Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Марлон Брандо[4][5] или Марлон Брандо[6] (полное имя — Марлон Брандо-младший (англ. Marlon Brando Jr.); 3 апреля 1924, Омаха — 1 июля 2004, Лос-Анджелес) — американский актёр и активист. Считающийся одним из величайших и самых влиятельных актёров двадцатого столетия,[7] он получил многочисленные награды[англ.] за свою шестидесятилетнюю карьеру, включая две премии «Оскар», две премии «Золотой глобус», награду Каннского кинофестиваля и три награды Британской киноакадемии. Брандо приписывают звание одного из первых актёров, представивших систему Станиславского и актёрский метод широкой аудитории.
Марлон Брандо попал под влияние Стеллы Адлер и системы Станиславского в начале 1940-х годов. Он начал свою карьеру на театральной сцене, искусно читая своих персонажей и предвосхищая развитие сценических действий. Он совершил переход к кинематографу, получив признание и первую номинацию на «Оскар» за лучшую мужскую роль за воплощение образа Стэнли Ковальского в кинофильме Трамвай «Желание» (1951). Актёр получил большее внимание и первые премии «Оскар» и «Золотой глобус» за роль Терри Маллоя в драме «В порту» (1954), которая становится переломным моментом в истории Голливуда, а его работы продолжают изучать и толковать. Перевоплощение Брандо в мятежного лидера байкерской банды Джонни Страблера в картине «Дикарь» (1953) стало символом разрыва поколений[8].
В 1960-е годы актёрская карьера Марлона Брандо переживала творческий и экономический спад. Он выступил режиссёром и ведущим актёром культового вестерна «Одноглазые валеты», который провалился в прокате, принёс убытки и получил негативные критические отзывы. Вслед за этим также последовал ряд заметных кассовых провалов. Так, слабо снятая драма «Мятеж на Баунти» нанесла сильный удар его кинематографической карьере. После десяти лет неудач и заметного снижения интереса к кино Брандо блистательно сыграл роль Вито Корлеоне в эпической криминальной драме «Крёстный отец» (1972), принёсшей ему второй «Оскар» и «Золотой глобус». Этих наград Брандо был удостоен за воплощение образа, считающегося одним из ярчайших в истории искусства, что определилось в ходе многочисленных опросов критиков, режиссёров и других актёров. Роли
в «Крестном отце» и эротической драме «Последнее танго в Париже» (1972), принёсшей актёру седьмую номинацию на «Оскар», вернули Брандо звание одного из самых кассовых актёров.
После перерыва в начале 1970-х годов Брандо в основном выступал как характерный актёр с высокооплачиваемыми второстепенными ролями разного качества, среди которых образы Джор-Эла[англ.] в «Супермене», полковника Курца в «Апокалипсисе сегодня» и Адама Штейфеля в «Формуле», после чего у актёра наступил девятилетний перерыв, когда он не снимался в кино. Последние двадцать лет жизни Брандо ознаменовались противоречиями, и его проблемная личная жизнь привлекала много внимания. Он боролся с аффективными расстройствами здоровья, а также решал сложные правовые вопросы. Имя Марлона Брандо продолжает иметь большое значение в области культуры и пользуется уважением поклонников его творчества.
Содержание
Биография
Семья
Марлон Брандо — потомок немецкого иммигранта Иоганна Вильгельма Брандау (Brandau), поселившегося в штате Нью-Йорк в начале XVIII века[9]. Соседи, запомнившие отца Марлона ещё школьником, говорили, что в нём было что-то «тевтонское и закрытое»[10].
Отец, Марлон Брандо-старший, родился в Омахе в 1895 году. Его замкнутость и жёсткость в воспитании своих детей объяснялась тем, что в возрасте четырёх лет он пережил сильнейшую психологическую травму — уход матери из семьи[10]. До конца жизни его настроение менялось со скоростью света — от мрачных и необщительных периодов до непредсказуемых и шумных поступков[10]. В подростковом возрасте он часто менял места жительства, переезжая от одной пожилой тётки к другой[10]. Марлон-старший рос грубым женоненавистником, зачастую прикладывался к бутылке и издевался над окружающими[10].
Мать, Дороти (Доди) Пеннибейкер, происходила из рода диссидентов, золотоискателей и приверженцев Христианской науки[10]. Выйдя замуж за Брандо в возрасте двадцати одного года, она сделала себе имя на ведущих ролях в местном театре Omaha Community Playhouse[англ.][11]. Например, в постановке «За горизонтом[англ.]» по Юджину О’Нилу Доди играла вместе с тогда ещё никому не известным молодым Генри Фондой, с которым позже поддерживала тёплые дружеские отношения[11].
Детство и юность
Актёр — это самая дурацкая профессия в мире. Факт: выживает всего лишь один процент актёров. И то не всегда. Им приходится бороться за жизнь всё отпущенное им Господом время.Брандо в интервью Rolling Stone, 2002[12]
Марлон Брандо-младший появился на свет около 11 часов вечера 3 апреля 1924 года в Материнском госпитале[уточнить] Омахи, штат Небраска[13]. Отец — Марлон Брандо-старший, владелец бизнеса по производству пестицидов и кормовых добавок, мать — Дороти (Доди) Пеннибейкер, актриса. С росли его старшие сёстры — Джослин (1919—2005) и Фрэнсис (1922—1994)[14].
Отец воспитывал детей в строгости[14]. Будучи достаточно состоятельным, Брандо-старший мог осыпать Доди изысканнейшими подарками, а детям дарить гораздо менее ценные[10]. К Марлону он относился хуже, чем к остальным детям — запросто мог высмеять его поведение, выразительный голос или необычную позу[10]. Ситуация в семье доходила до того, что простые объятия доставались детям только в дни рождения и Рождество[10]. Позже Марлон-младший не смог припомнить хотя бы одной похвалы от отца за весь период от раннего детства до юности[10]. Родительская холодность подталкивала мальчика искать внимания вне дома — в основном в школе, где он пренебрегал всеми этическими нормами[10].
Вечно мрачное расположение духа Брандо-старшего было также тяжёлым испытанием и для его дочерей[10]. Спустя много лет Фрэнсис писала: «Я не помню, чтобы нас прощали. Никакого прощения! Родители только обвиняли, стыдили и наказывали, причём часто без всякой связи с „преступлениями“, и чувство жгучей несправедливости засело в нас очень глубоко»[10].
Помимо издевательств от родного отца, детям приходилось терпеть ещё и алкоголизм матери[14]. «Она предпочитала искать утешение в алкоголе, чем заботиться о нас», — вспоминал в своих мемуарах Брандо[14].
Как и во многих домах того времени, в гостиной жилища семьи Брандо стояло пианино[11]. Радио тогда только набирало популярность, а пластинки были бледным эхом настоящего звучания музыки[11]. В детстве Доди обучалась игре на пианино и в конце 1920-х годов играла на нём фолк-хиты в окружении своей семьи[11]. В числе таких хитов были «визитные карточки» Ирвинга Берлина — I'm Looking Over a Four Leaf Clover[англ.] и Am I Blue?[англ.][11]. Эта музыка никогда не оставляла Брандо и в 1989 году, когда актёр заканчивал автобиографию, названия этих песен он рассматривал в качестве заглавия для книги, но в итоге остановился на обобщённом «Песни, что пела мне мать»[11].
Переезды, психологические травмы
Когда Баду исполнилось шесть лет, корпорация Calcium Carbonate предложила его отцу работу менеджера по продажам[11]. Марлон-старший согласился, учитывая начавшуюся Великую депрессию, и вся семья переехала в муниципалитет Эванстон, что в пригороде Чикаго, штат Иллинойс[15]. Доди была категорически против этой затеи по причине того, что в Эванстоне на тот момент не было ни одного театра, но в итоге вынуждена была повиноваться мужу[16].
Дети были определены в фешенебельную школу имени Авраама Линкольна[15]. Фрэнсис и Джослин нашли там новых друзей, но Бад был слишком погружён в собственные мысли и фантазии[15], наиболее навязчивая из них была связана с домработницей семьи Брандо, молодой девушкой с датскими и индонезийскими корнями Эрми[17]. Мальчик привязался к ней, они часто играли в карты и спали вместе; Эрми часто появлялась перед ним голой, не думая даже, что он настолько сильно влюбится в неё[17]. Однажды Эрми сообщила ему, что отправляется в путешествие и скоро вернётся[17]. Прошло несколько недель, прежде чем Марлон понял, что больше её не увидит[17]. В ночь, когда к нему пришла эта настойчивая мысль, он ощутил предвкушение смерти[17]. «Я чувствовал себя брошенным», — вспоминал он спустя пятьдесят лет, — «Моя мать променяла меня на бутылку, а теперь ушла и Эрми. Я утратил связь с этим миром»[18].
Отыскав первую «родственную душу», Уолли Кокса, 11-летний Бад увлёкся миром кино[19]. В «Мятеже на „Баунти“» он увидел мелодраматическую историю о противостоянии тиранов и справедливых бунтарей, а Виктор Маклаглен в «Потерянном патруле» создал образ жёсткого, храброго сержанта, ставшего для Марлона идеализированным портретом его отца, которого он боялся[20]. «Манхэттенская мелодрама» показала ему Нью-Йорк — рассадник гангстеров и в то же время притягательное место, где амбиционный юноша может найти себя[20].
Он славный малый, но жить с ним — это как взбираться по смазанному шесту в охваченном войной Шанхае. И самое худшее не придёт даже в ближайшие два-три года.
Спустя год родители Марлона решили расстаться и на время отдохнуть друг от друга[20]. Доди забрала всю семью к своей матери, Элизабет (Нане) Майерс, в город Санта-Ана, штат Калифорния, а Брандо-старший остался жить в Чикаго[20].
Доди тем временем не могла нарадоваться своим дочерям[22]. Фрэнсис проявляла явный талант в живописи, а Джослин обнаружила, что унаследовала актёрский дар матери[22]: она была задействована в ведущих ролях в школьных постановках и заявляла, что собирается начать актёрскую карьеру[22]. Только 16-летний Бад никак себя не проявлял[22]. Взрослые не оказывали ему достаточного внимания: бабушка Нана была советником представительства Христианской науки и все время проводила за работой, Доди продолжала пить[22].
Марлон начал делать успехи в спорте: финишировал первым в школьном десятиборье и установил рекорд по отжиманиям на руках (тысяча раз)[21]. Он мог отжаться и больше, но преподаватель, опасаясь, что юноша погубит своё сердце, приказал остановиться[21]. Брандо, понимая, что наконец добился чего-то серьёзного, стал вести себя высокомерно, а в отсутствие отца вёл себя как хозяин дома[21].
Вскоре затянувшаяся разлука между Доди и Марлоном-старшим подошла к концу — Брандо вернулся в семью[21]. Вслед за этим, в 1938 году, последовал очередной переезд — на этот раз в загородный посёлок Либертивилл, штат Иллинойс, с населением всего три тысячи человек[21]. Семейство проживало в крупном арендованном доме при ферме, в окрестностях которого они держали корову и огород[23].
Брандо-старший был состоятельным руководителем, его заработная плата составляла 15 тысяч долларов в год, тогда как стандартом были 1600[23]. Доди, тратившая почти все деньги в местных барах, устроилась в драмтеатр[23]. Фрэнсис и Джослин участвовали в школьных спектаклях, а Бад продолжал воплощать образ бунтаря, носил джинсы, тенниски и футболки столь яркой раскраски, что одноклассники просили его не надевать в школу хотя бы пижаму[23]. Обнаружив, что у него неплохо получается управляться с барабанами, Марлон вошёл в состав школьной музыкальной группы[23]. В спорте он проявлял тот же подход — любил соревноваться за трофеи, но ненавидел добиваться этого трудом[23]. Бад вытянулся (его окончательный рост в итоге достиг отметки в 177 сантиметров), накачал мышцы груди, а его широкие плечи делали его похожим на отца[23].
Первые роли в любительских постановках и бунтарские выходки
Когда Марлону предложили вступить в школьный театральный кружок, он согласился, учитывая то, что он ничем не занимался[23]. К тому моменту он обладал достаточной физической силой, чтобы после демонстрации пантомимы о молодой девушке, готовящейся принять ванную, его никто не дразнил[23]. Брандо нравилось играть злодеев, в частности, в одном из скетчей он изображал именитого гангстера Джона Диллинджера[23]. Одноклассники встретили это перевоплощение сначала тишиной, затем бурными аплодисментами[24].
Со временем кружок перешёл на более легковесные вещи — как, например, комедийная пьеса Джорджа С. Кауфмана и Мосса Харта[англ.] «С собой не унесёшь[англ.]», числившаяся у учеников в фаворитах[23]. Однако у Брандо всегда были проблемы с комическими составляющими: он плохо справлялся с наставлениями режиссёра и, как следствие, никогда не получал роли в таких постановках[25].
Актёрство Марлон заменил барабанными палочками и деревянными бочонками, создав ритмическую музыкальную группу, названную Keg Brando and His Kegliners[25]. Когда на их выступление не было распродано практически ни одного билета, Брандо снова ушёл в себя, начал читать книги, которые накопились у Доди за многие годы: «Великого Гэтсби», «Бесплодную землю» и произведения Шекспира[25]. И, как и многие юноши его возраста, Бад увлёкся только что вошедшим в обиход радио[25]. Слушая радиоспектакли, в которых актёры использовали различные акценты, чтобы изображать одновременно протагонистов, антагонистов и второплановых героев, Марлон обнаружил, что у него есть талант в имитации голосов[26]. После того, как он выключал радио, он воспроизводил диалог в уме, повторял то, что только что услышал, и произносил слова по слогам[26]. Он начал заниматься этим и в реальной жизни, пародируя соседей, учителей и друзей[26].
Нарушение всех правил и восстание против устоявшейся системы преследовало Брандо всю молодость[27]. Когда он устроился билетёром в ближайший кинотеатр, ему не приглянулась официальная рабочая униформа, и он заменил манишку для рубашки, пришив пару манжет к пиджаку, дабы казалось, что он при «полном обмундировании»[27]. Когда всплыл обман, Брандо был незамедлительно уволен[27].
За очередными выходками Бада в школе последовал серьёзный разговор с директором[27]. Директор заподозрил умственную недостаточность хулигана, учителем был проведён IQ-тест, выявивший, что коэффициент интеллекта у Марлона достигает небольшого числа 90[27]. Преподаватель опозорил его перед всем классом, заявив, что «не удивительно, что он столь разрушительный»[27].
Начало Второй мировой войны, обучение в военном училище
В конце 1930-х годов официально закончился период Великой депрессии, но на смену ей пришла новая беда — Вторая мировая война. Марлон-старший был слишком стар для участия в военных действиях, а Марлон-младший — слишком юн[28].
Глава семьи видел единственный выход из сложившейся ситуации с безобразным поведением сына — отправить его в военное училище[29]. Выбор остановился на Шаттак Сент-Мари (ныне — школа Shattuck-Saint Mary’s) в городе Фэрибо, штат Миннесота, где в своё время учился сам Брандо-старший[29]. Сопротивление было бесполезным и в сентябре 1941 года 17-летний Марлон подписал нужные бумаги, взял свою форму и направился в Шэттак[29]. Как и все военные заведения того времени, Шэттак был перенаселен[29]. Брандо-старший, тем временем, убеждал себя, что направление сына в это училище — ни что иное, как акт высокого патриотизма[29].
Класс Брандо содержал в себе совершенно разных юношей, в основном, из состоятельных среднезападных семей[29]. Среди таковых были представители семейства Мейо (основателя прославленной одноимённой клиники в Рочестере) и Хормел (основателя одноимённой продуктовой компании[англ.] в Остине)[30].
Помимо читального зала, где он из мятежного хулигана превращался в добропорядочного зубрилу, Марлон нашёл в Фэрибо ещё два места, где он чувствовал себя совершенно умиротворённо[31]. Первым был кинотеатр, где Брандо пересмотрел все ключевые хиты последних лет, в том числе «Иностранного корреспондента» и «Великого диктатора»[31].
Вторым — комната преподавателя английского языка Эрла Вагнера, аристократического фланёра-интеллектуала, предпочитающего обращение «Герцог»[32]. Вагнер часто звал студентов в свои специфические апартаменты, обустроенные в стиле эпохи fin de sicle[32]. Здесь Бад потряс преподавателя своим прочтением отрывков из поэм Шекспира и вскоре ему была предоставлена основная роль в одноактовой постановке «Послание из Хафу», рассказывающей о жизни Тутанхамона[32]. Зрители аплодировали так громко, а Вагнер был так потрясён его игрой, что написал Доди и Марлону-старшему письмо со всяческими комплиментами в адрес их сына, в котором откровенно удивлялся, что Бад забыл в военном училище[32]. Помимо похвалы, в письме содержалось ещё и настойчивое предложение отправить Марлона в какую-нибудь актёрскую школу, которая бы более подошла для его таланта[32].
Брандо-старший воспринял послание Вагнера «в штыки»: «Актёрство — что это за профессия для подрастающего мужчины?» — вопрошал он[32]. В ноябре 1941 года, на День благодарения, родители навестили сына в училище и заодно напрямую пообщались с Вагнером[33]. Тот убедил Доди, что у её сына имеется явный талант в актёрском мастерстве, воспроизведении акцентов, чужих голосов и интонаций[33]. Ей, актрисе с юных лет, этого было достаточно, чтобы решить забрать Марлона из этого места, но отец стоял на своём[33]. Бад дополнительно аргументировал свой уход из Шэттака тем, что искусство у них в семье в крови — Джослин уже пытала счастье на Бродвее, а Фрэнсис прокладывала путь к профессиональной живописи[33].
Отец, человек старой военной закалки, убеждённый в том, что все в актёрской среде — гомосексуалы, грозно заявил[34]:
|
|