Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Виттория Колонна, маркиза де Пескара (итал. Vittoria Colonna; 1490/1492, Кастелло Марино, Альбанские холмы вблизи Рима — 15 февраля 1547, Рим) — знаменитая итальянская поэтесса эпохи итальянского Возрождения, влиятельный интеллектуал своего времени, друг Микеланджело, занимавшая в его сердце главное место на протяжении десятилетия (с 1537 года, когда они сблизились, и до дня её смерти)[1]. Отличалась безупречным целомудрием и благочестием, считается наиболее успешной и известной поэтессой своей эпохи. Большинство её стихотворений посвящено духовной тематике, любви к Богу.
Содержание
Биография
Дочь великого коннетабля Фабрицио Колонны и Агнессы да Монтефельтро (дочери знаменитого Федериго, герцога Урбино). В возрасте четырёх лет она была помолвлена с Фернандо д'Авалосом (Франческо Ферранте де Пескара), с отцом которого, маркизом Пескары, её отец был очень дружен. Имела единственного брата Асканио (1500—1557), носившего впоследствии титулы герцог ди Палиано, маркиз ди Маноппелло, граф ди Тальякоццо, великий коннетабль Неаполитанского королевства (1520), вице-король Абруццо, испанский генерал (женат на Джованне Арагонской, внучке короля Фердинанда Неаполитанского).
Виттория Колонна воспитывалась в семье своего будущего свёкра, при дворе Констанцы д’Авалос, в то время управлявшей островом Иския. Здесь собирались многие знаменитости того времени, Бернардо Тассо, Паоло Джовио, Джакопо Саннадзаро и другие. Девушка научилась латинскому языку, приобрела большие познания в итальянской литературе, начала заниматься поэзией.
Брак
Приют мой одинокий прост и строг:
Живу, как птица, на утесе голом,
К возлюбленным сердцам, к ветвям веселым
Не возвращаться я дала зарок.
Зато для гимнов здесь простор широк:
Ты солнцем светишь мне над мрачным долом,
И стаи мыслей с клекотом тяжелым
Слетаются, свернув с других дорог.
Тут наступает счастья миг короткий,
Когда они, восторженны и кротки,
К блаженству дольнему влекут меня.
Но если б слов пылающая сила
Твой образ возродила из огня,
Я бы восторга высшего вкусила!
Когда в 1509 году она и жених достигли возраста семнадцати лет, их обвенчали (27 декабря). Полное имя и титулы её мужа звучали Фердинанд (Ферранте) д’Авалос д’Аквино д’Арагон, маркиз ди Пескара, вице-король Милана и испанский генерал. Брак, изначально заключённый по расчёту, оказался исполненным глубокой любви, но при этом оставался бездетен.
Супруги проживали на Искии до 1511 года, когда её муж предложил свою шпагу борцам со вторгшимися французами (см. Война Камбрейской лиги). Он был взят в плен в сражении при Равенне (1512) и отправлен во Францию. В течение месяцев плена и долгих лет военной кампании, последовавших за ним, Виттория и Ферранте обменивались самыми страстными письмами в прозе и стихах.
Начиная с 1512 года Виттория постоянно оставалась одна. Она усыновила молодого родственника Альфонсо дель Васто и в то же время поселилась в Риме (1515—1520).
Супруги видели друг друга редко, поскольку Фернандо был одним из самых активных и блестящих капитанов Карла V. Но влияние Виттории было достаточным, чтобы уговорить его не присоединяться к лиге против императора после сражения при Павии (1525), и отказаться от короны Неаполя, которую ему предложили во время заговора Мороне, склоняя к измене императору «для освобождения Италии». По сообщению её кузена, кардинала Помпео Колонны, она сказала, что «предпочла бы умереть супругой храбрейшего из маркизов и вернейшего из генералов, чем жить супругой короля, опозоренного хоть малейшим пятном бесчестья».
Вдовство
В 1525 году Ферранте был смертельно ранен при преследовании Массимилиано Сфорцы и в ноябре скончался от ран в Милане. Виттория получила известие о его смерти, будучи в Витербо, откуда стремительно отправилась в Рим.
35-летняя вдова собралась уйти в монастырь, куда уже поступила как светский гость, но её отговорил папа Климент VII. Она поселилась на Искии в фамильном Арагонском замке (Кастелло Арагонезе), где оставалась в течение нескольких лет и оплакала смерть своего мужа в ряде стихов. Она отказалась от нескольких предложений руки и сердца и начала создавать те Rime spirituali, которые станут отличительными чертами её творчества.
В 1529 году она возвратилась в Рим, опустошения которого в 1527 году она счастливо избежала. Следующие несколько лет она провела между ним, Орвето, Искией и другими местами. 1537 год она прожила в Ферраре в ожидании разрешения папы отбыть в Святую землю из Венеции, но это путешествие не состоялось из-за её плохого здоровья. В Ферраре она обрела новых друзей и по просьбе отца Бернардино Окино (впоследствии принявшего протестантизм) использовала своё влияние для получения разрешения основать капуцинский монастырь. Ранняя смерть её воспитанника дель Васто заставила её окончательно распроститься с миром: она поступила в монастырь Сант’Анна в Риме.
Религиозный кружок
Ещё в ранние годы в Риме Виттория завела знакомство с Марко Джероламо Вида, Аннибале Каро, Пьетро Бембо, Франческо Мольца[итал.], Садолетти, Бальдассаре Кастильоне и другими видными интеллектуалами той эпохи. Со временем вокруг вернувшейся в вечный город овдовевшей поэтессы также собрался кружок поэтов, писателей и религиозных деятелей, объединённых жаждой духовного совершенствования и смутного желания религиозных реформ для обновления католической церкви. Они называли себя spirituali и вошли в историю под именем «итальянские реформаторы». Она была близка со многими из будущих итальянских протестантов, такими как Пьетро Карнесекки, Джованни Мороне, эразмитом и мистиком Хуаном де Вальдесом и бывшим генералом ордена францисканцев-обсервантов, а ныне капуцином Бернардино Окино[3] и гуманистом Маркантонио Фламинио[итал.], заслужила привязанность кардиналов Реджинальда Поула и Гаспаро Контарини; её родственница Джулия Гонзага была духовной наследницей Вальдеса.
В 1542 году фра Окино был вынужден бежать из Италии в страхе перед Инквизицией. Виттория Колонна, как и кардинал Поул, поспешили откреститься от него, вернувшись обратно в объятия ортодоксии. Виттория старалась избегать любых поступков, которые могли бы противопоставить её Римской церкви. После её смерти Инквизиция провела грандиозный судебный процесс; ей в вину была поставлена неортодоксальность всех её друзей — брата Асканио, кардиналов Поула, Джованни Мороне, Бембо, Контарини и других; этот тезис использовался как доказательство, причём до такой степени, что самого упоминания о том, что кто-либо «посещал маркизу де Пескара» было практически достаточно, чтобы этого человека обвинили в ереси, и этого не избежали даже монахини монастыря святой Екатерины из Витербо, где она проживала.
Виттория имела репутацию лидера реформистского движения, но фактически она никогда не позволяла вовлечь себя во что-либо, что могло быть воспринято как ересь, что видно из её отношения к Окино[4]. Виттория умерла прежде, чем в Италии обострился религиозный кризис, и, хотя она была приверженницей реформ, нет никаких оснований полагать, что сама она когда-либо исповедовала протестантизм.
Дружба с Микеланджело
В 1536 году Виттория вернулась в Рим, где 47-летняя поэтесса заслужила глубокую дружбу, вернее даже, страстную любовь 61-летнего Микеланджело. Достаточно скоро «первое, естественное, пламенное влечение художника было введено маркизой Пескара с мягкой властностью в рамки сдержанного поклонения, какое единственно приличествовало её роли светской инокини, её скорби по умершему от ран супругу и её философии загробного воссоединения с ним»[5]. Своей великой платонической любви он посвятил несколько из своих самых пламенных сонетов, создавал ей рисунки и проводил многие часы в её обществе на террасе церкви Сан-Сильвестро-аль-Квиринале в Риме. Для неё художником написано «Распятие», дошедшее до нас в поздних копиях. Идеи религиозного обновления, волновавшие участников кружка Виттории, наложили глубокий отпечаток на мировоззрение Микеланджело тех лет. Их отражение видят, например, во фреске «Страшный суд» в Сикстинской капелле[6].
Виттория является единственной женщиной, имя которой прочно связывают с Микеланджело, которого большинство исследователей склонно считать гомо-, или по крайней мере бисексуалом[7]. Согласно мнению исследователей интимной жизни Микеланджело, его пылкая страсть к маркизе являлась плодом подсознательного выбора, поскольку её святой образ жизни не мог представлять угрозы его гомосексуальным предпочтениям. «Он возвёл её на пьедестал, но вряд ли его любовь к ней можно назвать гетеросексуальной: он звал её „мужчина в женщине“ (un uomо in una donna). Его стихи к ней… подчас трудно отличить от сонетов к юноше Томмазо Кавальери, к тому же известно, что Микеланджело сам подчас заменял обращение „синьор“ на „синьора“ перед тем, как пустить свои стихи в народ»[8]. (В будущем ещё раз его стихи были подвергнуты цензуре его внучатым племянником перед опубликованием).
Её отъезд в Орвьето и Витербо в 1541 году по причине восстания её брата Асканио Колонна против Павла III не вызывал изменения в её отношениях с художником, и они продолжали посещать друг друга и переписываться как прежде. Она возвратилась в Рим в 1544 году.
|
|