Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Геноцид чеченцев — обиходное обозначение массовых потерь, понесённых чеченским народом на разных этапах российско-чеченского конфликта второй половины XVIII—начала XXI веков[1][2][3][4][5][6][7][8][9][10][11][12]. Термин не всегда имеет юридическое наполнение[13], однако в 1991 году Верховный Совет РСФСР признал, что депортированные в годы советской власти народы подверглись геноциду, в 2004-м соответствующую декларацию в отношении депортации чеченцев принял Европейский парламент, а в 2022 году Верховная Рада Украины признала геноцидом действия российских войск в Чечне во время двух войн на рубеже XX—XXI веков.
Содержание
XIX век
В 1817 году главнокомандующий русской армией на Кавказе генерал Алексей Ермолов, испытывавший особую неприязнь к чеченцам[14], принимает решение перенести Кавказскую укреплённую линию, служившую южной границей Российской империи[15][16], с берегов Терека на земли чеченцев у реки Сунжи[17]. Это стало поводом для начала Кавказской войны 1817—1864 годов[18][19][20][21][22].
Занятие Сунжи сопровождалось частичным выдавливанием чеченцев в горы[23] — «на пищу св. Антония»[24][a], по выражению Ермолова. Последний надеялся, что, захватив нивы и пастбища чеченцев и создав у них голод[27], те «от стеснения» лучше него «друг друга истреблять станут»[24] или, во всяком случае, покорятся ему[28][b].
В домах, по стогнам площадей,
В изгибах улиц отдалённых
Следы печальные смертей
И груды тел окровавлённых.
Неумолимая рука
Не знает строгого разбора:
Она разит без приговора
С невинной девой старика
И беззащитного младенца;
Ей ненавистна кровь чеченца,
Христовой веры палача, —
И блещет лезвие меча!
«Проконсул Кавказа», как любил называть себя Ермолов[31], обвинял так называемых «мирных» надтеречных чеченцев в содействии и соучастии в нападениях на линию[32]. «Лучше от Терека до Сунжи оставлю пустынные степи, — заявлял он, — нежели в тылу укреплений наших потерплю разбои[c]». В подкрепление своих слов в 1819—1820 годах он сравнял с землёй селения Дади-Юрт, Исти-Су, Алаяр, Ноим-Берды, Кош-Гельды и Топли[38]. В тот же период были проведены карательные экспедиции против аулов Большой Чечен, Шали, Герменчук, Автуры, Гельдиген, Майртуп[39]. Аналогичные операции с разорением и истреблением аулов, изъятием заложников, уничтожением хлебов и посевов, вырубками лесов, переселениями жителей на плоскость под надзор царских сил, строительством новых укреплений на завоёванных землях осуществлялись и в последующие годы, в течение всей Кавказской войны[40].
По словам историка Евгения Анисимова, Ермолов является «основателем политики геноцида горцев Кавказа»[41][d] и «инициатором создания „мёртвых зон“, в которых сплошному уничтожению подвергалось всё живое»[46]:
Он показал себя как жестокий, неумолимый колонизатор. <…> Если его приказы о переселении горцев на равнины (там было легче их контролировать) не исполнялись, то он приказывал уничтожать аулы, сжигать дома и посевы, вырубать сады и леса. Так создавались «мёртвые зоны», в которых уже никто не жил, а горцы изгонялись выше, в горы, где они, лишённые всего, умирали от голода, болезней и холода[16].
Политика Ермолова привела к эскалации насилия на Кавказе[45][43][38]. Видный советский историк 1920-х годов Михаил Покровский отмечает, что «даже желанием „полного подчинения“ трудно объяснить такие меры, как <…> сознательное отнятие у чеченцев тех земель, которые были совершенно необходимы для их хозяйства: если и допустить, что горцы могли отказаться от своей свободы и своего права, то привычка есть слишком неискоренима в человеке»[47][38]. Существует мнение, будто Ермолов умышленно спровоцировал истребительную войну против чеченцев, не видя иного пути для долговечного закрепления в регионе: он считал чеченцев «опаснейшим» народом[48], который подаёт плохой пример остальным северокавказцам[49]. По его словам, занятие Сунжи позволяло решить две задачи: оградить себя от «хищничеств» «час от часу наглеющих» чеченцев и наделить их землями «стеснённых» казаков и лояльных к империи ногайцев. В случае, если чеченцы согласятся признать себя подданными России, следовать новым «правилам для жизни», предложенным Ермоловым, отправлять повинности и надлежащим образом повиноваться, то им определялось «по числу их нужное количество земли», а остальное распределялось между казаками и ногайцами. В случае отказа, добавлял Ермолов, «предложу им удалиться и присоединиться к прочим разбойникам [к так называемым „немирным“ чеченцам], от которых различествуют они одним только именем, и в сём случае все земли останутся в распоряжении нашем»[50][24]. В штабе Ермолова бытовал стереотип, согласно которому «непросвещённые» «азиаты» понимают только силу, поэтому любое смягчение колониального режима там рассматривали как контрпродуктивное[41][51][52][53]. Так, в 1818 году за вооружённое сопротивление, оказанное жителями русскому отряду во время фуражировки, была полностью уничтожена и разграблена одна из богатейших чеченских деревень — аул Сунджи-Юрт. После этого большая часть «мирных» аулов левого берега Сунжи бежала в горы[54].
При преемниках Ермолова военные действия продолжились. Так, например, с 18 по 28 декабря 1830 года генерал Алексей Вельяминов предпринял с большими силами экспедицию для «наказания и истребления непокорных чеченских деревень»:
Вельяминов <…> прошёл Малую Чечню[e] вдоль и поперёк, обрушивался внезапно на чеченские аулы, предавая всё огню и мечу, уничтожая и угоняя скот, сжигая запасы сена и хлеба, захватывая в плен стариков и старух, преследуя в лесах уходящие чеченские семейства. Так были в несколько дней превращены в пепел аулы Малой Чечни[57].
В январе 1831 года Вельяминов перешёл Аргун, в Большую Чечню, и применил те же методы против аулов Майртуп, Герменчук, Автуры, Шали, Гельдиген: «сжигались чеченские жилища, истреблялись хлебные запасы, роскошные сады и плантации, уничтожался скот, разбегались в леса семейства»[58].
Участник Кавказской войны, мемуарист Владимир Полторацкий вспоминал, как ночью 5 марта 1847 года русские «солдатики набожно перекрестились и в торжественном молчании зашагали вперёд»[59] к аулу наиба Дубы, по прибытии куда, на рассвете следующего дня,
страшною волною ворвались в аул, беспардонно на всём пути обливая всё теплою чеченскою кровью… Ружейных выстрелов послышалось два, три, не больше, — видно, что в ходу был русский штык, без промаха и милосердия разивший виновных и невинных. Стоны умирающих, застигнутых врасплох, доносились со всех сторон и раздирали душу. Резня людей всех полов и возрастов совершалась в широком, ужасающем размере…[60][f]
Как рассказывает Полторацкий, «из всех жителей обширного аула» скрыться, скорее всего, удалось одному Дубе[60]. Ещё три старика и шесть женщин были взяты в плен, благодаря заступничеству ординарца командира Куринского егерского полка, барона Петра Меллер-Закомельского, организовавшего поход на аул[62]. «Большинство, застигнутое врасплох полунагими, стар и млад, женщины, дети и грудные младенцы, утонули в своей крови от остро наточенных штыков, никого не помиловавших, не пощадивших»[60], — добавляет Полторацкий.
Чечня окончательно пала в июле 1859 года[63][g]. К тому времени она неоднократно становилась театром опустошительных экспедиций имперских войск, так что временами её жителям действительно приходилось питаться травой, как и предвидел когда-то Ермолов[65].
В 1864 году после завершения Кавказской войны царская администрация воспринимала Чечню как наиболее уязвимую, беспокойную и взрывоопасную точку Северного Кавказа: «Тут всё сложилось против нас: и характер народа, и общественный быт его, и местность». Чтобы снизить конфликтогенный потенциал края, наместник императора на Кавказе Михаил Николаевич инспирировал в 1865 году добровольное переселение в Османскую империю 22 491 чеченца, что составляло почти 20 % от общего количества чеченцев того времени (считая вместе с ингушами и аккинцами). Русскому двору пришлось приложить большие усилия, чтобы турецкие партнёры, в соответствии со взятыми на себя обязательствами, отогнали переселенцев вглубь Турции и не позволяли им селиться вблизи российских границ, где для них имелись готовые жилища. В последующие шесть лет, обнаружив, что отведённые для их поселения местности внутри Анатолии малопригодны для сельского хозяйства, 3098 изнурённых и оборванных чеченцев незаконно пересекли российскую границу. Некоторым из этих нелегалов из жалости разрешили обосноваться в Терской области, остальных выдворили в Турцию. За шесть лет, с 1865-го по 1871 год, численность переселившихся в Османскую империю чеченцев снизилась вдвое из-за лишений, болезней и неблагоприятных климатических условий[66].
XX век
|
|