Меню

Главная
Случайная статья
Настройки
Городские говоры польского языка
Материал из https://ru.wikipedia.org

Городские говоры польского языка (также городские диалекты, городские смешанные языки, городские супрадиалекты, городские интердиалекты, городские смешанные варианты, региолекты; пол. gwary miejskie, dialekty miejskie, miejskie jzyki mieszane, mowa miejska, supradialekty miejskie, interdialekty miejskie, miejskie odmiany mieszane, regiolekty) — смешанные языковые формы разговорного польского языка, характерные для жителей некоторой части городов Польши. Сложились ко второй половине XX века в результате взаимодействия главным образом общепольской обиходно-разговорной речи в её региональной форме с сельскими диалектами. От сельских смешанных формаций отличаются, как правило, меньшей степенью диалектного влияния[2]. Помимо диалектизмов включают разного рода архаизмы, заимствования из других языков, собственно городскую лексику, которые вошли в языковую систему говоров в результате различных исторических судеб тех или иных польских регионов. Например, познанский говор формировался в пределах Прусского королевства (позднее — Германской империи), в которых Познань была относительно обособлена от других городов и регионов Польши, что способствовало среди прочего сохранению архаичных черт и многочисленному заимствованию германизмов в обиходную речь познаньцев[3][4][5].

Из-за широкого распространения в польском языковом ареале городских смешанных форм речи с середины XX века некоторые языковеды посчитали возможным рассматривать городские говоры как третью основную разновидность польского языка наряду с литературным языком и сельскими говорами[1][6][7].

Содержание

Выделение как особой языковой единицы

Городской говор или городская смешанная языковая формация как отдельная языковая единица описывается в классификациях разновидностей польского языка (под разными наименованиями) З. Клеменсевичем (1956, 1961), А. Фурдалем[пол.] (1973), Т. Скубалянкой[пол.] (1976), С. Урбанчиком (1979), Х. Курковской[пол.] (1981), С. Гайдой[пол.] (1982), А. Вильконем[пол.] (1989), В. Писареком[пол.] (1994) и другими исследователями[6][11].

На схеме типов и разновидностей, в которых выступал польский язык ко второй половине XX века, З. Клеменсевич обозначил место городского говора (gwara miejska) между общепольским языком (jzyk oglny) и региональным языком, под которым имелись в виду как региональный вариант общепольского языка, так и сельские говоры. На схеме А. Фурдаля, построенной на языковых критериях (с учётом особенностей фонетики, морфологии, синтаксиса и лексики), городской говор обозначен как «городской язык» (miejskie jzyk) или как часть этого «языка». Городской язык при этом образует одну из трёх основных формаций польского языка наряду с литературным языком и народным языком (сельскими диалектами). Согласно схеме А. Фурдаля в городском языке можно выделить профессиональный (zawodowy), обиходно-разговорный (potoczny) и сценический (artystyczny) варианты. В классификации разновидностей (стилей — в терминологии автора) польского языка Т. Скубалянки городские говоры (gwary miejskie) отождествляются с разговорным региональным польским языком (regionalny jzyk potoczny) и вместе с сельскими говорами и фольклорным стилем отнесены к одному из трёх основных стилей польского языка — к необщепольскому разговорному стилю. На типологической схеме польского языка С. Урбанчика городские говоры (gwary miejskie) тесно связаны с сельскими говорами, жаргонами и разговорным языком как отдельной разновидностью общепольского языка. С. Гайда выделил городской говор под термином «городской супрадиалект» (supradialekt miejski) как одну из разновидностей полудиалектной речи, которая характерна также и для сельской местности (интердиалекты и супрадиалекты возникли стали результатом интерференции говоров и интердиалектов с литературным языком)[6][11]. А. Вильконь[пол.] в своей схеме разновидностей польского языка поместил разновидность польского, определяемую чаще всего, как городской говор, в группу смешанных городских и сельских языков (jzyki mieszane), сложившихся при взаимодействии общепольского языка и народных говоров[10][7]. Б. Выдерка[пол.] вслед за З. Тополиньской[пол.] к постдиалектным сельским и городским формациям применяет термин «интердиалект», а также отмечает распространение в последнее время применительно к этим формациям термина «региолект»[12].

Несмотря на многочисленные дискуссии о содержании понятия «городской говор», общепринятого его определения в польском языкознании по мнению, в частности, Х. Курковской и ряда современных лингвистов не сложилось[7]. Некоторые исследователи польского языка при этом считают сомнительным выделение такой языковой единицы, как «городской говор», в частности, М. Карась полагал, что с точки зрения лингвистики недостаточно аргументов, которые бы позволили смотреть на «городской говор», как на «особый языковой феномен»[13].

Вместе с разнообразием терминологии (городской говор, городской диалект, городской смешанный язык, городской супрадиалект, городской смешанный вариант) у авторов, исследующих типологию польского языка, могут отмечаться различия в понимании, которое они придают названным ими языковым разновидностям. Так, термин «городской язык» у одних авторов понимается только как собственно городской говор, у других — как совокупность всех разновидностей разговорной речи, характерных для городских жителей: литературной, жаргонной, диалектной, смешанной[13]. Такое широкое понимание «городского языка» встречается, в частности, в работах В. Любася[пол.]. Между тем Б. Нововейский[пол.] подчёркивает, что термины типа «язык города» (jzyk miasta) зачастую являются отражением языковой ситуации в городе во всём её разнообразии, а потому охватывают более широкое понятие, чем собственно «городской говор» (gwara miejska), который только отчасти взаимодействует с профессиональными и классовыми социалектами, городской топонимией и другими явлениями в языковом пространстве города[14].

Кроме этого, по замечанию А. Вильконя к городским говорам не следует относить говоры небольших городов или говоры городских предместий, тождественные говорам соседних сёл, какие распространены, например, в Верхней Силезии и Кашубии. Диалектные системы этих говоров не образуют смешанных форм с наличием общепольских языковых признаков, а существуют параллельно с общепольским языком в разных коммуникативных сферах и являются неотъемлемой частью силезского или кашубского диалектного (или языкового) единства[15]. Также не следует смешивать с «городским говором» понятие «региональный вариант литературного языка» (регионально окрашенная литературная речь). Несмотря на то, что городской говор сходен с региональным вариантом литературного языка, так как вбирает в себя большинство его языковых черт (генетически связанных с местными сельскими говорами), для городского говора характерен охват целой совокупности языковых черт диалектного происхождения, а не включение как в региональных вариантах отдельных фонетических или грамматических диалектных явлений[16]. На разницу между данными языковыми разновидностями указывает, в частности, М. Куцала[пол.], отмечая при этом, что регионализмы допустимы в литературном языке, а городские диалектизмы, как и сельские, будут являться отклонением от литературной нормы. В то же время по словам А. Вильконя граница между региональными вариантами литературного языка и городскими говорами, как в случае, например, с варшавским говором[пол.] и варшавским вариантом литературного языка не всегда является достаточно чёткой[15]. Причём некоторые исследователи не считают возможным разделять понятия «городской говор» и «региональный польский язык», как, например, К. Хандке[пол.]. Она отмечает тенденцию к замене термина «городской говор» такими терминами, как «городской польский язык» или «

История

По мнению А. Вильконя, формирование смешанных городских языковых формаций начинается со второй половины XIX века в связи с началом промышленного развития в Польше, когда крестьяне стали переселяться в города для работы на заводах и фабриках. При этом сельские говоры в разной мере смешивались с обиходно-разговорными региональными вариантами общепольского языка. Массовым этот процесс стал после Второй мировой войны. В результате были сформированы смешанные языковые формы в различных разновидностях, зависящих от диалектного типа, распространённого в регионе, от степени проникновения диалектизмов в городскую речь, от исторических особенностей региона и т. д. Также смешанные говоры стали возникать в сёлах, но уже в связи с экспансией литературного языка: с широким распространением в сельской местности городской культуры, введением обязательного школьного образования, усилением роли средств массовой информации в жизни жителей села и т. п.[19]

Характеристика

Смешанные языковые формации, как городские, так и сельские, являясь идиомами исключительно обиходно-разговорными[~ 1], характеризуются широкой вариативностью. Они проявляют разное соотношение диффузии общепольского разговорного языка и диалекта как в целом, так и отдельно на каждом из языковых уровней. Черты смешанных идиомов при этом неустойчивы, изменчивы, имеют разную степень употребительности среди носителей. Согласно исследованиям А. Вильконя, сложно определить какие черты в смешанных языках чаще всего преобладают. Имеются смешанные формации как с преобладанием черт общепольского языка, так и с преобладанием диалектных черт. В ряде говоров соотношение этих черт может быть примерно равным[1]. По отношению к городским смешанным идиомам З. Клеменсевич и С. Урбанчик отмечали, что в них имеется большое число признаков общепольского языка, превышающее число диалектных признаков[21]. При этом для большинства смешанных идиомов характерна общая тенденция — усиление влияния разговорной формы литературного языка и всё большее распространение его черт, вытесняющих диалектные. Наиболее быстрыми темпами вытеснение диалектных элементов происходит в речи жителей центральных районов Польши. В ряде случаев, как, например, в малых городах и в сёлах Верхней Силезии может отмечаться и обратный процесс, при котором число диалектных черт в смешанной формации увеличивается, а число общепольских черт уменьшается. Такой процесс характерен для тех обществ, в которых проявляется сознательное стремление сохранять свою этническую и языковую обособленность[1].

Формирование смешанных языковых формаций происходит в результате взаимодействия региональных обиходно-разговорных форм общепольского языка с сельскими говорами, но в некоторых случаях возможно влияние, и даже очень значительное, других функциональных стилей литературного языка, как, например, публицистического в случае воздействия на смешанный идиом средств массовой информации[1].

Отличия на уровнях фонетики, морфологии, синтаксиса и прежде всего лексики во многих городских говорах имеют характер региональных особенностей, выражающихся в основном собственными чертами интонации, обычно лексикализованными и единичными нелексикализованными фонетическими чертами, словарным составом, фразеологией, определёнными стилевыми чертами, чаще всего в экспрессивной речи[22]. При том, что чаще всего в городских говорах преобладают черты обиходно-разговорного стиля литературного языка, С. Урбанчик наиболее близкими диалектным явлениям в городском говоре фонетические, морфологические и лексические особенности (с заметным влиянием на лексику жаргонов). З. Клеменсевич отмечал близость синтаксиса городского говора к диалектному. Вместе с тем, как считает А. Дышак[пол.], морфология и синтаксис городских говоров немногим отличается от общепольских. Основным же компонентом городских говоров, отличным от литературного языка, он называет лексику. В лексический состав городских говоров включают в первую очередь диалектизмы, распространённые в окружающих город сёлах. К ним также относят заимствования из других языков (которые могут быть одновременно и диалектизмами). Кроме них Б. Вальчак[пол.] выделял такие лексические элементы городских говоров, как[23]:
  • слова, неизвестные в общепольском языке;
  • слова, известные в общепольском языке, но в другом значении, нежели в говоре;
  • устаревшие слова или слова, выходящие из употребления в общепольском языке;
  • слова, известные в общепольском языке, но имеющие в нём стилистическую окраску, при том, что в говоре эти слова являются нейтральными.


Территориальные разновидности

Для каждого города характерен определённый, только ему присущий тип говора, который противопоставлен говорам других городов, находящихся в других регионах и имеющих свою специфику социального состава горожан, свои политические и культурные традиции и другие особенности. Поэтому по отношению к городским говорам З. Клеменсевич применял, например, такие определения или описания как «разновидности городского говора», а А. Фурдаль — «региональная дифференциация городских диалектов». Между тем при всех различиях городские говоры могут иметь схожие языковые признаки, сложившиеся на основе диалекта определённого региона или в силу исторических причин. Например, большое число языковых явлений объединяют быдгощский и познанский городские говоры, поскольку города Быдгощ и Познань расположены на территории распространения великопольского диалекта, на основе говоров которых указанные городские идиомы формировались. Также исторически Быдгощ и Познань длительное время находились под властью Пруссии, что привели к появлению в говорах обоих городов заимствований из немецкого языка. При этом нельзя говорить о бытовании одного и того же говора в Быдгоще и Познани, так как великопольские говоры предместий Быдгоща и Познани имеют некоторые различия, также различаются степень, характер и продолжительность влияния сельских говоров на говоры городов, различаются также число заимствованных германизмов и их фонетическое оформление в польском языке[24].

По мнению А. Фурдаля в польском языковом ареале насчитывается 7 диалектных областей с городскими говорами, выделяющихся прежде всего по фонетическим признакам: варшавская, краковская, северномалопольская, силезская, познанская, поморская и северномазовецкая. К ним он считал возможным также добавить диалекты репатриантов: львовский и виленский[1][17]. Этим областям противопоставлены районы центральной Польши, в которой городских говоров не сложилось в большинстве городов (исключая, в частности, Варшаву)[25]. Б. Выдерка упоминает о трёх наиболее отчётливо сформировавшихся в 1990-е годы регионах с сельскими и городскими интердиалектами — севернопольском, малопольском и силезском[12]. В то же время не все исследователи польского языка соглашаются с выделением того или иного городского говора, отмечая недостаточную изученность этой проблемы. В частности, Х. Курковская[пол.] в исследовании варшавского говора отмечала, что «до сих пор нам не удавалось ни точно описать его [варшавского говора] носителей, ни исчерпывающе описать его отношение к мазовецкому диалекту и к разговорному общепольскому языку»[26].

К числу наиболее изученных и известных городских говоров относят варшавский говор[пол.], лодзьский говор[пол.], познанский говор, быдгощский говор[пол.][24], гнезненский говор[27], белостокский говор[пол.], львовский говор и другие.

В языковой ситуации городов

Городской говор является одним из нескольких вариантов городской речи. Чаще всего он используется наряду с региональным вариантом общепольского разговорного языка. В ряде случаев наряду с городским говором и региональным вариантом в городе может использоваться также сельский диалект. В некоторых городах городской говор не сложился и в разговорной сфере доминирует литературный язык в той или мере дополненный региональными языковыми формами (или же почти без регионализмов). Возможно также сосуществование в городе общепольского языка и сельского диалекта при отсутствии городского говора. В ряде случаев языковая ситуация осложняется тем, что та или иная форма речи может быть ограничена (хотя и очень нечётко) в использовании определённым районом города или социальной группой горожан. В каких-то городах смешанный идиом уже выходит из употребления, в каких-то он только начинает формироваться[13].

Городской говор не сложился (по данным на конец XX века) в таких городах, как, например[28]:
  • Краков, в котором доминирует краковский вариант литературного языка, а на окраинах отмечаются смешанные идиомы с разной степенью влияния общепольского языка (в основном в бывших сёлах, включённых теперь в черту города), используемые главным образом работниками, занятыми в сельскохозяйственной отрасли, лицами с низким уровнем образования; городской говор в этом случае как целостная языковая единица отсутствует;
  • Щецин и другие города Возвращённых земель, в которых доминирует литературный язык без регионализмов; несмотря на то, что всё ещё остаются носители разнородных переселенческих говоров и смешанных идиомов (в основном или даже исключительно лица старшего поколения), однонаправленный процесс вытеснения диалектной речи литературной продолжается; такая языковая ситуация характерна для территорий, в которых нет доминирующего местного говора (диалектного единства) и потому языковая интеграция происходит на основе литературного языка;
  • города Верхней Силезии, Кашубии, а также частично Закопане, Новы-Тарг и другие, в которых сложилось двуязычие; местный говор (тот же, что распространён в окружающих сёлах), не подвергшийся сколько-нибудь значительному влиянию литературного языка (за исключением некоторого лексического влияния), выступает в городах по всей их территории в качестве средства повседневного общения во всех сообществах горожан (в семейном общении, с коллегами по работе и т. п.); общепольский язык при этом используется в работе администрации, в школьном обучении, в театрах и прочих подобных общественных местах, в бытовом общении общепольский используют только приезжие из других городов и отчасти местная молодёжь;
  • некоторые промышленные города, в которых распространён свой местный говор и в которые переселяются носители других говоров, при этом языковая интеграция происходит частью на основе общепольского языка и частью на основе местного говора.


Городской говор сформировался в таких городах, как, например, Катовице, в котором изначальная ситуация двуязычия была сходна с ситуацией в городах Верхней Силезии и Кашубии, но со временем начался процесс смешения общепольского языка и местного говора. Типичным для таких городов являются явление языковой интерференции с сопровождающими её признаками гиперкоррекции, вариативности, лексикализации системных явлений. Формирование городского говора при этом охватывает население всей территории города и характерно не только для социального слоя рабочих[25].

В таких городах, как Лодзь в рабочих районах, типичным из которых является район Балуты[пол.], были широко распространены элементы местного говора, но после того, как Лодзь стала студенческим городом, превратившись в один из важнейших культурных центров Польши, значительно усилилось влияние литературного языка и уже к 1980-м годам нельзя было говорить о существовании лодзьского говора, в полной мере сохраняющего черты своей языковой системы[25].

Ряд исследователей феномена городской речи польского языка (З. Клеменсевич, А. Фурдаль, М. Куцала) приписывают использование городских говоров главным образом лицам с низким уровнем образования, работникам, занятым физическим трудом и торговлей, недавним переселенцам из сельской местности, не в полной мере овладевшим литературным языком. Что даёт возможность рассматривать городской говор отчасти как социальное явление. В то же время по мнению, например, Х. Курковской и С. Скорупки[пол.] не следует отождествлять городской говор с социолектом. Кроме того, сам З. Клеменсевич отмечал, что городской говор относится к территориально распространённым разновидностям польского языка, определяя его как «локальный вариант» или «локальный язык» наряду с народными (сельскими) диалектами и региональными вариантами литературного языка[29].

Для жителей современной Польши характерна тенденция подчёркивать свою региональную идентичность (в одних регионах она может быть ярко выражена, в других не очень заметна и проявляться среди небольшой части населения), тем самым показывая своё происхождение, связь с «малой родиной», культурную самобытность своей местности. В этом контексте говоры, включая и городские, становятся определяющим фактором региональной идентичности и начинают восприниматься как некая ценность, часть нематериального культурного наследия, которая требует сохранения. Таким образом, в настоящее время единственная когда-то сфера использования говоров как ежедневного коммуникативного средства сужается, но возрастает при этом значение говоров как показателей территориального самосознания и наблюдается их проникновение в иные сферы употребления, в частности, в сферу письменности. Жители региональных городов стараются сознательно использовать в общении местные говоры, что наблюдается в первую очередь в городской среде регионов с сильными традициями культурной самобытности, как, например, в Верхней Силезии или Подгалье. Кроме того, особенности речи становятся элементом местной достопримечательности, привлекающим в тот или иной город туристов[30]. Одним из регионов с высокой степенью сохранения традиционной культуры и местного языка является, в частности, Западная Великопольша. Распространённый в этом регионе городской говор Познани до сих пор в той или иной мере сохраняется в культурном пространстве города. Многие горожане относятся к нему положительно, рассматривая его как часть своей истории и культуры. Несмотря на то, что число носителей городского говора снижается, жители Познани пытаются его популяризировать. Познанский говор можно было услышать в радиопередачах (некоторые диалоги из радиопостановок были изданы в книгах, одна из первых вышла под названием «

Примечания

Комментарии
  1. Городской говор используется только лишь как средство повседневного устного общения, но возможны ситуации, когда он употребляется и в текстах во время неофициальной переписки. Кроме этого, элементы городского говора, чаще всего диалоги, включаются некоторыми авторами в литературные произведения[20].


Источники
  1. 1 2 3 4 5 6 Wilko, 2000, s. 26.
  2. Wilko, 2000, s. 25—27.
  3. Jzyk. Gwara poznaska (wielkopolska) — analiza, przykady i charakterystyka : [арх. 17.07.2022] : [пол.] // Prezentacje maturalne, wypracowania i opracowania z jzyka polskiego. — 2015. (Дата обращения: 17 июля 2022)
  4. Dyszak, 2007, s. 239.
  5. Szymaska-Galiska, 2021, s. 54—55.
  6. 1 2 3 Dyszak, 2007, s. 235—236.
  7. 1 2 3 Szymaska-Galiska, 2021, s. 60.
  8. Wilko, 2000, s. 17.
  9. Wilko, 2000, s. 19—20.
  10. 1 2 Wilko, 2000, s. 106.
  11. 1 2 Wilko, 2000, s. 14—17, 19—20.
  12. 1 2 Wyderka B.[пол.]. O rozwoju polskich dialektw (пол.) // Poznaskie Studia Polonistyczne. Seria Jzykoznawcza / pod red. Magorzaty Witaszek-Samborskiej. — Pozna, 2014. — T. 21 (41), nr 2. — S. 110. — ISSN 2450-4939. — doi:10.14746/pspsj.2014.21.2.7. Архивировано 5 октября 2021 года. (Дата обращения: 26 июля 2022)
  13. 1 2 3 Wilko, 2000, s. 27.
  14. Dyszak, 2007, s. 237—238.
  15. 1 2 Wilko, 2000, s. 25.
  16. Wilko, 2000, s. 27—28.
  17. 1 2 Dyszak, 2007, s. 236—237.
  18. Szymaska-Galiska, 2021, s. 60—61.
  19. Wilko, 2000, s. 25—26.
  20. Dyszak, 2007, s. 241—242.
  21. Dyszak, 2007, s. 240.
  22. Wilko, 2000, s. 31.
  23. Dyszak, 2007, s. 240—241.
  24. 1 2 Dyszak, 2007, s. 239—240.
  25. 1 2 3 Wilko, 2000, s. 30.
  26. Wilko, 2000, s. 26—27.
  27. Bdma ludmi. Szak. Rzecz o gwarze gnienieskiej. — Gniezno: Miejski Orodek Kultury w Gnienie imienia Klemensa Waberskiego, 2018. — 135 S. — ISBN 978-83-932985-2-5. — [Архивировано 20 октября 2021 года.]
  28. 1 2 Wilko, 2000, s. 28—30.
  29. Dyszak, 2007, s. 238—239.
  30. Szymaska-Galiska, 2021, s. 62.
  31. Szymaska-Galiska, 2021, s. 52—53, 59, 62—67.


Литература

Ссылки
Downgrade Counter