Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Гянджинский мятеж[2] (азерб. Gnc qiyam), также можно встретить Ганджинский мятеж[4], Гянджинское восстание[3] (азерб. Gnc antisovet syan)[5], а в одном из документов советского времени Елизаветинское восстание[6] — антисоветское[2], антибольшевистское[3] вооружённое выступление с целью свержения Советской власти в Азербайджане[3][2], которое произошло в мае 1920 года в городе Гяндже.
Восстание было поднято частями 1-й пехотной дивизии старой азербайджанской армии, офицеры которой участвовали в организации мятежа. Длительные бои, развернувшиеся вокруг города и на его улицах, носили ожесточённый характер, но в них отличились как восставшие азербайджанские военнослужащие, так и красноармейцы
После подавления мятежа, старая азербайджанская армия была расформирована, а взамен неё началось активное формирование Азербайджанской Красной Армии.
Содержание
Предшествующие события
Смена власти в Азербайджане
В ночь с 26 на 27 апреля 1920 года большевики подняли восстание в Баку, предъявив азербайджанскому правительству два ультиматума о сдачи власти. Практически одновременно с восстанием, границу пересекли четыре бронепоезда Советской России, следом за которой двигались главные части XI Красной Армии. Если в столице некоторые воинские части перешли на сторону большевиков, а флот под командованием заместителя начальника военного порта Ч. Ильдрыма грозился открыть огонь по зданиям парламента и правительства, то бронепоездам Советской России в нескольких местах было оказано небольшое сопротивление. Созванный на экстренное заседание парламент, большинством голосов проголосовал за передачу власти Азербайджанской коммунистической партии (большевиков)[англ.]* — АКП(б), с одним из условий, что новое правительство не допустит вступления частей XI Красной Армии с боем в Баку, после чего парламент самораспустился. Военный министр С. Мехмандаров в своём последнем приказе поблагодарил военнослужащих за их службу и выразил уверенность, что солдаты и офицеры азербайджанской армии «и при новой власти будут служить так же честно и доблестно на благо всем нам дорогого Азербайджана… Дай то Бог»[8]. Азербайджанские большевики образовали Азербайджанский Временный Революционный Комитет[азерб.] (Азревком) и организовали Совет Народных Комиссаров (правительство), объявив о своей готовности вступить в тесный союз с Советской Россией. Таким образом была провозглашена вторая республика — Азербайджанская Советская Социалистическая Республика.
Узнав о событиях в Баку, Гянджинский окружной комитет АКП(б) в тот же день организовал губернский революционный комитет (ревком). С ганджинским губернатором вечером 28 апреля вели беседу председатель ревкома, начальник штаба генерал А. Гайтабаши, депутаты от Социалистического блока Сафикюрдский и К. Джамалбеков[азерб.], призывая того подчиниться революционной власти[9]. Губернатор сообщил, что он ждёт инструкций Ревкома[9]. Вечером следующего дня губернатор Худадат-бек Рафибеков подписал акт о сдаче власти Ревкому во всей Ганджинской губернии[10]. В состав Гянджинского ревкома[азерб.] входили: председатель Ибрагим Алиев[азерб.][9][11], его товарищ (заместитель) Фархад Алиев, Векилов, Султанов и Эминбеков[9].
Пока в Ганджинской губернии шла смена власти, со стороны Баку в направлении Гянджи начали своё движение бронепоезда. При приближении к городу они вступили в крупный бой с отрядом мусаватистов, попытавшимся преградить им дорогу[12][13]. 1 мая советские бронепоезда и десантные роты 28-й стрелковой дивизии заняли станцию Гянджа[азерб.] и железнодорожный район города[14][15]. На следующий день сюда подошли полки 2-го конного корпуса и Таманской кавалерийской дивизии, которые заняли весь город и прилегающие к нему районы[16].
После отправки правительству Советского Азербайджана телеграммы В. И. Ленина от 5 мая, которая расценивалась как признание российской стороной нового государства, 8 мая поступила телеграмма Гянджинского ревкома за именем председателя губревкома Ибрагима Агаева (так в тексте), где говорится о том, что «Гянджинский ревком и всё население области приветствует признание РСФСР независимости Азербайджанской Советской Социалистической Республики и выражает свою готовность беспощадно бороться против угнетателей трудового класса всего мира»[17]. Между тем, на момент начала восстания в Гяндже «многие аулы… даже не знали о советизации страны»[18].
Политика в отношении старой армии
28 апреля Азревком своим декретом учредил народный комиссариат по военно-морским делам[19] и первым наркомом по военно-морским делам стал Ч. Ильдрым[20]. На следующий день Азревком выпустил обращение к солдатам азербайджанской армии с призывом помогать Красной Армии в борьбе за Советскую власть[21] и в тот же день постановил подчинить азербайджанскую армию в оперативном отношении командованию XI Красной Армии, чтобы «переформировать её на основах Рабоче-Крестьянской Красной армии в соответствующие численному составу части, сохранив название „азербайджанских“»[22]. Новая азербайджанская армия по личному составу в первое время (май месяц), по сути, представляло собой армию, унаследованную от старой азербайджанской армию, которая всего лишь сменила название на Красную армию[23]. Солдаты и офицеры старой армии продолжали нести службу, но уже при новой власти. Так, 30 числа своим товарищем (заместителем) Ч. Ильдрым временно назначил бывшего помощника военного министра АДР, генерала А. Шихлинского[24]. Как позднее отмечал начальник 20-й стрелковой дивизии М. Д. Великанов: «старые войсковые части не подверглись коренной реорганизации, а продолжали существовать без всяких перемен по линии руководства и командования. Революционные возможности этой армии переоценивались»[18].
Членов АКП(б) стали направлять в части старой армии, перед которыми стояла задача сконцентрировать в своих руках политическое руководство. Комиссаром частей войск, которые располагались в Гяндже, по рекомендации Азревкома и в соответствии с приказом наркомвоенмора Азербайджанской ССР от 4 мая был назначен Ахмед Рзаев[25]. 7 мая, Азревком принял решение «в оперативном, административном, организационном, а также в отношении снабжения всеми видами довольствия» подчинить переименованную к тому времени армию и флот командованию XI Красной Армии и Волжско-Каспийской военной флотилии[22]. Подчинение старых азербайджанских частей XI Красной Армии являлось не только политической акцией; пополнение в гарнизонах состава частей было необходимо, поскольку вступившая в Закавказья XI Красная Армия по численности была невелика[26].
Во исполнение этого решения, 11 мая вышел приказ командующего XI Красной Армии М. К. Левандовского, члена Реввоенсовета К. А. Мехоношина и начальника штаба А. К. Ремезова, в соответствии с которым азербайджанские войска, располагавшиеся в Гянджинском уезде, в оперативном и строевом отношении переходили в подчинение начдиву 32-й дивизии, перед инспекторами XI Армии ставилась задача выработать план реорганизации азербайджанских войск, приказывалось также образовать I Сводную азербайджанскую рабоче-крестьянскую красную советскую стрелковую дивизию[27]. В тот же день Ч. Ильдрым писал:
Реввоенсовету XI Красной Армии и Военно-морскому комиссариату Азербайджанской Советской Республики поручается реорганизация азербайджанской армии на основах Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Реорганизацию флота проводить совместно с командующим Каспийским Красным флотом. Мобилизация и формирование частей производится Военно-морским комиссариатом Азербайджанской Советской Республики[25].
При проведении реорганизации, части старой азербайджанской армии переформировывались. Наркомвоенмор 16 мая издал приказ, в соответствии с которым 3-й пехотный Гянджинский полк был переименован в 3-й Азербайджанский рабоче-крестьянский красный стрелковый полк, а 1-я пехотная дивизия (её части поднимут восстание — прим.) объединена с 2-й в 1-ю рабоче-крестьянскую красную стрелковую бригаду (три полка), которая стала частью 1-й азербайджанской рабоче-крестьянской красной дивизии (штаб 1-й пехотной дивизии получил название штаба Азербайджанской рабоче-крестьянской сводной дивизии)[25]. Примерно в это же время приказом наркомвоенмора Азербайджанское военное училище было переименовано в Рабоче-Крестьянские Красные командные Курсы. Руководство реорганизацией учебных участей было возложено на бывшего офицера старой армии, а на тот момент заместителя наркомвоенмора, генерала А. Шихлинского: «…Реорганизацию же учебных частей произвести по указаниям моего заместителя Али Ага Шихлинского»[28].
Остаточное финансирование военных учреждений также стало роковым упущением для Советов, поскольку это подвигло офицеров и солдат к поиску лучшей доли в гражданских учреждениях и «на службе буржуазии» (иначе говоря, дезертировать)[18].
Военно-политическая обстановка в регионе
Гянджинское восстание вспыхнуло и проходило тогда, когда на границах Азербайджана с Грузией, Арменией и Персией было неспокойно.
На западных рубежах Советского Азербайджана шли вооружённые столкновения объединённых красноармейских и азербайджанских сил с грузинскими войсками. Непрерывная перестрелка между ними шла с 1 по 15 мая[16]. Грузинская армия намеревалась установить контроль над стратегически важным Пойлинским мостом, а также продвинуться в гянджинском и закатальском направлениях[29]. Реввоенсовет XI Красной Армии, со своей стороны, вынашивал идею дальнейшей советизации всего Закавказья. Грузинские коммунисты 3 мая предприняли неудачную попытку государственного переворота. 13 мая между Советской Россией и Грузией был заключён мирный договор. Поскольку Гянджинский мятеж осложнил положение большевиков в Закавказье, то грузинский генерал Г. И. Квинитадзе полагал, что лишь тогда Грузия обладала единственной возможностью разбить их, а также исполнить как союзник свои обязательства по отношения к Азербайджану[18].
Советский Азербайджан также приступил к переговорам с Грузией о заключении мира и прекращении военных действий[30]. Под давлением Реввоенсовета XI Красной Армии[31] Азревком 27 мая заключил с Грузией соглашение о перемирии[32].
Тем временем обострилась ситуация в Армении. 10 мая здесь началось большевистское восстание, подавленное армянским правительством. Помощь ему также оказала Англия, которая предложила дашнакам вооружение на сумму в 1 млн фунтов стерлингов, принятой ими 19 числа[33]. И хотя восстание было подавлено, в ряде районов Армении развернулась вооружённая борьба против правительства. Восставшим Шамшадинского района правительство Советского Азербайджана 18 мая даже направило 17 вагонов продовольствия и 5 млн рублей[33]. Тем не менее, после длительных боёв, армянские повстанцы численностью 1600 человек перешли азербайджанскую границу[33]. В Советском Азербайджане из них был сформирован Армянский Красный повстанческий полк (1-й Казахский повстанческий полк)[34][33]. В течение этих дней (18 и 20 мая), дашнаки нарушили границу в районе к югу от Казаха, но были отброшены советскими войсками[35].
Майское восстание в Армении проходило в обстановке, когда к границам Армении в районе Казахского уезда вышли части 32-й стрелковой дивизии XI Красной Армии[33]. Из Карабаха, под напором Красной Армии, отходили армянские отряды. 18 мая командир 32-й стрелковой дивизии Штейгер получил от командования XI Красной Армии приказ «сосредоточить все части дивизии в районе Шуши к 25 мая и выслать сильные отряды в направлении Нахичеван — Джульфа — Ордубад», чтоб овладеть этими пунктами[36]. В соответствии с приказом из Гянджи в район Шуши по маршруту Еленендорф — Чайкенд — Тартар — Ханкенди с 20 мая перебрасывается первая бригада 20-й дивизии, в то время как вторая бригада со штабом дивизии осталась в Гяндже[36]. 20 мая повстанцы и отряды народной милиции заняли приграничный с Азербайджаном Каравансарай и уже на следующий день в город вступил красный отряд[37]. Однако восстания в Гяндже и Закаталах, как и борьба в Зангезуре и Карабахе, отвлекли силы XI Красной Армии[38]. В те дни, как вспоминал партийно-государственный деятель Советской Армении Ш. М. Амирханян, «в ряде районов Азербайджана, особенно в Гянджинском, контрреволюция поднимала голову. Большие трудности возникли и на Западном фронте, куда требовалось перебросить дополнительные силы. В связи с этими обстоятельствами конные полки получили приказ о немедленном отходе на Гянджу»[39]. Мятеж на северо-западе Азербайджана, в тылу XI Красной Армии, как писал советско-армянский историк Г. Галоян, помешал Красной Армии «идти на помощь восставшим трудящимся Армении»[40].
Не спокойной была обстановка и в самом Советском Азербайджане. Начальник бакинского военного гарнизона командир 28-й дивизии Нестеровский 26 мая сообщал о напряжённой ситуации в Баку, о слухах о восстании[41]. Особенно напряжённой была ситуация в Карабахе, где находились ранее направленные на борьбу с армянским восстанием (оно началось в марте) азербайджанские национальные части. 18 мая в Шушинском районе был раскрыт контрреволюционный заговор во главе с турецким офицером и 7 местными беками[42][41]. В Шушинском районе также образовалась вооружённая группировка численностью в 300 человек, начавшая борьбу с советской властью[43].
В те же дни (17-18 мая) на юге Каспия Волжско-Каспийская военная флотилия и Красный флот Советского Азербайджана проводили Энзелийскую операцию[44]. Начало восстания в Гяндже совпало с отъездом Орджоникидзе (член Кавбюро ЦК РКП(б) и Реввоенсовета Кавказского фронта) и Ф. Ф. Раскольникова (командующий Волжско-Каспийской военной флотилии) из Закавказья в Энзели. Об их отъезде Орджоникидзе информировал Москву 24 мая[45], а уже 27 мая они провели совещание с лидером дженгелийцев (гилянских повстанцев) Кучек-ханом на пароходе «Курск» и потом немедленного выехали в Баку[46].
Причины восстания
Тогдашнее официальное руководство Азербайджанской ССР, равно как и советская историография рассматривали мятеж как контрреволюционное выступление.
Азербайджанский историк Шалала Мамедова считает, что эти события носили явно выраженный политический характер и представляли собой столкновение двух политических сил (партий большевиков и мусаватистов, национального правительства Азербайджана)[47].
Журналист и исследователь Х. Байрамов[азерб.], в свою очередь, выдвинул три основные причины начала восстания[48]:
- национальные чувства гянджинцев и азербайджанских солдат; вдохновленность историческими примерами геройства, такими как сопротивление Гянджинского ханства во главе с Джавад-ханом русской оккупации в 1804 году;
- Начало репрессий в отношении интеллингенции 10 мая, арест видных деятелей Х. Рафибейли, И. Зиятханова, М. Шейхзаманлы, пропажа без вести Н. Усуббекова, иммиграция Ф. Хойского, Г. Агаева, Х. Хасмамедова и Н. Шейхзаманлы
- Грабёж и аресты в Баку и других регионах под предлогом борьбы с беками, ханами, землевладельцами и мусаватистами.
Положение сторон
Гянджа (царский Елизаветполь) располагается на самом западе Азербайджана и представляет собой крупный город. Его гарнизон состоял из частей как 20-й стрелковой дивизии, так и некоторых частей 1-азербайджанской пехотной дивизии. 4 мая бывший царский подпоручик и беспартийный М. Д. Великанов сменил В. И. Поповича в должности начальника 20-й дивизии, а военкомом дивизии в то время был бывший рабочий и член партии И. Ф. Ткачёв[49].
То, что азербайджанские части были сконцентрированы в Гяндже, было сознательной акцией советского командования, чтоб их переформировать. Как полагало новое командование Азербайджанской дивизии (начальник С. С. Шевелёв, военком И. И. Леженин и начальник штаба Соколов), в связи с этой мерой будет не только «удобнее наблюдать за частями», но и обеспечить их продовольственным фуражом[18].
XI Красная Армия
Два стрелковых полка (178-й и 180-й) 20 дивизии дислоцировались в юго-восточном (армянском) районе, а батальон связи и комендантская команда штаба 3-й бригады Таманской кавалерийской дивизии располагались в северо-западном (мусульманском) районах города. Части 3-й бригады, которой командовал Ширмахер, располагали численным составом около 2 тысяч бойцов при 30 пулемётах и одном лёгком артиллерийском дивизионе[50][51].
На расстоянии 20 км к юго-западу от Гянджи, в с. Зурноабад[англ.] дислоцировалась 20-я кавалерийская бригада (450 сабель) с одной конной батареей и 8 пулемётами, а в 5-6 км к югу от города, в немецкой колонии Еленендорф находился штаб артиллерии дивизии и двухорудийная батарея[50].
Старая азербайджанская армия
К моменту восстания части 1-й азербайджанской пехотной дивизии армии Азербайджанской Демократической Республики ещё не были реорганизованы по советскому образцу. Они состояли из 3-го Гянджинского стрелкового полка, учебной команды 3-го Шекинского конного полка, одной артбатареи и комендантской команды штаба дивизии, общая численность которых доходила до 1800 бойцов. Сохранялся и начальствующий состав. Например, генерал-майор Мамед Мирза Каджар не только служил начальником снабжения дивизии, но до 20 мая являлся даже комендантом города[50][51].
Иррегулярные формирования
Кроме частей старой азербайджанской армии в восстании приняли участие многочисленные партизанские отряды, например, отряды Сары Алекпера и Гачаг Гамбара[52]. Многие отряды приходили издалека. Например, в восстании участвовал отряд Сары-бека, пришедший из деревни Морул нынешнего Шамкирского района, находящегося в 35 км от Гянджи[53]. Другой партизанский лидер Самухлу Гачаг Мамедкасым[азерб.] собрал в родном Самухе отряд в 250 человек и отправился в Гянджу, перебив на пути благодаря хорошему знанию местности большевистский отряд в 500 человек[54].
Датировка восстания
Касательно дат начала и окончания восстания в источниках единого мнения нет. Журналист и исследователь Х. Байрамов[азерб.] указывает, что в большинстве документов большевиков датой начала восстания указано 25 мая, а датой окончательного подавления восстания — 31 мая[52]. В то же время, в рапорте наркома внутренних дел указывается, что восстание длилось до 30 мая[55], а согласно участнику подавления восстания и вечеров воспоминаний 1937 года Линчевскому, город был «очищен от мусаватистов» в ночь с 1 по 2 июня[56]. При этом Линчевский считает, что разоружение, с которого началось восстание, произошло в ночь с 25 на 26 мая[57].
Глава партизанского отряда Самухлу Гачаг Мамедгасым и один из организаторов восстания Дж. Кязимбеков, напротив, в своих воспоминаниях указывают, что восстание началось 24 мая. Согласно Дж. Кязимбекову, восстание было подавлено в ночь с 3 на 4 июня. Эту же дату называет в письме Байрамову сын одного из лидеров и организаторов восстания Гусейнкули-хана Хойского[58] Захид-хан Хойский (1910—1997)[52]. Х. Байрамов придерживается дат, названных участниками восстания[52].
Разнятся мнения и по поводу времени начала восстания. Согласно воспоминаниям Дж. Кязимбекова, разоружение красноармейцев началось в 20:00 и завершилось к 23:00[59]. В советской литературе говорится, что восстание началось в 3 часа ночи, а в 5 утра восстало и население города[60].
В энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», вышедшей в 1983 году, повествование ведётся от 26 мая, а датой подавления указано 31 число[2]. Согласно энциклопедии «Революция и Гражданская война в России: 1917—1923 гг.», изданной в 2008 году, восстание в Гяндже длилось с 25 по 31 мая[61]. Почти аналогичное встречаем у британского историка Джонатана Смила, писавшего, что восстание началось в ночь с 25 на 26 мая, а к 31 маю красноармейцы сосредоточили подавляющую силу, которая успешно штурмовала Гянджу[62].
Подготовка к мятежу
К восстанию тщательно готовились. ЦК АКП(б), Азревком и член Реввоенсовета Кавказского фронта Серго Орджоникидзе впоследствии получат доклад турецкого коммуниста Мустафы Субхи. В этом документе, озаглавленном «Доклад о результатах поездки в Гянджу», сообщалось о том, что две недели до восстания в имении Шахмалинском, в Самухе происходило собрание, на котором присутствовали бывшие премьер-министр Насиб-бек Усуббеков, генерал-губернатор Казахского уезда Эмир Хан Хойский[азерб.], глава МВД Мустафа Векилов, турецкий генерал Нури-паша и Казимбеков. Причиной их сбора была подготовка к восстанию[63].
23 мая из штаба XI Армии в город с группой командного состава прибыл новый начальник одной из дивизий (согласно Кадишеву — Азербайджанской дивизии, а по версии Дарабади — 20-й дивизии)[50][51]. Коренным образом планировалось реорганизовать управление и обновить личный состав дивизии, что спровоцировало азербайджанские части на выступление[50][64]. В тот день на кладбище была организована тайная встреча офицеров старой армии, на которой генерал Мамед Кули Мирза Каджар[азерб.] заявил о необходимости восстания. Были созданы единый штаб и оперативные группы[65].
Мятежники заблаговременно организовали в городе тайные склады оружия. Вооружённые отряды из местных жителей стянулись в окрестные сёла. Под руководством начальника военного гарнизона, генерал-майора Джавад-бека Шихлинского и командира Гянджинского пехотного полка, полковника Джахангир-бека Кязимбекова, группа военных составила оперативный план восстания. Бывшему коменданту Гянджи, генерал-майору Мамед Мирзе Каджару предстояло соорудить оборонительные укрепления вокруг города и его окрестностей. Как вспоминал Дж. Кязимбеков, руководители восстания с помощью фактора внезапности планировали быстро разоружить красноармейцев в городе, затем соединиться с азербайджанскими частями, которые находились в Карабахе и сражались с армянами, и грузинскими войсками, чтобы совместно освободить страну[66].
В Агдаме и Тертере располагался 3-й Шекинский конный полк (командир, подполковник Тонгиев[азерб.])[66]. Между частями Тонгиева и расквартированным там же 282-м полком XI Красной Армии незадолго до Гянджинского мятежа возник конфликт на почве попытки угона красноармейцами табуна Шекинского конного полка и случая обстрела ими азербайджанских частей. В результате, 21 мая тертерские части 3-го Шекинского конного полка и местное население восстали. В ходе восстания красноармейцы потеряли 80 человек (согласно советскому источнику); погиб полковой командир Наумов[67]. Однако усиление присутствия красноармейцев и призывы прибывших в Тертер наркома по военным и морским делам Азербайджанской ССР (наркомвоенмора) Чингиза Ильдрыма и наркома просвещения (наркомпроса) Д. Буниатзаде к более терпимому отношению к новой власти 23 мая утихомирили восстание[68]. Организаторы Гянджинского мятежа надеялись на помощь 3-го Шекинского конного полка, для чего в Агдам—Тертерский район было отправлено два офицера, которые должны были встретиться с полковым командиром и доложить ему о предстоящем восстании. Для установления связей с грузинской армией в Грузию были отправлены офицеры Эристов, Сумбатов и Исрафил-бек Едигаров[69].
В чайханах и местных казармах посредством агентуры распространялся слух о том, что христианам достанется обмундирование солдат Красной Армии, в то время как мусульманам новую форму якобы не будут предоставлять[70]. Нельзя не упомянуть, что восстанию также предшествовали слухи о том, что «русские хотят вновь взять в свои руки власть над мусульманами»[71].
В преддверии восстания, вооружённая группировка во главе с Гачаг Гамбаром[азерб.] и Сары Алекпером[азерб.] сконцентрировалась в 20 км к западу от Гянджи, в районе Нюзгер, располагая значительными силами, двумя полевыми орудиями и пулемётами. 22 мая[К. 1] состоялось тайное совещание, на котором полковник Дж. Кязимбеков согласовал с этими командирами организацию предстоящих действий. Они сводились к тому, что командирам этих отрядов надлежало ворваться в армянскую часть города и поспособствовать азербайджанским частям в захвате важнейших государственных объектов, таких как почта, телеграф, военные склады и т. д.[72]. В оперативной сводке штаба XI Красной Армии от 1 июня говорилось, что
|
|
