Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Дезертирство (фр. desertion от лат. desertio — «разъединение», «оставление», «побег») — самовольное оставление воинской части или места военной службы в целях уклонения от прохождения военной службы военнообязанными; неявка на службу; покидание поля боя.
В отличие от самовольной отлучки предполагает намерение не возвращаться в часть; дезертирство близко самовольному оставлению части, но может рассматриваться отдельно в юридическом смысле.
Содержание
История
Тяжесть службы и большая продолжительность её сроков, неупорядоченность отношений между начальниками и подчинёнными, злоупотребления начальников в связи с неразборчивостью при комплектовании сделали побег со службы массовым явлением, которое не могли побороть ни наказаниями, ни амнистиями, ни денежными вознаграждениями для доносчиков. Только в XIX веке дезертирство сумели снизить принятием усовершенствованных систем комплектования, сокращением сроков службы, а также принятием общего правового порядка.
Древние египтяне бежавшим во время сражения обрезали язык[1]. Греки лишали дезертиров почётных должностей, одевали в постыдное платье, брили им половину головы[1] и в таком виде выставляли в течение трёх дней на торговой площади; беглый спартанец не мог жениться. В Риме за дезертирство полагалась конфискация имущества и смертная казнь или продажа в рабство (по одной из версий, так стал рабом-гладиатором Спартак). Древние германцы вешали дезертиров на дереве как изменников; иные полководцы ограничивались обрезанием носа, ушей, языка или выкалыванием глаз[1].
В период наёмных войск наряду с побегом со службы в собственном смысле выдвинулся самовольный переход на службу из одной роты в другую или из одного рода войск в другой, за что немецкие кодексы назначали, как и за дезертирство с поля сражения, смертную казнь. Густав II Адольф установил особое наказание за дезертирство целой воинской части, если она бежит, не оказав должного сопротивления. С особой энергией, но безуспешно, боролись с дезертирством в XVIII веке в Пруссии. Австро-венгерских солдат, дезертировавших во время Первой мировой войны, именовали зелёными кадрами.
По мере перехода к регулярным армиям и флотам, установления и развития воинской дисциплины, воспитательной подготовки солдат масштабы дезертирства собственно с поля сражения стали уменьшаться; зато участились побеги со службы в мирное время. Дезертиров после поимки могут отправлять в дисциплинарные части, а для препятствованию дезертрству на поле боя создавались заградительные отряды.
Дезертирство в армиях и флотах различных государств и стран
Великобритания
Во время Первой мировой войны в Великобритании за дезертирство расстреляли 306 человек, среди них 25 канадцев, 22 ирландца и 5 новозеландцев; многие из них были несовершеннолетними. Памяти дезертиров посвящён мемориал Павшим на рассвете. Всего за 1914—2020 годы более 20 000 солдат предстало перед судом за дезертирство. 3000 был вынесен смертный приговор, и в 10 % случаев он был приведён в исполнение[2].
Германия
В Эрфурте установлен Памятник дезертирам.
Россия
В допетровской России всех уклоняющихся от государевой службы называли вообще «нетчиками», причём неявка на службу не отличалась от побега со службы, хотя бы в военное время. Определённых наказаний за уклонение до середины XVII века не было; наказания назначались отдельными указами в зависимости от степени угрожавшей государству опасности, от неудач во время войны и прочее. Соборное уложение 1649 года провело различие между неявкой на службу под предлогами старости, увечья или болезни, побег со службы в мирное время, побег со службы с поля сражения и побегом со службы с переходом к неприятелю. За неявку уложение не определяло собственно наказания, а предписывало годных к службе просто отсылать в полки; но последующие указы обыкновенно назначали и уголовные кары. О размерах уклонения от военной службы в XVII веке дают представление следующие цифры: в первый крымский поход князя Голицына одних городовых дворян и детей боярских, объявившихся в нетех, было 1386; из полка генерала Гордона в продолжение похода от Москвы до Ахтырки бежало 105 чел., то есть почти 1/8 часть. В царствование Петра постоянные войны, дальние походы, бессрочность службы, строгость дисциплины, тяжёлое и непривычное фронтовое обучение усилили уклонение от службы во всех видах. Не смея возвращаться домой, беглые скрывались в лесах, соединялись в шайки и производили страшные грабежи и разбои. Отсюда жестокость и настойчивость, с которыми Петр боролся против побегов со службы. О «дезертирах и беглецах» в артикулах 1716 года трактовала особая глава (XII); тому же предмету были посвящены десятки отдельных указов. По отношению к нетчикам главнейшей мерой Петра было вознаграждение доносчиков, иногда определявшееся в размере половины имущества нетчика, иногда — в размере всего его движимого и недвижимого имения. Так как мера эта давала мало результатов (например, в 1708 году никто из тех, кому велено было явиться на службу в Воронеж, в полк к князю В. В. Долгорукому, в срок не явился), то нередко объявлялись частные амнистии и отсрочки, с предупреждением, что не явившиеся после отсрочки в случае поимки будут наказаны кнутом и сосланы на вечную каторгу. Беглым офицерам грозила смертная казнь. Для предупреждения и пресечения побегов со службы нижних чинов, кроме угрозы смертной казнью для самих виновных, если они добровольно не явятся, применялись: поручные записи от каждых 50 человек, денежные штрафы со всех начальствующих в полку лиц, награды за поимку, а также амнистии. Беглые рекруты подвергались наказанию шпицрутенами и клеймению.
Однако к концу Северной войны стало очевидно, что политика, проводившаяся на предотвращение побегов с воинской службы, ощутимых результатов не даёт. Поэтому приблизительно с 1719 года начинаются амнистии, призванные вернуть тех беглецов, которые, боясь сурового наказания, благополучно избежали поимки, таких было очень много. Фельдмаршал Г. Б. Огильви говорил по этому поводу: «Россия ещё в самом младенчестве и привыкать к дисциплине ей надо постепенно».
В Российской империи военно-уголовное право под побегом со службы (дезертирством) разумело самовольное оставление места служения с намерением вовсе покинуть службу. Субъектом побега может быть всякий военнослужащий независимо от того, состоит ли он на обязательной или добровольной службе (в германском воинском уставе о наказаниях это начало категорично выражено во всех параграфах, предусматривающих увольнение от службы). Преступное действие при побеге слагается из двух моментов: внутреннего, субъективного — намерения покинуть службу, и внешнего, объективного — самовольного оставления места служения, которое само по себе составляет проступок, называемый самовольной отлучкой (см. соотв. статью). Из этой двойственности состава побега со службы проистекает двоякий взгляд на его существо, одни законодательства, например, германское, придают основное значение первому моменту; другие, например, французское, определяют намерение покинуть службу при побеге со службы по какому-либо внешнему признаку, чаще всего — по продолжительности отсутствия. Преимущества, несомненно, лежат на стороне первого взгляда: никакой внешний признак не может свидетельствовать безошибочно о намерении отлучившегося. Русский воинский устав XIX века придерживается второй точки зрения: по статье 128 «самовольное отсутствие военнослужащего, продолжающееся в мирное время долее 6 дней, а в военное долее 3 дней, признаётся Побег со службы»[прим. 1]. Шести- и трёхдневный сроки суть нормальные: для нижних чинов, состоящих на службе менее 6 месяцев, они повышаются до 15 дней в мирное время и до 7 дней в военное; в виду неприятеля для всех военнослужащих отсутствие долее суток признается за побег со службы. Наказуемость побега со службы в действ. праве поставлена в зависимость от целого ряда условий. Закон прежде всего определяет различные основания для наказуемости офицеров и нижних чинов, затем выставляет особую систему обстоятельств, увеличивающих вину, и, наконец, вводит два специальных изъятия: относительно повторения и относительно наказуемости подстрекателей. Наказания офицеров и гражданских чиновников военного ведомства: в мирное время — исключение из службы, отставление или содержание на гауптвахте; в военное — исключение из службы с лишением чинов[3].
Повторение особого значения не имеет. Наказание нижних чинов: за первый побег со службы — военная тюрьма, за второй — дисциплинарные батальоны, за третий — лишение всех прав состояния и ссылка в Сибирь на поселение. В военное время назначаются те же наказания с предоставлением суду права увеличивать их на одну или две степени. При добровольной явке наказание может быть уменьшаемо на одну или две степени[4]. Обстоятельствами, увеличивающими вину, почитаются: унос казённой одежды (сверх необходимой), амуничных вещей, боевых припасов и оружия, увод казённой лошади, нахождение в бегах более 6 мес., совершение его из-под стражи и переход через границу[5]. Повторением побега со службы для нижних чинов считается совершение нового побега со службы не только после суда и наказания за предыдущий, но и когда предыдущее наказание ещё отбыто не было[6]. Подстрекательству к побегу со службы придан характер самостоятельного преступления, влекущего за собой, в отличие от общих правил уложения о подстрекательстве, уголовную ответственность и тогда, когда подговариваемый не совершил побег со службы[7]. Особые виды побега со службы: побег со службы в виду неприятеля — ссылка на поселение или высшие воинские исправительные наказания (ст. 136); побег со службы к неприятелю — наказание как за государственную измену (ст. 137); побег со службы нескольких военнослужащих по предварительному соглашению. Время нахождения в бегах для нижних чинов, состоящих на срочной службе, из срока службы исключается. Сила постановлений о давности на побег со службы не распространяется; но если бежавший будет пойман после достижения 34-летнего возраста, то воинское наказание заменяется для него общим, и по отбытии наказания он вновь на службу не обращается. На 1000 чел. среднего списочного состояния в 1890 г. бежавших было 2,77, в 1891 г. — 2,70, в 1892 г. — 2,59, а за исключением пойманных и добровольно явившихся — 0,71, 1,09 и 0,88. Абсолютная цифра бежавших в 1892 г. — 2168. Амнистии совершившим побег со службы применялись; так, во Всемилостивейших манифестах 14 ноября 1894 года и 14 мая 1896 года объявлено полное прощение всем нижним чинам, находящимся в бегах, если они добровольно явятся в течение года по объявлении о прощении и если они, кроме побега со службы, не обвиняются в других преступлениях.
С началом Великой Отечественной войны дезертирство из рядов Красной армии приобрело значительные масштабы. Только за период с 22 июня и до конца 1941 года органы НКВД СССР задержали свыше 710 тыс. дезертиров-военнослужащих и более 71 тыс. уклонистов от мобилизации[8].
В июле — сентябре 1944 года по приказу Берии силами НКВД, НКГБ, прокуратуры и «Смерша» была проведена масштабная операция, в результате которой по всей стране были арестованы в общей сложности 87 923 дезертира и 82 834 уклониста от службы. Из числа задержанных 104 343 человека были переданы в райвоенкоматы и мобилизованы в ряды Красной армии перед заключительным этапом войны. По разным оценкам, за весь период Великой Отечественной войны из рядов Красной армии убежали, включая перебежчиков к противнику, 1,7-2,5 миллиона человек. По статье «дезертирство» были осуждены 376,3 тысячи человек, 212,4 тысячи из числа дезертиров, объявленных в розыск, найти не удалось[9].
|
|