Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Изменение территории лужицких сербов
Лужичане (далее — лужицкие сербы[~ 2]) являются сохранившимся не германизированным остатком полабско-балтийских славян[1]. Проживают на территории современной Германии с VI века. По письменным источникам известны с 631 года. С X века — в составе Германии. Территория Верхней Лужицы с 1018 по 1032 год входила во владения Польши; с перерывами c XI по XIII век, и с 1319 по 1635 год — во владения Чехии. Территория Нижней Лужицы входила в состав Чехии с 1373 по 1635 год. К XV веку произошло разделение серболужицкой территории на Верхнюю (на земле племени мильчан) и Нижнюю (на земле племени лужичан) Лужицу[2]. В Средние века лужицкие сербы были народом с неполной социальной структурой, занятым в основном земледелием; серболужицкое население городов (подградьев) обслуживало потребности немецкого патрициата и бюргерства[3]. В XIX веке в период «национального возрождения» возникло славянское самосознание[4]. На начало 1940-х годов власти Германии планировали массовое переселение лужицких сербов как расово неполноценного элемента[5].
Сербам-лужичанам неоднократно предсказывали их окончательную германизацию. Общественное мнение Германии нередко рассматривало серболужицкий народ как нежизнеспособный пережиток прошлого. Так, Мартин Лютер в XVI веке предрекал, что «…через сто лет о лужицком языке не будет и помину». Фридрих Энгельс в XIX веке рассуждал о лужицких сербах в прошедшем времени: «Эти славянские области полностью германизированы, дело это уже сделано и не может быть исправлено, разве только панслависты разыщут исчезнувшие сорбский, вендский и ободритский языки и навяжут их жителям Лейпцига, Берлина и Штеттина». Российский чиновник В. С. Тимковский, посетивший Лужицу в 1814 году, записал в своём дневнике, что «…наречие сербо-вендское должно умереть и умрёт». Словацкий учёный Ян Коллар сравнивал Лужицы с двумя лодочками, которые ещё держатся на поверхности океана германизации, но судьба их предрешена[6].
Изменение численности
лужицких сербов
|
| Год |
Человек
|
| ок. 1100
|
ок. 320 000[7]
|
| ок. 1450
|
170 000[8]
|
| ок. 1800
|
ок. 245 000[9]
|
| 1849
|
141 649[10]
|
| 1925
|
71 203[10]
|
| ок. 1989
|
ок. 67 000[11]
|
Содержание
Средние века
Период независимости
Сербы (Surbi) впервые упоминаются в хронике франкского хрониста Фредегара от 631 года[14]. В этом году сербский князь Дерван, возглавив ополчение славянских племён государства Само, совершил военный поход в Тюрингию, где одержал победу над франкским королём Дагобертом[15].
В. В. Седов связывал появление сербов между реками Зале и Эльба с «антским миграционным потоком», который привёл сюда из Подунавья «рюссенскую группировку славян». Учёный присоединился к выводам О. Н. Трубачёва, который рассматривал раннеславянский этноним сербы как индоарийский компонент, «а само племя локализуется в Побужье (геродотова Старая Скифия), то есть опять-таки в антском регионе»[16].
Современные лужицкие сербы являются потомками двух серболужицких племён — лужичан и мильчан, относящихся к полабско-балтийских славянам, которые в X веке занимали территорию от Балтийского моря на севере до Лужицких гор на юге. Славяне на эти земли мигрировали в VI веке — в период Великого переселения народов. В тот момент Полабье оказалось свободным от германцев, ушедших на юг[17]: об этом можно судить по сообщениям Прокопия, однако имеются сведения о том, что часть германского населения сохранилась в отдельных местностях между Эльбой и Одрой (например, область славянского поселения Дессау — Мосикгау, район германского племени варнов, к востоку от Зале)[18]. Около 20 племён, называвшие себя сербами[~ 3][19], осели на территории Восточной Германии, с севера ограниченной районом Берлина[17]. Часть сербов дошла даже до Баварии и Тюрингии. Численность сербов в то время, по данным археологии, составляла 160 тысяч человек[17]. В IX веке сербские племена населяли территорию между рекой Зале на западе и реками Бубр и Квиса на востоке; немецкие соседи называли их сорбами (Sorben) или вендами (Wenden)[20].
Лужичане численностью около восьми тысяч человек проживали в Нижней Лужице: в районе Шпревальда и Котбуса[17]. Центром лужичан, вероятно, служило городище Liubusua[нем.]. Об этом племени напоминает название «Лужица»[20]. Лужицей (от славянского lua — «заболоченная местность») первоначально стали называть северный ареал лужицких сербов, занятый в то время лесами и болотами[17]. Тогда в этом краю кроме лесов и лугов было много озёр, болот и луж. О характере местности напоминает и серболужицкое название Шпревальда — «Блота»[20]. Мильчане с сопоставимой численностью проживали в Верхней Лужице[17]. Их главными опорными пунктами были Будишин (Баутцен) и Згорельц (Гёрлиц). К западу от мильчан проживали гломачи (далеминцы), опорным пунктом которых было городище Гана[нем.][20]. В VI—X веках площадь серболужицкой территории составляла около 40 тыс. км[21].
С VI до VIII века франки относительно редко нападали на городища полабских славян. Начиная с середины VIII века могущественное Франкское государство стремилось завоевать земли западных славян. В борьбе с франками сербы остались разобщёнными, каждое племя боролось в одиночку[22]. Сербский племенной союз был основным объектом экспансии франков на земли полабских славян[23]. Таким образом было положено начало натиску германских феодалов на славян, известное как Дранг нах Остен[15]. В 766 году франкское войско совершило нападение на сербские племена в среднем течении Зале. В битве у Вайдахабурга в районе Наумбурга сербы потерпели поражение и вынуждены были платить франкам дань. В 782 году произошло восстание племён между Зале и Эльбой, закончившееся свержением франкского ига. После того, как франки покорили германское племя саксов и славян-лютичей, в 805 году они обрушились на сербское племя гломачан в районе современного Майсена, вынудив князя Семелу[пол.] признать зависимость. В 806 году вторжение в сербские земли повторилось: битвы произошли в среднем течении Эльбы (у Дессау и Цербста), и, видимо, в Нижней Лужице (вблизи Калау). В битве у Геры в том же году пал князь Милидух[24].
На землях покорённых сербов Карл Великий создал пограничную область (марку), которая в IX веке получила название «Сербской марки». Вдоль границы от Магдебурга до Регенсбурга были построены укрепления (крепости и военные гарнизоны) — «Limes Sorabicus» (то есть «Сербский рубеж»)[25]. Правители области «limes Sorabicus» были наделены полномочиями воевать с сербами и взимать с них дань[26]. После смерти Карла Великого отдельные сербские племена поднимали антифранкские восстания в 816, 839, 851 и 856/858 годах. В 839 году сербы, лютичи и ободриты на время избавились от владычества франков: в битве при Кезигесбурге (в районе Кётена) пал князь Цимускло[25]. После раздела Франкской державы в 843 году на границе с сербами образовалось Восточно-Франкское королевство. Его король Людвиг Немецкий предпринял новый поход в земли сербов, которые после покорения были обязаны к уплате дани и службе в франкском войске. Желая сохранить свои владения, представители сербской знати переходили на сторону франков. Таким был князь Честибор, который был убит как предатель во время восстания 858 года. Лужичане, мильчане и гломачи принимали участие в восстаниях и спорах 863, 873/874, 877 и 880 годов. В конце IX века владычество франков было низвергнуто и почти все сербские земли оказались свободны[27]. Всего в VIII—IX веках франки предприняли 14 военных походов против сербских племён[~ 4], крупнейший из который состоялся в 839 году[23].
В 883—895 годах[28] серболужицкие земли входили в состав Великой Моравии, могущество которой позволяло сдержать натиск франков в IX веке[29]. После смерти князя Святополка, в 897 году Лужица отделилась от Великой Моравии[30].
С лужичанами ассоциируются обитатели городища Торнов в бассейне реки Шпрее (Нижняя Лужица), датированное VII—IX веками.
Крах Великой Моравии повлёк резкое ухудшение положения сербских племён: это позволило преемникам франков — герцогам Саксонии ударить по сербам. Угрозой для последних уже в начале X века стал «страж тюрингского рубежа» — саксонский герцог Оттон Светлый, который послал своего сына — будущего Генриха I Птицелова против племени гломачей. Последние возглавили сопротивление сербов против складывающегося Восточно-Франкского королевства (Немецкого государства). В 908 году сербы-доленчане в союзе в венграми совершили поход против Тюрингии и Саксонии. В первой половине X века, во время правления Генриха I и Оттона I, немцы покорили сначала доленчан, потом мильчан и лужичан[32]. В X веке сербы воевали против Восточно-Франкского королевства, которое в 932 году одержало победу над славянами. Покорённые сербы неоднократно поднимали восстания, которые были подавлены завоевателями. Тысячи сербов были истреблены, их сёла и городища разрушены[33].
В 929 году немецкий король Генрих I Птицелов, годом ранее покорив соседей сербов гавелян, подчинил гломачей, нижан и чехов[34]. После двадцатидневной осады города гломачей Ганы его взрослое население было полностью перебито, а дети уведены в рабство[31]. В том же году для укрепления своей власти Генрих I основал на берегу Эльбы крепость Майсен, которая должна была стать опорным пунктом для будущих походов против сербов[34]. Подчинив лужичан и мильчан в 932 году, Генрих позволил убить всех побеждённых или обратить их в рабство[35]. В 936 году на земли лужичан вторгся маркграф Геро I Железный, который их покорил и обложил данью[36]. В 939 году Геро пригласил к себе на пир 30 полабских и сербских князей для заключения мира, и на пиру вероломно их убил[35]. В 983 году сербское племя мильчан приняло участие в Великом восстании славян, благодаря которому лютичам и ободритам удалось сохранить независимость до 1147 года[37]. В войнах IX—X веков были разрушены сотни сербских селений, около ста сербских городищ и укреплений, сербские земли были опустошены и обезлюдели[37]. С окончательного завоевания мильчан в 990 году[33] лужицкие сербы были побеждены навсегда: сведения о восстаниях полабских славян в конце X века о них уже не упоминают[38].
Основными занятиями лужицких сербов было земледелие и скотоводство[17]. Полабские славяне выращивали пшеницу, ячмень, горчицу, просо, лён, мак, хмель и овощи[39]. Хмель и ячмень применялись в пивоварении. Мёд заменял в то время сахар. Из него настаивали медовуху. Из воска изготавливали свечи для освещения жилища[40]. Для обработки пашни использовали деревянный плуг с железным лемехом и бороной. Зерно собирали серпом. Они разводили коров, свиней, коз, овец и коней. Последние использовались также в военных целях. Некоторые семьи имели рабов[39]. Они занимались также ремёслами, торговлей, рыболовством, охотой, пчеловодством[17]. Приблизительное в VIII веке происходил распад родового строя: на смену роду пришла сельская община. Главой племени был князь, 90 % населения составляли свободные селяне. В IX веке появились лично зависимые люди[33].
Постепенно выделился слой ремесленников. Кожевники выделывали кожи домашних и диких животных. Полабские славяне научились добывать и выплавлять железную руду. Кузнецы из болотной руды изготавливали мечи, наконечники копий, топоры, ножи, вилы, лемехи. В окрестностях Галле развивалась добыча соли, которая в то время была дорогим товаром[40]. Через эти земли проходили торговые пути в Западную Европу, Скандинавию и страны Востока[17]. Полабские славяне вели торговлю со своими соседями. К ним приезжали купцы из Византии и Аравии. В Верхней Лужице (например, в селе Мешвиц) были найдены арабские монеты VIII—IX веков. Иностранные купцы приезжали за балтийским янтарём, а также зерном, кожами, мехами куниц, соболей, лисиц и бобров. Славяне приобретали серебро, украшения и железное оружие. Также продавали в рабство военнопленных[41].
Из дерева славяне строили городища, святилища, дома и мосты[40]. Баварский географ IX века сообщает о существовании 30 городищ у лужичан и 30 городищ у мильчан[42]. Всего же в Лужице существовало около 200 городищ. Городищные округа образовывали жупу[33]. Городища устраивались на возвышенностях или на берегу водоёмов для дополнительной защиты от нападений. Городища круглой или четырёхугольной формы состояли из земляного вала с кольями, окружённого глубоким рвом. Вход в городище осуществлялся через деревянные ворота, к которым вёл мост через ров. О строительстве такого городища сообщает арабский путешественник Ибрагим ибн Якуб, побывавший в этих местах около 965 года[42]. Городища служили убежищем от грабительских набегов, местом проведения народного собрания (веча или сейма)[43], а также местом пребывания вождя и его дружины[33]. На вече обсуждали вопросы войны и мира, проведения общих работ (по осушению болот или расчистке леса), избирался жупан[43].
В IX—X веках полабские славяне находились на стадии развития военной демократии[44]. К IX веку сформировался привилегированный социальный слой, состоявший из племенных князей (reges), предводителей племён (duces) и знати (primores). Грады (civitates) превратились в места хранения богатств и военной добычи знати. Наметился переход к раннефеодальному государству[38]. Самым значительным торговым центром сербских племён был Торгау. Наиболее развитыми племенами сербского союза были гломачи и сиуслы. У лужичан, спревян и стодорян накануне завоевания в первой половине X века протекал процесс формирования государственной организации[44].
О языческой вере лужицких сербов имеется очень мало сведений, да и те относятся лишь к поклонению природе. О божествах письменные источники не упоминают. Мерзебургский епископ Детмар сообщал о том, что сербское племя далеминцев поклонялось озёрам и источникам, и вещало у берегов священного озера с помощью крови и пепла; у сербов была священная роща Зутибуре[пол.] (Святобор). О язычестве сербов на реке Зале сообщают источники по XI и XII веках. Сербы не имели своего государства и государственной религии в отличие от других полабских славян, и на 200 лет раньше последних покорились влиянию христианства, не препятствуя его распространению[45].
Христианство было принесено сербским племенам миссионерами (Кириллом и Мефодием) или в насильственной форме франками и саксами[27]. Согласно преданиям, Кирилл посещал ряд лужицких местностей, в том числе Гёрлиц[46]. Наличие богемизмов и славянизмов в христианской терминологии лужицких сербов может свидетельствовать о приходе христианства к сербам-лужичанам из Чехии в X веке, до немецкой колонизации южных районов Лужицы. О проникновении в лужицкие земли кирилло-мефодиевской письменности сказать трудно (Frinta, 1954)[47]. Военные походы немецких королей и феодалов осуществлялись зачастую под видом «распространения христианства» или «наказания язычников». Захватчики учреждали в землях полабских славян новые епископства, а позднее стали возводить монастыри и церкви. В 948 году в землях гавелян было основано первое епископство — Бранденбургское, а двадцать лет спустя и в землях сербов — Мерзебургское, Майсенское (осн. 968[48]), Наумбургское и Цайцское епископства, а также приграничное Магдебургское архиепископство[37]. В Майсене первая церковь была построена в 938 году[48]. Несмотря на то, что немецкая церковь пыталась всеми средствами ликвидировать языческую религию славян, сербы ещё десятилетиями и столетиями продолжали придерживаться своего язычества[37].
В составе Германии
После покорения лужицких сербов их земли отошли к немецким королям, которые позднее раздали их светским и церковным феодалам в ленное владение. В IX—X веках у сербов сложилась новая социальная структура. Старая сербская знать была в основном истреблена в ходе войн с немцами. Некоторые её представители перешли на сторону победителей и влились в состав новой, немецкой знати. Маркграфы, рыцари, епископы и аббаты были в основном немцами. Основную массу покорённого населения составляли теперь зависимые крестьяне, которые несли основную тяжесть податей и работ. Нижний слой занимали несвободные и рабы. Они были лишены всяких прав, их можно было продать или обменять. Оставались ещё и свободные крестьяне, платившие государственные подати, многие из которых были немецкими поселенцами, и в их владении земли, леса и луга. Зависимые слои населения по своей национальности были в основном сербами. На серболужицкой территории были образованы маркграфства. На землях лужичан возникла Лужицкая марка, на землях мильчан — Мейсенская, на остальных землях сербов — Мерзебургская и Цайцская марки. Во главе марок стояли тюрингские и саксонские графы[49].
В 1002 году между немецким королём Генрихом II Святым и польским князем Болеславом I Храбрым вспыхнул конфликт за обладание серболужицкими землями. Победу одержали поляки, заняв Майсен, Штрелу и Будишинскую крепость. 30 января 1018 года был заключён Будишинский мир, по которому лужицкая и мильчанская земли закреплялись за Польшей[50]. В 1030 году польский князь Мнячко уничтожил 100 серболужицких деревень[51]. Между 1028 и 1031 годом произошли новые столкновения, в результате которых немецкому королю Конраду II удалось вернуть эти земли под власть немцев[50].
Мейсенское епископство до 1402 года подчинялось архиепископу Магдебургскому, после чего было подчинено непосредственно римскому папе. С 1066 по 1106 год епископство возглавлял святой Бено — покровитель лужицких сербов. Выучив лужицкий язык, Бено часто появлялся в Лужице, особенно в Гёде[48], где около 1076 года позволил основать церковь[52]. В 1248 году был основан цистерцианский монастырь Мариенштерн, первоначально называвшийся «Утренняя звезда». Самыми старыми приходами в серболужицких землях считаются Баутцен и Каменц. В Баутцене в 1240 году была построена церковь святой Марии[нем.], в 1280 году — церковь святого Николая[нем.][53]. В Кроствице первая церковь была построена около 1225 года, а первым известным приходским священником был некий Прибислав в 1248 году. В Радиборе первая церковь была построена в 1270 году, в Виттихенау — около 1230 года[52].
В XI—XII веках в сражениях и войнах в славянском крае погибло большое количество людей, многие селения были сожжены. Земли полабских славян были заселены относительно редко. Леса тянулись от Рудных гор до окрестностей современного Лейпцига, много лесов было и в Лужице[54]. В земледелии до XIII века применялась двупольная система, на смену которой позднее пришло трёхполье. С ростом урожая увеличивалась численность населения. В XI—XII веках местные земли возделывали в основном лужицкие сербы. В окрестностях современного города Плауэн серболужицкими крестьянами в то время было основано около 80 деревень. Корчевание леса в Лужице приводило к увеличению земледельческих площадей. К этому времени относится возникновение почти всех деревень в лужицкой голи[~ 5] — на границе Верхней и Нижней Лужицы. Корчевание отражено в лужицких названиях деревень: Лаз (Лоза), Палов (Пола), Требин (Требендорф), Спале (Шпола) и другие[55].
В XIII веке вместо названий племенных объединений появились областные названия: Нижняя Лужица (племени лужичан) и Верхняя Лужица (племён мильчан и гломачей)[56]. В период с 1076 по 1084 и с 1158 по 1231 год территория Верхней Лужицы входила во владения Чехии[33]. В 1317 году Лужицы были захвачены бранденбургским маркграфом Вальдемаром. Разгорелась длительная борьба за обладание Лужицей, в результате которой победил чешский король Ян Люксембург[56]. В 1319 году к Чехии отошла Верхняя Лужица, а при Карле IV в 1373 году — Нижняя Лужица[57].
Численность лужицких сербов с XI до конца XIII века выросла со 160 тысяч до 320 тысяч человек. Территория расселения лужицких сербов площадью 40 000 км простиралась от реки Зале на западе до реки Бубр на востоке. Густонаселёнными серболужицкими районами были окрестности Лейпцига, Альтенбурга, Будишинский край и Лужицкая марка. Немецкие и фламандские крестьяне завлекались для колонизации земель к востоку от Зале и Эльбы во время призыва к крестовому походу против славян 1147 года[55]. Колонисты стремились избежать феодального гнёта. Первым заселение серболужицких земель начал в 1104 году Випрехт фон Гройч — выходец из славянской знати, породнившийся с Пржемысловичами[58].
Во второй половине XII и в XIII веках колонизация достигла ещё больших размеров. Особенно способствовали колонизации магдебургские архиепископы (прежде всего Вихман[нем.]) и мейсенские маркграфы. Саксонские, тюрингские, фламандские и франконские[7] крестьяне селились в первую очередь в Рудных горах, Фогтланде, в бассейне рек Зале и Мульде. Ими были основаны поселения к западу от Эльбы и в горной области Лужицы. Верхняя и Нижняя Лужицы были уже достаточно густонаселёнными районами, поэтому там немецкие колонисты могли поселиться лишь в небольшом количестве. По сравнению с новыми поселенцами, серболужицкие крестьяне были феодально-зависимыми и уплачивали больше податей. Численность колонистов составляла 150—200 тысяч человек. Они принесли с собой новые методы земледелия, а также более усовершенствованные орудия и инструменты. С колонизацией возникли новые деревни, города и монастыри[59]. Немецкие колонисты получали землю в наследственное владение и пользовались свободой передвижения[7].
В результате усиленной германизации в районах к западу от Эльбы и Зале с XIII до XV века лужицкие сербы были ассимилированы немецким населением. Этому способствовали различия в правовом положении немцев и лужицких сербов, а также запрет на использование серболужицкого языка, установленный с XIV века. Лужицкие сербы были ограничены в правах уже в «Саксонском зерцале» XIII века: так например, серб не имел права судить немца[60][61].
Большинство названий населённых пунктов, расположенных между реками Одрой и Эльбой, имеют в своём составе славянские корни. Немецкое происхождение имеют названия населённых пунктов, возникших во время германской колонизации. Многие славянские названия были переделаны немецкими колонистами на свой лад: например, Brjazyna («село у берёз») стало называться Briesen (Бризен). Некоторые лужицкие названия были просто переведены на немецкий язык: например, Dube превратилось в Eichow. В тех городах и сёлах, где поселялись немецкие переселенцы, появлялись «вендские улицы», которые существовали в ряде городов и во второй половине XX века (Дрездене, Брауншвейге и других)[62].
Серболужицкие деревни различались по своей планировке: они были кучевыми, уличными или с круговым расположением дворов. В плодородных районах Верхней Лужицы возводились срубные дома. Верхний этаж дома был фахверковым[59]. Славянские селения с XII века пополнялись немецкими купцами и ремесленниками, которые наделялись особыми правами. В большинстве городов серболужицкие и немецкие купцы и ремесленники жили и работали сообща. Начиная с XIV века лужицкие сербы были ограничены в правах и свободах: для купцов был закрыт доступ в городские советы, а для ремесленников — доступ в цеха. С 1293 году в Бернбурге, а с 1327 года в Лейпциге, Цвиккау и Альтенбурге было запрещено употребление лужицкого языка в суде[63].
В XIII веке в городах к востоку от Эльбы получило развитие городское право, которое регулировало вопросы самоуправления, судебные, финансовые и оборонные функции города, а также свободу граждан. Люббен получил городское право около 1220 года, Лёбау — до 1221 года, Каменц — в 1225 году, Калау — в 1230 году, Циттау — около 1230 года, Губен — в 1235 году, Баутцен — в 1240 году и Шпремберг — в 1250 году. Эти лужицкие города существовали в своём качестве и ранее. Так, Баутцен как «Budusin civitatem» впервые упоминается в 1002 году. В XIV веке города получили широкое развитие. Одновременно росла численность населения. В Гёрлице около 1400 года проживало 8000 человек, в Баутцене — более 5000 человек. Большие города населяли в основном немцы. В Баутцене лужицкие сербы составляли около трети населения города. В малых городах: таких, как Бад-Мускау, Вайсенберг, Фечау, Виттихенау, Дребкау, Люббенау, Пайц, Пульсниц, Хойерсверда проживали почти одни сербы[64].
Высший слой горожан составлял патрициат, в который входили зажиточные семьи купцов, занимавшие ключевые должности в городах (бургомистры, члены городского совета). Изредка членами городского совета бывали и лужицкие сербы, как например в Лёбау в 1336 году. В Каменце лужицкий серб по имени Никил Вент в 1362 году занимал должность бургомистра. В то время в Баутцене жил известный золотых дел мастер «Jacoff der Windische goltsmit», который был лужицким сербом. Ремесленники, объединявшиеся в цеха, составляли большинство населения городов. Поначалу лужицкие сербы тоже состояли в цехах в качестве гончаров, кожевников, мельников, мясников, пекарей, портных, сапожников, суконщиков, ткачей, торговцев мехами. О ремесленниках, проживавших когда-то в городах Лужицы, напоминают названия улиц: так, в Баутцене до сих пор сохранились Гончарная, Кожевническая, Мясницкая и Суконная улицы. Со временем доступ лужицких сербов в цеха был затруднён[64]. Некоторые цеха требовали от желающих в них вступить доказательства немецкого происхождения в четвёртом поколении[65].
В 1346 году в Лёбау был основан Союз шести городов, в который вошли верхнелужицкие города Лёбау, Баутцен, Гёрлиц, Каменц, Циттау и Любань. Союз должен был защищать города от рыцарей-разбойников, часто нападавших на купцов, которые следовали в Чехию. Дурной репутацией пользовались замки у Киршау и на Ойбине. В 1350 году войско Союза в первый раз разрушило замок у Киршау. Однако замок был вскоре восстановлен, и возобновились нападения на купцов. В 1359 году войско Союза вновь выступило против замка у Киршау, и после кровавого сражения окончательно его разрушило[66].
В то время население преследовали войны, пожары, голод и эпидемии. Крестьяне часто испытывали горькую нужду. Свои дома они строили из дерева и глины, крыши покрывали соломой. Домашняя утварь была скромной, посуда деревянной. Спали на соломе, накрывались одеялом из гусиного пера. Главной едой крестьян была пшённая каша и хлеб из ржаной или овсяной муки[67]. Городская часть серболужицкого населения проживала в основном за городской чертой в предместьях[68]. К середине XV века численность лужицких сербов предположительно составляла не менее 170 тысяч человек, 70 тысяч из которых проживали в пределах Лужицы[8]. В 1424 году использование лужицкого языка на суде было запрещено в Майсене. Слово «Wende» воспринималось как оскорбление. Так, в 1488 году житель Ошаца должен был уплатить штраф за то, что назвал этим словом одного немца. В XV веке в районе Майсена под угрозой смертной казни было запрещено говорить по-лужицки. В Лужице этого периода языковые запреты не известны[69].
Ремесленники, объединявшиеся в цеха и составлявшие большинство населения города XIV века, не принимали участия в городском управлении. Они были не согласны с привилегированным положением купцов. Такое положение привело к волнениям в Гёрлице (1380), а позднее в Циттау и Лёбау. В 1391 году чешский король Вацлав IV постановил, чтобы в городской совет входило по шесть купцов и шесть ремесленников, и чтобы купцы и ремесленники поочерёдно занимали должность бургомистра. После принятия городским советом Баутцена решения о повышении налогов ремесленники 20 мая 1405 года подняли вооружённое восстание во главе с суконным мастером Петром Прузлицей. Восставшие избрали новый городской совет, в который вошли немецкие и серболужицкие ремесленники[70]. В XV веке в Лужице появились братства. Так например, в 1410 году в Лёбау было основано братство святой Марии[68].
В 1424 году гуситы осадили лужицкий город Циттау и разрушили монастырь на Ойбине. В следующем году 1800 гуситов напали на Лёбау, погибло много жителей. В 1427 году гуситское войско, направлявшееся в Силезию, подожгло лужицкий монастырь Мариенталь. В 1429 году они подожгли и разграбили монастырь Мариенштерн[69]. После чего они разрушили приходскую церковь в Ральбице, полностью сожгли деревню Коттен, разграбили и частично сожгли Виттихенау, по преданию убили 1200 жителей Каменца. В октябре 1429 года гуситы осадили Баутцен. Городской писарь Петер Прайшвиц попытался сообщить осаждавшим о слабых местах в обороне Баутцена, но был пойман с поличным и казнён за измену[71]. В 1430 и 1431 годах гуситы снова вторгались в Лужицу. Во время похода в Нижнюю Лужицу они напали на города Дребкау, Губен, Калау и Луккау. В 1434 году в битве у Липан гуситы были разбиты[72].
В 1469—1490 годах Верхняя Лужица находилась под властью венгерского короля Матьяша Корвина, в канцелярии которого и были сформулированы понятия «Верхняя Лужица» и «Нижняя Лужица» для того, чтобы отграничить захваченную венграми часть Лужицы от остальной — Нижней Лужицы[73].
Наибольшая плотность лужичан сохранялась в Нижней Лужице. Обе Лужицы входили во владения Чешского королевства до 1635 года[74]. Нахождение Лужицы в составе Чешского королевства, возглавляемого немецкими монархами, не могло содействовать осознанию лужицкими сербами своей национальной идентичности. Так, например, император Карл IV способствовал германизации самой Чехии[4]. В конце XV — начале XVI века Саксония превратилась в центр горнорудного дела, что привело к изгнанию лужичан с земель, богатых полезными ископаемыми. На территорию между Чехией и Лужицей устремились немецкие горняки. Лужицкие сербы превратились в славянский остров, окружённый со всех сторон немцами[75].
Новое время
XVI век
В начале XVI века серболужицкая территория составляла около 16 тыс. км, на 160 тысяч славян, проживавших здесь, приходилось 35 тысяч немцев; имелось 1850 славянских деревень (частично населённых немецкими колонистами) и 22 чисто немецких деревни[76].
Во время распространения Реформации в немецких землях большинство лужицких сербов приняли лютеранскую евангелическую веру. Католицизм сохранился только на землях, принадлежавших соборной церкви святого Петра в Баутцене и монастырям в Верхней Лужице[8]. Мартин Лютер в 1511 году окончательно обосновался недалеко от Лужицы, в Виттенберге — городе, который, по свидетельству самого Лютера, был «славянской землёй»[77]. В Лужице учение Лютера усердно распространяли серболужицкие священники И. Брисман[нем.] из Котбуса и Павол Босак из Гроспоствица[78]. Гроспоствиц и был первым серболужицким приходом, принявшим новую веру[79]. В Каменце проповедовать новое учение начали в 1527 году[80]. В Радиборе, где население противилось введению лютеранской веры графами Минквиц и Хаугвиц, религиозные распри продолжались в течение ста лет (1575—1675)[81].
В альбертинской части Саксонии Георг Бородатый (правл. 1500—1539) придерживался католицизма. Представители же эрнестинской линии Веттинов — Фридрих Мудрый и Иоганн Твёрдый поддержали Реформацию. После смерти Георга Бородатого власть наследовал его брат Генрих, при котором лютеранство получило распространение[82]. В 1560 году последний мейсенский епископ Иоганн IX[нем.] передал баутценскому декану Иоганну Лайзентриту[нем.] епископскую печать[79]. После этого Иоганн IX перешёл в лютеранскую веру, а император и папский нунций в 1562 году назначили Лайзентрита администратором Лужицы[83]. От серболужицкого варианта имени Иоганн, которое носили последние мейсенские епископы и первый баутценский декан, католиков вплоть до XX века называли «подъянские», то есть находившимися «под Яном»[84]. Через лютеранство усиливались связи с Германией, католики Лужицы тянулись к Чехии и Польше. Протестантские священники стали поступать в немецкие университеты Виттенбергский (с 1538 года), Франкфуртский (с 1539 года), в Галле и Лейпциге. Католических священников готовили в Праге (с 1627 года), Вроцлаве и Кракове[85].
…Лужицей край тот зовут,
Что вдоль Ниссы на север простёрся,
Тоже уж с давних времён он как граница служил.
Германцы с одной стороны, а по другую — венеды,
Так он границей империи против Сарматии был…
В 1550 году было официально разрешено богослужение на лужицком языке[8]. В это время возникла лужицкая письменность на двух алфавитах: лютеране пользовались немецким алфавитом, а католики — латинским. Исповедующие в основной своей массе лужицкие сербы оказались иноверцами по отношению к Польше и Чехии, остававшимися преимущественно католическими странами[87]. Обратившись за советом по поводу перевода Библии на лужицкий язык, лужицкие лютеране получили от Лютера следующий ответ: «Зачем вы будете начинать напрасный труд? Что вам не хватает немецких книг? Ведь через сто лет о лужицком языке не будет и помину»[88]. В 1514 году Ян Рак основал в Котбусе гимназию, которая впоследствии называлась «Universitas Serborum». В 1548 году Миклавш Якубица, служивший священником около города Жары (ныне в Польше), перевёл на лужицкий язык Новый Завет. Якубица не нашёл желающих его напечатать, и перевод остался в рукописи[89]. В 1574 году видный деятель лужицкой Реформации Альбин Моллер издал первую серболужицкую печатную книгу[90]. В 1597 году священник из Гёды Вьяцлав Варихий позволил напечатать в Баутцене верхнелужицкий перевод катехизиса Лютера[89]. Во второй половине XVI века згожелецкий историк Христофор Манлий (ум. 1575) написал труд «Commentariorum rerum Lusaticarum» по истории Верхней и Нижней Лужице[91]. В 1575 году в Гёде была основана серболужицкая латинская школа[92].
В июне 1525 года чешский король направил городам Верхней Лужицы грамоту о необходимости предотвратить вспышку восстаний в деревнях. Тем не менее, под влиянием учения Томаса Мюнцера в деревнях прошли крестьянские волнения. В Райхвальде крестьяне помещика прогнали, а в Либерозе — убили. В 1525 году в округе Хойерсверды произошли самые большие волнения, в которых участвовали крестьяне из более чем 40 деревень. Они отправились в Прагу, где передали свои жалобы и просьбы королю. Однако после возвращения в Лужицу их предводитель Грегор Тварнушки был заключён в тюрьму[93]. После жестоких пыток Тварнушки выдал имена двенадцати предводителей крестьян, и вскоре умер. Эти предводители были заключены в тюрьму Баутцена[82]. В 1548 году в окрестностях Луккау в Нижней Лужице произошло крестьянское восстание, закончившееся казнью его предводителей, среди которых был Ян Борик[94].
XVII—XVIII века
Во время Тридцатилетней войны (1618—1648) в Лужице неоднократно происходили столкновения воюющих армий. Население страдало от контрибуций, грабежей, пожаров и эпидемий (прежде всего от чумы[95])[92]. Саксонские, шведские, имперские войска грабили каждую деревню, через которую проходили. Солдаты пытали, а часто и убивали тех, кто не успел сбежать или спрятаться в лесу. В Гнашвице из тринадцати сожжённых усадьб крестьян в живых осталась лишь одна пожилая женщина. Деревню Гермаройц под Котбусом грабили шесть тысяч наёмников. Убежищем для деревенских жителей были глубокие леса и неприступные болота. Около шестидесяти мужчин и более ста женщин с детьми и скотом 14 дней скрывались в местечке Балц, где скотине затыкали пасти, чтобы она не ревела от голода[95]. В Кроствице шведы разграбили церковь, а священнику отрезали уши. Жителям деревни удалось прогнать шведов и освободить священника. Отправившись дальше, шведы подожгли монастырь Мариенштерн, разграбили церковь в Розентале и вывезли все драгоценности[96].
Среди городов в Тридцатилетнюю войну особенно пострадали Баутцен и Котбус[96]. Баутцен неоднократно осаждался. В 1620 году к городу подходило войско саксонцев, которые его подожгли и убили много жителей[92]. Во время сражения между саксонским и чешским войсками Баутцен почти полностью сгорел: из 1500 домов неповреждёнными осталось лишь 182, погибло 500 человек[97]. В 1638 году Баутцен захватывали шведы, которые наложили на него контрибуцию и разграбили все близлежащие деревни[92]. Осенью 1639 года Баутцен был занят шведским войском под командованием Якуба Ванки. А спустя девять дней к городу подошло шведское войско во главе с Детлефом фон Ведельбушем, а немного позднее подоспело шведское войско во главе с генералом Хансоном. В надежде изгнать саксонцев из города шведы устроили новый пожар, в котором была разрушена церковь святого Николая (сохранилась в виде руин)[97]. Солдаты принесли в Лужицу болезни, вызвавшие эпидемии[92]. Так, в 1631—1632 годах в Баутцене разразилась чума, от которой умерло несколько тысяч человек[97]. Самый крупный пожар, унёсший около 700 человеческих жизней, произошёл в 1634 году. Обширные земли были опустошены и обезлюдели[92].
По Пражскому миру 1635 года[98] Верхняя и большая часть Нижней Лужицы, входившие в состав Чехии, были присоединены к Саксонии. Бранденбургу отошли земли «вендского» уезда Курмарки[англ.] и округа Котбус[92]. К 1635 году многие города и деревни обезлюдели[92] (в том числе в результате чумы), и навсегда прекратили своё существование. Одна из таких деревень — Варкаст под Мильквицем была выбрана серболужицким писателем Юрием Вингером (ум. 1918) в качестве образца для написания рассказа «Гронов»[96]. Население серболужицких территорий сократилось более чем наполовину (за годы Тридцатилетней войны погибло более 50 % лужицких сербов[99]), в отдельных районах — на две трети. На периферии Лужицы увеличилась численность немецких переселенцев, что повлекло дальнейшее сокращение серболужицкой языковой территории[92].
После окончания Тридцатилетней войны и заключения Вестфальского мира поля оставались невозделанными и население бедствовало от голода. Теперь крестьяне отрабатывали барщину собственными инструментами от восхода до заката, шесть дней в неделю. Помещики завладевали оставленными хозяйствами, меняли их на фольварки, сгоняли крепостных с их усадеб и присваивали усадьбы себе. Прежние порядки отработки барщины оставались только в крупных владениях, в том числе в Баутценском деканате, в монастырях Мариенштерн и Мариенталь[100]. Кроме обработки помещичьей земли, крепостные крестьяне несли и другие повинности, включая ремонт дорог, стрижку овец, прядение льна и шерсти, участие на охоте, ночную стражу, уплату свадебного налога и налога на крещение. Помещик из Зонневальде взимал с крестьян собачий налог. Помещик имел право применять к крестьянам телесные наказания. Крестьян били, заключали в колодки, отнимали у них последнее зёрнышко[101].
Феодальный гнёт серболужицкого и немецкого населения в Лужице сопровождался отказом крестьян от выполнения повинностей, их бегством, вооружёнными крестьянскими восстаниями. Лужицкие крестьяне бежали в Чехию, Саксонское курфюршество и Бранденбург. Новые хозяева не были заинтересованы в выдаче крестьян прежним владельцам. С 1631 до 1720 года из Лужицы бежало предположительно от шести до восьми тысяч крестьян. Вследствие этого лужицкий язык в ряде деревень полностью исчез. Адвокат Ян Михал Будар (1713—1789) из Верхней Лужицы помогал бедным, и оставил в наследство лужицким сербам своё состояние: этот фонд размером около 56 000 талеров просуществовал до первой четверти XX века, пока не был съеден инфляцией, которая разразилась в Германии в 1923 году[102].
В 1712 году в районе Хойерсверды произошло восстание крестьян. Споры с крестьянами не утихали до 1720 года, пока курфюрст Саксонии не направил войско против «мятежных» крестьян. Приблизительно в то же время произошли восстания серболужицких крестьян в 55 деревнях в районе Котбуса. Крестьяне требовали отмены всех повинностей, в противном случае угрожали прогнать всех землевладельцев. В 1715 году состоялся съезд землевладельцев в Котбусе, на котором обсуждалось сопротивление крестьян. Около четырёх тысяч крестьян собрались у нижнелужицкой деревни Раддуш, откуда они хотели отправиться к королю в Берлин. Эти крестьяне были разогнаны королевским войском, а их вожди — Ханс Леман и Мето Далиц из Вербена были увезены в Кюстрин и приговорены к пожизненному заключению[103].
В 1790 году в Саксонии произошли крестьянские волнения, отчасти вызванные засухой и плохим урожаем[104]. В этих условиях в районах деревень Гёбельн, Кауппа и Шпревизе вода реки Малой Шпрее была отведена на помещичьи поля. Остановка водяных мельниц привела к нехватке муки и хлеба. Это вызвало восстание численностью около 600 человек[105]. В 1794 году саксонский курфюрст перенёс празднование дня святой Марии (25 марта) на другой день, чтобы крестьяне в этот день трудились на барщине. Крестьяне евангелических приходов в Грёдице, Кёнигсварте, Кликсе, Лозе и Мальшвице с этим не согласились, и пошли в этот день в церковь. Помещик в Лозе Генрих фон Мушвиц в ответ на это под угрозой наказания потребовал от крестьян попросить у него прощения. 29 июля рассердившиеся крестьяне двинулись с палками на помещичий двор, где взяли с помещика обещание не требовать больше с них просьб о прощении и никого не наказывать[105]. 11 августа плотник Цушка из Вайсколльма вместе с 24 другими предводителями восстания в Лозе были схвачен и приговорён к наказаниям и тюремному заключению[106].
Новый Завет
Михал Френцель (ум. 1706) перевёл Новый Завет на верхнелужицкий язык и разработал серболужицкое правописание. В 1697 году Михал Френцель передал свои книги вместе с письмом царю Петру I, который путешествовал в Голландию через Саксонию[107]. Сын Михала Френцеля, Абрахам Френцель (ум. 1740) был историком, краеведом и сорабистом[108]. Поляк Богумил Фабрициус (ум. 1741) служил священником в Нижней Лужице, и, выучив лужицкий язык, занимался переводами религиозных книг на котбусское наречие[109]. Фабрициус основал в местечке Карен (ныне городской район Котбуса) серболужицкую типографию, где в 1706 году выпустил «Малый Катехизис», а в 1709 году — Новый Завет. В XVIII веке местность около Котбуса превратилась в центр нижнелужицкого литературного языка. Во время гонений на лужицкий язык при прусском короле Фридрихе Вильгельме I, Фабрициус способствовал сохранению серболужицких школ в районе Котбуса. Якуб Тицин (ум. 1693), учившийся в Силезии и Праге, в 1679 году издал грамматику лужицкого языка «Основы лужицкого языка, который называют также вандальским». В 1706 году в Праге была создана Лужицкая семинария, предназначенная для учащейся серболужицкой молодёжи. В 1716 году серболужицкими студентами Лейпцигского университета было основано «Серболужицкое проповедническое общество»[109].
В 1779 году в Гёрлице было основано «Верхнелужицкое общество наук», членами которого были как немецкие, так и серболужицкие учёные. В 1782 году Ян Горчанский выпустил книгу «Размышления верхнелужицкого серба о судьбе своего народа…». Художник Генрих Теодор Вела (ум. 1805) известен своими пейзажами, среди которых были и Кавказские горы[110]. Как многосторонний сорабист проявил себя евангелический священник Гадам Богухвал Шерах (ум. 1773). Развитием церковной жизни в Лужице занимался епископ Якуб Воский (ум. 1771). Священник в Радиборе Ян Михал Валда (ум. 1794) сочинял религиозные песнопения[111]. Поэт Юрий Мень (ум. 1785) в стихотворении «Лужицкого языка возможности и восхваление в поэтической песне» отразил богатство и красоту лужицкого языка[104]. Всего в XVIII веке на лужицком языке было издано около 200 книг[112].
В XVIII веке серболужицкие просветители стали осознавать свою принадлежность не только к славянскому, но и к германскому миру[113]. Немецкие учёные тоже проявляли интерес к культуре и языку лужицких сербов. Выходец из «Серболужицкого проповеднического общества» Георг Кёрнер в 1766 году выпустил труд «Филолого-критическое рассуждение о вендском языке и его пользе для наук». Священник из Верхней Лужицы Христиан Кнаут в 1767 году опубликовал работу «Обстоятельная церковная история так называемых верхнелужицких сербо-вендов», которая явилась энциклопедией сорабистики. Иоганн Готтлиб Гауптманн (ум. 1768) был автором «Нижнелужицкой вендской грамматики»[114].
В Верхней Лужице в XVII—XVIII веках саксонские власти, опасаясь рекатолизации, проводили умеренную политику, не чиня препятствий в развитии лужицкого языка[115]. В Пруссии при короле Фридрихе I началась волна немецкой колонизации Лужицы. Так, в «вендском» уезде[92] (в районе Котбуса) появилась 51 новая деревня. Германизация лужицких сербов вводилась множеством указов и предписаний, важнейшими из которых были следующие:
- 1667 год: Фридрих Вильгельм I запретил серболужицкие книги и распорядился устранить серболужицких проповедников из Курмарки[англ.].
- 1668 год: консистория нижнелужицкого маркграфства разработала план ликвидации лужицкого языка в маркграфстве.
- 1705 и 1762 годы: в церквях и школах мужаковских деревень введён запрет серболужицких книг.
- 1717 год: приказ Фридриха Вильгельма I об устранении лужицкого языка из образования.
- 1735 год: приказ Фридриха Вильгельма I священникам и учителям о применении всех усилий для германизации лужицких сербов[116].
По сравнению с началом XVI века территория сплошного расселения лужицких сербов к концу XVIII века уменьшился более чем вдвое. В Верхней Лужице насчитывалось около 500 лужицких деревень, в Нижней — около 300; ещё около 200 серболужицких деревень сохранялись за пределами Лужицы. Таким образом за 150 лет естественной ассимиляции и целенаправленной германизации в Верхней Лужице исчезло 90, а в Нижней Лужице — до 300 серболужицких деревень[117].
В Семилетней войне (1756—1763) лужицкие сербы Саксонии должны были воевать против лужицких сербов Пруссии. Через Лужицу многократно проходили наёмники войск, требуя от городов и деревень уплату высоких податей. Целые деревни были сожжены[118]. 14 октября 1758 года под деревней Хохкирх произошло одно из самых кровопролитных сражений Семилетней войны между прусским и австрийским войсками[119].
XIX век
Немецкие власти видели причину необразованности лужицких сербов в их «убогом языке», который следовало искоренить. Ян Шиндляр в Нижней Лужице в 1813 году издал «Малый немецко-вендско-русско-польский словарь». Д. Б. Глован опубликовал назидательные сочинения, проповеди и церковные песнопения; выступал за использование в школьном обучении, наряду с немецким, лужицкого языка. Ян Дейка был издателем верхнелужицкой газеты «Сербский рассказчик и курьер», выходившей с 1809 по 1812 год и выступавшей против германизации[120].
В 1813 году состоялось сражение при Баутцене между французами и саксонцами, с одной стороны, и пруссаками и русскими, с другой. Лужицкие сербы участвовали в битве под Лейпцигом 1813 года[120]. Венский конгресс 1815 года заново разделил Лужицу: значительная часть Саксонского королевства вместе со всей Нижней Лужицей и северной и восточной частями верхнелужицкого маркграфства[121] вошли в состав Пруссии. 200 тысяч лужицких сербов оказались во владениях Пруссии, 50 тысяч остались в Саксонии[120]. Нижняя Лужица с Котбусским районом вошли в состав административного округа Франкфурт (провинция Бранденбург), а северная часть Верхней Лужицы — в состав административного округа Лигниц (провинция Силезия). На территории саксонской части Верхней Лужицы было образовано особое маркграфство[122].
В это время усилился добровольный переход лужицких сербов от одноязычия к серболужицко-немецкому двуязычию[123]. В 20—30-е годы XIX века представители серболужицкой интеллигенции выступили за сохранение лужицкого языка в школах. Усердным защитником лужицкого языка в это время был Дабит Богувер Глован[124]. В Грайфенхайне, Грауштайне, Зорнове, Лозе и Лойтене усилилось сопротивление лужицких сербов против германизации в школах и церкви. В 1820-х годах государственная проверка в школах саксонской Верхней Лужице выявила незнание детьми немецкого языка. Так, например, в деревне Вуршен немецкий язык оставался для детей таким же чуждым, как латынь и греческий. Католический епископ и просветитель Франц Юрий Лок (ум. 1831) способствовал развитию образования в саксонской Верхней Лужице, проявляя заботу как к католическим, так и к евангелическим школам. Лок основал новые школы в Баутцене и Виттихенау[125]. В 1817 году в Баутцене была основана учительская семинария, готовившая католических и евангелических учителей. С 1832 до 1846 через семинарию прошло около 50 серболужицких учителей. В 1851 году в Баутцене появилась Католическая учительская семинария. В 1835 году в Саксонии вышел новый закон о школьном образовании, согласно которому серболужицкие дети получали образование на немецком и лужицком языках. В серболужицких школах было разрешено использование Библии и катехизиса на лужицком языке[126].
В Пруссии крепостная зависимость[127] была отменена сначала в Котбусском районе в 1819 году, а в 1821 году и в других районах прусской Лужицы, в Саксонии крепостная зависимость просуществовала до 1832 года. При этом, прусские крестьяне должны были выкупать феодальные повинности[128]. За первую половину XIX века численность лужицких сербов сократилась с 245 тысяч до 164 тысяч человек, что было следствием внутренней миграции и значительного оттока населения в поисках работы в другие районы Германии[9].
Национальное пробуждение лужицких сербов началось в Верхней Лужице на рубеже 1830-х — 1840-х годов. Из укрепившегося слоя зажиточных крестьян вышли молодые люди, которые шли учиться в гимназии, учебные заведения Праги, Лейпцига и Бреслау. Здесь они знакомились с деятелями чешского и словацкого национального возрождения: Й. Добровским, Я. Пуркине, В. Ганкой и Я. Колларом. Серболужицкие деятели Б. А. Клин и Г. Любенский обновили «Серболужицкое проповедническое общество» («Сорабию») в Лейпциге. По инициативе Любенского были составлены словарь и «Краткая грамматика серболужицкого языка согласно будишинскому диалекту»[9]. Центральная фигура серболужицкого возрождения[129] — Ян Арношт Смолер основал в Бреслау «Академическое общество лужицкой истории и языка». М. Домашка, К. А. Мосак-Клосопольский и Х. Имиш основали в Баутцене «Societas slavica Budissinensis». Возникли общества семинаристов «Swoboda» и «Lubin». Из обществ вышли такие серболужицкие патриоты, как Ян Радысерб-Веля и К. А. Коцор. Серболужицкими католиками в Праге было основано общество «Сербовка», которое должно было покровительствовать лужицкому языку и пробуждать любовь к серболужицкому народу. Из этого общества вышли М. Горник, М. Андрицкий, Я. Барт-Чишинский[130]. В 1839 году Лужицу посетил словацкий деятель Л. Штур[131], который написал статью о новооткрывшейся в Саксонии славянской народности и первый подал другим славянам весть о ней и её пробуждении (Гильфердинг, 1868). Статья его была переведена и в русско-польской «Деннице»[~ 7][132]. В начале 1840-х годов в Лужице побывал русский филолог И. Срезневский, открывший лужицких сербов для русской науки[133].
В 1842 году учёный Я. П. Йордан издавал журнал «Jutrnika». Г. Зейлером была основана газета «Tydenska Nowina». Я. Смолером был издан сборник «Песни верхне- и нижнелужицких сербов»[134]. На слова Г. Зейлера композитор К. А. Коцор написал песню «Прекрасная Лужица»[135]. Благодаря стараниям Я. Смолера было создано научно-просветительское общество «Матица серболужицкая». Для публикации научных работ и литературных произведений был создан журнал «asopis Maicy Serbskeje». За полвека своего существования «Матица серболужицкая» напечатала публикации на 330 тысяч экземпляров[136].
Во время революции в Германии в 1848 году текстильные рабочие в прусско-лужицких городах Котбусе, Зенфтенберге, Пайце, Шпремберге требовали работу и повышение заработной платы. Почти во всех прусско-лужицких городах рабочими, ремесленниками и интеллигенцией были основаны политические клубы. 13 октября 1848 года было создано «Демократическое центральное общество Нижней Лужицы»[137]. В 1848 году котбусским областным советником фон Вердек был основан еженедельник на лужицком языке «Bramborski Serbski Casnik», редактором которого с 1864 по 1915 год был К. Швеля[138].
В ходе революции в Австрии крестьяне выступили с требованиями ликвидации феодальных отношений. 17 марта 1848 года более 150 крестьян из 39 деревень, подчинявшихся монастырю Мариенштерн, собрались в Лейне. В петиции к настоятельнице монастыря от 31 марта крестьяне среди прочего требовали устранения помещичьих рент, передачу правосудия государству. В марте 1848 года крестьяне из Кёнигсварты потребовали от помещика продления уплаты ренты с 55 лет на 100 и 110 лет. Похожие требования выдвигали крестьяне из 44-х деревень под Баутценом, из Гаусига и Хальбендорфа и других мест. По примеру городов крестьяне Верхней Лужицы создавали свои общества для отстаивания требований. Покровителем крестьянского движения в прусской Верхней Лужице Г. Зейлером в ноябре 1848 года было основано сербское крестьянское общество. Основным методом крестьянской борьбы за изменение социальных и политических отношений в деревне были петиции. Руководящую роль в движении крестьян играло серболужицкое крестьянское общество из Радибора[138]. В петиции к областному ландтагу Саксонии, принятой на собраниях в Борнице и Кватице, крестьяне требовали равноправия лужицкого языка[139].
Опорой крестьянского движения были деревенские учителя (в том числе Я. Бартко, Ян Радысерб-Веля, Ян Мелда, К. А. Коцор), а также демократические силы Баутценского и Каменского патриотического общества. 25 марта 1848 года Ян Веля и Ян Бартко начали издавать еженедельник «Serbski Nowinkar», в котором рассказывали о ходе революции в Европе, выступали за равноправие лужицких сербов[140]. Большое значение для серболужицкого национального движения имела петиция к саксонскому правительству за равноправие лужицких сербов, известная как Матичная петиция или «Великая просьба лужицких сербов». В её разработке приняли участие священники Х. Имиш, Г. Броск, Я. Кучанк, М. Домашка и учителя Ян Бартко и Ян Мелда[141]. Матичная петиция содержала требование о праве использования лужицкого языка в серболужицких школах, церковных службах (в воскресные и праздничные дни) и судопроизводстве (допрос, защита, протокол и приговор на лужицком языке)[142].
На проходивший в 1848 году в Праге Славянский конгресс было приглашено до 30 делегатов от лужицких сербов, однако участие принял только П. Йордан[143]. 5 сентября 1848 года было образовано объединение серболужицких обществ под председательством юнкера Гуго Зейферта. До апреля 1849 года оно объединяло 22 серболужицких общества из около двух тысяч членов. Это была первая в истории организация, охватывавшая почти весь серболужицкий край Верхней Лужицы[143]. После поражения революции серболужицкое национальное движение стихло, почти все серболужицкие общества были распущены[144].
См. также статью: Лужицкие сербы в Техасе[англ.]
В Пруссии закон 1850 года отменил для крестьян феодальные повинности. В Саксонии пять лет спустя был упразднён феодальный суд. Из-за слабого развития промышленности в Лужице рабочих мест не хватало. Всё большее количество молодёжи в поисках работы уезжало из Лужицы. В Дрездене серболужицкая молодёжь через маклеров устраивалась на работу на специальной ярмарке, которая регулярно проходила 2 января[145].
Бедность в середине XIX века вынуждало большое количество людей эмигрировать из Европы в заморские страны. В Лужице в 1848 году группу эмигрантов в Австралию возглавил священник Каплер из Вайсенберга. В 1854 году новую группу серболужицких эмигрантов из Верхней Лужицы численностью около 600 человек в США руководил евангелический священник Ян Килиан. В Техасе эмигранты основали селение Сербин, где в школах и богослужении до смерти сына Килиана — Германа в 1920 году использовался лужицкий язык. Селения эмигрантов из Нижней Лужицы в Австралии близ Мельбурна[146] были меньшего размера и рассеяны[147].
Немецкие капиталисты строили в Лужице железные дороги, основывали угледобывающую и химическую промышленность[148]. Текстильная промышленность в Лужице сосредоточилась в Котбусе, Финстервальде, Форсте и Шпремберге. В Мужаковской голи возникла стекольная промышленность. В 1872 году к северу от Зенфтенберга началось производство брикетов из бурого угля. В 1880-е годы в Лужице были открыты новые карьеры бурого угля и брикетные заводы[149]. Поскольку серболужицкой буржуазии не существовало, лужицкие сербы могли участвовать в этих предприятиях только в качестве рабочей силы[148]. Трудное положение крестьян побуждало их переходить в класс рабочих. С развитием промышленности в Лужицу приезжали на заработки итальянцы, поляки, словаки и украинцы. Серболужицкие рабочие утрачивали связь с деревней и лужицким языком[150].
Рост эмиграции и неудовлетворённость серболужицкого народа в 1851 году побудили правительство Саксонии направить в Лужицу комиссию для обследования отношений в школах. Воспитание серболужицких учащихся школ в славянском духе было запрещено. Преподавание лужицкого языка было сокращено саксонским правительством с четырёх до одного часа в неделю. В 1862 году в районах Ротенбурга и Хойерсверды, где обучалось 5000 серболужицких и 1500 немецких учащихся школ, было разрешено преподавание на лужицком языке. В 1856 году лужицкий язык был разрешён в Котбусской гимназии[151]. В новое поколение серболужицкой интеллигенции вошли Ю. Э. Велан, М. Горник, К. А. Енч, Г. Йордан, К. Швеля и К. А. Фидлер. В 1860 году под редакцией М. Горника начался выпуск журнала «uian»[152].
Центром научной и культурной жизни лужицких сербов был Баутцен. В 1860 году здесь был основан хор «Lumir»[152]. В 1862 году в Баутцене состоялось первое театральное представление на лужицком языке. В 1866 году был напечатан словарь верхнелужицкого языка К. Б. Пфуля. В это время проявили себя первые серболужицкие поэтессы Г. Вичазец и М. Имишова. В 1862 году появились католическое и евангелическое книжные общества, которые заботились распространением серболужицких книг[153]. До пасхи 1884 года евангелическим обществом, насчитывавшим три тысячи членов, было издано литературы на 286 тысяч экземпляров[154].
|
|