Меню

Главная
Случайная статья
Настройки
Казахско-джунгарская война
Материал из https://ru.wikipedia.org

Казахско-джунгарские войны — серия военных конфликтов между Казахским и Джунгарским ханствами, длившаяся с XVII до середины XVIII века.

Содержание

Предыстория

В середине XV века произошло несколько сражений между ойратами и казахами под руководством Керей-хана и Жанибек-хана. В книге «Удивительные события» позднесредневекового таджикского писателя Васифи в первой половине XVI века, во время правления Тахир-хана, для обороны от набегов ойратов в была построена крепость Джатан (или Джашан, подтвердить или опровергнуть факт существования крепости и её расположение современной науке пока не удалось)[2]. Ослабление Казахского ханства из-за внутренних распрей обусловило укрепление позиций нового государства — Джунгарского ханства, основанного в XVII веке[источник?].

Первые столкновения между Казахским и Джунгарским ханствами начались в 1635 году, сразу после возникновения нового государства

Вторая половина XVII века

В 1643 году армия под руководством Эрдэни-Батура вторглась в Семиречье. В ущелье реки Орбулак произошла знаменитая Орбулакская битва[3], в которой отряд из 600 казахских воинов во главе с Жангир-ханом в узком горном проходе некоторое время сдерживал 10-15 тысячное[4] (по традиционной историографии 50-тысячное) войско джунгар, после чего джунгары, выйдя на равнину, вступили в сражение с 20-тысячным войском, приведённых на помощь эмиром Самарканда Ялангтуш Бахадуром[3]; джунгарское войско в результате сражения было остановлено, Эрдэни-Батур повернул обратно в Джунгарию.

После неудачного похода в Среднюю Азию Батур-хунтайджи решил наказать тех, кто не присоединился к походу, что вызвало междоусобицу у джунгар. Однако его попытка организовать новый совместный поход с волжскими калмыками на казахов не увенчалась успехом[5].

После тщательной подготовки в 1645—1646 годах Батур-хунтайджи начал новую кампанию против казахов. Этот поход закончился успехом для джунгар, нанеся значительный ущерб казахам. Русский посол Д. Аршинский сообщал, что до его прибытия в джунгарскую ставку в мае 1646 года «ходил Контайша войною в Казачью орду на Янгира-царевича и многих людей побил, да и брата Янгирова з женою и з детьми и со многими людьми в полон взял». Спустя непродолжительное время Эрдэни-Батур заключил мир с казахами «докаместа от них задору не будет»[6]. Моисеев же предполагает, что перемирие джунгар с казахами было принято под давлением Кундулен-тайши, связанного узами дружбы с Жангиром[7].

Жангир-хан боролся с джунгарами с переменным успехом и провёл три крупных сражения с джунгарскими войсками в 1635, 1643 и 1652 годах, но в последнем сражении погиб сам.

После смерти Батура-хунтайджи напряжённость между Казахским и Джунгарским ханствами ослабла, и ойратские феодалы были заняты исключительно внутренними делами. В этот период джунгарская армия нанесла поражение Бухарскому ханству, а по некоторым сведениям, во время возобновившихся взаимных набегов казахи захватили одного из сыновей Батура — Ончона, который был претендентом на трон[8].

В начале 1680-х годов ойратская армия под командованием Галдана вторглась в Семиречье и Южный Казахстан. В одном из сражений погиб Жангир-хан. Согласно ойратским преданиям, он пал в единоборстве с хоошутским тайшой Галдамой. Несогласованность действий казахских, бухарских и киргизских владетелей привела к разгрому ряда улусов и захвату бассейна Сырдарьи. В 1684 году также произошло вторжение в Южный Казахстан, в ходе которого был разграблен Сайрам. По мнению некоторых исследователей, именно после этого похода Сайрам утратил политическое и экономическое значение и пришёл в упадок[9].

После прихода к власти Тауке-хана, казахское ханство начало активно укрепляться, что вызвало обеспокоенность джунгарского хана Галдана. В ответ на это, Галдан предпринял попытки ослабить влияние казахов и побудить их принять ламаизм. Для этого он направил посланников к казахским правителям с предложением объединиться и признать ламаизм, но казахи отказались. Это привело к конфликту между двумя сторонами, поскольку казахи не желали отказываться от своих традиционных верований. В ходе этого конфликта войска Галдана захватили ряд городов, ранее признававших власть Тауке, включая Сайрам, Менкент, Харасман и другие. Исключение составили лишь города Туркестан и Ташкент. Туркестан остался под контролем самого Тауке, а Ташкент признал власть Галдана добровольно. Также, джунгары захватили одного из сыновей Тауке, которого увезли в Лхасу, что подтверждает серьёзные намерения Галдана насадить ламаизм среди казахов[10].

Однако джунгары покинули ранее захваченные города. Это объясняется тем, что Галдан-Бошогту активно вмешался в события, происходившие в Халхе в первой половине 80-х годов XVII века, когда между двумя монгольскими правителями, Дзасагту-ханом Цэнгуном и Тушэту-ханом Чихунь-Доржи, разгорелись феодальные усобицы. Стремясь объединить все монгольские земли под своей властью и предотвратить возможное присоединение Монголии к Цинской империи, Галдан в 1688 году вторгся в Халху с армией из 30 тысяч человек и одержал победу над Чихунь-Доржи и другими северо-монгольскими князьями. После ухода Галдана из Халхи в Джунгарии произошли важные события, оказавшие влияние на дальнейший ход борьбы. Во-первых, казахи атаковали ойратские территории, нанеся ущерб приграничным кочевьям. Во-вторых, племянник Галдана, Цэван-Рабдан, воспользовавшись ситуацией, захватил власть в Джунгарии. В 1691 году он принял участие в борьбе за ханский трон, что привело к новым конфликтам внутри Джунгарского ханства[11].

В результате ожесточённых сражений с цинскими войсками Галдан в 1697 году потерпел поражение и погиб. Его смерть знаменовала собой новый этап в отношениях между джунгарами и казахами[11].

После образования Джунгарского ханства началось усиление ойратского давления на соседние территории, включая Казахстан, Киргизию и частично Бухарское ханство. Ойраты перешли от обычных взаимных набегов к территориальным захватам, стремясь включить казахские земли в состав Джунгарского государства. После походов Галдана на Казахстан и Среднюю Азию в начале 80-х годов XVII века власть джунгаров в Семиречье утвердилась и не оспаривалась местными правителями[11].

В ответ на это казахи и киргизы пытались создать антиджунгарскую коалицию, в которую позже вступили и владетели Бухары. Однако такие союзы были непрочными, что позволяло ойратским ханам поочередно побеждать своих противников[12].

Походы джунгарских войск показали пагубность родоплеменных распрей и внутрифеодальных раздоров перед лицом нараставшей из года в год агрессивной угрозы. К тому же в военном отношении Джунгарское ханство представляло собой серьёзную военную угрозу для всей Центральной Азии. В отличие от большинства азиатских народов, продолжающих использовать конных лучников как основу войска, на вооружении джунгарской армии ещё в конце XVII века появились огнестрельное оружие с фитилём и артиллерия.

Конец XVIII — начало XVIII века

В начале XVIII века между казахскими объединениями и войсками джунгарского хунтайджи Цэван-Рабдана развернулась борьба за контроль над южноказахстанскими оазисами и торгово-ремесленными центрами[13].

В 1698 году 40 тысячная джунгарская армия разгромила казахские улусы Старшего жуза, кочевавшие на реках Чу и Талас. В результате похода было убито несколько тысяч человек и захвачено 10 тысяч пленных[14][15]. В 1702 году казахи совершили ответный удар по Джунгарии за нападение 1698 года. Поход оказался неудачным, и уже в 1703 году от Тауке-хана и Каип-султана был направлен посол для заключения мира[16].

В 1708 году ойратские войска вновь вторглись на территорию Старшего жуза. В результате угрозы нападения и возможного уничтожения, значительная часть казахского населения была вынуждена покинуть свои родные земли и искать защиту в укреплённом Ташкенте. Передовые отряды джунгарских войск доходили до реки Сарысу в Центральном Казахстане. Джунгарские вторжения встревожили казахов и побудили известных старшин, биев, народных батыров и наиболее дальновидных чингизидов приложить усилия к объединению военно-людского потенциала трёх жузов. Первый курултай (народное собрание кочевников) состоялся летом 1710 года в районе Каракумов. Курултай постановил создать общеказахское войско во главе с видным народным батыром — Богенбаем[17][18].

Богенбай разработал план отпора неприятелю. Впоследствии казахи нанесли ряд сильных ударов по джунгарам[18]. Благодаря достигнутому единству и скоординированным военным действиям казахские ополчения смогли одержать несколько побед над джунгарами в 1711–1712 годах[19].

Несмотря на внутренние трудности, в начале второго десятилетия XVIII века Джунгарское ханство активизировало внешнюю политику. Цэван-Рабдан восстановил власть в Восточном Туркестане, подчинив города Яркенд, Турфан, Кашгар, Аксу и другие. Ханов и беев он забрал к себе, обложив города данью; часть знати была переселена в Джунгарию и обязана была заниматься земледелием. По сведениям русского посланника Ивана Унковского, при дворе хунтайджи находилось около двух тысяч бухарцев[20].

Закрепление власти в Туркестане стало возможным благодаря междоусобицам среди уйгурских правителей, враждовавших между собой. Это позволило Цэван-Рабдану не только усилить давление на казахов, но и предпринять поход в Тибет, а также вступить в спор с Цинской империей за контроль над Хами. Современники отмечали тяжёлое положение джунгар, окружённых врагами: с одной стороны — казахами, с другой — киргизами[20].

В 1714 году подвластные хану Абулхаиру казахи вторглись в пограничные улусы Джунгарского ханства, что побудило Цэван-Рабдана начать военные действия через территории тяньшаньских киргизов[13].

Несмотря на то, что с 1715 года начинается новая ойрато-маньчжурская война, которая продолжилась до 1723 года, Цэван-Рабдан продолжил военные действия против казахов.

В 1715 году цинский император Канси обратился к киргизским и казахским предводителям, не имевшие до этого контактов с Цинским Китаем, с предложением «покарать» джунгарского хунтайджи. Откликнувшись на просьбу цинского императора, киргизы и казахи активизировались в Восточном Туркестане, однако джунгарам удалось выстоять в этих столкновениях[21].

Достигнув кратковременной внешнеполитической стабилизации на южных и восточных рубежах Джунгарии, Цэван-Рабдан в 1716 году направил свои войска на казахские кочевья. Ойратская армия под командованием Цэрэн-Дондука разбила казахское ополчение и захватила значительное количество пленных[22]. В том же году казахские дружины совершили удар по кочевьям чоросов на реке Или, захватив в плен поручика Маркеля Трубникова[23].

В 1716 году казахское ополчение предприняло повторный поход против джунгар, однако он не увенчался успехом. Из-за утраты фактора внезапности и разногласий между военачальниками Каипом и Абулхаиром, казахи, понеся потери, были вынуждены отступить. В это время казахские феодалы начали переговоры с сибирским губернатором М. П. Гагариным о совместных действиях против джунгар. Однако сибирская администрация, хотя и призывала оказывать отпор ойратам, уклонялась от заключения полноценного казахско-русского военного союза[18].

Уже в сентябре 1716 года от Каип-хана в Тобольск к генерал-губернатору М. П. Гагарину прибыли казахские послы, которые заявили о готовности участвовать в совместном казахско-русском походе против джунгар. По русским документам за 1716 год явно прослеживается стремление казахских правителей, и прежде всего Каип-хана, заручиться военной поддержкой со стороны российской администрации в Сибири. В то же время и русское правительство пыталось использовать вооружённые силы Казахского ханства против джунгарской экспансии. Однако эти переговоры не дали практически никаких результатов[24].

В 1717–1718 годах ханы Каип и Абулхаир пытались заключить с Петром I антиджунгарский союз, что во многом было связано с влиянием сибирского губернатора М. П. Гагарина, который в своих посланиях указывал на завоевательные планы джунгарского хунтайджи в сопредельных регионах Евразии и настаивал, чтобы правители искали опору у российского правительства. Однако российское правительство не поддержало идею совместного похода против Джунгарского ханства, рассматривая её как важный противовес растущему могуществу Цинской империи и рассчитывая на возможность её мирного присоединения к России. Поэтому Петербург ограничился лишь поощрительными отзывами, не дав казахским ханам конкретных обещаний военной помощи[25].

При этом отказ России был продиктован вовсе не политической или военной слабостью казахов, как предполагал В. Я. Басин. Казахские жузы представляли собой значительную военную силу в Средней и Центральной Азии. Так, в одном из донесений А. И. Тевкелев отмечал, что казахский народ «сил своих прямо ещё не знает». Джунгарское ханство рассматривалось Петербургом как удобный буфер против Цинской империи, и правящие круги стремились поддерживать с ним мирные отношения, рассчитывая в перспективе привести его в российское подданство[26].

Воспользовавшись разногласиями среди казахских правителей, джунгары в 1717 году совершили ряд вторжений на территорию кочевий Старшего и Среднего жузов[18]. Осенью того же года объединённая 30-тысячная казахская армия возглавляемая ханами Абулхаиром и Каипом направилась в Джунгарию. Однако компания оказалось неудачной. У реки Аягуз казахское войско потерпело поражение от пограничного отряда джунгар численностью в 1-тысячу человек[24]. В дальнейшем в этом же году и в следующем, джунгары продолжили наступление на территорию казахских жузов не встречая организованного сопротивления[24].

Отдельные достижения в событиях 1708—1712 годов казахи не смогли развить. Ни Богенбай-батыр, ни ханы Каип и Абулхаир не смогли в ходе сражения правильно организовать ополченцев. Из-за отсутствия единства в руководстве они потерпели поражение[27].

Весной 1718 года джунгары совершили стремительный поход из Семиречья к рекам Арысь и Чаян, стремясь овладеть Туркестаном — ставкой казахских ханов. Состоялось несколько сражений. Джунгары «рубили казачью орду», однако малочисленность и оторванность от своих кочевий не позволили им одержать победу. Казахское войско численностью около 30 тыс. человек отбросило джунгар с значительной части Южного Казахстана[27].

После начала второй ойрато-маньчжурской войны натиск джунгар ослаб. Этим воспользовались казахи, нанеся ответный удар по смежным джунгарским кочевьям южного региона. В результате было захвачено около трёх тысяч джунгар[28]. Русский посол в Джунгарском ханстве И. Д. Чередов сообщал, что в 1720 году «Казачья орда подошла и захватила около трёх тысяч людей, которых забрали с собой»[29].

В 1718—1722 годах некоторые районы Приисыкулья, реки Чу и Талас временно были захвачены джунгарами. Военные походы джунгар тяжело отражались на хозяйственной жизни кыргызов и казахов, которые нередко совместно отражали натиск джунгарских завоевателей. Хотя зачастую казахи имели численное превосходство над вторгавшимися в Казахстан джунгарами, они терпели поражения. Несогласованность в действиях отдельных владельцев, более слабая военная организация и относительно плохое вооружение казахов обеспечивали победу джунгарам[27].

Во второй декаде XVIII века военная напряжённость на юге и западе Казахстана усилилась: постоянные столкновения с джунгарами обостряли борьбу за пастбища и подрывали торговые связи. В этих условиях участились конфликты казахов с калмыками, башкирами, а также с яицкими и сибирскими казаками. Особенно острыми были столкновения Младшего жуза с яицкими казаками и калмыками, сопровождавшиеся угоном скота и пленением людей; часть пленных затем перепродавалась на рынках Хивы. Казахские отряды также совершали походы на башкирские кочевья и русские пограничные поселения в Поволжье и на Урале, что приводило к ответным нападениям и обмену пленными[30].

Весной 1721 года Джунгарское ханство оказалось под угрозой разгрома со стороны Цинской империи. В стремлении заручиться поддержкой Цэван-Рабдан отправил в Петербург посольство во главе с Борокурганом, предлагая принять его под власть России в обмен на быструю военную помощь против маньчжуро-китайских войск. Однако ситуация изменилась после смерти императора Канси в декабре 1722 года. Его преемник Юнчжэн приказал отозвать войска и выступил с инициативой мирных переговоров. Цэван-Рабдан охотно согласился и направил представителей в Пекин, отказавшись от идеи перехода в российское подданство[31].

Вскоре джунгарские феодалы приняли решение направить удар против казахов. Подготовка к крупному вторжению в Казахстан и Среднюю Азию началась ранней весной 1723 года. Момент был выбран удачно: после суровой и многоснежной зимы казахские аулы собирались к перекочёвке на летние пастбища и занимались хозяйственными делами, в том числе кастрацией молодняка. Ослабленный скот с трудом передвигался, что делало положение кочевников особенно уязвимым. В это время джунгарские войска были переброшены с восточных рубежей, где ранее велись боевые действия против Цинской империи, в район рек Чу и Талас. Казахские правители не ожидали нападения: владетели Младшего и Среднего жузов в тот момент готовились к походу против волжских калмыков, а старший хан Болат также не предвидел надвигающейся угрозы[31].

В 1723 году, вскоре после смерти китайского императора Канси и временного примирения Джунгарского ханства с Цинской империей, джунгарский хунтайджи Цэван-Рабдан направил против казахов более 30 тысяч войск под командованием сына Шоно-Лоузана. Внезапное вторжение застало аулы врасплох: первыми пострадали роды садыр в долинах Таласа и Арыси, многие из которых были перебиты или пленены, удары пришлись и по другим кочевьям и городам. В плен увели тысячи людей, а в том же году джунгары захватили Туркестан, Ташкент, Сайрам и ряд других городов, что стало тяжёлым ударом для казахской правящей элиты; в плен попала и семья хана Абулхаира[32]. В течение 1723—1727 годов джунгары заняли Южный Казахстан и Семиречье, разбив казахское ополчение; в зависимость от них попали узбекские территории с Ходжентом, Самаркандом и Андижаном, а затем была захвачена Ферганская долина[29]. Эти годы вошли в историю Казахстана как «Годы великого бедствия» (Атабан Шбырынды)[33].

«Годы великого бедствия» по своим разрушительным последствиям сравнимы лишь с монгольским нашествием XIII века: джунгарская агрессия резко изменила международную ситуацию в Центральной Азии, а приближение тысяч семей к пределам Средней Азии и владениям волжских калмыков обострило обстановку в регионе. Многие казахские роды бежали из Южного Казахстана: Старший жуз и часть Среднего жуза за Ташкент, к Ходженту, в районы Каратегина и Ферганы, вплоть до Памира; большинство Среднего жуза к Самарканду; роды Младшего жуза в Хиву и Бухару. Это трагическое бегство нашло отражение в известной песне «Елимай» («Родина моя»)[34].

Тяжёлый урон от джунгарского нашествия 1723–1725 годов понесли и каракалпаки. Они были вынуждены покинуть район среднего течения Сырдарьи, переселяясь частью в верховья этой реки, к Ташкенту, частью — в низовья, на берега Арала, к Эмбе, Яику и далее. Это переселение надолго приостановило процесс национальной консолидации каракалпакского народа. В этот период произошло разделение каракалпаков на «верхних» и «нижних»: первые попали в зависимость от джунгарских феодалов, вторые оказались под властью владетелей Старшего и Среднего жузов. По наблюдению Т. А. Жданко, закрепление за джунгарами среднего течения Сырдарьи окончательно оформило это деление и определило различие в их исторических судьбах[35].

В те же годы джунгарские войска нанесли удары и по киргизам. Согласно «Выписке о народах, владетелях и городах зюнгорских» капитана И. Унковского, хан Цэван-Рабдан подчинил себе «народ, именуемый бурутами», кочевавший в районе Иссык-Куля. Часть киргизов признала власть джунгар добровольно, отдавая заложников (аманатов), другие оказывали сопротивление. Джунгарские отряды доходили также до княжеств Гиндукуша и Памиро-Алая[36].

Массовое переселение казахов в Среднюю Азию, вызванное джунгарским нашествием, привело к тяжёлым социально-экономическим последствиям для региона. Толпы кочевников — казахов, киргизов, каракалпаков вместе со стадами разоряли земледельческие районы, вытаптывали посевы и заполняли города, где и без того было густое население. По свидетельствам современников, непрерывные набеги вызвали в Мавераннахре разруху и голод, доходивший до людоедства; многие города, включая Самарканд и Хиву, оказались обезлюдевшими более чем на десятилетие, торговля пришла в упадок, деньги исчезли из оборота, а караваны вынуждены были искать обходные пути через Джунгарское ханство. Часть казахских беженцев вернулась из Средней Азии в Приаралье, откуда откочевала дальше на север к Южному Уралу и в Западную Сибирь, что вызвало движение и среди калмыков, вынужденных отступить к Волге. Одновременно часть родов Младшего и Среднего жузов направилась к рекам Тобол, Орь, Уй и Илек, где начались стычки с башкирами из-за пастбищ, сопровождавшиеся угоном скота и захватом пленных[37][38].

В конце лета 1724 года Абулхаир мощным приступом овладел Туркестаном и Ташкентом, вынудив джунгарского полководца Шоно-Лоузана отступить к Каратауским вершинам. Более полугода Абулхаир удерживал эти города, однако весной 1725 года из-за военного превосходства противника был вынужден оставить их. В том же году Абулхаир, собрав 50-тысячное войско, сразился с армией Цэван-Рабдана. Потерпев поражение и потеряв около 10 тысяч воинов, он отступил. Вслед за этим Туркестан и Ташкент весной 1725 года вновь были захвачены джунгарскими войсками. Казахи оказались полностью отрезанными от городских рынков и ремесленных центров Средней Азии. Непосредственным результатом этого завоевания стало то, что на северо-запад и север Казахстана хлынула новая мощная волна казахских беженцев[39].

По свидетельству современников, в начале 1720-х годов имели место совместные выступления казахов и жителей Ташкента против ойратов. Среднеазиатский историк Ходжамкули-бек Балхи писал, что в походе хунтайджи против Ташкента, Андижана, Сайрама и прибрежных районов Сырдарьи «примерно три лака казахов совместно с ташкентцами… в течение месяца сражались с утра до вечера», однако потерпели поражение и были вынуждены отступить в сторону Самарканда, тогда как Ташкент и Андижан согласились на уплату хараджа. По словам того же автора, ойратские феодалы нанесли поражение и киргизам, заставив их откатиться в районы Хисар-и-Шадмана и Хутталана[33].

А. И. Тевкелев отмечал, что казахи в этот период были «разбиты, рассеяны и разорены». Однако, оправившись от первых поражений, казахи начали собирать силы. В начале 1726 года отдельные отряды батыров[b] действовали без согласованности[40].

Зимой 1725 года в астраханскую канцелярию начали поступать тревожные письма от калмыцких тайшей о продвижении многотысячных отрядов казахов к Эмбе. Вынужденные миграции казахских родов Младшего и Среднего жузов в 1725–1726 годах были вызваны давлением джунгар и потерей контроля над ключевыми городами Средней Азии. Эти перекочёвки на северо-запад привели к резкому обострению ситуации на южных рубежах Российской империи. Казахи заняли степные пространства вдоль Яика, Илека и Тобола, что вызвало многочисленные конфликты с башкирами, калмыками и яицкими казаками за пастбища и водные источники. В донесениях царских чиновников фиксировались вооружённые столкновения и набеги, создававшие угрозу приграничным районам. Обострение ситуации вызвало серьёзную тревогу в Петербурге. В декабре 1725 года проблема была рассмотрена на заседании Верховного тайного совета при императрице Екатерине[41].

В период нашествия 1723–1725 годов Россия воздерживалась от вмешательства в дела Казахстана и Средней Азии, сосредоточив внимание на предотвращении возможных набегов казахов и каракалпаков на подвластные ей территории калмыков и башкир. Так, 12 декабря 1723 года хану волжских калмыков Аюке была направлена грамота, предписывавшая оказать помощь местным властям в отражении наступления, поскольку «киргиз-кайсаки и каракалпаки, собравшись в сорока тысячах человек, идут под наши императорского величества городы и под твои улусы войною и для разорения сел и деревень»[42].

В 1726 году начался организованный отпор казахов Джунгарскому ханству[43]. В этом году в местности Орда-Бас (Ордабасы) близ Туркестана состоялось собрание представителей казахских жузов, которые приняли решение об организации народного ополчения. Главой и предводителем ополчения был избран правитель Младшего жуза Абулхайр-хан[44][45][c]. В 1727 году казахские ополченцы из всех трех жузов были объединены единым командованием. К западу от реки Сарысу, на берегах рек Буланты и Белеуты, в местности Кара-сиыр, что в юго-восточной части Тургайской степи[d] произошло большое сражение между джунгарскими войсками и казахским ополчением в котором победа была за казахским ополчением. Впоследствии это место получило название «Калмак кырылган» – «Место гибели джунгар»[e][f][43][46][45][47]. Несмотря на то, что письменных свидетельств об этой битве нет, у современных историков (Кадырбаев А. Ш.[43], Моисеев В. А.[47]) реальность этой битвы сомнений не вызывает. Успеху казахов способствовала и внутриполитическая нестабильность в Джунгарии, начавшаяся после смерти в 1727 году правителя Цэван-Рабдана и борьбы за престол между его наследниками[48].

Хотя казахи и одержали первую крупную победу над войсками Джунгарского ханства, но задача освобождения казахских земель на юге и востоке страны не была снята с повестки дня. 6 ноября 1728 года хан Среднего жуза Семеке направляет посольство к поволжским калмыкам для мирных переговоров, чтобы обезопасить свой западный тыл и чтобы казахи смогли бы сконцентрировать все свои силы против войск Джунгарского ханства[49].

На курултае, который состоялся по оценке Кадырбаева после 1728 года, главнокомандующим объединенного казахского ополчения был избран хана Младшего жуза Абулхаир[50]. В 120 километрах от озера Балхаш в местности Ангракай произошла последняя крупная битва между казахским ополчением и войсками Джунгарского ханства[g][h][51][50][52]. По оценкам Моисеева Анракайская битва произошла в 1729 году[51], Кадырбаев дает оценку 1729 год или весна 1730 года[50]

По данным Тынышпаева, в ходе этого наступления казахские джигиты многократно наносили удары по неприятельским силам. Крупными боевыми отрядами командовали султаны Абулмамбет, Барак, Абылай, Булхаир и другие чингизиды. Наряду с ними значительную роль в организации всеобщей борьбы с джунгарской агрессией сыграли представители «черной кости», такие как батыры Богенбай и Есет из поколения жетыру Младшего жуза, Богенбай из рода канжигалы и его тезка из рода шакшак племени аргын Среднего жуза, а также батыры Кабанбай, Жанибек, Отеген, Тайлак, Саурык, Малайсары и многие другие[53].

По мнению казахстанского историка И. В. Ерофеевой, несмотря на первые крупные успехи казахского ополчения в войне против Джунгарского ханства, хан Абулхаир и другие казахские полководцы не смогли развить в следующем году широкомасштабное наступление на юго-восточном фронте, так как вскоре после сражения вблизи р. Беляуты оказались глубоко вовлечены в среднеазиатские дела. Вспоминая 6 октября 1731 года в своей летней ставке на р. Иргиз недавнюю борьбу казахов против внешних врагов, хан Абулхаир говорил А. И. Тевкелеву, что он, «не довольствуяся» многолетней «войной с контайшой», «стал воеватца… и с Бухарами. …Однако ныне с Бухариею и Хивою помирились». В документальных исторических материалах 20–30-х годов конкретных сведений о военных действиях казахского хана на территории Средней Азии почти не имеется, поэтому восстановить действительную картину упомянутых событий можно лишь весьма приблизительно, опираясь главным образом на косвенные показания источников[46].

Ойрато-казахская война (1739–1741)

Во время правления в Джунгарии Цэван-Рабдана в 1698–1699 годах, 1709–1710 годах и 1723–1725 годах было предпринято несколько крупных вторжений на территорию Средней Азии и современного Казахстана. Несмотря на первоначальные успехи, Цэван-Рабдан не смог подчинить ни один из казахских жузов. Однако внутриполитические распри помешали казахам использовать эти победы для возвращения утраченных кочевий в Семиречье и на территории современного Восточного Казахстана. После заключения мира с Цинской империей Галдан-Цэрэн в 1735 году установил власть над Старшим жузом. Часть правителей Младшего и Среднего жузов в ходе борьбы с Джунгарским ханством приняли российское подданство[54][i].

В 1740 году хунтайджи Галдан-Цэрэн направил в Россию посольство, объясняя свои военные действия против казахов как «справедливое мщение» за их набеги. Послы Лама и Науруз-бай 8 января 1741 года встретились с сибирским губернатором Бутурлиным и объясняли, что «треть Казачьей орды» находится в подданстве у Галдан-Цэрэна и лояльна ему. Однако «две трети» независимы и «по природному обычаю своему происходили в воровствах». По словам послов, причиной конфликта стала кровная месть, так как казахи убили родственника Галдан-Цэрэна, а также постоянно нападали на его подданных, убивая их и угоняя скот[55].

Во второй половине 30-х годов XVIII века Галдан-Цэрэн готовил крупный поход чтобы подчинить Серединный жуз, находившийся в это время под возрастающим российским влиянием[56][57]. Так в Коллегию иностранных дел и в Военную коллегию в 1737–1738 годах поступали сведения о выводе ойратским командованием войск из Халхи и Восточного Туркестана и о сосредоточении их близ границ Среднего жуза вдоль Иртышской военной линии. В 1738 году сибирский губернатор Бутурлин сообщал, что восьмитысячный джунгарский отряд появился в Горном Алтае в районе реки Кан. Ранее, весной 1735 года Богенбай-батыр передал русским властям сведения пленных о том, что после замирения с Империей Цин Галдан-Цэрэн намеревался направить против Среднего жуза войско численностью до 20 тысяч человек[57].

Несмотря на то, что планы Галдан-Цэрэн по нападению на Средний жуз казахам были известны, батыры Среднего жуза[j] с двухтысячным войском в 1738 году присоединились к походу Младшего жуза против волжских калмыков[57].

Весной 1739 года 24 тысячи ойратских конников двумя ударными колоннами атаковали земли Среднего жуза[k]. Казахи не смогли отразить джунгарское вторжение, так как были заняты подготовкой к набегам на Калмыцкое ханство и башкир[56]. Мобилизационные мероприятия в Среднем жузе начались только после нападения джунгар. Старший жуз, находившиеся в политической зависимости от Джунгарии, остался нейтральными. Так же нейтральным был и Младший жуз. По мнению Моисеева хан Младшего жуза Абулхаир был поглощён хивинским вопросом, пытаясь захватить хивинский престол[58].

Разобщённость казахских жузов давала Галдан-Цэрэну основания полагать, что они не смогут оказать серьёзного сопротивления его армиям[58][l].

Русское правительство, опасаясь нового вторжения, в сентябре 1740 года предписало Оренбургской комиссии усилить меры предосторожности, а султану Бараку и другим владетелям — снабжать войска порохом и другими необходимыми средствами (кроме пушек и ружья). Однако уже осенью того же года джунгарские отряды возобновили нападения на казахские аулы[59].

В конце 1739 года и в первой половине 1740 года джунгары предприняли очередное наступление на казахов[59]. Предводители казахского ополчения заранее провели подготовку и оказали решительный отпор, казахские войска нанесли джунгарам ряд упреждающих ударов[60]. Несмотря на отдельные неудачи, джунгарские войска столкнулись с организованным сопротивлением дружинников и ополченцев. По свидетельству Абыза Байбулатова, «на калмык Галдан-Чиринских пошло казаков две тысячи человек под башлыком Абдулмаметем». Бои с переменным успехом продолжались до зимы 1741 года. Ойратские командиры пытались отрезать казахам путь к русским крепостям и в Барабинские степи. В беседе с поручиком Проскуряковым джунгарский главнокомандующий прямо заявлял, что намерен «послать две тысячи калмыков в Барабу для поиску неприятелей Казачьей орды». Прибывший в Ямышевскую крепость представитель Септеня подтвердил, что планировалось движение «вниз по Иртышу на здешнюю Ямышевскую сторону к Оми для искоренения Казачьей орды»[61].

Главное наступление джунгар в Казахстане намечалось на февраль–март 1741 года. Однако казахские ханы не смогли выработать единую позицию: часть знати готовилась к обороне, другие же вели переговоры с противником. Так, от самих джунгаров стало известно, что хан Младшего жуза Абулхаир направил к Галдан-Цэрэну посольство во главе с Кутлумамет-батыром с предложением признать его власть в обмен на владение Туркестаном и Ташкентом, обещая в знак верности передать своего сына в аманаты[61].

В 1740 году в Россию прибыло ойратское посольство, формально направленное для поздравления императрицы Анны Иоанновны. Однако исследователи отмечают, что его основной целью было выяснить позицию Петербурга относительно намечавшейся войны против казахов. Послы расспрашивали о численности и местах кочевий казахских родов, добивались запрета на их переход за линию русских крепостей. Во время переговоров П. Бутурлин заверил джунгарских представителей, что российские гарнизоны получили указы усиливать охрану и не пропускать казахов за линию укреплений. Воодушевлённые такими обещаниями, ойратские послы прямо заявили сибирскому губернатору о намерении начать нападение на казахские улусы с 15 февраля 1741 года. На обеспокоенность российских властей присутствием джунгарских войск у границы и их переходом на левый берег Иртыша послы ответили, что это было вынуждено действиями джунгарского командования, так как казахи выжгли траву на местах, предназначенных для размещения войск[62].

Обстановка в регионе в начале 1740-х годов складывалась в пользу Джунгарского ханства. Российская администрация в Сибири, по сути, не препятствовала действиям Галдан-Цэрэна против Среднего жуза, а цинский двор в это время не предпринимал шагов против Джунгарии. Среди казахских владетелей сохранялись противоречия, а знать Младшего жуза и часть султанов Среднего продолжали вести столкновения с волжскими калмыками. В донесении Оренбургской комиссии от 26 августа 1741 года сообщалось в Коллегию иностранных дел, что эти стычки происходили «как видно не только для того, чтоб обиды свои отмстить, но притом бы и разорении от зюнгорцов причиненным им... наградить». В этих сражениях участвовали крупные силы казахов под предводительством Абилмамбета, Кучука, султана Барака и батыров Имета, Жанибека и других[63].

Поводом для нового похода ойратов стали нападения на Джунгарию со стороны султана Барака и Карасакала. Последний, бежавший из Башкирии и выдавший себя за умершего в Калмыкии сына Цэван-Рабдана Шоно-Лоузана, пытался заручиться поддержкой казахских владетелей для восстановления своих притязаний на трон. В источнике отмечалось: «Киргизы будучи исконными врагами зюнгар, охотно собрались вокруг славного вождя, кото- рый в случае успеха мог сделаться добрым соседом и другом киргиз»[63].

В конце февраля 1741 года тридцатитысячная армия ойратов под командованием Септеня и старшего сына Галдан-Цэрэна Ламы-Дорджи вторглась в кочевья Среднего жуза. Наступление велось в трёх направлениях: по Ишиму, от Ташкента и от Туркестана. Хан Абилмамбет отступил к Оренбургу, однако его улус подвергся нападению, и у него осталось лишь около тридцати кибиток. В марте хан Абулхаир сообщал В. А. Урусову, что «джунгары со всех сторон нас окружили», и просил построить в его кочевьях крепость. Его посланцы Кутыр-батыр и Байбек также ходатайствовали о возведении укрепления на Сырдарье. По донесению ойратского посланника Галзата, войско Септеня возвратилось с тремя тысячами пленных, среди которых оказался султан Абылай с двумя сотнями воинов. В плен также попали султаны и батыры[m].

Несмотря на эти успехи, джунгары не смогли достичь главной цели — разгромить основные силы Среднего жуза и разорить его население. Основная масса казахских улусов откочевала за Тобол, после чего противники отправили вслед проводника из числа пленных. Тот намеренно водил их по морозу и снегу, в результате чего многие замёрзли; разгневанные джунгары сожгли его и, отказавшись от дальнейшего наступления, возвратились.[n][64]. Вместе с Септенем вернулось около 15 тысяч воинов, тогда как прочие отряды продолжали действовать разрозненно, «по за камню и по близости к кыргызским жилищам»[65].

Попытки джунгарского командования нанести удар с юга также окончились неудачей. По свидетельству бежавшего из плена енисейского киргиза, «с тою калмыцкою силою Казачья орда дралась в прошедшем полузимы... и Казачья орда калмыцкую силу одолила и с правого крыла калмыков много побила». В этих сражениях особенно отличился батыр Олжабай, которого народные предания и песни называют победителем Галдан-Цэрэна[66][67]. Казахские дружины также предпринимали несколько вторжений на территорию Джунгарского ханства, нанеся поражение правому крылу джунгарской армии и разгромив улус Септеня[64].

В мае 1741 года завершилась война. Несмотря на отдельные победы казахов, которые в это время также вели войну с волжскими калмыками, они потерпели поражение[68].

Одной из причин успехов джунгаров в этой войне было различие в социально-политической структуре двух народов. Русский историк И. А. Попов справедливо отмечал, что успех джунгаров «заключались в различных условиях жизни джунгарцев и киргизов [казахов]. Последние были разделены на три орды, в которых не столько ханы имели власть, сколько их старшина [князьки и родоначальники], зорко следившая за каждым властолюбивым Движением своего хана, не дававшая ему усилиться ни богатством ни людьми...» В то время как джунгарский правитель Галдан-Цэрэн, в отличие от казахских ханов, «над подданными своими безвластных, имел власть подобно самодержавной, мог выставить до 80 000 человек с огнестрельным оружием и был сильным среди всех соседних народов»[68].

Важным фактором, повлиявшим на исход войны, были также внешнеэкономические и политические условия. Пассивность российского правительства и местных властей в организации военной и дипломатической защиты казахов сыграла свою роль. Кроме того, в 1740 году между Джунгарией и Китаем был заключен мир, что позволило джунгарам сосредоточить силы против казахов. В результате победы над владельцами Среднего жуза, Галдан-Цэрэн пытался заставить казахов признать подданство Джунгарии[68].

Соглашения Джунгарии с казахскими жузами

Дипломатические соглашения Джунгарского ханства со Средним и Младшим жузами

Летом 1741 года в Среднем жузе состоялись советы знати о дальнейшем курсе действий, продолжать войну с джунгарами или начать мирные переговоры. Большинство влиятельных владетелей высказалось за заключение мира. 11 ноября того же года ойратские купцы, ехавшие в Россию, привели в Ямышевскую крепость пленённого ими по дороге казаха Уразая. В Канцелярии он заявил, что «послы де их Казачьей орды ушли пословатца к Галдан-Чирину, чтоб с ними, казаками, Галдан-Чирин примирился, тому три месяца назад»[64][69].

Осенью 1741 года целый ряд влиятельных феодалов Среднего жуза, стремясь извлечь для себя ряд политических и материальных выгод, в частности вернуть захваченные джунгарами районы Южного Казахстана, согласились выполнить некоторые требования Галдан-Цэрэна. Отправил своего сына в качестве заложника хан Среднего жуза, Абилмамбет. Его примеру последовали некоторые султаны и старшины: Абулфейз, Нияз-батыр, Девлетбай и другие[70]. В марте 1743 года после приезда заложников от Абилмамбета, Барака и других казахских султанов, Абылай с сыном и ряд других знатных пленников были отпущены[71]. Вскоре и хан Младшего жуза Абулхаир, послал в Джунгарию своего сына. Эти сведения подтвердил русский посол К. Миллер[72].

По свидетельству ойратских торговцев в России, общая численность казахских аманатов в ставке Галдан-Цэрэна составляла 30 человек. Весной 1744 года на смену сыну Абилмамбета Абулфейзу, прибыл сын султана Барака Шигай. В качестве символической дани казахские ханы и султаны присылали хунтайджи собак и орлов[73].

По мнению историка Моисеева В. А., утверждение о политической зависимости Среднего жуза от джунгарских правителей не имеет достаточных оснований. Несмотря на определённые военные успехи, дипломатическое давление и запугивания со стороны Джунгарии в 1742–1745 годах, правители Среднего жуза фактически не выплачивали Галдан-Цэрэну регулярной дани, ограничиваясь символическими подарками. В ставку хунтайджи были направлены заложники — сын хана Абилмамбета Абулфейз, а впоследствии сын султана Барака Шигай. Однако исторические источники указывают, что эта мера была продиктована прежде всего личными интересами их родителей, стремившихся утвердиться во владении Туркестаном и другими оазисами в бассейне Сырдарьи. Отправка заложников не была решением общего курултая и не отражала коллективную волю знати Среднего жуза. Во внутренней и внешней политике Средний жуз сохранял значительную самостоятельность. Старший жуз фактически освободился от джунгарского господства уже в 1745–1746 годах, поддержав Кокандского правителя Абдулкарим-бия возглавившего широкую антиджунгарскую коалицию в Южном Казахстане, Кыргызстане и Узбекистане. Поражения Джунгарии в войнах с Кокандом ослабили её военно-политический потенциал, снизили авторитет джунгарских правителей и ускорили дезинтеграцию государства[74].

Дальнейшая судьба противоборствующих сторон

Джунгары

После смерти в 1745 году джунгарского хунтайджи Галдан-Цэрэна, в 1755—1759 годах в результате внутренних междоусобиц и гражданской войны, вызванных борьбой претендентов на главный престол и распрями правящей элиты Джунгарии, один из представителей которой, Амурсана, призвал на помощь войска маньчжурской династии Цин, указанное государство пало. При этом территория Джунгарского государства была окружена двумя маньчжурскими армиями, насчитывавшими вместе со вспомогательными войсками из покорённых народов свыше полумиллиона человек. Было убито около 70-80 % тогдашнего населения Джунгарии (геноцид), в основном женщин, стариков и детей. Один сборный улус — около десяти тысяч кибиток (семей) джунгар под руководством нойона (князя) Шеаренга (Церена) с тяжёлыми боями пробился и вышел на Волгу в Калмыцкое ханство. Остатки некоторых улусов джунгар пробились в Афганистан, Бадахшан, Бухару, были приняты на военную службу местными правителями и впоследствии их потомки приняли ислам.

Казахи

После смерти в 1748 году хана Абулхайра, оспаривавший у Нуралы-хана власть над Младшим жузом Батыр-хан сменил ориентацию на Джунгарское ханство, а в 1756 году после разгрома Джунгарского ханства Цинской империей признал сюзеренитет Пекина над казахами Младшего жуза.

После опустошения Джунгарии между казахами и киргизами началась борьба за освобождённые ойратами пастбищные территории. В августе 1756 года произошло сражение между ополчением Абылай-султана и войсками цинского императора, закончившееся поражением казахов, начавших отступление к русским укрепленным линиям. Казахские правители обратились к русским властям с просьбой о защите от преследовавших их маньчжурских войск[75]. В июле 1757 года султан Абылай попал в плен и был направлен в Пекин, где присягнул на верность богдыхану[76].

В искусстве

Литература

Кино

См. также

Комментарии
  1. После смерти Тауке-хана (1715/1718) Казахское ханство лишилось прежнего единства, и жузы превратились в относительно самостоятельные ханства[1]
  2. Богембай, Тайлак, Джаныбек, Малай-Са, Утеген и другие
  3. По описанию А. И. Левшина, «опасность примирила внутренние усобицы, родила общее согласие и направила всех к одному предмету». В знак верности был принесён обычайный обет и принесена в жертву белая лошадь (Моисеев, 1991, с. 78-79)
  4. современный Улутауский район Карагандинской области)
  5. В ка­захском историческом предании, записанном в начале XX века А. А. Диваевым говориться, что в этом сражении особенно отличились батыр поколения жетыру Младшего жуза Тайлак и его племянник Саурык из племени ошакты Старшего жуза, командовавшие крупными отрядами казахских джигитов. Предание утверждает, что известие о победе быстро распространилось по степи, подняло боевой дух и укрепило стремление казахских жузов изгнать противника со своей территории
  6. Достоверных документальных свидетельств о событиях этого периода почти не сохранилось: сведения дошли в основном в виде народных преданий, записанных и опубликованных исследователями XIX–XX веков, такими как А. И. Левшин, А. А. Диваев и М. Тынышпаев. Поэтому датировка и обстоятельства отдельных сражений в историографии носят приблизительный характер и могут уточняться в будущем (Ерофеева, 2007, с. 183)
  7. Согласно компаративному анализу данных народной топонимики и исторических преданий казахов, проведенному М. Т. Тынышпаевым, основные направления ударов казахских отрядов против джунгарских войск были следующими: соединения Старшего жуза пересекли Келес-Бадамский хребет к западу от горы Казыкурт, дружины Среднего жуза наступали севернее этого района, а отряды Младшего жуза — по западному склону Каратауских гор
  8. Письменных источников, подтверждающих сам факт битвы или её ход, не сохранилось; народное предание о ней было записано в 1905году исследователем и собирателем казахского фольклора А.А.Диваевым (Ерофеева, 2007a, с. 187)
  9. По мнению историка-медиевиста Моисеева это было сделано с целью обезопасить себя от возможного российского вторжения. Российское правительство, в свою очередь, стремилось с помощью казахов защитить Сибирь от возможных вторжений ойратов (Моисеев, 1991, с. 111)
  10. Богенбай, Есет, Алтай
  11. Как сообщали бежавшие из казахского плена башкиры, хан Галдан-Цэрэн «собрал великое войско… в 24 000 человек и, разделив его надвое, вырубили киргис-кайсацких 5 волостей: Канзыгалинскую, Карагулскую, Ятаманлимайскую, Увацкую, Керенскую и 50 000 овец отогнали». Командовал джунгарскими войсками дядя хана Цэрэн-Дондоб, а отдельные отряды под руководством нойона Септеня, размещённые у южной части Иртышской линии, совершали грабительские набеги на кочевья Среднего жуза (Моисеев, 1991, с. 114)
  12. По словам Н. Я. Бичурина, «Галдан-Церын, по заключении мира с Срединным государством решился наказать киргиз-казаков, которые, пользуясь пред сим тесными обстоятельствами его на востоке, производили набеги на западные пределы Чжуньгарии»
  13. Барак и Дургун, а также батыры Атыкмаш и Кобутыган
  14. «И для указывания протчих таких Казачьей орды, пленный тов, — вел их калмыков их Казачьей орды человек и то все обманом водил нарочно и напускал снег и мороз великой, потому, что он был еретик и от того едва они, калмыки, спаслись, а несколько было урону от холоду померли и так они, калмыки, онаго вора еретика сожгли и пошед паки напали на казачьи жилища, коих весма многолюдно было по-видимому и за вышепоказанным уроном своих людей от морозов наступать на них не смели и так возвратились» (Сулейменов, Моисеев, 1988, с. 35)


Примечания
  1. "БРЭ: Казахское ханство". bigenc.ru. Дата обращения: 11.09.25.
  2. Зайн-ад-Дин Махмуд Васифи. «Удивительные события». Дата обращения: 6 февраля 2020. Архивировано 13 января 2020 года.
  3. 1 2 Сибирская история с самаго открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием, / Сочиненная на немецком языке и в собрании Академическом читанная членом Санктпетербургской академии наук и профессором древностей и истории, так же членом Историческаго Геттингскаго собрания Иоганном Ебергардом Фишером. — В Санктпетербурге: при Императорской Академии наук, 1774. Архивировано 7 июня 2020 года.
  4. Nurlan, College of Arts and Sciences, Department of History McReynolds, Louise Raleigh, Donald J. Tasar, Eren Kabdylkhak. Russian Empire-Building and the Kazakh Kinship System: The Chala-Qazaqs of the Kazakh steppe. — University of North Carolina at Chapel Hill Graduate School, 2019.
  5. Моисеев, 1991, с. 45.
  6. Гольман М. И., Слесарчук Г. И. (сост.) Русско-монгольские отношения 1636—1654. Сборник документов. — Златкин И. Я., Устюгов Н. В. (отв. ред.). — Москва: Издательство восточной литературы, 1974. С. 306. — 474 с.
  7. Моисеев, 1991, с. 46.
  8. Моисеев, 1991, с. 47–48.
  9. Моисеев, 1991, с. 51.
  10. Моисеев, 1991, с. 51-52.
  11. 1 2 3 Моисеев, 1991, с. 53.
  12. Моисеев, 1991, с. 54.
  13. 1 2 Ерофеева, 2007, с. 149.
  14. Кушкумбаев, 2001, с. 124.
  15. Моисеев, 1991, с. 62.
  16. Кушкумбаев, 2001, с. 125.
  17. Моисеев, 1991, с. 66.
  18. 1 2 3 4 Сулейменов, Моисеев, 1988, с. 20.
  19. Кушкумбаев, 2001, с. 135-136.
  20. 1 2 Моисеев, 1991, с. 67.
  22. Кушкумбаев, 2001, с. 126.
  23. Моисеев, с. 70.
  24. 1 2 3 Кушкумбаев, 2001, с. 127.
  25. Ерофеева, 2007, с. 155.
  26. Моисеев, 1991, с. 84.
  27. 1 2 3 Галиев, 2013, с. 23.
  28. Ерофеева, 2007, с. 150.
  29. 1 2 Сулейменов, Моисеев, 1988, с. 21.
  30. Ерофеева, 2007, с. 150–151.
  31. 1 2 Моисеев, 1991, с. 71.
  32. Ерофеева, 2007, с. 160–161.
  33. 1 2 Моисеев, 1991, с. 74.
  34. Ерофеева, 2007, с. 164.
  35. Моисеев, 1991, с. 76.
  36. Моисеев, 1991, с. 76-77.
  37. Ерофеева, 2007, с. 164-165.
  38. Моисеев, 1991, с. 77-78.
  39. Ерофеева, 2007, с. 175-176.
  40. Сулейменов, Моисеев, 1988, с. 22.
  41. Ерофеева, 2007, с. 176-177.
  42. Моисеев, 1991, с. 84-85.
  43. 1 2 3 Кадырбаев, 2023, с. 11.
  44. Моисеев, 1991, с. 78.
  45. 1 2 Сулейменов, Моисеев, 1988, с. 23.
  46. 1 2 Ерофеева, 2007, с. 185.
  47. 1 2 Моисеев, 1991, с. 79.
  48. Ерофеева, 2007, с. 184.
  49. Кадырбаев, 2023, с. 11-12.
  50. 1 2 3 Кадырбаев, 2023, с. 12.
  51. 1 2 Моисеев, 1991, с. 80.
  52. Ерофеева, 2007a, с. 197.
  53. Ерофеева, 2007, с. 190.
  54. Моисеев, 1991, с. 111.
  55. Моисеев, 1991, с. 112.
  56. 1 2 Кадырбаев, 2023, с. 13.
  57. 1 2 3 Моисеев, 1991, с. 113.
  58. 1 2 Моисеев, 1991, с. 114.
  59. 1 2 Моисеев, 1991, с. 115.
  60. Сулейменов, Моисеев, 1988, с. 34.
  61. 1 2 Моисеев, 1991, с. 116.
  62. Моисеев, 1991, с. 117.
  63. 1 2 Моисеев, 1991, с. 118.
  64. 1 2 3 Сулейменов, Моисеев, 1988, с. 35.
  65. Моисеев, 1991, с. 119–120.
  66. Моисеев, 1991, с. 120–121.
  67. Кушкумбаев, 2001, с. 136.
  68. 1 2 3 Моисеев, 1991, с. 121.
  69. Моисеев, 1991, с. 122.
  70. Моиссев, 125.
  71. Моисеев, 1991, с. 127.
  72. Моисеев, 1991, с. 128.
  73. Моисеев, 1991, с. 137.
  74. Моисеев, 1991, с. 230-231.
  76. Шевченко С. В. Внешнеполитическое положение Среднего казахского жуза и развитие русско-казахских отношений в 30-70-е годы XVIII в. // КиберЛенинка. Дата обращения: 28 февраля 2023. Архивировано 28 февраля 2023 года.


Источники

Литература
  • Лыткин Ю. С. «Материалы для истории ойратов». «Восточная литература».
  • Митиров А. Г. «Ойраты — Калмыки: Века и поколения», Элиста, Калмыцкое книжное издательство, 1988.
Downgrade Counter