Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Кайрос (др.-греч. «благоприятный момент») — древнегреческий бог счастливого мгновения, удачи, благоприятного стечения обстоятельств. Кайрос обращает внимание человека на тот благоприятный момент, когда нужно действовать, чтобы достичь успеха. Согласно Иону Хиосскому, младший сын Зевса[1]. Кайрос особенно почитался в Олимпии[2]. В поздней античности, в эпоху Ренессанса и в Новое время Кайрос превратился в аллегорический образ подходящего времени, эмблему ускользающей удачи, мимолётной возможности. Идея Кайроса была воспринята и продуктивно реинтерпретирована в философии, христианском богословии, риторике, теории менеджмента.
Содержание
Описание
Кайрос изображался в виде идущего на цыпочках юноши или крадущегося зрелого мужчины с прядью волос на лбу и оголенной макушкой и иногда задней частью головы. Неуловимого крылатого Кайроса можно ухватить за развевающийся локон только когда он приближается к вам, уходящий случай поймать уже невозможно, как невозможно схватить человека за бритую голову. Над пятками божества находятся маленькие крылышки. В руках он обычно держит лезвие, символизирующее внезапность потери благоприятного шанса, и весы, которые указывают на справедливость судьбы, посылающей удачу только тем, кто её заслужил, однако часто Кайрос пальцем искусственно придерживает одну из чаш, изменяя баланс весов.
Самое раннее из известных изображений Кайроса приписывается знаменитому позднеклассическому греческому скульптору Лисиппу из Сикиона. Её бронзовый оригинал (приблизительно 350 г. до н. э.) не сохранился. Согласно позднему свидетельству Павсания, статуя стояла на Олимпийском стадионе рядом со статуей покровителя игр Гермеса[1]. Статуя известна в некотором количестве эллинистических и римских копий, а также по экфрасисам у античных авторов и основанных на них поздних рельефах, геммах и т. д. Самым ранним является развёрнутое описание Каллистрата.
Я хочу тебе в речи представить творенье Лисиппа. Создавши эту статую, самую лучшую, художник поставил её в Сикионе, чтоб все её видели. «Счастливый Случай» представлен в виде этой фигуры из меди; в ней искусство вступило в соревнованье с самою природой. Мальчиком выглядел «Случай Счастливый», в самом начале своей возмужалости; с головы и до кончика ног он цвел цветом мужающей юности нежной. Лицом был он прекрасен; пушок бороды у него чуть-чуть пробивался; волосы были распущены, и он предоставил зефиру трепать их, как хочет; кожа его была блестящей, цветущей, что выражалось блеском цветущего тела. (2) Больше всего был он похож на Диониса; прелести полон был его лоб и щеки его с румянцем, как юный цветок, были прекрасны, на глаза бросая отблеск нежной стыдливости. Стоял он на шаре, опираясь краем ступни; на ногах его — крылья, но волосы были его не так как обычно у всех: до бровей опускаясь, они развевались кудрями по его щекам, а затылок был у него без волос, лишь в первом пуху, как у новорожденных. (3) В изумлении молча стояли мы, видя как эта медная статуя восполняет дело природы и сама как будто выходит за пределы законов, поставленных ей; будучи медной, она покрывалась румянцем; будучи твердой, она размягчала природную массу, делала нежной её, подчиняясь воле искусства; лишенная проявлений жизненной силы, она внушала уверенность нам, что внутри живёт эта сила. Она неподвижно держалась, крепко опершись подошвой. Но, стоя так, казалось, она способна была стремительно броситься в беге, и обмануты были взоры твои, что будто в её власти — вперед устремиться и что художник дал ей способность, по собственной воле в небо поднявшись, летать на собственных крыльях. (4) Все это было для нас удивительным. "Один же из тех, кто считается мудрым в искусстве и кто умеет с более тонким к искусству чутьем подметить чудесные стороны в каждой работе художника, объяснил нам и смысл этой статуи, толкуя, что в ней выражено могущество «Счастливого Случая», сохраненное в творенья художника. Так окрыленность его ног является символом быстроты внезапного появления и того, что в потоке веков носится он, увлекаемый Горами; цветущий же возраст его говорит, что все это прекрасное дело счастливого случая и что один только «Случай Счастливый» — творец красоты, а все то, что уже отцвело, лежит вне природы «Счастливого Случая». Волосы же, что спускаются на лоб спереди, показывают, что если он явится, то легко схватить его, а если мимо пройдет он, то уходит с ним благоприятный момент для этой возможности и нельзя уж схватить опять раз упущенный «Счастия Случай»[3].
Более насыщенной деталями была эпиграмма Посидиппа (ок. 270 г. до н. э.), видевшего изваяние своими глазами. Согласно его описанию, статуя стояла «у входа», «у крыльца» или «в портике» какого-то здания на агоре в Сикионе. Эпиграмма Посидиппа предположительно была позднее высечена на постаменте статуи Лисиппа[4]. Она представляет собой диалог зрителя, задающего вопросы, и статуи Кайроса, отвечающей на них.
Зритель: Кто скульптор и откуда он?
Изображение Кайроса: Он был из Сикиона.
Зритель: А как его звали?
Изображение Кайроса: Лисипп.
Зритель: А кто же ты?
Изображение Кайроса: Возможность, которая правит всем.
Зритель: Почему ты шагаешь на носках?
Изображение Кайроса: Я все время бегу.
Зритель: Зачем тебе крылья на ногах?
Изображение Кайроса: Я летаю как ветер.
Зритель: Почему ты держишь лезвие в правой руке?
Изображение Кайроса: Это знак людям, что я внезапность моего появления резче, чем [острота] любого лезвия.
Зритель: А твои волосы? Почему их пряди нависают над твоим лицом?
Изображение Кайроса: Чтобы тот, кто повстречает меня, мог ухватиться за них.
Зритель: Во имя Зевса ответь, почему твой затылок лыс?
Изображение Кайроса: Чтобы ни один, пропустивший меня, бегущего на крылатых ногах, мимо, не смог бы схватить меня сзади, даже если бы и захотел.
Зритель: Зачем скульптор создал твое изображение?
Изображение Кайроса: Ради тебя, путник. И поместил меня у входа в назидание.
O :
—, ;
—.
— ;
—.
— ;
— .
— ’ ’ ;
— .
— ;
—’ .
— ;
— , .
— ’ ;
— , .
— ;
— ’ .
—’ ;
Ещё одним источником является латинская басня Федра (V, 8), правда в ней с характерными деталями изображается уже не Счастливый случай (др.-греч. ), а Время (лат. Tempus).
|
|