Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Вольфганг Амадей Моцарт демонстрировал туалетный юмор в своих письмах и в ряде произведений. Этот материал уже давно является проблемой для исследователей творчества Моцарта. Один из подходов заключается в исследовании роли скатологического юмора в семье, окружении и эпохе Моцарта. Согласно другой точке зрения, подобный юмор был результатом «впечатляющего списка» психических заболеваний, которыми, как утверждается, страдал Моцарт.
Содержание
Примеры
Наглядным примером использования Моцартом сортирно-скатологического юмора является письмо своей кузине Марии-Анне-Текле Моцарт, отправленном из Мангейма и датированным 5 ноября 1777 г., где присутствует следующее четырехстишие[1]:
А теперь пожелаю вам доброй ночи,
Срите в постель что есть мочи,
Сладко спите,
Задницу к носу подтяните.
Lezt wnsch ich eine gute nacht
scheissen sie ins bett dass es kracht
schlafens gesund
reckens den arsch zum mund.
Один из канонов под номером К. 231/382c начинается с фразы «Поцелуй меня в задницу» (нем. Leck mich im Arsch, букв. с нем.—«лизни меня в задницу»). Данное выражение является распространённым ругательством в Германии, известным под названием «швабское приветствие».
Контекст
Дэвид Шредер пишет:
С течением времени возникла почти непреодолимая пропасть между нами и эпохой Моцарта. Это заставляло нас неправильно истолковывать его непристойные письма, более сильно, чем другие. Эти письма смущают нас, и мы пытались скрыть их, упростить, или объяснить патологией.
Маргарет Тэтчер столкнулась с фактами скатологии Моцарта, когда посетила театр, чтобы увидеть «Амадея» Питера Шеффера. Режиссёр Питер Холл сообщает:
Она была недовольна. В своем лучшем начальственном стиле она сделала мне строгое внушение относительно постановки пьесы, которая изображала Моцарта как скатологического чертенка с любовью к четырёхбуквенным словам. Она сказала, что невообразимо, чтобы человек, написавший такую изысканную и изящную музыку, был сквернословом. Я сказал, что письма Моцарта вполне отчетливо показывают это. Он имел необычайно инфантильное чувство юмора… «Я думаю, вы не слышали, что я сказала», — ответила премьер-министр. «Он не мог быть таким». Я послал копию письма Моцарта на Даунинг-стрит, 10 на следующий день; меня даже поблагодарил её личный секретарь. Но это было бесполезно: премьер-министр сказала, что я был неправ.
Письма
Американский эндокринолог Бенджамин Симкин исследовал 39 писем Моцарта, включая скатологические отрывки. Почти все они направлены членам своей семьи, в частности, его отцу Леопольду, матери Анне Марии, сестре Марии Анне (Наннерль) и его кузине Марии Анне Текле. По словам Симкина, Леопольд, Анна Мария и Наннерль также включали скатологический юмор в свои письма. Так, 26 сентября 1777 года Наннерль из Парижа написала своему мужу (оригинал в стихах):
Адьо, мой дорогой.
Будь в порядке, моя любовь.
И в рот свой зад засунь.
Я желаю тебе доброй ночи,
Мой дорогой,
Но сначала нагадь в свою постель
И размажь это.
Даже относительно сдержанный Леопольд в одном письме использовал явно выраженное выражение с фекальным подтекстом.
Несколько писем с фекальным юмором были написаны Моцартом для своей «кузинушки» (нем. Bsle, ум. от нем. — младшая двоюродная сестра) — двоюродной сестры, и, предположительно, возлюбленной. В этих письмах, написанных после двух недель, приятно проведенных Вольфгангом и Анной Марией Теклой в её родном Аугсбурге, туалетный юмор сочетается с игрой слов и сексуальными аллюзиями. К примеру, вот фрагмент письма Моцарта, отправленного из Мангейма 5 ноября 1777 года[2]:
Драгоценная кузинушка-образинушка[a]!
Ваше столь ценное для меня послание я благополучно получил-размочил, и из него заключил-решил, что г-н брат-пират, г-жа мать кузины-образины, а также вы сами-с-усами хорошо поживаете-бываете. Мы тоже слава богу очень хорошо живём-собаку-жуём. Нынче прямо мне в лапы-царапы пришло-приплыло письмишко-кривулишко от моего папа-ха-ха. Я надеюсь, что и вы получили-притащили мое письмо-само, которое я написал вам из Маннгейма. Тем лучше, лучше тем. А теперь кое-что поумнее.
<…>
Вы мне пишете-слышите, что сдержите свое преступление[b], которое дали мне в Огсбурге, и что это скоро будет-застудит. Что ж, для меня это будет большая гадость. Далее вы еще пишете, вы, можно сказать, распространяетесь, подает е знак, подаете голос, даете мне знать, объявляете, намекаете мне, уведомляете меня, провозглашаете мне, отчетливо формулируете, требуете, вожделеете, желаете, хотите, выражаете пожелание, вы приказываете, чтобы я тоже прислал вам свой портрет-мортрет. Eh bien[c], конечно пришлю-приколю. Oui, par ma la foi[d], я насру тебе на нос, и потечет d'koi[e].
В одном из писем отцу (за 17 октября 1777 года), рассказывая о посещении Аугсбурга, Моцарт описывает его и «кузинушки» встречу с неким священником, Эмилианом (по-видимому, Эмилианом Ангермаиром (нем. Emilian Angermayr) (1735-1803), профессором теологии в аугсбургском монастыре)[3]:
Некий проф. Эмилиан, заносчивый осел и неотесанное посмешище среди людей своей профессии, был в ударе. Он все старался подшучивать над кузинушкой, а она подшучивала над ним — наконец, когда он опьянел — а это произошло очень скоро — он принялся музицировать. Он запел канон и сказал: я в жизни не слышал ничего лучше. А я сказал, что мне очень жаль, но подпеть я не могу, потому что по природе своей не умею петь в тон. Ничего страшного, сказал он.
Он начал. Я был третьим. И я запел совсем другие слова, что-то вроде: о ты, харя, в зад меня лизни[f], sotto voce[g]: кузинушке моей. Потом мы снова полчаса смеялись.
Музыка
Включение сортирного юмора Моцартом в музыку было одной изящных форм развлечений композитора, такие произведения распространялись в узком и закрытом кругу своих приятелей, как правило, изрядно подвыпивших. Скатология отражена в канонах, в которых каждый голос вступает с одинаковыми словами и музыкой с задержкой после предыдущего голоса. Американский музыковед пишет по этому поводу:
Может показаться странным, что Моцарт делал чистовые копии, вносил эти произведения в свой личный каталог произведений (в который он имел тенденцию опускать эфемерные произведения) и разрешал их копировать. Причина, по которой он отдавал предпочтение этим маленьким и грубым произведениям, схожим с его более серьёзными и важными работами, остаётся загадкой.
Реакция близких
В 1798 году вдова Моцарта, Констанция Вебер, послала письма её покойного мужа к Анне Марии Текле в музыкальное издательство Breitkopf & Hrtel, которое в своё время собирали материал в надежде подготовить биографию Моцарта. В сопровождающем письме она писала: «Несмотря на сомнительный вкус, в письмах его кузины полно остроумия и это заслуживает упоминания, хоть они и не были опубликованы полностью».
В XVIII веке
Существует предположение, что в XVIII в. туалетный юмор был более публичным и гораздо менее табуированным. Немецкоязычный театр времен Моцарта находился под влиянием итальянской комедии дель арте и подчеркивал склад характера персонажа Гансвурста, пришедшего из народного театра. Будучи распоясанным грубияном по характеру, Гансвурст развлекал публику, в частности, тем, что пожирал необыкновенную и огромную пищу (например, съедая за один присест целого телёнка) или же, затем испражнясь ею[5]. Скатология, по-видимому, могла нести и социально-политическую подоплёку, посетители театров в это время были, главным образом, представителями наследственной аристократии, что исключало их из политической жизни. Контрапунктом изысканной культуре верхов и был туалетный юмор и скатология. В одном из писем (за 16 октября 1777 г.) великий композитор коверкает фамилии знатных господ, присутствовавших на недавнем концерте в Аугсбурге: «герцогиня Толстожопель, графиня Обоссунья, княгиня Говновонь, <…> принцы Пустобрюх фон Свинохряк»[6].
В немецкой культуре
Американский фольклорист и культурный антрополог Алан Дандес предположил, что интерес и терпимое отношение к туалетному юмору является специфической особенностью немецкой национальной культуры, сохраняющейся и по сей день:
В немецком фольклоре нашлось огромное количество текстов, связанных с анальностью. Scheie (дерьмо), Dreck (грязь), Mist (навоз), Arsch (задница), и другие банальные речевые обороты. Народные песни, сказки, пословицы, народная речь — все это свидетельствует о давнем особом интересе немцев в этой области человеческой деятельности. Я не утверждаю, что другие народы мира не выражают здоровый интерес в этой сфере, но пожалуй, немцы оказываются буквально озабоченными такими темами. Таким образом, вопрос тут не в особенности, а лишь в степени.
Дандес подробно освещает туалетный юмор Моцарта, а также ссылается на скатологические тексты Мартина Лютера, Иоганна Вольфганга фон Гёте, Генриха Гейне и других светил немецкой культуры.
Моцарт использует и скатологические конструкты, бывшие и являющиеся по сей день частью фольклора и культуры.
Медицинские исследования
Ещё в начале XX века Стефан Цвейг высказал предположение о том, что присутствие туалетного юмора может быть истолковано как признак психической патологии. Цвейг собрал внушительную коллекцию рукописей, связанных с музыкой, в том числе и неопубликованные на тот момент письма Моцарта к Анне Марии Текле, а также автографы скатологических канонов Моцарта «Difficile lectu» и «O du eselhafter Peierl». В июне 1931 года Цвейг отправил копии писем «кузинушке» знаменитому психиатру Зигмунду Фрейду со следующим предложением[7]:
…те девять писем двадцатиоднолетнего Моцарта, из которых я здесь выборочно публикую одно, бросают психологически очень странный свет на его эротику, которая показывает сильнее, чем эротика какого-либо иного значительного человека, инфантилизм и страстную плотскость. Это могло бы, собственно, послужить интересной штудией для одного из ваших учеников, ибо все письма вращаются исключительно вокруг одной и той же темы.
Однако, видимо, Фрейд отклонил предложение Цвейга. Позже психобиографы изъяли письма в качестве доказательства психопатологических тенденций у Моцарта.
Некоторые авторы в 1990-х годах истолковывали материал как доказательство того, что Моцарт имел синдром Туретта. Симкин каталогизировал скатологические письма и сравнивал частоту вульгаризмов в них с частотой подобных вульгаризмов от других членов семьи Моцарта — у Моцарта она гораздо выше. Скатологические материалы были объединены Симкиным с биографическими данными о времени Моцарта. Он предположил, что Моцарт страдал от тиков, характерных для синдрома Туретта. Его заявление было подхвачено газетами всего мира, вызвав международную сенсацию, и интернет-сайты растиражировали это предположение.
Гипотеза о наличии у Моцарта синдрома Туретта была признана несостоятельной, ей не удалось поколебать господствующее мнение по этому вопросу. Так, Каммер (2007) критически оценивает гипотезу как слишком грубую. Он пришел к выводу, что «синдром Туретта — это изобретательный, но неправдоподобный диагноз в истории болезни Моцарта». Доказательства моторных тиков отсутствуют, и точка зрения, что непроизвольные вербальные тики передаются в письменной форме, признана «проблематичной». Невролог и писатель Оливер Сакс опубликовал редакционную статью, оспаривая утверждение Симкина, но Ассоциация синдрома Туретта, указывала на спекулятивный характер этой информации. Никакие эксперты по синдрому Туретта или организации не высказали мнение о том, что имеются достоверные доказательства, позволяющие сделать вывод, что Моцарт имел синдром Туретта. Один специалист по синдрому заявил, что «хотя некоторые сайты называют Моцарта в числе личностей, которые имели синдром Туретта или ОКР, из описания его поведения не явствует, что он на самом деле страдал одним из этих заболеваний».
Скатологические материалы
В письмах
Составленный Бенджамином Симкиным список скатологических писем Моцарта следующим лицам:
В музыке
Каноны были впервые опубликованы после смерти Моцарта с лирикой, где устранены непристойности; например, «Leck mir den Arsch fein rein» («Лизни меня в задницу аккуратным и чистым») стало «Nichts labt mich mehr als Wein» («Ничто не освежает меня больше, чем вино»). В некоторых случаях, только в первой строке оригинал скатологической лирики сохранялся. Список ниже отсортирован по каталогу Кехеля. Голоса и предполагаемые даты от Neal Zaslaw и Каудери (1990: 101—105); ссылки по онлайн-изданиюNeue Mozart-Ausgabe.
- «Leck mich im Arsch» («Лизни меня в задницу»), К. 231 (к6 382c), шесть голосов. Шаблон:NMA s. Сочинил несколько раз в 1780-х годах. Впервые опубликовано как «Lass froh uns sein» («Давайте нас радовать»).
- «Leck mir den Arsch fein recht schn sauber» («Лизни мою задницу аккуратным и чистым»), К. 233 (к6 382d). Шаблон:NMA s. Впервые опубликовано как «Nichts labt mich mehr als Wein» («Ничего не радует меня больше, чем вино»). Музыка этого канона когда-то считалась мыслями Моцарта, ноWolfgang Plath в 1998 году были показаны изначально итальянские слова «Tu sei gelosa, vero». В качестве редакторов записей Neue Mozart-Ausgabe, наверняка, работу почти следует считать произведением Моцарта, но и скорее как автора лирических текстов, а не как композитор.
- «Bei der Hitz im Sommer e ich» («В разгар лета я ем»), К. 234 (к6 382e). Шаблон:NMA s. Как с К. 233, музыка не Моцарта; изначально это был канон «So che vanti un cor ingrato» Венцеля Трнка.
- «Gehn wir im Prater, gehn wir in d' Hetz», К. 558, четыре голоса. Шаблон:NMA s. 1788 или раньше.
- Difficile lectu mihi Mars, К. 559, три голоса. Шаблон:NMA s. Калифорния, 1786—1787.
- O du eselhafter Peierl, («Ах ты, ослиный Peierl») четыре голоса, К. 560a. Шаблон:NMA s. Калифорния. 1786—1787. Немного изменённая версия «O du eselhafter Martin», каталогизирован К. 560b.
- «Bona nox» («Доброй ночи»), К. 561, четыре голоса. Шаблон:NMA s. 1788 или раньше.
Примечания
- Моцарт, с. 82.
- Моцарт, с. 81-82.
- Моцарт, с. 72.
- Buch, David J. (2016). Mozart's Bawdy Canons, Vulgarity and Debauchery at the Wiednertheater. Eighteenth Century Music. 13 (2): 283–308. doi:10.1017/S1478570616000087. ISSN 1478-5706. Архивировано 12 июня 2020. Дата обращения: 12 июня 2020.
- Schroeder, 1999, с. 128.
- Моцарт (письма), с. 68-69.
- Письмо Стефана Цвейга — З. Фрейду (16.06.1931) — Проект «Весь Фрейд» (неопр.). Дата обращения: 9 сентября 2023. Архивировано 8 мая 2021 года.
Комментарии
- в оригинале нем. bsle hsle
- в оригинале игра слов между нем. Verbrechen (преступление) и нем. Vespreschen (обещание)
- с фр.—«Ну, ладно»
- с фр.—«Да, признаюсь»
- с фр.—«…по подбородку»
- В оригинале нем. P[ater] E: o du schwanz, leck mich im arsch
- с итал.—«вполголоса»
Литература
|
|