Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Алмаз «Орлов» — драгоценный камень индийского происхождения, огранённый алмаз слабого зеленовато-синего оттенка.
Крупнейший из найденных в Индии, алмаз был обнаружен в районе Голконды, принадлежал Великим Моголам и Персидским шахам. С 1774 года «Орлов» инкрустирован в Императорский скипетр Екатерины II, в настоящее время является самым крупным алмазом в коллекции исторических драгоценных камней Алмазного фонда Российской Федерации[1].
Размеры камня: при плоском положении на широкой грани высота составляет 22 мм, ширина 31—32 мм, длина 35 мм (относительно длинной оси скипетра). Масса — 199,6 карат. Алмаз огранён в форме «индийской розы», имеет 180 граней[2].
Содержание
Известные названия
«Кох-и-Тур» или «Гора Синай», «Великий Могол»[3][4].
В России — «Орлов», «Амстердам», «Амстердамский алмаз», «Лазаревский алмаз»[3][4].
История камня
Из-за отсутствия точных описаний камня в ранних упоминаниях об алмазе, история «Орлова» во многом основана на легендах. Многие исследователи ошибочно предполагали, что «Орлов» и «Кохинор» (ещё один знаменитый алмаз индийского происхождения, инкрустирован в британскую корону королевы Елизаветы) — это один и тот же камень[5], другие наоборот принимали за разные камни встречающиеся названия этого бриллианта — «Великий Могол» и «Луна Гор»[6][1].
Алмаз «Орлов» предположительно был найден в начале XVII века в копях Коллура[англ.] султаната Голконда — самом богатом месторождении алмазов в Индии. Предположительно, до огранки «Орлов» весил около 400 каратов и являлся осколком ещё большего камня[7].
Первые достоверные данные об алмазе появляются в середине XVII века на территории империи Великих Моголов. В 1658 году сын Джехан-Шаха Аурангзеб сверг отца с престола и занял трон Великих Моголов, присвоив и все его сокровища. В 1665 году французский купец и путешественник Жан-Батист Тавернье был допущен ко двору Ауренгзеба и получил разрешение составить опись драгоценностей из сокровищницы шаха. Именно Тавернье был первым европейцем, который увидел и задокументировал описание Павлиньего трона и алмаза «Шах». В его записях «Орлов» фигурирует как алмаз «Великий Могол», большинство современных исследователей не сомневаются, что это один и тот же камень[8]. Тавернье описал его так:
… крупный алмаз в виде круглой розы, очень высокой с одной стороны. На нижнем ребре находился маленький надрез, а в нём — небольшое мутное пятнышко. Этот алмаз очень чистой воды, и он весит 319 ратисов, что составляет 280 наших каратов, поскольку ратис равен карата. Когда Миргимола, предавший царя Голконды, своего господина, удалился во владения Шах-Джехана и поднёс ему в дар этот камень, [камень] был сырым и весил тогда 900 ратисов, что составляет 787 карата. В нём было несколько мутных пятен. Если бы этот камень находился в Европе, им распорядились бы иначе: из него извлекли бы хорошие куски, и он сохранил бы больший вес вместо того, чтобы быть истёртым в порошок при огранке. Гортензий Боргис Венецианский огранил этот алмаз, за что и получил плохую награду, потому что, когда он закончил огранку, ему поставили в упрёк, что он испортил камень, который мог бы сохранить больший вес, и, вместо того чтобы оплатить его труд, царь велел отнять у него 10000 рупий и велел бы взять у него ещё больше, если бы у него нашлись деньги сверх этих. Если бы господин Гортензий хорошо знал своё искусство, он сумел бы извлечь из этого большого камня несколько хороших кусков, не нанося ущерба царю и затратив меньше труда на шлифовку; но он был не очень умелым алмазником[9].
В 1707 году Аурангзеб умер, а в 1738 году Надир-шах захватил Индию, завоевал Дели и вывез в Персию все захваченные сокровища, в том числе алмаз «Орлов». Пробел в истории камня наступает через десять лет, после убийства шаха в 1747 году. Вероятнее всего, алмаз был украден во время одного из последовавших дворцовых переворотов[10].
Легенда о попадании алмаза в Европу подробно изложена в книге «Драгоценные и благородные камни» француза Луи Дютана, изданной в 1783 году во Флоренции. Дютан писал, что алмаз «Орлов» был «глазом знаменитой статуи Шерингам в храме Брамы». Эти слова переписывались в разных изданиях без критического осмысления и, в конечном счёте, стали трактоваться ошибочно. Согласно исследованию британского географа Эдвина Стритера, в Индии не существовало статуи или даже города под названием Шерингам или Шериган. Правильное название — Шрирангам, это был не город, а фортифицированный остров в Мисоре, сформированный рекой Кавери и её притоком Колерун, в двух милях к северу от Тричинополи[11]. На северном краю острова находился окружённый стеной индуистский храм, а в нём — большая пагода с несколькими башнями и многочисленными поселениями для брахминов. В книге Дютана изложена история, как в этот храм прислужником попал французский солдат, дезертировавший из индийской армии, и узнал о хранящихся там бесценных алмазах. Они были инкрустированы в глазницы священного идола индуистского божества Ранганатхи, стоявшего в запретной для христианина зоне храма. Задумав похитить драгоценные камни, солдат принял индуизм и стал служить в храме под видом брахмана. Спустя несколько лет он стал пользоваться доверием остальных брахманов и был назначен стражем в центральном святилище. В ночь, когда бушевала сильная гроза, он похитил один алмаз из глазницы идола и сбежал с острова, направившись к месту расположения британской армии, а после через Тричинополи — в Мадрас, где он продал камень некому английскому капитану за 2000 фунтов. Англичанин вернулся в Лондон и там перепродал камень еврейскому купцу за 12 тыс. фунтов. Эту легенду о похищении алмаза впоследствии использовал Уилки Коллинз для сюжета своего детектива «Лунный камень»[12].
После попадания в Лондон судьба камня хорошо прослеживается по документам. Известно что там, после череды перепродаж, алмаз купил армянин Григорий Сафрас[4].
Алмаз «Орлов» и Екатерина II
Существуют две версии того, как именно камень попал к Екатерине II. Более романтическая версия утверждает, что камень императрице преподнёс её фаворит граф Григорий Орлов 24 ноября 1773 года на торжестве по случаю её именин. Прусский посланник граф Виктор фон Сольмс, присутствовавший в тот вечер на приёме, писал:
|
|