Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
«Праздник» (англ. «Festival»), или «Фестиваль», — рассказ американского писателя Говарда Филлипса Лавкрафта, написанный в октябре 1923 года. Впервые был опубликован в выпуске журнала Weird Tales за январь 1925 года. В рассказе описан портовый город Кингспорт.
Содержание
Сюжет
Демоны заставляют людей поверить в то, чего в действительности не существует.
Неназванный рассказчик спешит в город Кингспорт в канун Рождества. В прошлом здесь занимались колдовством его предки. Они наказали блюсти родовой обычай и раз в сто лет справлять первобытный ритуал Йоль (англ. Yuletide). Кингспорт выглядит старомодным, устаревшим на века и не подает признаков жизни. Улицы безлюдны, не видно проводов и путей, не слышно ни звука. Рассказчик идет по Бэк-стрит, через Круговой двор, мостовую, рынок, и выходит к дому родственников на Грин-Лейн. Дверь открывает немой старик, чье лицо скрывает маска, а руки перчатки. Старик пишет витиеватое приветствие пером по восковой табличке. Дом обставлен мебелью XVII века, камин не горит, за прялкой сидит старуха.
В 11 часов они втроем примыкают к шествию фигур в плащах, которые бесшумно вытекают из домов и идут по извилистым, крутым аллеям (Crazy alley) к церкви на холме. На снегу не остаются следы, рядом видны надгробья не отбрасывающие тень и призрачные провалы. Сектанты входят в храм, освещенный жуткой фосфоресценцией и спускаются в люк в полу, следуя мимо склепов, гробниц, по глубокому спуску винтовой лестницы. Сложенные из сочащихся влагой каменных блоков тоннели образуют сеть нечестивых катакомб, что ведут в Недра Земли, будто в неведомые глубины тьмы и провалы тайн ночи (Shaft of nighted mystery). Кингспорт столь стар, что его червивые недра источают подземное зло.
Сектанты входят в огромную пещеру «Внутреннего мира» (Inner world), будто в Эреб. Землю поросшую поганками озаряет столп нечестивого пламени, не отбрасывающий тень, несущий холод, липкость смерти и разложения. Берег омывает маслянистая река, что струится из бездны и черных заливов извечного океана. Старик начинает обряд солнцестояния и читает «Некрономикон», а во мраке дудит бесформенный флейтист. Рассказчик ощущает страх межзвёздных расстояний, когда из тоннеля, будто из Тартарских лиг, прилетает стая крылатых гибридов: не то вороны, не то вампиры. Сектанты седлают их и улетают в Галереи паники (Galleries of panic). Рассказчик отказывается лететь. Тогда старик говорит, что является отцом основателем Культа Йоль и показывает часы с их фамильным гербом, что носил его пра-пра-пра-пра-прадед в 1698 году. Якобы имеется распоряжение, в соответствии с которым, он должен вернуться и свершить уготованные ему таинства. Оказывается, что у старика нет головы под маской. Рассказчик в панике бежит от этих Внутренних ужасов Земли и ныряет в вязкую реку, что ведет в морские пещеры.
Рассказчик приходит в себя в больнице Централ Хилл (Central Hill). Кингспорт имеет другой, современный вид. Врачи сообщают, что его вытащили из вод гавани, куда он упал со скалы Оранжевого мыса (Orange Point). Позже его перевели в больницу Святой Марии, в Аркхем, где он смог прочесть отрывок из «Некрономикона»:
Нижние из пещер подземных недоступны глазу смотрящего, ибо чудеса их непостижимы и устрашающие. Проклята земля, где мертвые мысли оживают в новых причудливых воплощениях. Порочен разум, пребывающий вне головы, его носящей. Великую мудрость изрек Ибн Шакабао: блаженна та могила, где нет колдуна, блажен тот город, чьи колдуны лежат во прахе. Ибо древнее поверье гласит, что душа, проданная диаволу, из глины и жира его, питает и научает самого червя грызущего, пока сквозь тлен и разложение не пробьется новая чудовищная жизнь, и немые падальщики (Dull scavengers) из воска земли не наберутся силы, чтобы извести раздувшееся чудовище. Огромные ходы тайно проделываются там, где хватило бы обычных пор земных, и там рождённые ползать научаются ходить.
Персонажи- Рассказчик — путешественник, чье имя не называется, слышал зов мертвых предков, одержим духом предка. Единственный, кто в эту ночь вернулся в старинный рыбацкий поселок. В Кингспорте он никогда не был, но часто грезил о нём. Он не был уроженцем Новой Англии и жил в старинном Аркхеме. В 1692 году в Кингспорте повесили по обвинению в колдовстве четверо его предков — это похоже на случаи Охоты на ведьм или Процесс над Самлемскими ведьмами.
- Старик (англ. Old man) — некромант, прадед рассказчика, жил в 7 доме на Грин-лэйн, основал Культ Йоль. В начале молчал, как немой. Одет в домашний халат, шлепанцы и перчатки, писал пером по восковой табличке в старинном стиле. Лицо скрывала белая, как воск, маска, а глаза его сияли. Лавкрафт часто описывает колдунов со сверкающими глазами. В доме жило некое животное, вероятно, фамильяр.
- Старуха (Old woman) — согбенная старуха в широком платье и огромной шляпе с полями, молча и энергично пряла в доме, ковыляла прихрамывая.
- Абдул Альхазред (Abdul Alhazred) — мистик, автор ужасного «Некрономикона». В этом рассказе впервые упоминается перевод Олауса Вормиуса. Кларк Эштон Смит в рассказе «Возвращение чародея» упоминает «Некрономикон» в переводе Олауса Вормиуса.
- Ибн Шакабао (Ibn Schacabao) — мистик, упоминается в «Некрономиконе». Возможно, это тайное имя, которое получают колдуны на шабаше. Ибн Шакабао упоминается в романе «Случай Чарльза Декстера Варда»: он является автором древней мистической книги, где описано заклинание для призыва Йог-Сотота.
- Крылатые гибридные твари (Hybrid winged things) — крылатые гибриды, прилетели на мелодию флейты из Тартарских лиг. Вероятно, они похожи на Гарпий в представлении Лавкрафта.
Бесшумно хлопали в ритм крыльями орды ручных, дрессированных гибридов. Это были не совсем вороны, кроты, канюки, муравьи, летучие мыши-вампиры или разложившиеся существа; Но кое-что я не могу и не должен вспоминать. Они медленно и неуклюже передвигались, частично на своих перепончатых лапах, а частично с помощью перепончатых крыльев.
Вдохновение
В «Энциклопедии Лавкрафта» говорится, что Лавкрафт описывает вымышленный Кингспорт, находясь под впечатлением от поездки в Марблхэд, штат Массачусетс, в декабре 1922 года, о чём он писал[1]:
Это была самая сильная одиночная, эмоциональная кульминация, возникшая за мои почти 40 лет жизни. В мгновение ока все прошлое Новой Англии, старой Англии, англо-саксонского и западного мира охватило меня и отождествило с колоссальной совокупностью образов, которые не являлись ранее и больше никогда после этого[2].
Путь рассказчика через Кингспорт соответствует маршруту к центру Марблхеда, где находится дом по адресу Магфорд-стрит 1. Небольшая епископальная Церковь Святого Михаила (англ. St. Michael’s Church) на Магфорд-стрит была построена в 1714 году и остается самой старой англиканской церковью в Новой Англии, что до сих пор стоит на своем изначальном месте. Церковь находится на холме и на протяжении 18-го века у неё был шпиль, который упоминается в рассказе. В церкви до сих пор есть склеп, где похоронены прихожане. Лавкрафт лично посещал церковь (о чём свидетельствует его подпись в гостевом реестре) и, возможно, он поговорил с настоятелем, и узнал некоторые подробности для написания рассказа.
Лавкрафт говорил, что находился под вдохновением от двух книг, которые он незадолго прочитал:
Намекая на чужеземную расу, я имел в виду дожившие до ныне некоторые кланы пре-арийских колдунов, сохранившие примитивные обряды, подобные тем, которые были у культа ведьм — про них я только что прочитал в «Культ ведьм в Западной Европе» Маргарет Мюррей[3].
Следовательно, рассказчик так описывает свой народ:
Народ мой был очень древним, уже 300 лет назад, когда пришел из южных опиумных стран, где цветут орхидеи. Это были темноволосые нелюдимые люди, говорившие на непонятном языке и лишь постепенно освоившие наречие местных голубоглазых рыбаков[4].
Идея «доарийского» наследства легла в основу «Роман Чёрной Печати» — вымышленной книги в новелле Артура Мэкена «Три самозванца» 1895 года. Новелла вдохновила Лавкрафта незадолго до написания рассказа и повлияла на развитие некоторых из его более поздних произведений, включая «Зов Ктулху» (1926), «Ужас Данвича» (1928) и «Шепчущий во тьме» (1930).
Эпиграф из «Lactantius», судя по всему, заимствован из древней копии «Magnalia Christi Americana» Коттона Мэзера
Фрагмент «Некрономикона», процитированный в финале, послужил источником вдохновения для одного из цикла произведений Брайана Ламли «Титус Кроу» и «Роющие недра», где фрагмент повторяется в тексте романа.
В готической литературе часто описывается Луна, Зов мертвых, церковь, заброшенные руины, вымышленные существа без головы, например, такие как голем.
Лавкрафт использует образы из Древнегреческой мифологии: восковая табличка; Эреб, Тартар; Маслянистая река — Ахерон или Стикс; Пучина — Сцилла; Галереи паники — уровни Аида; Крылатые гибридные твари — Гарпии, сторожащие души, попавших в Тартар; Аморфный флейтист — Сатир. В «Некрономиконе» описана Загробная жизнь, воскрешение мертвецов, а также червь, — как порождение зла; он подобен Евриному — демону в Аиде, пожирающему мясо умерших.
Мифология Древнего Египта часто служит фоном для «Лавкрафтовских ужасов», а также её использовал Эдгар По, последователем которого является сам Лавкрафт. В литературе Древнего Египта описан Меджед (англ. Medjed) — существо из Загробного мира, у которого глина вместо головы и сверкают молнии из глаз. В рассказе упоминаются Вифлеем, Вавилон, Мемфис.
Критика
Сам Лавкрафт говорил, что не задумывался особенно при написании этого рассказа. Несмотря на это, Кларк Эштон Смит в письме от октября 1933 года писал: «Несмотря на ваше пренебрежение, „Праздник“ занимает особое место в моих чувствах и обладает творческими качествами, которые ставят его выше над всеми последними произведениями в Weird Tales»[5].
С. Т. Джоши охарактеризовал «Праздник» как рассказ «значительного интереса» и заявил, что «историю можно считать виртуальной прозой из 3000 слов для устойчивой модуляции прозы»[6].
Лин Картер, автор книги «Лавкрафт: взгляд за мифами Ктулху», назвал «Праздник» «первой историей о „Мифах Ктулху“, в которой используется окружение Кингспорта с привидениями и ведьмами». Он присваивает ему продвижение знаний из «Некрономикона» и сказал, что это «первый рассказ, где приводится длинная цитата из воображаемой книги, что рассказывает нам что-то о её истории (то есть, что Олаус Вормиус перевел её на латынь)»[7].
С. Т. Джоши указывает на цитату из рассказа «Неименуемое» (написанный за месяц до «Праздник»), как первое произведение, где описывается старый район Аркхема. Джоши считает, что «рассказ „Праздник“ имеет ещё более тесные связи с „Мифами Ктулху“, чем „Неименуемое“, поскольку в нём упоминается страх межзвёздных расстояний»[8].
Культы и ритуалы
|
|