Предмет данной статьи — совокупность гипотетических сценариев и прогнозов потенциального распада Российской Федерации как единого государства, а также мнений и анализа различных авторов по этому вопросу.
С момента распада Советского Союза в 1991 году россияне и иностранные наблюдатели спорят о новом распаде. Наблюдается разброс мнений и прямо противоположных сценариев — как считающих, что естественный процесс уже начался, так и убеждённых в рукотворной подготовке ситуации[1].
Ряд лиц и политических организаций, главным образом эмигрантских, выступали за изоляцию и распад (раздел) России посредством самоопределения живущих в России народов, тем самым подкрепляя нарративы российской пропаганды о «планах Запада»; сами страны Запада не выражали такой цели или её поддержки, даже наоборот. Несмотря на рост числа лиц, призывавших к распаду или предсказывавших его, особенно с началом вторжения в Украину
В XII—XIII веках, подобно большинству раннесредневековых феодальных государств, Киевская Русь (которая считается учёными историческим предшественником России[2], Украины и Белоруссии) распалась на несколько отдельных государств.
Британский историк Джеффри Хоскинг считает, что в политику властей Российской империи входила русификация, способствовавшая централизации власти и устранению местных привилегий. По его мнению, русификация ставила своей задачей также придать всем народам Российской империи ощущение принадлежности к России, её прошлому и традициям[3]. Активная русификация западных этнических окраин началась в первой половине XIX века и усилилась в 1860-е годах после очередного польского восстания[4]. Однако вместо объединяющего фактора данная политика напротив навредила образу России, как следствие, лояльность малых народов падала ещё больше, стимулируя их национально-освободительные движения, что не способствовало ни спокойствию, ни единству населения внутри империи и даже враждебно настроив ранее дружественные народы по отношению к царской власти, что стало одной из причин будущего распада Российской империи[5]. На этнических окраинах Российской империи сформировались движения этнического национализма, направленные на повышение статуса «инородцев» или на создание собственной государственности этнических меньшинств[6].
После Февральской революции в 1917 году начались активные процессы дезинтеграции, происходившие в экономике, социальной структуре, общественной и политической сферах. Так, идеологи сибирского областничества (середина 1850-х годов — начало XX века) считали сибиряков отдельным от русских народом. Среди учёных были как противники[7][8], так и сторонники этой точки зрения[9]. Под управлением областников в 1918 году находилось кратковременное государственное образование Сибирская республика[10]. С 1918-го по 1922-й годы также на Дальнем Востоке были попытки реализовать проекты новых независимых государств, таких как Дальневосточная Украина. Движение было подавлено как белыми так и красными. А существовавшая Дальневосточная республика (ДВР) была марионеточным буферным образованием большевиков и после вывода японских войск была ликвидирована[11].
В Советском Союзе с одной стороны росло число национально-территориальных образований, повышался их статус, с другой стороны происходил процесс централизации. С середины 1920-х годов в национальных регионах СССР проводилась коренизация, введение национально-территориальных языков и национальных кадров в государственную и социальную жизнь с целью развития национального самосознания. Этот процесс способствовал также росту регионального национализма, борющегося с «великодержавностью», что вело к развитию центробежных тенденций[12]. В конце 1930-х годов (частично ещё в 1932—1933 годах) коренизация была свёрнута, многие её активные участники репрессированы. На смену коренизации пришло повсеместное внедрение русского языка как языка межнационального общения.
1989—1993
В конце XX века в СССР, где государство оказывало поддержку развитию этнических культур, усилился этнический национализм, фактически ставший частью социалистического федерализма. В условиях кризиса коммунистической идеологии и политической системы этнический национализм сыграл значительную роль в распаде СССР[6].
В начале 1980-х годов Борис Ельцин, работавший тогда первым секретарём Свердловского обкома КПСС, пришёл к выводу о порочности советской административной системы, в которой все союзные республики могли оперативно решать многие вопросы через республиканское руководство, в то время как у РСФСР такового не было, и постоянно приходилось обращаться напрямую к союзному руководству. Тогда же Ельцин вместе с Юрием Петровым кратко сформулировали трёхэтапную схему реформ: децентрализация советской федеративной системы; сплочение институтов власти России путём укрепления российского правительства и создания республиканского комитета КПСС или аналогичной структуры; разделение РСФСР на 7 или 8 региональных республик (одной из которых должен был стать Урал), достаточно сильных для того, чтобы справиться с полученной автономией. О своём проекте авторы никому не рассказывали[13].
В 1990 году Ельцин баллотировался в народные депутаты РСФСР по 74-му национально-территориальному округу (города Свердловск и Первоуральск). В ходе встречи с избирателями 29 января в УПИ был озвучен следующий пункт его предвыборной программы: «Предоставить всем национальным автономиям самостоятельность, право и возможность входить с предложением об учреждении новых национально-территориальных образований, где коренное население составляет большинство. На остальной территории, кроме этих автономных образований, в составе РСФСР после референдума могут образоваться 7 русских республик: Центральная Россия, Северная, Южная, Поволжье, Урал, Сибирь, Дальний Восток»[14][15].
С июля по декабрь 1990 года происходил «парад суверенитетов» автономных республик и автономных областей РСФСР. В документах того периода республики провозглашались носителями суверенитета. При этом, однако, вопрос о полной государственной независимости и выходе из состава РСФСР, как правило, не ставился, отношения с федеральным центром предполагалось в дальнейшем урегулировать путём заключения с ним договоров.
За 23 дня до провозглашения Украиной независимости, президент США Джордж Буш-старший произнёс речь в Киеве, в которой поддержал новый союзный договор, также предостерегая от такой независимости, при которой удалённый деспот поменяется на локального.
Чечня провозгласила независимость в июле 1991 года. В 1992 году Борису Ельцину удалось убедить глав регионов, за исключением Татарстана и Чечни, подписать федеративный договор. Татарстан провозгласил суверенитет, отказался платить налоги в федеральный бюджет и собирался вводить собственную валюту, с ним были начаты длительные переговоры. До 1994 года в Татарстане выдавались собственные автомобильные номера, чего не было ни в одном другом субъекте федерации.
В 1993 году другие регионы пытались приобрести большую экономическую и законодательную самостоятельность без претензии на отделение. 1 июля в границах Свердловской области была провозглашена Уральская республика. Главы Свердловской, Пермской, Челябинской, Оренбургской, Курганской областей подписали заявление о намерении участвовать в разработке экономической модели на базе данных регионов[16][17]. Проект нового территориального образования получил условное название «Большая Уральская республика». 9 ноября вышел указ президента, по которому все решения по Уральской республике были признаны не имеющими силы. Против создания республики могло выступить окружение Бориса Ельцина, негативно оценивающее обретение республиканского статуса после октябрьских событий в Москве. История с Уральской республикой сыграла не последнюю роль в добавлении пункта в принятую 12 декабря конституцию, в которой указывается на равноправие субъектов Российской Федерации[18][19].
Другие попытки создать новые республики или поднять статус существующих субъектов до уровня республики, которые не достигли цели:
В ходе 1994 году российское руководство попыталось силой вернуть Чечню в состав РФ, однако эта попытка не увенчалась успехом и война затянулась. В условиях намечающихся президентских выборов 1996 года состоялись переговоры с сепаратистами[31]. Войска из Чечни были выведены осенью 1996 года по итогам Хасавюртовских соглашений, статус республики был отложен до 2001 года, тем самым Россия признала власть сепаратистов в республике. В 1999 году началась Вторая чеченская война, и к весне 2000 года ЧРИ как государство была де-факто ликвидирована.
В январе—феврале 2009 года протестовали жители Дальнего Востока. Начав с сугубо экономических требований (отмена решения правительства РФ о повышении таможенных пошлин на ввоз японских автомобилей), организаторы протестных акций очень скоро потребовали отставки правительства. Участники нескольких массовых митингов озвучили идею образования Дальневосточной республики и её возможного выхода из состава РФ[32].
До 2009 года Якутия сохраняла в своей конституции положение о суверенитете[33].
Несмотря на то что поморы не стремились получить полноценную автономию, в 2000-х годах правительство Архангельской области изучало возможность использования понятия «поморы» как форму региональной идентичности. Однако после конфликта, произошедшего в 2012 году между территориальной соседской общиной «Поморы» и министерством юстиции и судебного процесса над руководителем общины Иваном Мосеевым, термин «поморы» стал рассматриваться прежде всего как исторический[34][35]. Как и в случае с борьбой с «германской угрозой» в Калининграде, их движение стали атаковать в СМИ, большую роль здесь сыграло издание Regnum, где с 2011 года появлялись публикации о финансировании проектов «Поморского возрождения» из норвежских источников, а также о том, что они расшатывают национальное и территориальное единство России[22].
После 2000 года началось приведение конституции Татарстана в соответствие с Конституцией России. Постепенно Татарстан лишился финансовых преференций, а в его конституции природные ресурсы уже не называются достоянием и собственностью народа Татарстана, исключены положения о суверенитете, договоре между Татарстаном и Россией, гражданстве Татарстана, конституционным суде, а президент Татарстана переименован в главу. К 2023 году произошла окончательная нейтрализация политической и национальной суверенности Татарстана[36][37].
Бело-зелёный флаг с двумя равновеликими горизонтальными полосами впервые появился в 1853 году в качестве флага Сибирского студенческого землячества Казанского университета[38]. Источником цветов флага, скорее всего, послужили цвета герба Томской губернии, выходцами откуда было большинство студентов-сибиряков.
Вариант флага с диагональным сечением полотнища был принят в августе 1917 года на конференции общественных организаций, созванной сибирскими областниками. «Белый цвет означает снега сибирские, зелёный — сибирскую тайгу»[39].
Сине-жёлто-алый флаг был принят 4 мая 1918 года на заседании «Круга спасения Дона». В законе оговаривалась символика: «Три народности издревле живут на донской земле и составляют коренных граждан Донской области — донские казаки, калмыки и русские крестьяне. Национальными цветами их были: у донских казаков — синий, васильковый, у калмыков — жёлтый и у русских — алый»[40]. На съезде в ноябре 1990 года был восстановлен[41]. Лёг в основу современного флага Ростовской области.
Сине-малиново-зелёный флаг учреждён 23 февраля 1919 года Кубанской радой. По одной из версий, малиновый цвет символизировал казаков-черноморцев (потомков запорожцев), синий — казаков-линейцев (наследников донцов), зелёный — адыгов[42]. Лёг в основу современного флага Краснодарского края.
Флаг представляет собой красное полотно с тёмно-синим кантоном, в котором написано красными литерами «Д В Р». Был флагом марионеточного буферного государства Советской России[43].
Конституция РФ говорит о государственной целостности, равноправии и самоопределении народов, а республики называет государствами (статья 5); глава 3 частично посвящена вопросам федерации. Речь идёт только о вхождении в Российскую Федерацию — и ничего о возможности и праве выйти из неё.
В законодательстве Российской Федерации в мае 2014 года в действие ввели новую статью в Уголовный кодекс — о запрете призывать к нарушению территориальной целостности. Спустя два месяца были приняты новые поправки. Максимальный срок наказания с трёх лет лишения свободы увеличили до четырёх. Если изначально состав преступления, предусмотренный частью первой, относился к преступлениям небольшой тяжести, то теперь его перевели в категорию преступлений средней тяжести. Дела заводились за высказывания как о статусе Крыма, так и других регионов, без призывов к насилию[46][47]. В 2022 году ужесточились наказания за призывы к сепаратизму и отчуждению части территории[48].
В общественном сознании
Главный научный сотрудник Института философии РАН В. Н. Шевченко в обзорной работе «Будущее России: Стратегии философского осмысления» (2015) при оценке обзорной статьи О. Ю. Маслова «Распад России в начале XXI века в высказываниях современников» отмечает, что в ней собрана большая подборка статей авторов на тему распада России — от убеждённых сторонников идеи, что распад России почти неизбежен и уже начался, до сторонников идеи искусственных и умышленных попыток развала страны. Шевченко выделяет в идейно-идеологическом плане две основные позиции[1]:
Первая позиция состоит в утверждении о том, что в стране идут процессы дезинтеграции, ослабления единства и целостности государства и вполне возможен и вероятен их переход в активную фазу. В самых различных массовых изданиях постоянно публикуются материалы, в которых сообщаются конкретные факты и говорится о том, что уже идёт процесс распада. Факты правовой экстерриториальности, вытеснения лиц нетитульной нации в национальных республиках из госаппарата, радикализация ислама и много других негативных явлений однозначно называется продуктами распада.
Другая позиция отличается тем, что авторы не просто фиксируют сложность ситуации, по их мнению, она говорит о необходимости сохранения и укрепления нынешней формы российского государства, хотя возможно эта форма и не является оптимальной. Но главное, авторы постоянно говорят, бьют тревогу, предупреждают, что власти давно пора действовать решительно, чтобы переломить ситуацию, ослабить, если не «заморозить», действие нежелательных процессов и тенденций. Они предполагают, что многое из того, что печатается по поводу распада России, является частью большой информационной войны. С точки зрения русских шовинистов, любая федерация — это путь к «новой катастрофе».
Например, авторы консервативного доклада Изборскому клубу под руководством А. Кобякова «Линии раскола в российском обществе» утверждают, что чем большей степени достигают в обществе вышеназванные расколы, тем больше нация подвержена усвоению чужих, привнесенных смыслов, культурных и бытовых стереотипов. Для них создание самостоятельного полюса невозможно без высокого ценностно-смыслового объединения нации[49].
Политолог и публицист Владимир Пастухов высказывался, что в этой дискуссии «возможность» события немедленно превращается в «неизбежность». С одной стороны, распад представляется чуть ли не как неизбежный, а с другой — как практически невозможный. И то, и другое является сильным преувеличением[50][51][52].
Руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета Дмитрий Травин считает, что понимание реальных причин прежнего распада важно, чтобы не повторять ошибок прошлого. Если в обществе считают, будто СССР развалила Америка, такими массами легко манипулировать[53].
Заявления российских государственных деятелей
В 1993 году в ходе дискуссии по проекту конституции Уральской республики вице-премьер правительства РФ Сергей Шахрай выступил 9 ноября в «Независимой газете» со статьёй «Многообразие регионов — это сила России». Выражая «не официальную позицию российского правительства, а личное мнение человека, который вот уже 16 лет занимается проблемами федерализма и который, в силу служебного положения, на своём опыте ощутил трагические следствия национально-государственного устройства советского периода», вице-премьер отметил, что «государство в переходный период может развиваться лишь как асимметричная федерация». Шахрай подверг резкой критике действия «некоторых краевых и областных советов Российской Федерации, объявляющих себя на сессиях республиками или принимающих решение о прекращении выплаты федеральных налогов в общегосударственных бюджет». «С момента принятия таких решений, — подчеркивал вице-премьер, — процесс разрушения российской государственности может стать неконтролируемым». Действиям руководства Свердловской области в целом рассматривались как проявление регионального сепаратизма. «Не только в Екатеринбурге ставился вопрос о республиканизации, и, таким образом, Свердловская область играет для областей и краёв роль, которую можно сравнить с ролью Литвы для бывших союзных республик или Татарстана для республик России». Нельзя, впрочем, отрицать и вероятности того, что в какой-то степени «миф об уральском сепаратизме» поощрялся самим Росселем и использовался им как инструмент давления на федеральный центр[54].
В интервью, ставшим основой для книги «От первого лица» Владимир Путин рассказывал, что воспринимал как свою историческую миссию решение происходящего на Северном Кавказе[55].
Моя оценка ситуации в августе, когда бандиты напали на Дагестан: если мы сейчас, немедленно это не остановим, России как государства в её сегодняшнем виде не будет. Тогда речь шла о том, чтобы остановить развал страны. Я исходил из того, что мне нужно будет это сделать ценой политической карьеры. Это — минимальная цена, которую я готов был заплатить.
.svg){kind=link}
