Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Сталинские репрессии в Чечено-Ингушетии происходили в период с конца 1920-х по конец 1950-х годов. На момент начала репрессий Чечня и Ингушетия были отдельными административными единицами: Чеченской (создана в 1922 году) и Ингушской автономными областями (1924 год) соответственно. В 1934 году эти две области были объединены в одну Чечено-Ингушскую автономную область, которая, в свою очередь, в 1936 году была преобразована в Чечено-Ингушскую АССР. Апогеем репрессий в республике стали депортация чеченцев и ингушей и ликвидация Чечено-Ингушской АССР.
Содержание
Коллективизация
20 марта 1925 года был принят декрет ЦИК и СНК СССР «О лишении бывших помещиков право на землепользование и проживание в принадлежавших им до Октябрьской революции хозяйствах». 22 июня того же года вышла инструкция ВЦИК и СНК СССР «О порядке выселения бывших помещиков и ликвидации их имущественных отношений, изъятия национализированного имущества от бывших помещиков». Руководствуясь этими постановлениями власти местными органами принимались решения о выселении бывших владельцев за пределы Кавказа и конфискации всего имущества за исключением предметов домашнего обихода. За пределы региона выселялись представители знати, духовенства, купечества и офицерства. У менее зажиточных конфисковали домовладения, и переселяли внутри автономии в условия, «приближённые к сельской бедноте». Во избежание репрессий семья купца второй гильдии Шахбота Измайлова добровольно сдала комиссии своё движимое и недвижимое имущество. Зажиточные семьи, не сделавшие этого, подверглись репрессиям и выселению[1].
Ситуация усугублялась разрухой, оставшейся после Гражданской войны. Так, в Ингушетии были разрушены 8 аулов и 13 хуторов, остались без жилья 5613 дворов. В 1927 году председатель ЦИК М. И. Калинин вручил жителям села Сурхахи благодарственную грамоту за активную поддержку Красной армии. В июле 1919 года, когда Ингушетия находилась под властью деникинцев, жители села отказались провести мобилизацию, подняли восстание, напали на белогвардейский эшелон в Назрани и разоружили его. Для подавления восстания командование добровольческой армии было вынуждено снять с фронта 15 тысяч штыков. В том же году, когда была вручена грамота, в том же селе была выявлена и репрессирована группа лиц занимавшаяся «подрывной антисоветской деятельностью»[2].
Центральными властями страны планировалось проведение коллективизации в 1932—1933 годах. Однако местное руководство решило отрапортовать о выполнении этих планов досрочно и начало процесс в 1929 году. Ответом на принудительную коллективизацию стало восстание. Жители Урус-Мартана так ответили на вопрос о причинах своих действий[3]:
В Урус-Мартане у нас отобрали весь хлеб и объявили, что пока мы не сдадим хлеб, они [местные власти] закрывают мечеть. У того, у кого нет хлеба, отбирают скот, у кого не осталось скота, отбирают одежду. Лучше умереть в горах с оружием в руках, чем оказаться без брюк в ГПУ.
Так называемый единый налог из-за отсутствия денег у значительной части населения, взимался дровами, одеждой, мебелью, посудой и т. д. За поступлением налогов следило ГПУ, зачастую используя для этого силовые методы. В своих обзорах для Политбюро оно писало, что «для усиления поступления остатков налога обычно применяются репрессии — опись, продажа имущества, вплоть до ареста неплательщиков»[4].
Попытки насильственного изменения традиционного уклада вызывали вооружённое сопротивление населения, для борьбы с которым были созданы специальные оперативные отряды. Наиболее масштабными были вооружённые выступления в сёлах Гойты и Шали (1929 год), Беной и Галанчож (1930 год). В марте 1932 года власть решила увеличить план по заготовкам мяса, хотя в результате коллективизации поголовье скота уменьшилось. Это привело к очередному взрыву народного возмущения, центром которого стал Ножай-Юртовский район. В выступлении участвовали даже женщины. Восстание было подавлено в течение двух недель. Потери населения составили 333 убитых и 150 раненных. В большинстве случаев выступления были спровоцированы ГПУ для ликвидации наиболее активной части населения. Но Советская власть в Чечне ещё не чувствовала себя достаточно уверенно, поэтому восстания окончились не преследованиями восставших, а компромиссом. Часть восставших, сложивших оружие, была на некоторое время амнистирована[3].
Борьба с религией
Отношение Советской власти к религии в национальных окраинах менялось со временем. У горцев вызывала возмущение политика Временного правительства, которое отклонило требование Всероссийского съезда мусульман создать собственную систему образования, религиозные и военные институты. 3 декабря 1917 года советское руководство обнародовало манифест к трудящимся мусульманам России и Востока, гласивший[5]:
|
|