Меню Главная Случайная статья Настройки Участник:DZ/tmp4 Материал из https://ru.wikipedia.org Содержание 1 Первые литературные опыты 2 Переводы 3 Рождение писателя из читателя 4 Рассказчик 5 Примечания 6 Литература Первые литературные опыты Переход в нижний офицерский класс летом 1841 года означал для Достоевского обретение желаемой свободы. С этого момента он мог жить вне Инженерного замка[1]. У Достоевского имелись только рукописные отрывки из «Марии Стюарт» и «Бориса Годунова», работу над которыми будущий писатель около года скрывал от окружающих. В феврале 1841 года у Михаила читались отдельные фрагменты пьес. Ризенкампф в 1841-м и 1842-м годах периодически слушал отрывки. Андрей видел рукописи «Бориса Годунова». Однако, все они не упоминают никаких подробностей. О первых литературных опытах известно благодаря мемуарам, но нет никаких подробностей[2]. Не сохранилось ни одного фрагмента первых рукописей Достоевского. Михаил писал о них: «Я ему много пророчу в будущем. Это человек с сильным, самостоятельным талантом, с глубокою эрудицией. Прочитав почти всех классиков Европы, я, по крайней мере, могу составить себе мнение об хорошем и дурном. Я читал, с восхищением читал его драмы. Нынешней зимою они явятся на петербургской сцене». По мнению Сараскиной, Достоевский мог как «по безалаберности и домашнему беспорядку» потерять первые рукописи, так и осознать, что подобные трагедии уже были написаны другими авторами[3]. В конце 1843 года Достоевский пишет драму «Жид Янкель»[4]. А. Е. Ризенкампф: «вставал и проводил нередко всю ночь за чтением, а ещё чаще за писанием разных проектированных рассказов. Утром он тогда был не в духе, раздражался каждой безделицей, ссорился с денщиком, отправлялся расстроенный в Инженерное управление»[5][6]. Во второй половине января 1844 года сообщает брату о завершении драмы «Жид Янкель»[6]. Из писем Достоевского следует, что конце 1843 — начале 1844 года он задумывал «сотни мелких рассказов», оставшихся ненаписанными. Зимой же был задуман роман «Бедные люди»[7]. Литература стала тем обстоятельством, из-за которого молодой поручик отказался от наследства и дальнейшей службы, гарантировавшей ему обеспеченное будущее. Даже несмотря на отсутствие солидной рукописи для печати[8]. Окружающие недоумевали, почему «Достоевский ничего ещё не сделал по этой части?»[9]. Из-за «беспросветного безденежья» у Достоевского в самом начале пути изменился взгляд на литературу. На призвание и «высокие материи» писатель смотрел также как на средство, которое может сделать его богачом: «Ведь дошел же Пушкин до того, что ему за каждую строчку стихов платили по червонцу, ведь платили же Гоголю, — авось и мне заплатят что-нибудь»[10]. Осенью 1844-го года Григорович поселился с Достоевским на Графском. Достоевский не рассказывал о своих планах, но Григорович видел «множество листов, исписанных бисерными, будто нарисованными буквами»[9]. Переводы В начале творческого пути Достоевский пробовал заниматься переводами. С братом и товарищем по училищу он планировал перевести роман Эжена Сю «Матильда». Писал брату: «Судьба благословила меня идеею, предприятием, назови, как хочешь. Так как оно выгодно донельзя, то спешу тебе сделать предложение участвовать в трудах, риске и выгодах». К моменту этой идеи другим переводчиком был опубликован только небольшой фрагмент перевода, поэтому Достоевский рассчитывал успеть раньше: «Мы разделяем перевод на 3 равные части и усидчиво трудимся над ним. <…> к 15 февраля <…> Чтобы напечатать на свой счет, нужно 4500 руб. ассигнациями»[11]. Однако, из-за отсутствия начального капитала, обещанного третьим переводчиком, идея провалилась[12]. Достоевский изучал типографское дело, знакомился с издателями и строил новые планы, рассчитывая на успех. Планировались переводы «Дона Карлоса», публикация переводов всего Шиллера, которыми он уговаривал заняться брата Михаила. Перевод романа Жорж Санд «Последняя Альдини» сорвался, когда Достоевский узнал, что его перевели раньше: «Случился со мной один неприятный случай… Суди же о моем ужасе — роман был переведен в 1837 году»[13]. Благодаря многочисленным попыткам заниматься литературой, Достоевский обнаружил, что в данной профессии важна не только способность писать или переводить, но и умение найти издательство для готового произведения. Будущий писатель был убеждён, что произведение должно быть немедленно опубликовано, из-за чего в дальнейшем договаривался об издании даже ещё не написанных работ. «Я пошел к Песоцкому и Межевичу. Канальи жмутся. О помещении в своем журнале всего Шиллера и думать не хотят; они не постигают хорошей идеи, они спекулируют. Отдельно „Разбойников“ взять не хотят, боятся цензуры… Подожди, к нам как мухи налетят, когда в руках наших увидят переводы. Не одно будет предложение от книгопродавцев и издателей. Это собаки — я их несколько узнал»[14]. Между этими замыслами Достоевскому удалось перевести и опубликовать роман Бальзака: «Нужно тебе знать, что на праздниках я перевел „Евгению Grandet“ Бальзака (чудо! чудо!). Перевод бесподобный. Самое крайнее мне дадут за него 350 руб. ассигнациями. Я имею ревностное желание продать его, но у будущего тысячника нет денег переписать; времени тоже»[15]. Перевод «Евгении Гранде» был опубликован в театральном журнале «Репертуар русского и Пантеон всех иностранных театров» летом 1844 года. Переводчик остался анонимен, перевод претерпел редакционные сокращения[16]. По воспоминаниям Григоровича: «Бальзак был любимым нашим писателем; говорю: „нашим“ потому, что мы оба одинаково им зачитывались, считая его неизмеримо выше всех французских писателей». Почти все произведения Бальзака Достоевский прочитал в Петергофе во время практических занятий. За десять лет с момента выхода романа в 1833 году Достоевский стал его первым переводчиком на русский язык, чем по мнению Сараскиной, уже «вошел в историю литературы»[17]. При переводе романа Достоевский «углубил смыслы, обогатил бытовую палитру бальзаковского романа, усложнил психологию героев, обретавших повышенную эмоциональность речи и драматичность переживаний»[18]. Работа переводчика сковывала творческий потенциал Достоевского, но послужила практическим опытом занятия литературой, в том числе избавившем молодого автора от нерешительности и неуверенности[19]. В конце 1843 — начале 1844 года Достоевский переводит роман «Евгения Гранде» Бальзака[6], изданный в июньском и июльском номерах журнала «Репертуар и пантеон»[20]. Задумывает вместе с M. М. Достоевским и О. П. Паттоном перевести «Матильду» Э. Сю[6]. Весной 1844 года писатель предлагал брату заняться переводом Шиллера, сам занимается переводом «Последней Альдини» Жорж Санд[7], о переводе которого ещё в 1837 году узнаёт только в августе[21]. Рождение писателя из читателя Первый роман должен был выполнить несколько задач: выкупить автора из долговой кабалы и решить дело с квартирой; составить автору имя; освободить от поденщины; помочь брату в печатании переводов[22]. «Как бы то ни было, а я дал клятву, что коль и до зарезу будет доходить, — крепиться и не писать на заказ. Заказ задавит, загубит всё»[22]. Рассказчик Реализм в произведениях Достоевского в значительной степени достигался за счёт создания рассказчиков, позволявших писателю ввести самого себя в действие, при этом сохранив объективность изложения[23]. Достоевский «верил» в созданные им образы рассказчиков[23]. Наличие духовной близости автора и рассказчика отличала творчество Достоевского от творчества таких писателей, как Гоголь и Лесков, рассказчики которых, наоборот, позволяли авторам полностью устраниться от повествования[23]. Использование неопытных рассказчиков, представляющих собой хроникёров и репортёров, а не профессиональных писателей, позволяет Достоевскому строить иллюзию рассказа о действительных событиях. Чтобы скрыть писательское «всеведение», постоянно указываются источники информации рассказчика, которые с этой же целью нередко оказываются неполными или противоречивыми. Показывается и процесс сбора сведений[24]. Рассказчик у Достоевского может удивляться происходящему, тем самым показывая полную независимость событий произведения от автора[24]. Примечания Сараскина, 2013, с. 112—113. Сараскина, 2013, с. 113—114. Сараскина, 2013, с. 114. Якубович, 1999, с. 85. Сараскина, 2013, с. 118. 1 2 3 4 Якубович, 1999, с. 86. 1 2 Якубович, 1999, с. 87. Сараскина, 2013, с. 120. 1 2 Сараскина, 2013, с. 120—121. Сараскина, 2013, с. 123. Сараскина, 2013, с. 123—124. Сараскина, 2013, с. 124. Сараскина, 2013, с. 124—125. Сараскина, 2013, с. 126. Сараскина, 2013, с. 125. Сараскина, 2013, с. 126—127. Сараскина, 2013, с. 127. Сараскина, 2013, с. 128—129. Сараскина, 2013, с. 129. Якубович, 1999, с. 88. Якубович, 1999, с. 89. 1 2 Сараскина, 2013, с. 131. 1 2 3 Лихачёв, 1974, p. 6. 1 2 Лихачёв, 1974, p. 10. Литература Лихачёв Д. С. В поисках выражения реального // Достоевский. Материалы и исследования / под ред. Г. М. Фридлендера. — Ленинград: Наука, 1974. — Т. 1. — С. 5—13. — 352 с. — 15 000 экз.