Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
… 45) Израиль, бывший игумен Селенгинского монастыря, Иркутской губ[ернии], с 1834 г. Заключён здесь навсегда
по высоч[айшему] повел[ению]
за введение им новой секты с учением, противным учению святой церкви и проч[ее].
Иеромонах Израиль (в миру Иван Фёдоров) (апрель 1794, Галичский уезд, Костромская губерния — 2 ноября 1862, Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь, Соловецкие острова, Кемский уезд Архангельская губерния) — в 1829—1834 годах игумен Русской православной церкви, настоятель Свято-Троицкого Селенгинского монастыря. За ересь в 1834 году был лишён монашества и священничества и навечно сослан в тюрьму Соловецкого монастыря, где и умер после 28 лет заключения.
Содержание
Биография
Ранние годы
Иван Фёдоров родился в семье крестьянина — приписного штатного служителя[~ 1] Паисиева монастыря у города Галича Костромской губернии[1]. Выучившийся в семье грамоте Иван по настоянию отца в 1806—1812 годах обучался малярному делу и живописи в Петербурге. Уже с юношеских лет в нём обнаружилась тяга «углубляться в самого себя и бежать мирской суеты» и искать в монастырях «опытных подвижников и от них научиться жить по Божьему»[2]. Весной 1816 года он тайно ушёл из родительского дома поступил в послушники Николо-Бабаевского монастыря Костромской епархии.
Монашество
В 1817 году в Николо-Бабаевском монастыре принял малый постриг под именем Израиль. Не найдя искомого удовлетворения в монастырском общежитии, он отправился странствовать по монастырям и некоторое время прожил в уединении в землянке в лесах Ярославской губернии[2]. С 8 июля 1821 года монашествовал в том же Николо-Бабаевском монастыре. Находился под духовным покровительством ректора костромской духовная семинарии архимандрита Макария, позднее известного алтайского миссионера[3]. В 1822 году был переведён в Богоявленский монастырь, а через два года был посвящён в иеродьяконы братства Ипатьевского архиерейского дома. В 1825 году епископом Костромским Самуилом Израиль был возведён в сан иеромонаха. По данным словаря А. А. Половцева, годы послушания Израиля во всех монастырях были отмечены написанными им иконами.
В ответ на просьбу епископа Иркутского и Нерчинского Михаила, обратившегося в Святейший правительствующий синод с ходатайством активизировать православное миссионерское служение среди коренных народов Забайкалья, было решено направить туда достойных священников, свободных от приходских обязанностей. Среди иеромонахов, в скором времени «принесших свою обильную лепту в общую миссионерскую сокровищницу», был и Израиль[4]. 2 марта 1825 года он был переведён из Костромской епархии в селенгинский Троицкий монастырь, основанный в XVII веке на левом берегу Селенги между Байкалом и Верхнеудинском и являвшийся тогда фактическим религиозным центром присоединённого к России края[5][6][~ 2].
Миссионерская деятельность и игуменство
Ко времени появления Израиля в Забайкалье там было только три православных миссионера, зато активную деятельность развивала протестантская английская миссия, которая использовала значительные материальные возможности для проповеди среди бурятского населения, в том числе, издавая и пытаясь распространять переводы христианских книг[6].
Учреждённое в 1813 году Российское библейское общество в свою очередь приступило к работе по переводу и изданию Священного Писания на бурят-монгольском языке[7]
[8]. Большая часть тиража отпечатанного в типографии Библейского общества Нового Завета была разослана по регионам Забайкалья. При этом, в августе 1827 года несколько экземпляров книг передали в Иркутск епископу Михаилу (Бурдукову) для тщательной проверки качества перевода[6]. К работе над исправлением возможных ошибок в тексте был приглашён переводчик и преподаватель монгольского языка в Иркутской семинарии, протоиерей А. И. Бобровников, в числе помощников которого оказался и иеромонах Израиль[5]. В 1829 году сличение перевода со славянским текстом было завершено и исправленные книги были отправлены в Петербург издателю.
5 октября 1828 года иеромонах Израиль по поручению епископа Михаила (Бурдукова) постриг пустынника Василия Надежина, основателя Чикойского скита[9]. , причисленного к Свято-Троицкому Селенгинскому монастырю, в монашество под именем Варлаам.
В 1829 году иеромонах Израиль был возведён в звание строителя монастыря[1]. В 1830 году миссионер поселил в монастыре несколько десятков детей из семей, проживавших на монастырских землях и пострадавших от сильного летнего наводнения, уничтожившего в Троицкосавске каждый пятый дом[10], и организовал для них училище[~ 3].
Выписка из частного письма Н. Я. БичуринА. Кяхта, 23 августа 1830 г.
…Это наводнение, которое здесь называют потопом. В последние два дня минувшего июля находили с северо-запада перемежающиеся дожди. С 1-го августа река Селенга начала возвышаться и столь быстро, что 4-го числа поднялась уже до 24-х футов выше обыкновенной своей поверхности. Надобно предполагать, что сильные дожди шли более от Кяхты к юго-западу, потому что Селенга совершенно остановила течение побочных рек. Около 20-го числа она только начала упадать (к 22 числу убыль простиралась до 7-ми футов) и в продолжение сего времени между противоположными цепями береговых её гор сверкала одна зеркальная поверхность вод, покрытая чёрными пятнами. Это были верхушки талинных дерев и кустов, обильно растущих по островам и береговым долинам. Сухопутное сообщение между Иркутском и Кяхтою пресеклось. От Верхнеудинска до Байкала, и на последней станции от Кяхты к Селенгинску, по большой дороге плавали в лодках. Торчащие из воды верстовые столбы показывали направление пути. Верхнеудинск почти весь был в воде; по улицам из дома в дом плавали в лодках. Селения, расположенные по Селенге и в устьях побочных рек, большой частью потоплены или снесены водою. Жители, нечаявшие столь высокой воды, успели спасти только скот, а теперь и сами живут в юртах и шалашах по горным возвышениям. Бедствия, причинённые сим наводнением, трудно представить во всем их объеме. Все сенокосы по берегам и островам Селенги, от границы до Байкала, потеряны, потому что скошенные травы унесены водою, а оставшиеся на корне покрыты илом. Равной участи подверглись и хлеба, посеянные близ разлившихся рек. К довершению сих бедствий, должно присовокупить ещё потерю лова омулей, производимого по Селенге в первой половине августа. Известно, что селингинские омули составляют коренную пищу жителей Иркутской губернии, а самый лов доставляет пропитание нескольким тысячам людей обоего пола. Высокая вода отняла средства воспользования сим промыслом.
При нём в 1831 году было начато сооружение вокруг обители каменных стен с угловыми башнями вместо полуразрушенной деревянной ограды, построенной в начале XVIII века, когда монастырь был одновременно и оборонительным форпостом[11].
В 1832 году статус монастыря, бывшего до того за штатом, был повышен до третьего класса, а Израиль был произведён в игумены архиепископом Мелетием (Леонтовичем), назначенным в 1831 году новым руководителем Иркутской епархии. Сохранилось собственноручное письмо от 1 июня 1832 года, написанное уже игуменом Израилем управляющему Чикойским скитом, подведомственным Свято-Троицкому Селенгинскому монастырю, старцу иеромонаху Варлааму[1].
Не получавший систематического образования, Израиль был начитан, хорошо знал духовную литературу, среди прочих не расставался с книгой «О подражании Христу» католического монаха Фомы Кемпийского. Обладал даром слова и мог увлечь слушателей красноречием. Был определён благочинным монастырей забайкальского края. Совершал инспекторские поездки не только по церквям и монастырям Забайкалья, но не оставлял своим вниманием и место заключения осуждённых декабристов.
Еретичество
Митрополит Иларион (Алфеев) писал о сектах в истории православия, адепты которых, отвергая некоторые внешние формы церковного богослужения, уверяли, что само «восхождения ума к Богу» определяет возможность воссоединения с Богом[12].
Идеи мистиков-сектантов оказались довольно популярными в России начала XIX века. Один из идеологов обещанного Александром I общественного переустройства М. М. Сперанский, получивший богословское образование, писал 5 сентября 1804 года епископу Калужскому Феофилакту, что в христианстве «сами обряды потеряли истинный смысл и превратились в мертвую букву», так как истинный христианин «ищет соединения с Христом…, ищет восприять Его в себе, чтобы Он в нём вообразился, жил, действовал, располагал, управлял его мыслями, движениями, волею, словом, чтоб Христос был в нём, а он во Христе»[13][14].
Сибирский миссионер епископ Мелетий (Якимов) объяснял уход Израиля из Николо-Бабаевского монастыря тем, что расписывая иконы в устроенной в одной из башен мастерской, он устраивал там «самочинные и подозрительные собрания», из-за чего по инициативе настоятеля, архимандрита Анастасия вместе с «соумышленниками» был вынужден покинуть обитель и в годы последовавших странствий мог познакомиться с учениями различных мистических сект[1].
В Государственном архиве Республики Бурятия (ГАРБ) — фонд № 262 — хранится «Дело об обвинении иеромонаха Израиля в организации еврейской секты в Чикойском монастыре», включающее в себя материалы церковного следствия 1834 года — донесения в консисторию занимавшихся делом священников и протоколы допросов участников религиозных практик Израиля[15].
Своеволие игумена Израиля в церковных делах было отмечено уже в мае 1832 года, когда духовная консистория установила, что чикойский иеромонах Варлаам, наблюдение за которым было обязанностью игумена Свято-Троицкого Селенгинского монастыря, без предварительного разрешения епархиального архиерея крестил иноверцев и раскольников, не приглашая для того приходских священников и используя святое миро, выданное ему благочинным[1].
Фанатизм и боговдохновенность умного и начитанного игумена Израиля, который по его словам, восстанавливал истинное древнее богослужение, оказались привлекательными для забайкальских мирян. В 1833—1834 годах на собраниях в доме кяхтинского почётного гражданина Л. К. Молчанова он читал и толковал по-своему древние книги, убеждая слушателей, что Христос и окружавшие его евангельские персонажи воплощаются в участвовавших в богослужениях истинно верующих, причём поимённо назначаемых самим Израилем. Число последователей новоявленного «Ангела светлого», как он себя называл, доходило до 70 человек. Епископ Мелетий (Якимов) писал о сходстве учения Израиля с верованиями секты «духовных христиан». Церковный историк, магистр богословия И. Я. Сырцов называл Израиля духовидцем.
17 февраля 1834 года Израиль приехал в Чикойский скит и в сильном раздражении «за окаменение сердец ваших» запретил Варлааму служить, забрал с церковного престола Евангелие и крест и велел отнести в свои покои. На следующее утро в присутствии Варлаама он провёл богослужение по установленному им обряду прямо в настоятельской келье, в зале которой на стульях сидели «три девицы и три женщины в белых костюмах и несколько лиц мужеского пола». После воскресной службы, на которую в церкви собрались монахи и жители окрестных деревень, Израиль собственноручно «на Царские врата наложил четыре печати и приказал ни чему покровенному им не прикасаться и не совершать литургии»[1].
|
|