Меню Главная Случайная статья Настройки Исламская революция Материал из https://ru.wikipedia.org Исламская революция Причины Участники революции Сейид Рухолла Хомейни Сейид Мохаммад Бехешти Махмуд Талегани Хоссейн-Али Монтазери Муртаза Мутаххари Акбар Хашеми-Рафсанджани Ахмад Хомейни Мохаммад Джавад Бахонар Садек Хальхали Мохаммад Мофатех Сейид Али Хаменеи Мехди Базарган Шапур Бахтияр Абольхасан Банисадр Садек Готбзаде Ибрагим Язди Революционные партии и организации Национальный фронт Ирана Движение за Свободный Иран ОМИН Трудовая партия Ирана Исламская республиканская партия Комитеты Исламской революции Официальные институты революции Временное правительство Ирана Исламская республика Стражи Исламской революции Басидж Совет экспертов События Движение 15 хордада Чёрная пятница Возвращение Хомейни в Иран Захват посольства США Культурная революция Идеология Вилаят аль-факих Исламская революция (перс.  — Enghelb-e eslmi), Иранская революция, Революция 1979 года — цепь событий в Иране, результатом которых стали эмиграция шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, упразднение монархии и установление новой администрации, которую возглавил аятолла Хомейни. Датой начала революции в Иране принято считать 8 января 1978 года, когда первая крупная антиправительственная демонстрация в Куме была подавлена с необоснованной жестокостью. В течение всего 1978 года в различных городах Ирана представители исламского духовенства организовывали демонстрации, решительно разгонявшиеся войсками, в том числе шахской гвардией и подавлявшиеся САВАК. К концу года революционеры перешли к тактике политических стачек (забастовок), что полностью парализовало экономику. Будучи более не в силах удерживать власть в своих руках, шах передал власть премьер-министру из числа умеренных оппозиционеров и бежал из страны. 1 февраля 1979 года в Иран вернулся опальный аятолла Хомейни, который взял власть в свои руки. Было назначено новое переходное правительство. В марте был проведён референдум о новом политическом устройстве, и 1 апреля 1979 года Иран был объявлен первой исламской республикой. Исламская революция в Иране стала одним из ключевых событий XX века и имела огромное историческое значение для всего мира. Установление прочной исламской власти в богатом углеводородами Иране поставило под сомнение неформальное лидерство суннитской Саудовской Аравии в мусульманском мире. Содержание 1 Предыстория 1.1 Рождение оппозиции 2 Начало революции 2.1 Расстановка внутриполитических сил в стране к началу революции 2.2 Реакция США 2.3 Военное положение 2.4 Правительство Шапура Бахтияра и роспуск САВАК 2.5 Бегство шаха 3 Победа революции 4 Азербайджанский фактор 5 Государственное переустройство 6 Последствия 6.1 Внутриполитические последствия 6.2 Внешнеполитические последствия 6.3 Исламская культурная революция 6.4 Репрессии и сопротивление 6.5 Экономика 7 Участники событий 8 Исламская революция в искусстве 9 См. также 10 Примечания 11 Литература 12 Ссылки Предыстория Последний иранский шах, Мохаммед Реза Пехлеви, пришёл к власти в 1941 году после ввода в страну британских и советских войск и отречения от престола своего отца Резы Пехлеви, правившего в 1925 — 41 гг. Его правление Ираном было прервано в 1953 году в результате обострения противоречий с Народным Фронтом — коалицией политических организаций, представляющих интересы иранских предпринимателей и духовенства. Возглавлял его премьер-министр Мохаммад Моссадык, который национализировал находящиеся в частных (по большей части английских) руках нефтедобывающие компании. США и Великобритания в ответ на это объявили бойкот иранской нефти, а 19 августа 1953 года в результате спонсируемого западными странами переворота[1][2], к власти пришла коалиция прозападных сил, Моссадык был силой отстранён от власти и арестован. Шах вернулся в Иран и содействовал возвращению нефтяной промышленности прежним владельцам. В дальнейшем шах проводил радикальную вестернизацию Ирана. Во внешней политике он безусловно ориентировался на США. Так, шахский Иран был единственным исламским государством, поддерживающим дружеские отношения с Израилем. Шах поддерживал проамериканские режимы в Чаде, Сомали и Омане. Любая оппозиция монархии была запрещена и жестоко подавлялась спецслужбой САВАК, применявшей изощрённую жестокость. Поскольку многие активные сторонники Национального фронта Ирана были физически уничтожены или бежали из страны, единственной силой, противостоящей шаху, осталось духовенство, одним из ярких представителей которого был священник из Кума Рухолла Хомейни. Духовенство опиралось на самую бедную часть населения религиозных исламских общин, где авторитет шаха был минимальным. Хомейни осуждал прозападную внешнюю и внутреннюю политику шаха. Вслед за его арестом 5 июня 1963 года по Ирану прошла серия демонстраций и акций протеста, в результате силового разгона которых погибло от 86 (по официальной информации) до 15 тысяч (по информации протестовавших) человек. Хомейни был помещён под домашний арест, но через 8 месяцев вновь вышел на свободу и продолжил антишахскую деятельность. В ноябре 1964 года Хомейни был арестован и выслан из страны. В эмиграции Хомейни продолжил антишахскую деятельность. В своём главном труде, «Исламское государство» (перс.  — Велайят-е факих), он изложил основные принципы государственного устройства, которое потом будет названо исламской республикой. Книги и аудиокассеты с выступлениями имама контрабандой перебрасывались в Иран и распространялись среди населения, читались в мечетях. Тем временем, политика Пехлеви практически не изменилась. В 1970-х произошёл целый ряд событий, усугубивших положение монархии. Так, в 1971 году широко отмечалось 2500-летие персидской монархии в археологическом комплексе Персеполис. К специальному приёму, на который были приглашены исключительно зарубежные гости, власти заготовили более тонны осетровой икры. Особое раздражение среди населения вызвал тот факт, что в то же время в Систане, Белуджистане, и даже в Фарсе (месте проведения торжеств) была сильная засуха и угроза голода[3][4]. Нефтяной бум, последовавший за кризисом 1973 года, стал причиной небывалой инфляции[5]. При этом в Иран были приглашены десятки тысяч иностранных специалистов, которые стали внедрять американское оборудование нефтедобычи. Госаппарат был насквозь коррумпирован. В 1976 году шах решил заменить традиционный иранский календарь, теперь летоисчисление шло от восхождения Кира Великого на царский престол. Последней каплей стала противоречивая смерть 23 октября 1977 года в Эн-Наджафе старшего сына Хомейни — Мостафы. Хотя официальной версией смерти был сердечный приступ, версия об убийстве была более распространённой. Рождение оппозиции В 1977 году под давлением администрации президента США Джимми Картера шах ослабил репрессии против критиков режима и освободил несколько сотен политических заключённых. В Иране начали на легальной либо полулегальной основе появляться группы политической оппозиции: конституционалисты, марксисты и исламисты. Легальная деятельность оппозиции позволила канализовать протестные настроения в иранском обществе, связанные с притеснением религии, внутриполитическим курсом на персидский национализм в сочетании с проамериканской внешней политикой, политикой «государственного капитализма» на фоне массовой бедности. Основную массу активных оппозиционеров составляли духовенство и интеллигенция, пользовавшиеся доверием широких слоёв населения, особенно в регионах, населённых национальными меньшинствами (Курдистане, Лурестане и Иранском Азербайджане). В целом оппозиция группировалась вокруг идей наднационального «исламского социализма», которые в зависимости от конкретной политической партии трансформировались в ту или иную сторону с разной степенью радикализма. Конституционалисты, костяк которых составлял Национальный фронт Ирана, выступали за создание конституционной монархии с демократическими парламентскими выборами. Марксисты из-за плохой организации сдали свои позиции. Крупнейшей партией левого толка в Иране была «Партия народных масс Ирана», пользовавшаяся непосредственной поддержкой Советского Союза. Левые выступали за силовую смену власти и физическое устранение шаха. Они сыграли свою роль в победе революции, однако из-за антиклерикальной позиции в первый свободно избранный парламент не вошли. Среди исламистов особенно выделялось Движение за свободный Иран, в рядах которого был первый премьер-министр послереволюционного Ирана Мехди Базарган. Участники движения выступали за смену власти без крови, в рамках закона. Последователи Хомейни организовали Общество борющегося духовенства, куда вошли Муртаза Мутаххари, Мохаммад Бехешти и Али Акбар Хашеми Рафсанджани, которые после победы революции займут высокие государственные посты. Начало революции Непосредственным началом Исламской революции принято считать события января 1978 года в Куме (традиционно религиозном городе), когда демонстрация студентов против клеветнической статьи о Хомейни в государственной газете была расстреляна полицией. По официальным данным, в ходе усмирения беспорядков погибли 2 студента. По данным демонстрантов — 70 человек. По шиитской традиции, поминальные службы о погибшем идут 40 дней, и через 40 дней после разгона демонстрации в Куме, 18 февраля бунт вспыхнул в Тебризе (его подавление также привело к человеческим жертвам), затем всё повторялось: 29 марта и 10 мая и далее волнения возникали во всех крупных городах. Шах, в надежде успокоить население, обещал провести свободные выборы в июне. Кроме того, Мохаммед Реза Пехлеви попытался предпринять срочные антиинфляционные меры, которые привели только к массовым увольнениям рабочих. Без персонала, в большинстве своём примкнувшего к демонстрантам, заводы начали простаивать. К ноябрю 1978 года экономика Ирана была окончательно подорвана массовыми стачками. Расстановка внутриполитических сил в стране к началу революции Отношение иранских вооруженных сил Ирана к революционным потрясениям в течение всего 1978 г. следует отличать по следующим критериям: генералы; высшие офицеры и унтер-офицеры; солдаты / новобранцы. Генералы. Данная категория военных отличалась безусловной лояльностью к шаху. Высшие военные чины Ирана, лишенные политических амбиций, с началом беспорядков в стране стали проявлять некоторую активность (непонятно какую). Тем самым, армия показала собственную политическую волю, настаивая на замене правительства Джамшида Амузегара. Однако, новое правительство Джафара Шариф-Эмами не отвечало в полной мере запросам руководства вооруженных сил несмотря на то, что военное положение было введено в 12 иранских городах. В начале ноября правительство Шарифа-Эмами ушло в отставку, его место занял начальник Генерального штаба, генерал Голям Реза Азхари. Вооруженные силы полностью поддерживали шаха и постоянно пытались доказать свою лояльность. Лояльность старших офицеров была сфокусирована на личности шаха. Даже отречение шаха в пользу своего сына вряд ли привело бы к измене монарху. Данная лояльность к шаху прошла серьезное испытание, когда были арестованы бывший премьер-министр Амир Аббас Ховейда и бывший глава САВАК генерал Нематолла Нассири. Но среди высшего офицерства по этому поводу не возникло большой неопределенности. Преданность династии оставалась непоколебимой. Несмотря на заверения генерала Азхари о прекращении беспорядков в Иране, властям не удалось взять ситуацию под контроль. Это вызвало брожение среди части высшего офицерства, которые настаивали на применении более репрессивных мер в отношении демонстрантов. Высшие офицеры и унтер-офицеры. Высшие офицеры не были критически настроены в отношении монархии, но среди них началось некое брожение, которое являлось скорее всего отголоском тех бурных революционных протестов, охвативших Иран. В сентябре 1978 г. в Тегеране были развернуты следующие подразделения: дивизия имперской гвардии, состоявшая из 3-х бригад и 3-х отдельных батальонов. Помимо этого подразделения, включавшего в себя имперскую гвардию (которая дислоцировалась в Тегеране), была еще одна отдельная бригада и резерв в составе 12 батальонов боевого обеспечения, и вспомогательные подразделения. По некоторым данным, имперская гвардия, и, в частности, телохранители шаха, набирались из меньшинств; спецназ 23-й бригады, дислоцированный в Тегеране; бригада 16 пехотной дивизии Казвина. Наиболее надежной считалась жандармерия, в которую набирались лица из детских домов, а следовательно, их лояльность к шаху была изначальной. Солдаты / новобранцы. Отношение этой группы к монархии вызывало много неопределенности. Был зафиксирован ряд случаев неповиновения во время охраны общественного порядка. Беспрекословным подчинением шахиншаху характеризовались подразделения имперской гвардии «бессмертные», психологически подготовленные выступить против всех тех, кто восстанет против монархии. Иранские вооруженные силы в своей массе сохраняли преданность династии и принимали активное участие в кровавом подавлении демонстрации[6]. Реакция США Не в силах предпринять что-либо ещё, шах обратился за помощью к США. Иранский посол в Вашингтоне Ардешир Захеди предпринимал серьёзные усилия, чтобы задействовать американские ресурсы для помощи шахскому режиму (для лучшего понимания собеседниками, Захеди даже представлял революционные демонстрации как «устроенные коммунистами»). Однако Президент США Картер не решился оказать военную поддержку режиму Пехлеви, поскольку даже в западной прессе шах подвергался жёсткой критике за репрессии против оппозиции и нарушения прав человека. В администрации американского президента произошёл раскол относительно того, стоит ли вводить в Иран войска. Советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский выступал за интервенцию, тогда как многие сотрудники Государственного департамента считали, что революцию уже невозможно предотвратить никакими средствами. Делегации американских государственных деятелей несколько раз в течение 1977—1978 годов встречались с шахом, однако никакой единой позиции за это время выработать не удалось. Обострились социально-политические противоречия в стране, которым в значительной мере способствовали результаты так называемой Белой революции — реформ, проводившихся в начале 1960-х — 1-й половине 1970-х монархическим режимом во главе с шахом Мохаммадом Резой Пехлеви с целью преодоления внутриполитического кризиса. Военное положение После пожара в кинотеатре Рекс в Абадане 20 августа 1978 г., в результате которого погибло более 500 человек, в сентябре шах ввёл в стране военное положение, предусматривавшее запрет на любые демонстрации. Несмотря на запрет, массовая акция протеста прошла в Тегеране 8 сентября 1978. По информации протестующих, в разгоне акции участвовала техника. Погибли 84 мужчины и 3 женщины, по данным протестующих жертвы «Чёрной пятницы» исчислялись тысячами. События в Тегеране послужили началом всеобщей забастовки работников нефтяной промышленности. В октябре практически все нефтедобывающие предприятия, НПЗ, нефтеналивные порты остановились. Вслед за этим, к концу года, прекратили работу все предприятия тяжёлой промышленности, машиностроения, металлургии. 2 декабря в Тегеране прошла 2-миллионная демонстрация с требованием сместить шаха. Правительство Шапура Бахтияра и роспуск САВАК 3 января 1979 года известный либеральный политик Шапур Бахтияр, пользовавшийся авторитетом как внутри страны, так и за её пределами и на протяжении всей своей политической деятельности остававшийся непримиримым противником династии Пехлеви, принял предложение шаха о формировании нового правительства. В тот же день его кандидатура была утверждена меджлисом. Уже 4 января доктор Шапур Бахтияр, правительство которого получило официальное одобрение меджлиса, заявил о намерении провести масштабные демократические реформы, ликвидировать организацию САВАК и предпринять решительные меры по борьбе с коррупцией. В то же время он сообщил, что шах планирует выезд за пределы страны для прохождения лечения. Во второй половине того же дня генерал Голям Али Овейси, занимавший пост военного губернатора Тегерана, подал в отставку. Формальной причиной его ухода было названо ухудшение состояния здоровья. Однако в общественном восприятии генерал запомнился как последовательный противник революционных сил. Овейси решительно выступал против любых уступок, связанных с возможным отказом шаха от власти. Если рассматривать это событие в широком контексте развития революции, отставка генерала Овейси не имела решающего значения. Однако в условиях нарастающей поляризации политических сил и глубоких социальных потрясений в иранском обществе его уход можно оценить как фактор, негативно повлиявший на моральный дух подчинённых ему воинских частей.[7] По мнению администрации Джимми Картера, данная отставка существенно снизила вероятность осуществления военного переворота со стороны роялистски настроенных генералов, который мог привести к установлению диктатуры и последующему подавлению революции.[8] Ситуация стала настолько серьёзной, что по распоряжению администрации Картера генерал ВВС Роберт Хайзер, заместитель командующего войсками США в Европе, был срочно направлен в Тегеран с целью убедить руководство вооружённых сил поддержать и консолидироваться вокруг Временного правительства. Он встретился с новым начальником Генерального штаба генералом Аббасом Карабаги, ранее занимавшим пост командующего жандармерией. Хайзер настоятельно призвал его воздерживаться от поспешных военных действий против демонстрантов, особенно в случае попытки государственного переворота со стороны преданных шаху генералов, что могло повлечь прекращение американской военной помощи.[9] Хайзер также предложил Карабаги начать разработку самостоятельных планов на случай различных сценариев развития событий и инициировать регулярные встречи высшего командования для координации действий и согласования позиций. В ответ Карабаги заявил, что не может пойти на подобные «рискованные» шаги в случае отъезда шаха из страны.[10] Хотя публично Хайзер осуждал возможность военного переворота, фактически возглавляемая им миссия имела цель выявить позицию иранского генералитета в отношении текущих событий и его отношение к новому правительству. Американский генерал выступал как представитель США со специальным поручением, предусматривавшим несколько вариантов действий: поощрение поддержки правительству Бахтияра со стороны военных; подготовку к возможным прямым военным мерам для укрепления гражданской власти; а также сохранение возможности опоры на военный переворот, если революционное движение поставит под угрозу общественный порядок.[11] 6 января премьер-министр Бахтияр назначил генерала Ферейдуна Джема на должность военного министра. Ранее Джем длительное время возглавлял Генеральный штаб иранской армии. В 1971 году шах отправил его в отставку, мотивировав это тем, что генерал был «слишком хорошим, слишком компетентным, слишком популярным, приобрёл слишком много друзей в армии».[12] Политика шаха в отношении высшего командования имела специфический характер: Пехлеви последовательно отстранял армию от участия во внутриполитической жизни страны, сосредоточив её деятельность на внешнеполитических задачах в ближневосточном регионе. Достаточно вспомнить участие иранских военных в подавлении антимонархического восстания в Омане в начале 1970-х гг., поддержку монархистов во главе с имамом Мухаммадом аль-Бадром в ходе гражданской войны в Северном Йемене, а также помощь курдским повстанцам генерала Мустафы Барзани в Ираке.[13] Шапур Бахтияр назначил генерал-лейтенанта Мехди Рахими Лариджани преемником генерала Овейси на посту военного губернатора Тегерана. Рахими Лариджани, ранее занимавший должность его заместителя, считался более умеренным по сравнению со своим предшественником.[14] 7 января аятолла Хомейни опубликовал обращение «К народу Ирана», в котором объявил правительство Бахтияра незаконным. Уже 13 января он сформировал Исламский революционный совет, призванный заняться созданием революционного правительства. В эти дни во многих провинциях страны происходили массовые волнения. В Ширазе толпа разгромила штаб-квартиру местного отделения САВАК: телекс, радиотехника, фотоматериалы и архивы были сожжены, а заместитель начальника отделения тайной полиции растерзан толпой. В Абадане полыхали пожары, в Бушире исламисты поджигали кинотеатры, нападали на пивоваренные и винодельческие заводы, рестораны и развлекательные заведения. 10 января бывший командующий имперской гвардией «бессмертные» генерал-лейтенант Абдол Али Бадреи был назначен командующим сухопутными войсками Ирана, сменив ушедшего в отставку генерала Овейси. Если ранее Овейси совмещал функции военного губернатора Тегерана и главнокомандующего армией, то теперь эти посты были разделены, чтобы избежать концентрации чрезмерной власти в руках одного лица. Генерал Бадреи руководил имперской гвардией на протяжении 13 лет. Это подразделение считалось наиболее боеспособным, хорошо подготовленным и элитным в вооружённых силах Ирана. Получив командование над частями армии, настроенными наиболее враждебно к революционному движению, он занял жёсткую позицию. В то же время правительство Бахтияра в условиях нарастающего кризиса демонстрировало неспособность справляться с ситуацией и воспринималось военными как «бездарное» руководство. Сам Бадреи открыто заявил, что армия отказывается следовать курсу премьер-министра.[15] Шапур Бахтияр был вынужден назначить генерала Джафара Шафаката на должность военного министра вместо генерала Джема. В отличие от большинства коллег, Шафакат считался более умеренным и поддерживал утверждение гражданского правления нового премьера, хотя и сомневался в возможности мирного выхода из политического кризиса.[16] Замена Джема на Шафаката была осуществлена по инициативе шаха, который опасался предоставлять Джему возможность влиять на назначение руководителей вооружённых сил. Опасаясь переворота (Джем относился к числу министров, готовых осуществить государственный переворот и установить военную диктатуру во главе с «сильным» генералом), шах также отказался допустить его к участию в заседаниях высшего командования армии. На этом фоне стали распространяться слухи о возможной подготовке военного переворота без согласования с монархом, хотя позиция шаха относительно подобного сценария была хорошо известна генералитету.[17] 23 января 1979 года Бахтияр своим указом распустил САВАК и пообещал проведение демократических выборов, рассчитывая таким образом снизить накал революционного движения. Решение о ликвидации САВАК было подтверждено законом меджлиса. Однако результат оказался противоположным ожидаемому: исламские силы воспринимали каждую уступку правительства как проявление слабости монархии и ещё более усиливали давление на режим, добиваясь свержения существующего порядка. В ходе репрессивных мероприятий САВАК организационная и диверсионная сеть оппозиционного духовенства сохранилась относительно невредимой. Политико-пропагандистский аппарат хомейнистов оказался действенным инструментом в руках шиитского духовенства для подготовки исламской антишахской революции. Муллы сумели эффективно руководить революционными процессами по всей стране.[13] Мощное движение исламистов, коммунистов и либералов, беспрецедентное по масштабу вовлечения населения, степени накала и уровню самопожертвования, вынудило шаха принять решение о выезде из страны.[18] Утром 16 января 1979 года аэропорт Мехрабад на западной окраине Тегерана был окружён шахской гвардией «бессмертные» и сотрудниками САВАК. По периметру аэропорта разместили значительные силы бронетехники и несколько тысяч солдат шахиншахской армии. В этот день Мохаммед Реза Пехлеви вместе с шахиней Фарах на личном борту «Боинг-727» вылетели в Египет. Спустя 27 дней после отъезда шаха к власти пришли исламисты во главе с аятоллой Хомейни. Их первый удар был направлен против прошахских структур, прежде всего САВАК и представителей силовых ведомств страны.[13] Те сотрудники тайной полиции, которые не успели сменить позицию по отношению к новому режиму, были арестованы и казнены. В течение первого послереволюционного месяца (февраль—март 1979 г.) были расстреляны 23 генерала и 30 высокопоставленных офицеров шаха. Наблюдая за развитием событий вокруг правительства Бахтияра, иранские вооружённые силы под руководством начальника Генерального штаба генерала Аббаса Карабаги распространили предупреждение, адресованное прежде всего генералам-ультрароялистам, которые могли быть вовлечены в подготовку военного переворота. В документе подчёркивалось, что подобные действия будут «разгромлены». Карабаги акцентировал необходимость избегать столкновений между армией и антишахскими силами, заявив, что в случае прямого конфликта «ни армия, ни народ не выживет».[19] Он также подчеркнул, что вооружённые силы поддержат «любое правовое управление», напомнив о многочисленных попытках «провокаций» армии во время демонстраций в разных городах. Карабаги выпустил суровое предупреждение оппозиции о недопустимости подобных действий, напомнив, что долг армии состоит в поддержании порядка.[20] В то же время аятолла Хомейни призвал население к «сохранению общественного порядка» и добивался завоевания поддержки вооружённых сил.[21] В Париже дипломатические круги были удивлены его умеренным тоном в отношении армии и стремлением включить её в структуру будущей власти после падения шахского режима.[22] Однако при этом оставалось незамеченным, что действительной целью Хомейни было установление политического контроля над вооружёнными силами и использование их в качестве инструмента для перехода от монархии к Исламской Республике.[23] 17 января в Ахвазе, одном из главных центров нефтепереработки, шахские войска открыли огонь по 200-тысячной оппозиционной демонстрации. Участники также подверглись избиению сторонниками шаха, получившими прозвище «дубинщики». Эти события вошли в историю как «Ахвазская трагедия». Вооружённые столкновения носили ожесточённый характер; число погибших оценивается от 10 до более чем 100 человек. Неожиданный поворот произошёл, когда один из офицеров сообщил подчинённым о выезде шаха из Ирана и необходимости подчиняться премьер-министру Бахтияру. В результате три офицера и несколько солдат вышли на улицы и открыли огонь по демонстрантам. Все они были задержаны и помещены под стражу на несколько часов. Инцидент усилил опасения относительно возможного военного переворота.[24] Стремясь снизить напряжённость и отвести армию от участия в политических противоречиях, генерал Аббас Карабаги заявил, что переворот не планируется, поскольку армия является «гарантом Конституции и правительства», а её долг заключается в поддержании общественного порядка. Он также подчеркнул, что виновные в военных преступлениях будут «сурово наказаны».[25] В обращении к личному составу Карабаги призвал военнослужащих выполнять обязанности с твёрдой решимостью, дисциплиной и патриотическим духом, воздерживаясь от любых действий, противоречащих уставу и военной службе.[26] 19 января, в религиозный праздник арбаин, около 2 миллионов человек приняли участие в массовой антишахской демонстрации в Тегеране. В это же время по стране распространялись слухи о скором возвращении аятоллы Хомейни. Шапур Бахтияр в своих заявлениях намекал, что его отставка может привести к кровавому военному перевороту. В эти дни прошла и демонстрация хомафаров — технического персонала ВВС. 26 января войска открыли огонь по демонстрантам на улице Шахреза в центре Тегерана. Шахская гвардия вела прицельный огонь, включая пулемётный, по протестующим и по санитарам, пытавшимся оказать помощь раненым. Улица оказалась буквально залита кровью. 28 января вошло в историю как «Кровавое воскресенье». Всё началось с перестрелки у Тегеранского университета. Против жандармов демонстранты использовали камни и палки, после чего были введены танки и бронетранспортёры, открывшие пулемётный огонь на поражение. По официальным данным, погибло 27 и ранено 40 человек. Однако по сведениям оппозиционной прессы, собранным на основе опроса одиннадцати больниц, число жертв составило 39 погибших и 285 раненых. В тот же день демонстранты атаковали одно из отделений САВАК в Тегеране; генерал САВАК Таги Латифи был подвергнут самосуду. 31 января началось массовое бегство иностранцев из страны. Армия в ответ демонстрировала силу: по улицам двигались колонны танков и бронетехники, над городом кружили вертолёты. В ответ жители возводили баррикады, готовясь к возможным столкновениям. Несмотря на то, что ситуация в армии находилась в центре общественного внимания, в оппозиционной среде распространялись многочисленные спекуляции о возможности военного переворота. Однако большинство генералов (за исключением наиболее преданных шаху высших военачальников) публично заявили о поддержке правительства Бахтияра. Сторонники Хомейни встретили это заявление с недоверием, выражая сомнения относительно истинных намерений армии, особенно в условиях обсуждения вопроса о возвращении аятоллы Хомейни из эмиграции. Клерикалы опасались, и небезосновательно, что военные могут попытаться устранить Хомейни, ликвидировав тем самым главного оппонента шаха. Один из наиболее авторитетных лидеров оппозиции, аятолла Сейед Махмуд Талегани, предостерёг генералитет, заявив, что в случае военного переворота народ Ирана начнёт «священную войну» против армии.[27] Он также подчеркнул, что если военные попытаются захватить власть, «народ будет вести борьбу до победного конца».[28] Опасения относительно военного переворота в итоге не оправдались: иранская армия как единая структура оказалась неспособна действовать самостоятельно без руководства шаха.[29] 1 февраля из эмиграции вернулся аятолла Хомейни. Уже 5 февраля его резиденция объявила о создании Временного революционного правительства во главе с Мехди Базарганом, что фактически привело к установлению двоевластия в стране. Хомейни санкционировал негласные контакты с эмиссарами президента США, руководством иранской армии и премьер-министром шахского правительства Шапуром Бахтияром. Основной целью этих переговоров было обеспечить мирный переход власти посредством политического давления. Представителям США были даны «клятвенные заверения» о безопасности американского военного и гражданского персонала, а также сохранности секретной военной техники. Начальнику Генерального штаба вооружённых сил генералу Аббасу Карабаги были предоставлены гарантии неприкосновенности высшего офицерства и сохранения целостности армии.[18] 9 февраля вечером в Тегеране неожиданно для Хомейни и его штаба началось вооружённое восстание после нападения элитной шахской гвардии «Бессмертные» на учебную базу военно-воздушных сил Довштантебе. Собравшиеся у базы жители восприняли действия гвардии как попытку расправы с поддерживающими Хомейни хомафарами, которые оказали сопротивление. Проникнуть на территорию базы гвардейцам не удалось. Утром 10 февраля в 10:00 хомафары прорвали блокаду и вышли на улицы, начались ожесточённые уличные бои в жилых кварталах. В ходе столкновений со стороны гвардейцев погибли сотни людей, а потери хомафаров достигали нескольких тысяч. Несмотря на верность части «Бессмертных» шаху, 30000 гвардейцев не смогли противостоять стотысячным вооружённым толпам, к которым присоединился практически весь технический персонал военной авиации. К 11:30 гвардейцы начали отход, танки были остановлены бутылками с зажигательной смесью. Хомафары и вооружённые гражданские установили контроль над улицами вокруг базы, сформировав ударные боевые группы из студентов и преданных последователей имама, которые патрулировали столичные улицы и впоследствии стали известны как «стражи исламской революции». К 13:00 восстание перешло в наступательную фазу: комендантский час, объявленный военными, не соблюдался, а вечером исламистские толпы штурмовали полицейские участки. В ночь на 11 февраля повстанцы захватили крупнейший военный арсенал Дошан, вооружились, а также заняли казармы военно-учебного центра, тюрьмы Эвин и Каср, освободив заключённых, которые сразу присоединились к революционерам. После четырёхчасовой атаки в Тегеране городские партизаны из «Моджахедин-Э Хальк» и «Федаин-э Халк» захватили штаб-квартиру САВАК, главные управления полиции и жандармерии, здания меджлиса, радио и телевидение, а также шахские дворцы. В этих критических условиях Высший военный совет Ирана собрался в штабе Верховного командования. Периметр штаба был укреплён значительным количеством бронетехники, что сделало его самым защищённым и спокойным сектором столицы. 27 из 29 высших военных командующих Ирана, включая 4-го шефа САВАК, присутствовали на заседании Военного совета при исполнении своих служебных обязанностей. Во время обсуждения генерал Нассер Могадам прямо заявил: «Так как указом премьер-министра САВАК был расформирован, его офисы закрыты, а все сотрудники агентства разошлись по домам, я не обладаю никакой информацией о ситуации в стране, чтобы сообщить». На заседании присутствовали 4-звездные шахские генералы: Аббас Карабаги — начальник Генерального штаба иранской армии Джафар Шафакат — министр обороны в правительстве Бахтияра Хоссейн Фардуст — руководитель «Специального Бюро Сведений» и «шахской инспекции» Генералы шахской армии: Хоссейн Хатам — заместитель начальника Генерального штаба Нассер Могадам — 4-й руководитель САВАК Абдол Али Наджими-Найми — советник начальника Генерального штаба Айят Мохагеги Абдол Али Бадреи Амир Хосейн Рабии Абдол Маджид Масуди-Найни — заместитель министра обороны Джафар Саней Хоссейн Джаханбани Мохаммад Каземи Халил Бакшизаде-Азар — руководитель 5-го административного управления сухопутной армии Али Мохаммад Хадженури — руководитель 3-го административного управления Амир Фарханг Халатбари Джалал Педжман — руководитель 4-го административного управления Нассер Фирузманд Муса Рахими-Лариджани — руководитель 1-го административного управления Мохаммад Рахими-Абкари Реза Табатабай-Вакили — инспектор финансовой администрации в армии Манучехр Хосроудад — военно-воздушные силы Командующие шахской дивизией: Кабир — генерал-лейтенант Парвиз Амини-Афшар — руководитель 2-го административного управления Мохаммад Фарзам — руководитель 7-го административного управления Адмиралы шахского флота: Камаль Хабиболлахи — командующий Императорскими военно-морскими силами Асадолла Мохсензаде — вице-адмирал На заседании не присутствовали только генералы Хасан Туфаниан и Мехди Рахими. Генерал Рахими находился на совещании у премьер-министра Бахтияра с докладом о положении дел, а Хасан Туфаниан следил за событиями из своего офиса. Генерал Реза Наджи работал совместно с генералом Бадреи над планом контрпереворота. Генералы иранской армии в последние дни монархии отмечали критическое положение вооружённых сил. Командующий армией, генерал Абдол Али Бадреи, констатировал: «В сухопутных силах, которые по существу плохо подготовлены, с каждым днём ухудшается положение». Командующий ВВС генерал Амир Хоссейн Рабий сообщил: «Наши силы находятся под огнём — я был в роли заключённого и мне понадобился вертолёт, чтобы прибыть на заседание». Генерал Айят Мохагеги, командир жандармерии, отметил: «Несколько дней уже, как я хожу в свой офис в гражданской одежде. Мы не смогли обеспечить продовольствием казармы и солдат его охраняющих». В 13:00 того же дня Верховный Совет вооружённых сил Ирана зачитали по радио текст заключительного коммюнике: «Вооружённые силы Ирана обязаны защищать независимость и территориальную целостность нашей родины и до сих пор пытались выполнить эту обязанность наилучшим образом, поддерживая законное правительство. Учитывая последние события, Верховный Совет Вооружённых сил Ирана, встретившись сегодня в 10:30, 22 Бахмана 1357 года, единогласно решил заявить о своём нейтралитете в происходящем политическом конфликте с целью предотвращения дальнейшего хаоса и кровопролития. Воинским подразделениям было приказано вернуться в казармы. Вооружённые силы Ирана всегда были и будут опекать благородный и патриотический народ Ирана и поддерживать требования этой нации». Фактически это решение означало капитуляцию шахского правительства и конец монархического режима династии Пехлеви. Утром 12 февраля аятолла Хомейни и его сторонники уже контролировали все ключевые рычаги власти. Новый премьер-министр Мехди Базарган объявил первые назначения в правительстве, куда не вошёл ни один представитель левых сил или трудящихся. Хомейни, ставший фактическим правителем страны с широкими полномочиями, окончательно победил шаха Мохаммеда Реза Пехлеви.[18] Началом формирования исламского режима можно считать создание Исламского революционного совета (ИРС) в январе 1979 года. Правительство Мехди Базаргана функционировало под контролем ИРС и, по замыслу Хомейни, должно было маскировать процесс установления исламской власти. Однако между ИРС и правительством Базаргана возникла борьба за реальный контроль над страной. Провозглашение Исламской Республики Иран 1 апреля 1979 года посредством референдума легализовало формирование исламского режима. Принятая 2–3 декабря 1979 года конституция ИРИ закрепила принципы доктрины Хомейни и предоставила шиитскому духовенству практически неограниченные возможности контроля над обществом. Шиизм, персонифицированный в лице Хомейни (его имя включено в текст конституции), стал руководящей силой общества и ядром всех политических, общественных и государственных институтов. Отстранение либеральной буржуазии от власти произошло в ноябре 1979 года. В первые дни месяца студенческие демонстрации, ранее с социальными требованиями, под воздействием религиозных лидеров приобрели исключительно антиамериканскую направленность. 4 ноября члены Организации мусульманских студентов захватили американское посольство.[30] Хомейни охарактеризовал эти события как «вторую революцию, ещё более крупную, чем первая». Премьер-министр Базарган подал в отставку, что ознаменовало конец последнего либерального центра и всей либеральной тенденции в политической жизни страны.[30] С уходом правительства Базаргана исламское движение установило безраздельное господство. Таким образом, иранскую революцию можно охарактеризовать как народное движение, направленное против монархии, империализма и американского влияния, с организационно-идеологической основой в виде исламской доктрины. Бегство шаха 16 января 1979 года Мохаммед Реза Пехлеви вместе с шахбану бежали из Ирана по настоянию премьер-министра Шапура Бахтияра. Это событие вызвало ликование в среде протестующих. Толпы тегеранцев срывали со зданий барельефы, портреты и прочие символы последней иранской династии. Премьер-министр Бахтияр распустил САВАК, освободил политических заключённых, а также велел армейскому начальству не препятствовать демонстрантам и пообещал в ближайшее время провести в Иране свободные выборы. Через некоторое время он связался с Хомейни и попросил его вернуться в Иран для помощи в составлении новой конституции. Перед тем как покинуть страну, шах согласился на учреждение Регентского совета. Победа революции 1 февраля 1979 года аятолла Хомейни вернулся в Иран после 15-летней ссылки. В столичном аэропорту Мехрабад его встречали восторженные тегеранцы. На улицы города вышли миллионы людей с портретами аятоллы, кричащие «Шах ушёл, Имам пришёл!». В тот же день Хомейни отверг предложение Бахтияра о создании правительства «национального единства». Сразу после приземления Хомейни направился на кладбище Бехеште-Захра, в южном пригороде Тегерана. Там он произнёс свою 20-минутную речь, в которой назвал «самого Бахтияра, его правительство, его парламент и всех его приспешников незаконными» и обещал «выбить зубы этому режиму»[31]. 4 февраля он сам назначил премьер-министра, которым стал Мехди Базарган. Бойцы сил правопорядка переходили на сторону последователей Хомейни. Командующий сухопутными войсками генерал Абдол Али Бадреи разработал план государственного переворота и установления военной диктатуры для реставрации власти шаха, однако время для него было уже упущено. 9 февраля в аэропорту Мехрабад произошёл бой между «хомейнистами» и лояльными Бахтияру шахскими гвардейцами, начавшийся с мелкого спора. Бой перекинулся на весь город и приобрёл уличный характер. Сторонники Хомейни взяли под контроль полицейские участки, военные части и начали раздавать оружие населению. В этих условиях фактического начала гражданской войны Высший военный совет (Генштаб) по инициативе генерала Аббаса Карабаги 11 февраля объявил о своём нейтралитете; командующий шахской гвардией генерал Али Нешат заявил о «солидарности с революцией». Попытку вооружённого сопротивления предпринял генерал Бадреи, но она была подавлена, сам Бадреи убит. Шапур Бахтияр бежал во Францию, где основал Национальное движение сопротивления, оппозиционное Хомейни. Убит в 1991 году. Азербайджанский фактор Этнические меньшинства сыграли особенно важную роль в Исламской революции в Иране по трём причинам. Во-первых, этнические меньшинства имели развитые сети связей между собой в разных местах по всему Ирану, что сделало их силой, которую было относительно легко мобилизовать для антирежимной деятельности революции. Во-вторых, этнические меньшинства были недовольны режимом Пехлеви, который подавлял[32] их этническую культуру и предоставлял центру, где доминируют персы, преференции в экономической сфере. Наконец, у многих азербайджанских и курдских семей были родственники, которые были убиты или сосланы режимом после падения провинциальных правительств в 1946 году[33]. Иранские азербайджанцы были одной из самых активных группировок, которые работали над свержением режима Пехлеви в Иране, а Тебриз был одним из центров революционной деятельности. Большинство азербайджанцев, поддержавших революцию в Иране, ожидали, что она приведёт к демократизации, и, за исключением тех, кто выступал за версию исламского правительства Хомейни, большинство верило в то, что демократизация, если и не приведёт к полной культурной автономии, то хотя бы положит конец запрету на культуру и язык этнических меньшинств[34]. Одним из факторов, способствовавших ранней широкой поддержке революции среди азербайджанцев, была их массовая миграция из деревень в крупные города азербайджанских провинций и в Тегеран в 1960-х и 1970-х годах. В то время наибольший процент мигрантов в городские центры Ирана[33] прибыл из азербайджанских провинций, где высокий уровень рождаемости и отсутствие новых рабочих мест создавали избыточную рабочую силу. Многие из этих мигрантов жили в тяжёлых условиях в трущобах, примыкающих к Тегерану и Тебризу, в которых не было поддержки и ограничений традиционных деревень, которые они покинули. Дети, рождённые в трущобах, ещё больше отдалились от традиций родительского дома. В этих условиях мигранты были мобилизованы на революционную деятельность. Кроме того, в населённом преимущественно персами центре страны, многие азербайджанцы впервые столкнулись с обращением как с гражданами второго сорта и оскорблениями со стороны персов, что способствовало их отчуждению от режима. Государственная политика Пехлеви по экономической дискриминации периферии, и особенно Азербайджана, также как и подавление культуры этнических меньшинств способствовала поддержке революции среди азербайджанцев. Однако, хотя азербайджанцы составляли значительную часть революционных активистов, а Тебриз был центром антишахских демонстраций, азербайджанцев можно было найти в ядре режима Пехлеви[35]. К концу 1977 года антишахская деятельность стала напористой и открыто оппозиционной. Тебриз, и особенно его университет, был центром этой деятельности. Хотя большая часть этой деятельности была частью общего иранского революционного движения, её особая интенсивность в азербайджанских провинциях показывает, что их жители были особенно отчуждены от режима. Кроме того, многие азербайджанцы, участвовавшие в революции, протестовали на своем родном языке и призывали к коллективным этническим правам. Например, 28 ноября 1977 года участники демонстрации на базаре в Тебризе несли плакаты с антишахскими лозунгами и выкрикивали требования на азербайджанском языке. Многие жители у Тебризского базара выразили свою поддержку демонстрантам. Вслед за этим, 3 декабря 1977 года, группа учителей и работников образования устроила акцию протеста перед зданием Высшего управления образования в Тебризе. Среди их требований было освобождение из тюрьмы оппозиционных писателей и создание профессиональных союзов, которые защищали бы их интересы и права[35]. Тебриз, с самым большим азербайджанским населением в Иране, был центром революционной активности, которая ускорила падение режима Пехлеви. Азербайджанцы воспользовались ослаблением власти режима над их деятельностью, чтобы выразить этническую идентичность и выдвинуть требования, основанные на этнической принадлежности, и многие публикации появились на азербайджанском языке. Тебризский университет был центром наиболее агрессивной антиправительственной деятельности в этот период[35]. Начиная с декабря 1977 года студенты подняли волну протестов против режима Пехлеви. 5 декабря студенты собрались у входа в университет и кричали по-азербайджански: «Мы требуем демократии!» и «Мы требуем свободы!». Студенты выбрали 12 декабря (21 Азара по иранскому календарю) для организации одной из своих самых важных демонстраций. Эта дата имеет важное значение для азербайджанцев, так как она служит напоминанием как о дне установления, так и дне падения Регионального Правительства Азербайджана в Иране в 1945—1946 годах соответственно. Несмотря на то, что большинство их лозунгов отстаивали общие цели иранцев, выбор даты демонстрирует их азербайджанское самосознание и важность, которую они придавали борьбе своих предшественников. Чувствительный к любым признакам этнической политической деятельности, режим Пехлеви написал в газете «Эттелаат», что демонстрация состоялась 19 декабря[36]. Антиправительственные демонстрации в Иранском Азербайджане не ограничились Тебризом. В феврале 1978 года студенты провели ряд демонстраций в Университете Резайе (Урмия). В течение 1978—1979 годов азербайджанские ашуги часто появлялись в автобусах в Иране, пропагандируя революцию своими стихами. В Тебризе деятельность против шахского режима вступила в новую фазу 18 февраля 1978 года. В ответ на убийство примерно 162 демонстрантов в Куме 9 января, аятолла Шариатмадари призвал население Ирана к забастовке на сороковой день траура по жертвам. Демонстрации были проведены по всей стране, но протест в Тебризе был наиболее ожесточенным и сопровождался насилием. За инцидентами в Тебризе последовала череда волнений по всему Ирану, которая усиливались, поднимая уровень конфронтации с режимом Пехлеви[36]. Во время инцидентов в Тебризе местная полиция отказалась стрелять по демонстрантам, поэтому шах перебросил вооруженные силы из-за пределов азербайджанских провинций для подавления демонстраций. Предположительно, это в основном азербайджанцы. После беспорядков сотрудники местной полиции, отказавшиеся отдать приказ открыть огонь по демонстрантам, были переброшены из Азербайджана. В местных рядах сил безопасности САВАК была проведена чистка, поскольку ряд ее членов не желали выступать против демонстрантов в Тебризе. Демонстрация вскоре переросла в восстание, и город был парализован забастовками фабрик, базаров и школ. Демонстранты, разгневанные убийством одного из протестующих, напали на собственность по всему городу. Представители разных слоев населения Азербайджана участвовали в инцидентах в Тебризе, где прозвучали призывы «Смерть шаху!», которые были слышны впервые. Лозунги демонстрации отражают различные цели и формы идентичности, преобладающие среди азербайджанцев в то время. С одной стороны, люди откликнулись на призыв религиозного руководства к демонстрации, и многие из их лозунгов были происламскими. Тем не менее, многие другие лозунги призывали к демократизации, и даже левые организации, такие как Муджахедин Халг, играли особенно активную роль. Большинство лозунгов было озвучено на азербайджанском языке, демонстрируя цель культурного самовыражения и центральную роль азербайджанского языка для народа. Режим ответил на восстание в Тебризе массовыми репрессиями и арестами. На подавление столкновений силам безопасности потребовалось два полных дня, сотни людей погибли или были ранены. Шах обвинил этнический сепаратизм как фактор в демонстрациях. Он добавил, что «в некоторых географических регионах нет альтернативы, кроме шовинизма. Иран — один из таких регионов; в противном случае вы бы исчезли, и ваше имя было бы больше не Иран, а Иранистан». Демонстрация в Тебризе положила начало сорокадневному циклу подобных мероприятий по всему Ирану в ознаменование «Тебризской резни»[37]. После восстания в Тебризе антишахская активность вспыхнула по всему Ирану. Это было одним из катализаторов, разрушивших контроль над режимом Пехлеви. В Тегеране азербайджанские базаари[англ.] сыграли важную роль в организации забастовки на базаре в знак протеста против убийств в Куме. Азербайджанцы опубликовали заявление в поддержку забастовки, игнорируя указания аятоллы Хонсари[англ.], самого высокопоставленного религиозного лидера Тегерана в то время, который возражал против такой акции. Однако главный этнический азербайджанец аятолла Шариатмадари призвал к протесту[38]. 13 апреля 1978 года главный муниципальный базар в Тебризе закрылся в знак солидарности с демонстрацией студентов Тебризского университета, где был убит студент. 8 мая в университете прошла очередная демонстрация, в ходе которой в столкновениях с силами безопасности был убит ещё один студент, а 22 получили серьёзные ранения. Большинство преподавателей и сотрудников университета поддержали студенческие протесты. Многие азербайджанцы пришли в ярость во время траура. 10 мая 1978 года правительственные силы нарушили традиционно уважаемое право на убежище в домах религиозных лидеров. Они преследовали группу протестующих и застрелили двух студентов-теологов в доме аятоллы Шариатмадари в Куме. Одна из крупнейших демонстраций революции прошла 10 декабря в Тебризе; в этой демонстрации участвовало 700 000 человек. В тот же день крупные демонстрации прошли также в Ардебиле и Зенджане. 18 декабря в Тебризе к демонстрации, в которой приняли участие 15 000 протестующих, присоединились солдаты Тебризского гарнизона, чья работа заключалась в подавлении демонстраций. Затем к демонстрациям присоединились дополнительные солдаты. 8 января 1979 года в Тебризе вспыхнули жестокие демонстрации, демонстранты подожгли многие общественные здания[38]. 22 мая студенческая демонстрация в Урмии перекинулась на улицы города. 24 августа в Тебризе прошла массовая демонстрация, одновременно с протестами в Тегеране и Реште. 1 октября по всему Ирану прошли массовые митинги, в том числе в Урмии, Зенджане и Хамадане, городах с большим азербайджанским населением. 21 октября в Тебризе и Ардебиле прошли демонстрации с требованием освобождения политических заключенных. Одна из крупнейших демонстраций революции прошла 10 декабря в Тебризе, в которой участвовало 700 000 человек. В тот же день крупные демонстрации прошли также в Ардебиле и Зенджане. В демонстрации 18 декабря в Тебризе, в которой приняли участие 15 000 протестующих, к ним присоединились солдаты Тебризского гарнизона, чья работа заключалась в подавлении демонстраций. Затем к демонстрациям присоединились дополнительные солдаты. 8 января 1979 года в Тебризе вспыхнули жестокие демонстрации, демонстранты подожгли многие общественные здания. Шах Мохаммед Реза Пехлеви покинул страну 16 января[38]. Слева направо: аятолла Хусейн Мусави-Тебризи[англ.], Абулгасым Хойи, Али Хаменеи, Садек Халхали и первый премьер-министр Исламской республики Мехди Базарган На следующий день азербайджанские активисты сразу же начали издавать первую азербайджаноязычную газету того периода «Ulduz» (в газете также были статьи на персидском языке). Авторы призвали в «Ulduz» к предоставлению этнических прав, в частности права использовать азербайджанский язык, наряду с общими иранскими целями. Быстрая публикация «Ulduz» доказывает, что требования по этническому признаку существовали и раньше, и что многие азербайджанцы считали, что революция предоставит им культурную свободу. Действия и выражения азербайджанцев в начальный период после возвращения аятоллы Хомейни и официального учреждения Исламской Республики раскрывают разнообразие их идентичностей. Азербайджанские лидеры Исламской Республики придерживались основной иранской и исламской идентичности, тогда как лидеры движения за либеральную демократию в Иране и левых движений выражали как иранскую идентичность, так и классовую идентичность, в то время как многие также придерживались партикулярной азербайджанской идентичности. Те, кто участвовал в азербайджанских движениях за автономию, обычно обладали как азербайджанской, так и иранской идентичностью, и считали, что демократизация в Иране обеспечит автономию. Они боролись за демократию по всему Ирану, полагая, что это приведёт к автономии Азербайджана. Лозунги исламской революции о равенстве между всеми этническими группами и её упор на универсализм ислама заставили многих представителей этнических меньшинств поверить в то, что они будут на равных с персами при новом режиме. Режим шаха ассоциировался с персидской политикой и жестким подавлением различных этнических меньшинств; новый режим ненавидел политику Пехлеви, поэтому многие члены этнических меньшинств были вынуждены поверить в то, что он отменит эту политику. Первоначальный авангард Исламской Республики состоял из значительного числа азербайджанцев, которые, казалось, разделяли в первую очередь исламскую и иранскую идентичность. В эту группу входили аятоллы Мусави-Тебризи[англ.], Хойи, Хаменеи и Халхали, а также первый премьер-министр Исламской республики Мехди Базарган, назначенный Хомейни. Существование этой группы и их преобладающая роль в революции указывает на то, что значительная часть азербайджанского населения придерживалась в основном исламской и иранской идентичности[39]. Тем не менее, многие члены этой группы сыграли важную роль в формировании азербайджанской идентичности. Азербайджанские представители духовной элиты, такие как Мусави-Ардебели и Халхали, использовали азербайджанский язык публично и в интервью Тебризской прессе. По мнению многих азербайджанцев, которые были в Иране в этот период, это был важный фактор, сделавший приемлемым использование неперсидских языков в общественных местах, и привил им чувство гордости и легитимность использования их языка; это было резким контрастом с отношениями в период Пехлеви. Кроме того, некоторые священнослужители азербайджанского происхождения открыто осудили унизительные оскорбления, обычно используемые в отношении азербайджанского населения в Иране. Революция привела к власти многих провинциальных священнослужителей второго ранга. Более того, представители нового режима хотели общаться с азербайджанскими массами, многие из которых не знали персидского языка. Тем не менее их решение говорить публично на азербайджанском языке имело большое значение[40]. Когда в начальный революционный период в азербайджанских провинциях возникали проблемы, азербайджанских священнослужителей обычно отправляли представлять режим или обращаться к жителям от имени режима из-за их особой связи с местом своего рождения и их способности говорить по-азербайджански. Премьер-министр Базарган был азербайджанцем по происхождению, но был воспитан как говорящий на персидском языке и большую часть своей карьеры провел, работая над общими иранскими проблемами. Однако Базарган проиллюстрировал свою поддержку культурных прав этнических меньшинств в Иране на митинге 25 марта 1979 года в Тебризе и извинился за свое обращение на персидском языке: «Я бы хотел — и это было бы более подходящим — чтобы говорили на тюркском языке». Базарган не был против предоставления ограниченной формы автономии провинциям, включая местное самоуправление и контроль над школами. Он заявил, что местные права, предоставленные Исламской республике, выходят далеко за рамки прав, предоставленных режимом Пехлеви[40]. Как и в прошлом, члены этнических групп были склонны подражать мнениям аятолл, принадлежащих к этническим группам, и принимать их. В революционный период многие традиционные и светские азербайджанцы очень уважали аятоллу Казема Шариатмадари. Аятолла Шариатмадари не был частью нового режима и не стремился занимать политическую позицию в Исламской республике. Он считал, что священнослужители не должны становиться профессиональными политиками, а должны давать им советы и помогать. Спор о желаемой роли клерикалов в политике и степени централизации режима был основным вопросом, разделявшим аятоллу Шариатмадари и аятоллу Хомейни. Очевидно, что на противодействие Шариатмадари централизации режима в Иране повлияло его происхождение как азербайджанца, который провел большую часть своей жизни в азербайджанской провинции[41]. Государственное переустройство В стране провели референдум, следствием которого стало провозглашение 1 апреля 1979 года Исламской Республики Иран. В декабре 1979 года приняли новую конституцию страны, в которой специально оговорили, что высшая власть в стране принадлежит духовенству в лице имама Хомейни (после его смерти — его преемнику), а гражданскую политическую власть осуществляют президент, меджлис и премьер[42]. Последствия Внутриполитические последствия Государственная, кооперативная и частная собственность — три сектора экономики новой республики. Вмешательство и влияние западных держав ликвидируются. Страна принципиально отвергает капитализм и коммунизм и противопоставляет им собственный, «исламский» путь развития. Что это означает практически — не вполне ясно. Известно лишь, что развитие страны по тому пути, который был избран для неё шахом, приостановилось. Капиталистический свободный рынок продолжает существовать, как существует и мощнейший, созданный ещё усилиями шаха, государственный сектор в экономике. Но в условиях резко обострившегося противостояния Ирана вначале чуть ли не всему миру, затем в основном странам Запада (в первую очередь — США) говорить о продолжающемся развитии капиталистических связей приходится с осторожностью и оговорками. Если они и продолжали существовать и более или менее активно развиваться, так только в тех сферах, которые были жизненно необходимы для страны — в реализации иранской нефти и в закупках оружия, которое требовалось для войны[42]. Внешнеполитические последствия Революция встревожила соседние страны со значительным шиитским населением, так как их власти не всегда безосновательно боялись экспорта исламской революции. Уже в декабре 1979 года шииты Саудовской Аравии провели демонстрации в Ашуру[43]. Тегеран иногда поддерживал экспорт революции. Например, в Иране был создан «Исламский фронт освобождения Бахрейна», который провёл в том же 1979 году демонстрации у себя на родине[43]. В 1979 году в Бахрейн отправили представителя Хомейни Хади аль-Мударриси и аятолла Садек Роухани, которые два месяца произносили проповеди, в которых Роухани призывал к аннексии Бахрейна[44]. Оба были выдворены из страны. Тем не менее, поддержка официального Тегерана экспорту исламских революций была очень осторожной и сдержанной. Например, когда в декабре 1981 года в Бахрейне была проведена попытка вооружённого переворота под руководством Исламского фронта освобождения Бахрейна, призывавшего к присоединению страны к Ирану, среди 73 диверсантов, арестованных властями, не было ни одного иранского гражданина[44]. Тегеран решительно отрицал свою причастность к этим событиям. Тем не менее, в 1981 году Бахрейн разорвал отношения с Ираном[44]. В 1990-е годы не раз в Бахрейне вспыхивали шиитские волнения, в подготовке которых местные власти обвиняли Иран[45]. В Кувейте зять Хомейни Аббас ал-Мухри стал представителем Тегерана и в 1979 году создал организацию «Арабские революционные бригады», после чего в том же году был лишён кувейтского гражданства и выслан из страны[43]. Опасаясь экспорта исламской революции в Ирак, где большинство населения, как и в Иране, составляли шииты, президент Ирака Саддам Хусейн в сентябре 1980 года начал вторжение в Иран, что привело к ирано-иракской войне, продолжавшейся до 1988 года. Исламская культурная революция Задача формирования исламского режима и обеспечения его живучести поставила шиитских богословов перед необходимостью подчинить своей воле сознание народа. Месяцы борьбы за свержение монархии показали, что народные массы и так стали послушным орудием в руках шиитских лидеров в условиях политического подъёма. После свержения монархии, когда стал формироваться исламский режим и когда начались будни, не предвещавшие лёгкой жизни властям предержащим, задача подчинения сознания масс воле духовенства встала по-новому: оказалось необходимым обеспечить постоянное воспроизводство послушания. Средством решения этой задачи шиитские богословы избрали исламизацию всех сфер духовной жизни и быта общества на всех его уровнях путём проведения так называемой культурной революции. Намечено было фронтальное наступление исламской «массовой культуры», изобилующей атрибутами исламского средневековья. Масштабы поставленной задачи были таковы, что для её решения требовалось создание новых исламских институтов, формирование системы общественных организаций и государственных органов, которые своей деятельностью должны были обеспечить воспроизводство послушания[46]. Сознавая, что в стране имеются силы, не приемлющие их господства, шиитские богословы включили в программу «культурной революции» не только созидание, но и разрушение. Важнейшим объектом, который надлежало, по их мнению, разрушить, чтобы затем воссоздать его заново, была система высшего образования как средоточие сил — в лице подавляющего большинства студентов и профессорско-преподавательского состава, — противостоявших исламскому режиму. Не случайно началом «исламской культурной революции» считается 5 июня 1980 г., когда были закрыты на неопределённый срок все высшие учебные заведения страны[47], хотя официально Хомейни дал указание о её проведении с 12 июня; в этот же день он объявил о создании штаба «культурной революции», в который, в частности, вошли теоретик ПИР ходжат оль-эслам Бахонар, министр высшего образования Хасан Хабиби, бывший министр культуры Али Шариатмадари, журналист Шамс Ахмад. В него были включены и лица, связанные с КСИР, — К. Соруш и Р. Амлаши[48]. Для проведения «культурной революции» шиитская элита использовала не только традиционные исламские институты: мечети, медресе, шиитские центры паломничества, но и вновь созданные «революционные» органы. Штаб «культурной революции» располагал боевыми силами КСИР (насчитывавшего в середине 1980 г. около 200 тыс. человек), готовыми в нужный момент подавить беспорядки, которые могли возникнуть из-за мер, предусмотренных «культурной революцией». Штабу помогал образованный в этот период «Созидательный джихад», выполнявший одновременно боевые, пропагандистские и экономические функции по всей стране. В число «революционных» органов вошли многочисленные «революционные комитеты», «революционные трибуналы» и «координационные комитеты», осуществлявшие проведение «культурной революции». «Культурная революция» предусматривала основательное перетряхивание государственного аппарата «во имя очищения страны от развращающего западного и атеистического влияния». Хомейнисты призывали покончить с «врагами Бога», под которыми имели в виду буржуазных либералов и левые силы[49]. С особой ненавистью они относились к профессорско-преподавательскому составу и студентам университетов, а также к интеллигенции, получившей образование на Западе. Выступление Хомейни, назвавшего университеты «центрами разврата», которые плодили левых экстремистов и коммунистов, а также являлись скопищем людей, находившихся на службе у империалистов, его призыв организовать «подлинные исламские учебные центры» — все это было воспринято Бехешти, Бахонаром и Раджаи как сигнал к началу проведения на практике «культурной революции». Из высших учебных заведений изгонялись сотни людей. Только из Тегеранского университета было уволено 389 профессоров, преподавателей и сотрудников; всем им было предъявлено стандартное обвинение в сотрудничестве с шахским режимом и САВАК. В общей сложности в июне 1980 г. из высших учебных заведений были изгнаны 20 тыс. студентов и 2 тыс. преподавателей[50]. 20 июня 1980 г. начались жестокие уличные столкновения между муллами и пасдарами с одной стороны и не желавшими закрытия университетов студентами и преподавателями — с другой. В результате столкновений были арестованы, ранены и убиты сотни студентов[51]. Выступивший 9 июня 1980 г. в Тегеранском университете президент Банисадр осудил закрытие университетов и те силы, которые «пытались подменить моральное воздействие грубым насилием», создав атмосферу «напряженности и террора». По его мнению, закрытие университетов на длительный срок могло привести к тому, что Ирану придётся импортировать специалистов[52]. «Культурная революция» распространилась и на средства массовой информации: прессу, радио, телевидение и кино. Хомейни потребовал изменить содержание деятельности средств массовой информации, нанесшей во времена шаха, как он считал, наибольший ущерб исламу[53]. Он приказал вести борьбу с теми, кто преклонялся перед Западом, и заменить их «стопроцентными мусульманами». Почти все сотрудники газет «Эттелаат» и «Кейхан» были уволены. Для работников радио и телевидения он наметил молодёжную программу, пропагандирующую исламский образ правления, беседы об «империалистической» политике «сверхдержав», проведение диспутов в области политики, экономики и культуры для укрепления мусульманского единства и выработки практического пути решения злободневных вопросов. Были запрещены: демонстрация иностранных фильмов, хранение и продажа видеокассет, иностранных кинолент с развлекательными программами. Для контроля над средствами массовой информации было образовано Бюро по борьбе с непристойностями, которое возглавил аятолла Гиляни, снискавший сомнительную славу своими передачами по телевидению о предписаниях шариата, над которыми потешалась вся иранская интеллигенция. В результате налёта погромщиков из «Хезболла», организованного Гиляни, было опечатано восемь крупных магазинов, торговавших телезаписями, уничтожено много кинолент и видеокассет. Была разрешена продажа записей только религиозного характера[54]. «Культурная революция» коснулась также начальных и средних школ. Они не были закрыты, но главными предметами в них стали учение ислама (главным образом, в его шиитском варианте), Коран и шариат, а в старших классах — фикх (теория мусульманского права). Большое внимание в начальных и средних школах стало уделяться военному делу. Началось переиздание всех школьных учебников по гуманитарным предметам. Вся европейская история в учебниках была заменена историей стран мусульманского региона, в первую очередь, Ирана, в том числе, в новейшее время. В учебнике по истории Ирана, в разделе, посвящённом национально-освободительному движению, о духовенстве говорилось как о главной силе этого движения в борьбе с английским «империализмом» и русским царизмом в новое время и с американским «империализмом» — в новейшее время[55]. Культ Хомейни стал господствовать в учебниках по гуманитарным предметам. Первые страницы учебника по литературе для 6-го класса были отданы революционной тематике и песням, обязательно с прославлением личности Хомейни: «О Хомейни! Ты — отражение света Бога!». В одной песне говорилось о Хомейни как о спасителе угнетённых народов, в другой — о наказаниях, которые ждут предателя-шаха и Америку. Полностью была предана забвению классическая иранская поэзия средневековья, игнорировались имена современных иранских поэтов и прозаиков. Имя великого поэта Фирдоуси, писавшего о доисламском Иране, запрещено было даже произносить. Мешхедский университет, названный его именем при шахе, был переименован[54]. Проведение «культурной революции» особенно тяжело отразилось на положении женщин. Ещё с мая 1980 г. меджлис, ПИР, КСИР и другие организации усилили контроль над выполнением женщинами всех предписаний шариата: обязательного ношения чадры или платка-хиджаба, ограничения профессий, раздельного обучения, запрещения разводов по инициативе женщины, введения вновь многожёнства и временного брака «сиге». Телесные наказания по шариату за воровство, употребление спиртного и смертная казнь за измену родине, шпионаж, супружескую неверность и наркоманию были распространены на женщин. В мае 1980 г. в тюрьме Эвин была расстреляна 58-летняя Фаррохру Парса только за то, что при шахе она была министром просвещения[56]. Особенно строго контроль над выполнением женщинами предписаний шариата осуществляли члены КСИР и «Хезболла». Нередко женщин, осмелившихся выйти на улицу без чадры или хиджаба, они забивали камнями насмерть. По личному указанию аятоллы Монтазери пасдарам было разрешено принуждать к сожительству женщин, обвинённых в борьбе против режима, поскольку по мусульманским законам они считаются военнопленными и рассматриваются как добыча «правоверных» мусульман. Положение, в которое была поставлена женщина в ходе «культурной революции», вопиющее само по себе, оказалось в глубоком противоречии с тем, что зафиксировано в конституции: отмечая, что государство обязано гарантировать права женщин во всех областях, соблюдая при этом положения ислама, конституция возлагает на государство, прежде всего, обеспечение благоприятных условий для развития личности женщины и возрождения её материальных и моральных прав[57]. Во время «культурной революции» особенно усердствовал аятолла Хальхали. Под видом борьбы с наркоманией, супружеской неверностью, шпионажем, изменой родине он без суда и следствия приговаривал к тюремному заключению сотни невинных людей, подвергал их пыткам и предавал казни. Во время одной из облав, организованных по настоянию Хальхали на тегеранском ипподроме, который он назвал «гнездом шпионажа и проституции», было арестовано 3 тыс. человек; по его указанию ипподром был превращён в «центр перевоспитания иранцев». Он присутствовал при пытках и казнях, считая, что для расправы с врагами «все средства хороши». Поскольку вся доисламская цивилизация Ирана была объявлена «несуществующей», Хальхали взялся за уничтожение памятников материальной культуры, созданных до VII в. Хомейни и Бехешти, поручив карательные функции Хальхали, «забыли», что продолжительное время этот человек проходил курс лечения в психиатрической больнице[56]. Проведение «культурной революции» вызвало усиление роли мечетей как главных политических и пропагандистских центров. Обязательный публичный намаз по пятницам сделал мечети местом регулярных встреч населения с предстоятелями пятничных молитв и муллами, которые информировали народ о предписаниях Хомейни, внутренней обстановке и событиях, происходивших в других мусульманских странах. Муллы консультировали прихожан по житейским и религиозным вопросам, следили, чтобы они вносили вовремя религиозный налог, выполняли предписания шариата и участвовали в совместной молитве. В Тегеране имамом-джоме был назначен член руководства ПИР ходжат оль-эслам Бахонар, а в Куме — аятолла Монтазери, родственник и личный представитель Хомейни. Это было сделано вопреки желанию общины Кума, где до 23 мая 1980 г. имамом-джоме был аятолла Али Араки. Замена была преподнесена общественности как исполнение желания самого Араки, ссылавшегося на недомогание и преклонный возраст[58]. Ещё более увеличилось административное значение мечетей: муллы мечетей координировали проведение демонстраций, которые были направлены против США, Израиля и внутренней оппозиции; демонстрации носили не стихийный, как хотели показать шиитские лидеры, а вполне организованный характер. Демонстранты скандировали лозунги вслед за муллами. Хомейни призвал население, в первую очередь, молодёжь, сохранять мечети как опору и «источник революции», указав, что между мечетью и образованной молодёжью (то есть студентами) противоречий нет. В конце июня 1980 г. власти закрыли ряд газет, журналов, театров, кинотеатров, ресторанов западного типа, а также женских парикмахерских, в которых работали мужчины. Репрессии и сопротивление Для борьбы с инакомыслящими или молчаливо протестующими против исламского режима применялись разные способы. Шиитская верхушка пыталась заставить их не просто смириться, но активно участвовать в упрочнении режима[59]. 15 февраля 1979 года были казнены четыре шахских генерала — Нематолла Насири (экс-директор САВАК), Манучехр Хосроудад (командующий ВВС), Мехди Рахими (военный комендант и начальник полиции Тегерана), Реза Наджи (военный губернатор Исфахана). Уже к 28 февраля Хомейни лично распорядился судить всех тех военнослужащих, кто был близок к шаху и в какой-то мере выступил против «революционного» движения. В течение двух месяцев были расстреляны ещё 27 военачальников и высокопоставленных чиновников, в том числе генералы Надер Джаханбани, Хасан Пакраван, Насер Могадам, Амир Хосейн Рабии, Али Нешат, бывший премьер-министр Ирана Амир Аббас Ховейда, бывший министр иностранных дел Аббас-Али Халатбари, бывший мэр Тегерана Голям Реза Никпей[60]. Вскоре начались и репрессии против офицеров. По официальным данным, за первые восемь месяцев после революции были казнены 250 офицеров. Многих офицеров после скорого суда вешали на деревьях в удалённых рощах и оазисах. Радикальные группировки только за два послереволюционных месяца убили более 20 тыс. так называемых «монархистов» (кадровых военнослужащих иранской армии и сотрудников САВАК)[61]. По причине своей религиозной принадлежности преследованиям после исламской революции подверглись бахаи. Более двухсот бахаи были убиты, сотни брошены в тюрьмы и тысячи лишились работы, имущества и возможности получать образование. В 1983 году все организации бахаи были запрещены; этот запрет действует до сих пор[62][63]. В 1982—1983 карательные органы исламской республики разгромили партию иранских коммунистов, несмотря на лояльность Туде к режиму Хомейни. Лидеры Туде во главе с Нуреддином Киянури обвинялись в шпионаже в пользу СССР и планировании государственного переворота, подверглись пыткам, прошли через процедуру публичных признаний и покаяний. Десятки партийных руководителей и активистов были приговорены к смертной казни и длительным срокам заключения[64]. Несмотря на репрессии, власти исламской республики длительное время не могли подавить вооружённое сопротивление радикальных антиклерикальных организаций — прежде всего ОМИН (лидер — Масуд Раджави) и Форкан (лидер — Акбар Гударзи). В эмиграции сторонники шаха во главе с генералом Овейси (командующий правительственными силами в «Чёрную пятницу») создали Иранское движение сопротивления, Армию освобождения Ирана; экс-премьер Али Амини — Фронт освобождения Ирана, экс-премьер Шапур Бахтияр — Национальное движение сопротивления Ирана. Бывший начальник генштаба шахской армии генерал Бахрам Арьяна возглавил монархическую вооружённую организацию Азадеган, его ближайшим сподвижником являлся последний командующий шахским флотом Камаль Хабиболлахи. Близ границ Ирана в Ираке и Турции были созданы базы антихомейнистских вооружённых формирований, внутри страны действовало вооружённое монархическое подполье. Крупной его акцией был так называемый заговор Ноже. Лидерами политэмиграции, наряду с генералом Овейси, выступали также дипломат Ардешир Захеди, последний шахский премьер Шапур Бахтияр и представитель либеральных кругов профессор Хушанг Нахаванди. Экономика Революция привела к беспрецедентной нестабильности на нефтяных рынках. Иранская нефтедобыча резко упала, временами почти до нуля. Если в 1977 году Иран добывал 7 млн баррелей нефти в день, то в первые месяцы после революции дневная добыча упала до 0,5 млн баррелей. Такое резкое падение серьёзно отразилось на мировых ценах на нефть: если с 1974 по 1978 гг. цена изменялась в пределах от 10,73 $ до 13,39 $ за баррель, то вскоре после революции цены спотового рынка в США достигли 28 $, что вдвое превышало официальную цену ОПЕК, составлявшую 13,34 $ за баррель[65]. Участники событий Рухолла Хомейни — лидер Исламской революции, пробыл во главе государства до своей смерти в 1989 году. Похоронен на военно-мемориальном кладбище Бехеште-Захра. Абольхасан Банисадр — первый избранный президент Ирана, 21 июня 1981 года снят с должности, 22 июня бежал из страны. Оставшуюся жизнь провел во Франции. Али Хаменеи — ближайший соратник Хомейни, после революции — командующий Корпусом стражей, в 1981—1989 — президент, с 1989 года — высший руководитель Ирана. Акбар Хашеми-Рафсанджани — соратник Хомейни, основатель Исламской республиканской партии, первый председатель парламента Исламской республики. Президент Ирана в 1989—1997 годах. Садек Хальхали — сподвижник Хомейни, председатель Исламского революционного суда, организатор и проводник репрессий. Впоследствии отстранён от должности. Умер в 2003 году. Мехди Араги — бывший активист Федаинов ислама, после победы революции начальник тегеранской тюрьмы Каср. Убит боевиками Форкан. Мехди Базарган — первый премьер-министр переходного правительства. Ушёл в отставку 4 ноября 1979 года. Умер в Швейцарии в 1995 году. Садек Готбзаде — близкий соратник Хомейни в период его парижской эмиграции, директор телерадиокомпании в 1979, министр иностранных дел в 1979—1980. Обвинён в заговоре против Хомейни и казнён в 1982 году. Шапур Бахтияр — последний шахский премьер-министр, бежал во Францию в апреле 1979 года. Убит в Париже в 1991 году. Мохаммед Реза Пехлеви — последний шах, бежал 16 января 1979 года, умер в Каире в 1980 году. Реза Кир Пехлеви — сын Мохаммеда Резы Пехлеви, прямой наследник престола. Бежал в США в 1978 году. Голям Али Овейси — командующий шахской гвардией и сухопутными войсками, военный комендант Тегерана. Эмигрировал во Францию, был организатором вооружённого сопротивления исламской республике. Убит в Париже 7 февраля 1984 года. Нассер Могаддам — последний председатель шахской службы безопасности (САВАК). Расстрелян 11 апреля 1979 года. Хасан Пакраван — деятель имперских спецслужб. Расстрелян 11 апреля 1979 года. Нематолла Насири — деятель имперских спецслужб. Расстрелян 15 февраля 1979 года. Парвиз Сабети — деятель имперских спецслужб. Руководитель III-го департамента САВАК. Абдол Али Бадреи — последний командующий шахскими сухопутными войсками. Оказал вооружённое сопротивление победившей революции, убит в перестрелке 11 февраля 1979 года. Амир Хосейн Рабии — последний командующий шахскими ВВС, расстрелян 9 апреля 1979 года. Камаль Хабиболлахи — последний командующий шахскими ВМС. Эмигрировал во Францию, участвовал в вооружённом сопротивлении исламской республике. Скончался в США в 2016 году. Али Нешат — последний командующий шахской гвардией, расстрелян 11 апреля 1979 года. Фаррухру Парса — министр образования Ирана на момент революции. Расстреляна 8 мая 1980 года. Махмуд Джафариан — до августа 1978 заместитель директора Национального радио и телевидения, директор агентства Парс. Расстрелян 13 марта 1979 года. Исламская революция в искусстве Персеполис — полнометражный мультфильм, представление новейшей истории Ирана через судьбу свободолюбивой молодой женщины, увлечённой западной рок-музыкой и вынужденной покинуть страну. 1979[англ.] — роман Кристиана Крахта, в котором рассказывается о судьбе молодых европейцев, которые оказались в Иране во время исламской революции и стали её свидетелями Операция «Арго» — художественный фильм, в котором описывается захват американского посольства силами КСИР в Тегеране и действия ЦРУ по освобождению заложников. 1979 Revolution Черная пятница — Историческая игра, основанная на реальных событиях, которые когда-то происходили в Иране. Сентябрь в Ширазе — художественный фильм. Рушди С. Сатанинские стихи — роман, в котором в главе Айша метафорически рассказано об Имаме-эмигранте из восточного города Дэш, руководившем антимонархическим кровавым восстанием и пожинавшем его трагические плоды. Джеймс Клавелл (James Clavell) «Шамал» — роман, входящий в серию «Азиатская сага», рассказывает о семье Струанов. Действие происходит в Иране, во время исламской революции. См. также Жизнь аятоллы Хомейни в изгнании Протесты 18 февраля 1978 года в Тебризе Примечания Ends of British Imperialism: The Scramble for Empire, Suez, and Decolonization. I.B.Tauris. 2007. pp. 775 Архивная копия от 7 апреля 2018 на Wayback Machine of 1082. ISBN 978-1-84511-347-6. New York Times Special Report: The C.I.A. in Iran  (неопр.). Дата обращения: 13 января 2013. Архивировано 20 января 2013 года. Hiro, Dilip. Iran Under the Ayatollahs. London: Routledge & Kegan Paul. 1985. p. 57. Robin Wright. The Last Great Revolution: Turmoil And Transformation In Iran. — New York, NY: Vintage, 2000. — С. 220. Архивировано 27 января 2021 года. Graham, Iran (1980) p. 94. MINISTERIE VAN DEFENSIE LANDMACHT STAFF. /Ex. nr. 47./. Maandoverzicht — November 1978. DE CHEF LANDMACHTSTAF. VOOR DEZE: HET HOOFD VAN DE SECTIE INL «A» DE LUITENANT-KOLONEL — G. KLOOS. (9 Jan. 1979). The New York Times (January 5, 1979): ""Shah Is Reported on Brief Vacation at Iranian Resort", p. 6. By Eric Pace. Bernard Gwertzman, "U.S. Will Cooperate With A New Regime If Shah Stays Or Not, " New York Times, January 5, 1979. 6. Apple, "Fresh Street Violence Greets New Iranian Regime, " New York Times, January 8, 1979, 4. Robert E. Huyser, 1990, с. 42—49. Sick, Gary, 1985, p. 163. Apple, "New Iran Cabinet Unable to Bring in Main Opposition, " New York Times, January 7, 1979, 3. 1 2 3 Папава, В. А., 2016. The New York Times (January 7, 1979): "Bakhtiar Installed And Shah Declares He’ll Take A Rest", p. 4. By Nicholas Gage. "Bakhtiar Says His Regime Faces Danger of a Coup, " New York Times, January 11, 1979, 3. Sepehr Zabih, 1988, с. 39-41. «Iran’s New Chief Calls for Backing of Arabs, 'Especially Palestinians,'» New York Times, January 12, 1979, 3. 1 2 3 И. Мусский. 100 великих диктаторов. Москва, «Вече». 2002 г. стр. 511. The New York Times (January 16, 1979): "Shah Said To Plan To Leave Iran Today For Egypt And U.S", pp. 1—8. By Nicholas Gage. "AFP: Army Chief Says No Military Coup, " Paris AFP in English, FBIS, 1520 GMT, 15 Jan 79 (TA151530Y), January 16, 1979, R6. The New York Times (January 18, 1979): "Ayatollah Urges Backers to Press Fight on Regime", p. 1. By Paul Lewis. The New York Times (January 18, 1979): "Ayatollah Urges Backers to Press Fight on Regime", p. 14. By Paul Lewis. Roger Owen, State, Power and Politics in the Making of the Modern Middle East (New York: Routledge, Chapman and Hall, Inc., 1992), 217. Apple, "Soldiers Run Wild In Iranian Oil City, " New York Times, January 18, 1979, 1. "General Qarabaghi: There Will Be No Army Coup, « Paris AFP in English, FBIS, 1144 GMT, 22 Jan 79 (OW221145), January 22, 1979, R6. "Qarabaghi Calls For Armed Forces Unity Behind Government, " Tehran Domestic Service in Persian, FBIS, 2030 GMT, 22 Jan 79 (LD222240), January 23, 1979, R1. The New York Times (January 23, 1979): ""Iran Islamic Leader Warns Of Holy War If Army Tries Coup", p. 1. By Eric Pace. The New York Times (January 23, 1979): ""Iran Islamic Leader Warns Of Holy War If Army Tries Coup", p. 4. By Eric Pace. Said Amir Arjomand, 1988, p. 124. 1 2 Агаев С.Л., 1987, с. 79. Речь Хомейни в Бехеште Захра  (неопр.). Дата обращения: 28 июля 2008. Архивировано из оригинала 6 мая 2008 года. Shaffer, 2002, p. 78. 1 2 Shaffer, 2002, p. 79. Shaffer, 2002, p. 113. 1 2 3 Shaffer, 2002, p. 80. 1 2 Shaffer, 2002, p. 81. Shaffer, 2002, p. 82. 1 2 3 Shaffer, 2002, p. 83. Shaffer, 2002, p. 84. 1 2 Shaffer, 2002, p. 85. Shaffer, 2002, p. 86. 1 2 Васильев Л. С. История Востока. — М.: Высш. шк., 1994. Т. 2. С. 355. 1 2 3 Чернова А. Ф. Влияние исламской революции на монархические режимы в Персидском заливе // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. — 2013. — № 161. — С. 25 1 2 3 Чернова А. Ф. Влияние исламской революции на монархические режимы в Персидском заливе // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. — 2013. — № 161. — С. 26 Чернова А. Ф. Влияние исламской революции на монархические режимы в Персидском заливе // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. — 2013. — № 161. — С. 27 Арабаджян, 1989, с. 253. Ввиду особой важности этой стороны «культурной революции» её изложение выделено в самостоятельный параграф: «Студенчество и высшие учебные заведения как объекты „исламской культурной революции“». Здесь же мы ограничимся лишь отдельными штрихами, характеризующими отношение исламского режима к студенчеству и к прежней системе высшего образования. Джомхурие эслами. 14.06.1980. Арабаджян, 1989, с. 254. Кейхан. 26.06.1980. The New York Times. 30.06.1980. Энгелабе эслами. 10.06.1980. Джомхурие эслами. 16.05.1980. 1 2 Джомхурие эслами. 21.06.1980. Арабаджян, 1989, с. 256. 1 2 Le Monde. 17.05.1980. Арабаджян, 1989, с. 257. Джомхурие эслами. 23.05.1980. Арабаджян, 1989, с. 258.   (неопр.). Дата обращения: 22 января 2020. Архивировано 6 августа 2020 года. В.Яременко. Аятолла Хомейни и исламская революция  (неопр.). Дата обращения: 12 января 2013. Архивировано 30 мая 2019 года. Община Бахаи  (неопр.). Дата обращения: 12 января 2013. Архивировано из оригинала 17 мая 2012 года. Генеральная Ассамблея ООН вновь выражает озабоченность по поводу дискриминации бахаи в Иране  (неопр.). Дата обращения: 12 января 2013. Архивировано из оригинала 27 августа 2007 года.   (неопр.). Дата обращения: 27 июня 2021. Архивировано 8 ноября 2021 года. Амманн, 2018, с. 80. Литература Агаев С.Л. Иран между прошлым и будущим: События, люди, идеи. — Политиздат, 1987. Said Amir Arjomand. The Turban for the Crown: The Islamic Revolution in Iran. — New York: Oxford University Press, 1988. — ISBN 9780735102644. Sick, Gary. All Fall Down: America’s Tragic Encounter with Iran. — Penguin Books, 1985. Abrahamian, Ervand[англ.]. Iran between two revolutions. — Princeton University Press, 1982. — 561 p. — ISBN 0-691-00790-X. Bakhash, Shaul. Reign of the Ayatollahs. — Basic Books, 1984. — ISBN 0-465-06888-X. Brenda Shaffer. Borders and Brethren: Iran and the Challenge of Azerbaijani Identity. — Cambridge: Belfer Center for Science and International Affairs. Studies in International Security, 2002. — P. 255. — ISBN 978-0262692779. Graham, Robert. Iran, the Illusion of Power. — St. Martin’s Press, 1980. — ISBN 0-312-43588-6. Harney, Desmond. The priest and the king: an eyewitness account of the Islamic revolution (англ.). — I.B. Tauris, 1998. Kapuscinski, Ryszard. Shah of Shahs. — Harcourt Brace, Jovanovich, 1985. — ISBN 0-7043-2473-3. Keddie, Nikki. Modern Iran: Roots and Results of Revolution (англ.). — Yale University Press, 2003. — ISBN 0-300-09856-1. Mackey, Sandra. The Iranians: Persia, Islam and the Soul of a Nation (англ.). — Dutton, 1996. — ISBN 0-452-27563-6. Moin, Baqer. Khomeini: Life of the Ayatollah. — Thomas Dunne Books[англ.], 2000. — ISBN 0-312-26490-9. Roy, Olivier. The Failure of Political Islam. — Harvard University Press, 1994. — ISBN 0-674-29140-9. Schirazi, Asghar. The Constitution of Iran. — Tauris, 1997. — ISBN 1-86064-253-5. Shirley, Edward. Know Thine Enemy. — Farra, 1997. — ISBN 0-8133-3588-4. Taheri, Amir. The Spirit of Allah. — Adler & Adler, 1985. — ISBN 0-09-160320-X. Ссылки Исламская революция на сайте «Конфликтолог»  (неопр.). conflictologist.org. Дата обращения: 25 августа 2013. Читальный Зал: «Исламская революция»  (неопр.). Deutsche Welle. Дата обращения: 25 марта 2009. Архивировано 15 февраля 2012 года. В. Яременко. Аятолла Хомейни против «белой революции» В. Яременко. Аятолла Хомейни и исламская революция Говард Филлипс Харт. Жизнь за жизнь. Воспоминания офицера ЦРУ (Глава 6. Иран, Глава 7. Лавирование Ирана через Революцию)