Меню

Главная
Случайная статья
Настройки
САВАК
Материал из https://ru.wikipedia.org

САВАК (перс. , аббревиатура от перс.  — «Sazman-e Ettela’at va Amniyat-e Keshvar») — министерство государственной безопасности шахского Ирана, существовавший в 1957–1979 годах в период правления шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. Организация совмещала функции внешней разведки, контрразведки и политической полиции.
  • Официальное название на русском языке: «Сазман-е Эттелаат ва Амният-е Кешвар» (Организация информации и национальной безопасности)
  • Официальное название на английском языке: Sazman-e Ettela’at va Amniyat-e Keshvar (Organization of Intelligence and National Security)


Содержание

История

Формирование САВАК

Правление династии Каджаров, а затем и Реза-шаха Пехлеви характеризовалось отсутствием сильной и централизованной службы разведки и органов безопасности. Несмотря на свою политику модернизации, Реза-шах не предпринял последовательных мер по созданию эффективных спецслужб. Историки полагают, что одной из причин этой слабости государственных институтов могло быть влияние Великобритании, которая, стремясь сохранить свои доминирующие позиции в Иране, была заинтересована в существовании слабого и управляемого государства. Предполагается, что британцы не только не были заинтересованы в создании шахом мощной разведывательной структуры, но и могли напрямую саботировать подобные инициативы. Таким образом, Иран вступил в критический период Второй мировой войны без полноценного органа безопасности, а изменение этой ситуации стало возможным лишь позднее, с усилением влияния США в стране, которое постепенно начало превосходить британское.[1]

После свержения правительства Мохаммеда Мосаддыка в результате государственного переворота 19 августа 1953 года, шахом было инициировано создание эффективной службы внутренней безопасности.[2] Данная мера была направлена на укрепление монархической власти посредством установления системного наблюдения за политическими оппонентами с помощью тайной полиции и подавления диссидентских движений.

Рассматривая армию как главную политико-силовую опору режима, иранский шах в постмосаддыковский период стал придавать большое значение реорганизации полиции и спецслужб, с помощью которых в стране начались жёсткие систематические репрессии по отношению к оппозиционным группам и инакомыслящим[3]. Среди подобных структур самой значительной стала «Организация безопасности и информации страны» («Сазман-е Эттелаат-е ва Амният-е Кешвар», сокращённо «САВАК»).

Согласно энциклопедии Iranica, полковник армии США, работавший на ЦРУ, был направлен в Персию в сентябре 1953 года для сотрудничества с Теймур Бахтияром. Последний был назначен военным губернатором Тегерана в декабре того же года и сразу же начал формировать ядро новой разведывательной организации. Американский полковник находился с ним в тесном контакте, проводя курсы подготовки для сотрудников — по методам наблюдения, ведению допросов, организации агентурных сетей и обеспечению безопасности. Эта структура стала первой современной и эффективной спецслужбой в Персии. Её важнейшим достижением на раннем этапе стало выявление и разгром в сентябре 1954 года крупной коммунистической сети партии «Туде» в вооружённых силах.[4] [5]

Формирование разведывательных структур Ирана продолжилось в 1955 году при активной помощи американских военных экспертов и специалистов спецслужб.[6] В этот же период участие в подготовке новых органов приняли сотрудники израильского «Моссад».[7] В марте 1955 года миссия американского полковника была заменена постоянной группой из пяти сотрудников ЦРУ — специалистов по тайным операциям, анализу информации и контрразведке. Среди них был Герберт Норман Шварцкопф (отец генерала Нормана Шварцкопфа-младшего, командовавшего Многонациональными силами в войне в Персидском заливе 1990–1991 годов). Именно он обучил практически всё первое поколение кадров будущей САВАК.[8] [9] В подготовке и повышении квалификации сотрудников организации, наряду с американцами, содействие Ирану оказывали и спецслужбы Турции и Франции. Показательно, что основатель шахской разведки генерал Теймур Бахтияр получил военное образование именно во Франции, окончив академию при Генеральном штабе французской армии.[1]

Законопроект о создании САВАК был внесён на рассмотрение в меджлис 20 января 1957 года,[10] после чего одобрен Сенатом. Официальное основание организации состоялось 20 марта 1957 года особым шахским указом. Согласно закону, САВАК должна была собирать сведения о политической оппозиции монархическому режиму Пехлеви и пресекать антигосударственную деятельность. Окончательное утверждение закона об учреждении организации произошло 18 октября 1957 года в меджлисе XIX созыва.[11]

В законе о создании САВАК в качестве основных целей организации указывались:
  • сбор информации, необходимой для защиты национальной безопасности;
  • предотвращение деятельности групп, чья идеология противоречила принципам конституции;
  • пресечение заговоров, направленных против государственной безопасности и общественного порядка.


При этом под «национальной безопасностью» фактически подразумевалась защита верховной власти шаха и сохранение существующей политической системы Ирана.[3] Согласно тексту закона, САВАК была призвана охранять «интересы государства и предотвращать каждый тайный заговор против общественного порядка».[10]

САВАК тесно сотрудничала с армией и другими полицейскими структурами Ирана (МВД, жандармерия и др.) и обладала как законодательными, так и исполнительными полномочиями.[12] В ряде случаев это позволяло службе производить аресты без судебного ордера и удерживать подозреваемых без предъявления обвинений на протяжении длительного времени.[13]

По словам польского писателя Рышарда Капущинского, деятельность САВАК включала:
  • цензуру прессы, книг и фильмов;
  • допросы и применение пыток к заключённым;
  • слежку за политическими оппонентами.[14]


Офицеры САВАК проходили подготовку в Великобритании, Израиле и США.[15] Организация поддерживала тесные связи с ЦРУ: сотрудники направлялись на военно-воздушную базу в Нью-Йорке для обмена опытом и изучения методов допроса.[16]

В 1960–1961 годах специалистов ЦРУ заменили инструкторы из израильского «Моссад».[5] В 1965 году их функции перешли к собственным преподавателям САВАК.[17][18]

Довольно быстро организация превратилась в эффективное и мощное агентство внутренней и внешней безопасности, основной задачей которого было устранение угроз режиму шаха как внутри страны, так и за её пределами. Факты о причастности ЦРУ к формированию структуры САВАК стали широко известны лишь во второй половине 1970-х годов.[19][20] Бывший аналитик ЦРУ по Ирану Джесс Дж. Лиф в интервью 6 января 1979 года утверждал, что инструкторы ЦРУ обучали сотрудников САВАК методам пыток, заимствованным у нацистов.[21] [22] [23] [24]

США были заинтересованы в создании в Иране спецслужбы, уделявшей особое внимание контрразведывательной деятельности против советской агентуры. «Новобранцы, назначенные в эту службу, проходили подготовку в Соединённых Штатах, позднее — в Израиле, где изучали методику разведки и контрразведки», — отмечал посол США в Тегеране. Сотрудников обучали не только полицейской работе, но и анализу советской техники, а также выявлению современных достижений СССР в области электронного шпионажа.[25] Один из историков исламской революции отмечал, что «не очень трудно будет попытаться узнать правду о работе ЦРУ в этой стране, поскольку сами спецслужбы САВАК вели слежку за ними».[26]

В конце 1950-х и начале 1960-х годов основное внимание США было сосредоточено не на внутренних событиях в Иране, а на противостоянии с СССР и социалистическим лагерем в целом. Усиление зависимости США от САВАК как главного источника разведданных объяснялось в том числе ростом уверенности Вашингтона в стабильности шахского режима.[27]

В рамках расширения полномочий САВАК иранские власти стремились заручиться поддержкой израильских и британских спецслужб. Последние, исходя из собственных интересов, нередко обращались к Тегерану за содействием в проведении операций в регионе. В 1960-х годах «Моссад» активизировал сотрудничество с шахским Ираном в сфере региональной безопасности — от подготовки кадров САВАК до участия в совместных операциях различного масштаба.[28] [29]

Хотя официально деятельность САВАК была направлена на борьбу с «советской угрозой» и радикальными левыми группами, иранская оппозиция обвиняла организацию в запугивании и преследовании политических противников шаха.[30]. По сообщениям ряда критиков, за короткое время САВАК приобрёл репутацию службы, применявшей жёсткие методы. Американский исследователь Б. Рубин указывает, что, по мнению некоторых наблюдателей, сотрудники САВАК могли перенять «технику допросов» у специалистов ЦРУ.[31]

Представители оппозиции утверждали, что САВАК применял превентивные меры против своих противников: проводил рейды в предполагаемых местах встреч членов левых партий и оппозиционных групп. В случае обнаружения там разыскиваемых лиц происходили вооружённые столкновения, которые в официальных отчётах объяснялись как ответ на сопротивление.[32]

Некоторые политологи отмечают, что репрессии САВАК в 1960-х и 1970-х годах являлись преднамеренными действиями шаха, направленными на противодействие программе СССР по дестабилизации внутриполитической ситуации в Иране, как одного из ключевых союзников США, а также на борьбу с террористическими организациями, такими как «Федаин-э Халк » и «Моджахедин-э Хальк».[33] Один из историков писал в своей книге: «По сравнению с большинством своих соседей, шахский режим Ирана был намного свободнее, чем социалистические военные диктатуры или консервативные религиозные монархии региона».[34]

Поворотным моментом в репутации САВАК стало нападение небольшой группы вооружённых марксистов на жандармский пост в Сияхкяле 8 февраля 1971 года.[35] К этому времени организация уже приобрела репутацию структуры, безжалостно преследовавшей оппонентов режима. По данным историка Ерванда Абрамяна, после событий в Сияхкяле следователи САВАК направлялись за границу для «…обучения у научных кадров в целях предотвращения нежелательных случаев смерти от „грубой силы“…».[36]

Структура

Генерал Нематолла Нассири провёл реорганизацию системы спецслужбы САВАК, которая к моменту его назначения находилась в кризисном состоянии.[1] К 1970 году САВАК имел разветвлённую структуру и был разделён на девять основных департаментов.[37]
  • Департамент I — Кадры, учебные курсы, церемонии, корреспонденция и секретариат


Под руководством бригадного генерала Сейфоллаха Фроузина департамент занимался административными вопросами. В его составе находились отделы по работе с персоналом, по коммуникациям, а также подразделение, ведавшее делами иностранных туристов.[38]
  • Департамент II — Внешняя разведка


В сферу его деятельности входил сбор информации о коммунистическом движении, а также о ситуации в Афганистане, Ираке и Йемене.
  • Департамент III — Внутренняя безопасность


Отвечал за наблюдение за партией «Туде», деятельностью Национального фронта и иранским студенчеством за рубежом.
  • Департамент IV — Собственная безопасность


Во главе департамента стоял бригадный генерал Кангарлу. Он включал три секции: безопасность персонала, контроль за объектами и документацией.[39] Дополнительно имелось подразделение, занимавшееся охраной. Руководители региональных отделений САВАК находились в его распоряжении.[40]
  • Департамент V — Технический отдел


Департамент V под руководством бригадного генерала Саеди отвечал за техническое обеспечение САВАК. По воспоминаниям генерала Фардуста, несмотря на отсутствие профильных знаний, генерал Саеди считался эффективным менеджером. К моменту прихода генерала Фардуста департамент находился в плачевном состоянии: большинство единиц оборудования были устаревшими, а лишь небольшая часть технических средств соответствовала требованиям службы.[41] Сообщалось также, что бригадный генерал Хасан Алави-Кия присваивал часть средств департамента. В ежегодном бюджете он запрашивал 5 млн туманов на закупку оборудования, однако только 10 000 туманов были потрачены на нужды отдела; остальная часть средств использовалась им для личных целей.

Во время работы генерала Фардуста недостатки департамента были устранены. Были закуплены современные технические средства для подразделений в Тегеране, провинциальных центрах и зарубежных филиалах. Каждые шесть месяцев генерал Саеди предоставлял Фардусту список необходимого оборудования, который тот утверждал.[41] Поставка товаров осуществлялась через Департамент VI, что позволило полностью оснастить Департамент V современными техническими средствами. По данным разведки, примерно 10 % раскрытий тайных организаций стали возможны благодаря использованию технических средств, и 20 % — благодаря внедрению агентов в структуры противников.[42]
  • Департамент VI — Финансовая администрация


Директором Департамента VI был бригадный генерал Зангане. Сообщалось, что он присваивал до 5 % бюджета, рассматривая это как своё «право». Департамент контролировал только официальные средства, поступавшие из президентского бюро и министерства обороны. Эксперты по бухгалтерскому учёту вели контроль всех счетов. Департамент VI делился на несколько секций. Секция счетов занималась определением и оценкой ежегодного бюджета и отвечала за платежи.[43]
  • Департамент VII — Установление контактов и обмен оперативной информацией с иностранными спецслужбами


Департамент VII отвечал за поддержание контактов и обмен оперативной информацией с зарубежными разведывательными и контрразведывательными службами. Среди стран, с офицерами которых велось сотрудничество, упоминаются ФРГ, Франция, Великобритания, Израиль, Италия, Иордания, Пакистан, Саудовская Аравия, Турция, США и другие.[44]
  • Департамент VIII — Контрразведка


Департамент VIII осуществлял деятельность по пресечению разведывательной работы иностранных спецслужб, прежде всего в отношении коммунистической агентуры. Помимо контрразведки, департамент выполнял смежные функции в сфере государственной безопасности. Среди таких задач была борьба с террористическими организациями, включая «Моджахедин-э Хальк» и «Федаин-э Халк », по сведениям официальных источников и публикаций исследователей.
  • Департамент IX — Архив, паспортный отдел


Департамент IX включал два отделения САВАК — по Тегерану и по провинциям. Провинциальные отделения, в свою очередь, подразделялись на шесть секций:
  • Отдел Национального Фронта;
  • Отдел Коммунистической партии;
  • Отдел общественных учреждений;
  • Отдел по делам рабочих;
  • Отдел по делам университетов;
  • Отдел по делам базаров.


Во всех отделениях САВАК функционировали два подразделения, каждое из которых имело персональную ответственность: первое подразделение проверяло тайные операции, второе — фиксировало общественное недовольство. В отделении разведки также существовали филиалы; в некоторых столицах провинций создавались антишпионские отделы. Секции расследований являлись неотъемлемой частью каждого отделения САВАК.

Структура отделения САВАК в провинциях включала руководителя, двух или трёх советников и определённое количество охранников.[45] Формально САВАК был прикреплён к офису премьер-министра. На практике директор САВАК докладывал премьер-министру выборочные сведения о политической ситуации в обществе и среди оппозиционных групп. Два раза в неделю он проводил встречи с шахом, на которых обсуждались вопросы положения дел в стране и национальной безопасности.

Спецслужба САВАК поддерживала тесные связи с вооружёнными силами страны; многие её офицеры одновременно служили в различных родах войск. САВАК также поддерживала контакты со Вторым бюро имперской армии, и ряд его офицеров впоследствии служил в САВАК.[46] Сотрудники САВАК, согласно закону, являлись военнослужащими и носили военные звания (генерал, генерал-лейтенант, генерал-майор, полковник и др.).[6] После увольнения генерала Бахтияра все спецслужбы Ирана подчинялись непосредственно шаху, минуя парламент и кабинет министров во главе с премьер-министром.[1]

Центральные структуры САВАК были распределены следующим образом:
  • начальник;
  • заместитель начальника;
  • начальник Службы внешней разведки;
  • директор департамента;
  • заместитель директора департамента;
  • начальник отдела;
  • руководитель отделения.[47]


Численность персонала

Вопрос о численности сотрудников САВАК на протяжении многих лет остаётся предметом споров среди историков и исследователей. Поскольку власти Ирана никогда не публиковали официальные данные о штате секретного агентства, в научной и публицистической литературе приводятся самые разные цифры — от 6 000 до 20 000,[48] 30 000 и даже 60 000 человек.[49]

В интервью от 4 февраля 1974 года шах признался, что не знает точного числа сотрудников САВАК, однако оценивал их численность менее чем в 2 000 человек.[50] Отвечая на вопросы о «пытках и зверствах» САВАК, он категорически отрицал подобные обвинения, называя сообщения о «жестокости и произволе» агентства газетной клеветой и ложью.[51] Между тем, в листовках, распространявшихся после Исламской революции, утверждалось, что в САВАК официально служили около 15 000 иранцев, не считая большого числа нештатных сотрудников.

Журнал «Newsweek» в выпуске от 14 октября 1974 года сообщал:

«Постоянно в САВАК работает от 30 000 до 60 000 человек. Но это лишь костяк гораздо более обширного аппарата. Не менее трёх миллионов иранцев являются осведомителями и информаторами САВАК: они работают в отелях, гостиницах, такси, школах, посольствах и консульствах, на предприятиях и в учреждениях, в больницах (врачи), даже в общежитиях и ресторанах, где живут и питаются иранские студенты».

.[52] Там же утверждалось, что треть населения страны в той или иной степени имела связь с САВАК, в основном в качестве осведомителей или неофициальных агентов тайной полиции.[53]

В 1980 году, во время интервью с шахом в Панаме, журналист Дэвид Фрост привёл иные данные: со слов шаха, в 1978 году численность сотрудников САВАК составляла около 4 000 человек.[54]

Функции САВАК

Законом «Об измене родине» от 1931 года предусматривалось, что сведения, полученные тайной полицией, рассматривались в качестве достаточного доказательства виновности подсудимого, при этом обвиняемый не имел права на собственную защиту.[55] Допускалось использование методов давления, включая пытки, для получения признаний. Политические процессы по обвинению в измене рассматривались армейским трибуналом. Наказанием за измену родине являлась смертная казнь через расстрел, которая должна была приводиться в исполнение в течение 48 часов после вынесения приговора.[56]

Помимо борьбы с вооружённой оппозицией, САВАК обладал полномочиями контролировать деятельность средств массовой информации и литературных изданий, а также вводить цензурные ограничения на публикации газет, журналов и книг. Для усиления контроля над информационным пространством власти приняли 30 июля 1955 года «Закон о печати», согласно которому публикации, признанные оскорбительными по отношению к религии или монархии, подлежали ограничению на основании судебного решения. Расширяя деятельность силовых структур, государственные власти стремились также использовать правовые механизмы для противодействия оппозиции. Так, в 1957 году, на основании антикоммунистического закона 1931 года, была прекращена легальная деятельность партии «Иран», входившей в Национальный фронт.[57]

В структуре САВАК функционировало специальное бюро, располагавшее собственными тюремно-исправительными учреждениями. Наибольшую известность среди них получили «Комитет и средства обслуживания Эвин» и тюрьма Каср.[1]

В 1958 году шах учредил также шахскую инспекцию, возглавленную его давним соратником и товарищем по учёбе в Швейцарии генералом Хоссейном Фардустом. Эта организация предоставляла монарху сведения о недостатках и проблемных сторонах в деятельности иранской элиты.

Укрепление власти шаха и расширение его полномочий как главы государства сопровождалось снижением роли законодательного органа. Данная тенденция в политической жизни страны была тесно связана с финансовой, военной и политической поддержкой, оказываемой Ирану, и прежде всего шаху, со стороны правительств США и Великобритании. Вместе с тем процессы централизации власти и усиление роли силовых структур вызывали за рубежом определённое недовольство. В политических и академических кругах США, в частности, высказывалось беспокойство о том, что жёсткие меры иранского правительства могут подтолкнуть сторонников Мосаддыка к неформальным контактам с Советским Союзом.[58] [59] [60]

В крупнейших американских периодических изданиях отмечалось, что, несмотря на рост валютных поступлений от экспорта нефти и увеличение объёмов помощи со стороны Запада, социально-экономическое положение малоимущих и неимущих слоёв населения оставалось сложным. Среди основных причин такой ситуации указывались случаи казнокрадства, коррупция, а также ограниченная эффективность государственного сектора в экономике.[61]

После 1963 года шах предпринял меры по расширению структуры органов безопасности, в том числе САВАК. Численность сотрудников этой организации увеличилась до 5300 человек, а также привлекалось значительное количество граждан, сотрудничавших с секретной службой в качестве информаторов.[62]

До 1963 года функции оценки и контроля публикаций находились в ведении САВАК. После указанного года они были переданы Министерству информации, подчинённому «Департаменту III».[63] Печатным изданиям разрешалось публиковать материалы, отражающие официальную позицию правительства шаха и его союзников.[64] Газетам предписывалось ограничиваться передачей официальных заявлений властей без комментариев по текущим событиям. Нарушение этих правил могло повлечь за собой тюремное заключение для журналистов. Писатели, чьи произведения содержали политическую критику или двусмысленные высказывания, также сталкивались с ограничениями в публикации.[65]

К 1970 году число периодических изданий заметно сократилось: из 60 газет, прекративших выпуск, 37 были закрыты по решению властей, официально — в связи с их низким тиражом. В то же время в издательской сфере отмечалось общее снижение активности: если в 1970 году было опубликовано около 4 000 книг, то к 1975 году число новых изданий сократилось примерно до 1 000.[66]

В тюрьмах, подконтрольных силовым структурам, применялись жёсткие методы допроса и воздействия. Среди них упоминались удары электрическим током, избиения, использование специальных приспособлений, а также различные формы физического и психологического давления.[67] Подобные практики применялись, как правило, к политическим оппонентам власти — радикальным исламистам, членам военизированных организаций «Федаин-э Халк» и «Моджахедин-э Хальк», сторонникам свергнутого премьер-министра Мосаддыка, республиканцам, коммунистам и отдельным представителям придворной знати, подозревавшимся в заговоре.

Известной заключённой САВАК стала Ашраф Дехгани, активистка левого движения и участница «Иранские народные партизаны-фидаины». После двух лет заключения, сопровождавшегося, по её свидетельствам, суровыми допросами, ей удалось эмигрировать в 1973 году. Позднее, в 1983 году, в эмиграции она опубликовала книгу воспоминаний «Пытка и сопротивление в Иране». Оппозиционные источники утверждали, что при отработке методов допросов сотрудники САВАК могли опираться на опыт, полученный от специалистов ЦРУ, а также израильских служб «Моссад» и «Шин-Бет».[68]

Случаи давления отмечались не только в отношении политических активистов, но и в культурной сфере. Так, один известный писатель после нескольких месяцев заключения под пытками публично «признал», что его произведения уделяли чрезмерное внимание социальным проблемам и недостаточно отражали достижения «Белой революции шаха и народа». К концу 1975 года в тюрьмах находились 22 известных поэта, писателя, профессора, а также театральные и кинорежиссёры, подвергшиеся наказаниям за критику политики властей. Другие представители культурной интеллигенции также сталкивались с давлением и ограничениями в случае отказа сотрудничать с правительственными структурами.[69]

Историк Ерванд Абрамян отмечает, что в период 1971–1977 годов, когда репрессивная деятельность САВАК достигла наибольшей интенсивности, в столкновениях с силами безопасности погибло около 368 партизан, а количество казнённых политических заключённых составило менее 100 человек.[70] Вместе с тем к 1976 году масштабы репрессий заметно снизились, что было связано с ростом международного внимания к ситуации в Иране, активной работой правозащитных организаций и публикациями в зарубежной прессе. Дополнительным фактором давления на иранские власти стало избрание в 1976 году президентом США Джимми Картера, который выдвинул тему прав человека как один из приоритетов внешней политики, уделяя внимание как ситуации в Советском Союзе, так и в Иране.[71] В этих условиях правительство шаха оказалось вынуждено смягчить ряд мер, применявшихся в отношении политической оппозиции.

В конце 1970-х годов американо-иранские контакты в разведывательной сфере приобрели особую интенсивность. С одной стороны, шах стремился нейтрализовать деятельность иранской эмиграции за рубежом; с другой — администрация США настаивала на большей открытости в вопросах соблюдения прав человека. В начале 1977 года САВАК, обеспокоенный активизацией экстремистских группировок в эмиграции и их возможными связями с зарубежными радикальными организациями, заявил о готовности предоставлять американским чиновникам более подробную информацию о положении политических заключённых в Иране. В обмен иранская сторона рассчитывала на расширение сотрудничества с западными спецслужбами в вопросах, касающихся деятельности иранской эмиграции.[72]

В течение 1970-х годов сотрудничество между спецслужбами США и Ирана приобрело особую интенсивность. Агентам САВАК было разрешено проводить определённые операции на территории США, направленные на сбор информации о политэмигрантах, подозреваемых в подготовке действий против шаха. Помимо мониторинга оппозиционных групп, сотрудники САВАК принимали участие в тайных мероприятиях против иранских студентов, участвовавших в протестных акциях против правительства. В этих операциях САВАК получал методическую и оперативную поддержку со стороны ЦРУ и Федерального бюро расследований.[73]

После антишахской революции 1978–1979 годов в иранской прессе были опубликованы секретные материалы из архива САВАК, а также сведения из различных иранских и зарубежных изданий, касающиеся последних лет правления шаха. Эти источники показывают, что сотрудники и агентура САВАК систематически осуществляли наблюдение не только за оппозиционными организациями и активистами, но и за широким кругом высокопоставленных государственных служащих, лояльных к монархии политических деятелей, журналистов, предпринимателей и писателей.[6]

Агентурная сеть САВАК охватывала не только отдельные группы, но и ряды уже существующей оппозиции. Сотрудники и информаторы САВАК проникали в различные политические движения в Иране — марксистские организации, партизанские формирования, окружение шиитских духовных лидеров, включая сторонников Рухоллы Хомейни, а также в структуры «Национального фронта», основанного Мосаддыком. Информаторы САВАК были активны практически во всех этих группах. Более заметные и одиозные члены оппозиционных движений подвергались арестам, похищениям и различным формам давления в застенках, а наиболее упорствующие лишались жизни. Свидетельства немногих выживших диссидентов подтверждают масштаб применения жёстких методов и систематический характер контроля.[74] По оценкам правозащитной организации «Amnesty International», на 1977 год количество политических заключённых в Иране составляло от 25 000 до 100 000 человек.[75]

Резидент КГБ СССР в Иране Леонид Шебаршин так описывал наблюдения за деятельностью САВАК и контроль за дипломатами: «Как общепринято, ворота в большинстве посольств отворялись комендантом, сидевшим в проходной, нажатием кнопки электродвигателя. Он же контролировал и записывал в специальный журнал имена лиц и номера дипломатических и служебных автомобилей, покидавших посольство либо возвращавшихся обратно. Интересно то, что напротив ворот посольства, в будочках производились аналогичные записи, но уже не посольскими комендантами, а работниками шахской тайной полиции — САВАК, ежеминутно следившими за перемещениями иностранных дипломатов и сотрудников посольства».

Источники расходятся по оценке численности жертв САВАК и методов, применявшихся в его застенках. Уже через неделю после свержения шаха журнал «Time» охарактеризовал САВАК как «самую ненавистную службу, которой иранцы боялись», отмечая, что «тысячи оппонентов шаха подвергались пыткам и были убиты».[76] Федерация американских учёных также подтверждает, что в период 1963–1979 гг. «САВАК пытала и казнила тысячи политических заключённых» и что организация служила символом шахской власти.

По словам генерал-майора ГРУ Сергея Крахмалова, бывшего военного атташе СССР в Тегеране, «САВАК многие годы держала в страхе всё население Ирана. Даже высшие должностные лица страны вздрагивали при её упоминании». Он отмечает, что главной задачей спецслужбы была борьба с внутренней оппозицией и добавляет, что «за 22 года её существования было замучено более 380 тысяч человек».[77] В то же время современные исследования историка Ерванда Абрамяна показывают, что число жертв САВАК было значительно меньше. По его оценке, от рук сотрудников службы погибло несколько сотен оппонентов шаха — намного меньше, чем количество заключённых, убитых в Исламской Республике. Некоторые заключённые при шахе подвергались пыткам, однако в их письмах преобладали описания скуки и однообразия заключённой жизни, а не страха, смерти или ужаса, характерных для заключённых позднее.[78]

Бюджет САВАК

Августовский переворот 1953 года стал началом нового этапа в истории Ирана, когда особую роль в управлении страной получили бюрократия и армейская верхушка, поддержавшие шаха.[79] Восстановив власть, шах опирался на спецслужбу САВАК и щедрую иностранную помощь, направленную на модернизацию армии и развитие разведывательных структур.[55] В 1956–1962 годах государственные расходы на силы безопасности (армия, полиция, жандармерия и, вероятно, САВАК) составляли около 27 %, тогда как на образование и экономическое развитие — 12 % и 33 % соответственно.[80] Важную роль в укреплении репрессивного аппарата сыграла и помощь США в 1950-е годы.[81]

Бюджет САВАК был чрезвычайно высок. В 1972/1973 годах он составлял 255 млн долларов, а в 1974 году увеличился до 310 млн.[82]

В своих мемуарах генерал Хоссейн Фардуст отмечал, что финансовый контроль в САВАК был сосредоточен в руках генерала Шахста. Все платежи утверждались исключительно начальником организации, и никакое расходование средств не могло происходить без его санкции. По словам Фардуста, должностные лица спецслужбы, обращаясь за средствами, сначала должны были получить разрешение у генерала Шахста, а затем — у главы САВАК (Пакравана, а позднее Нассири). Фардуст также указывал, что из-за преклонного возраста Шахста не справлялся с объёмом работы, и значительное время ему помогал брат. Кроме того, по его воспоминаниям, под контролем начальника САВАК находился и департамент здравоохранения, возглавляемый генерал-майором Бадей и бригадным генералом Латифи.[83]

Руководители САВАК (1957—1979)

Официально директор САВАК находился в прямом подчинении у премьер-министра, что создавало видимость подконтрольности гражданскому правительству. Однако на практике директор САВАК предоставлял премьер-министру лишь выборочную информацию о политической ситуации в стране, включая данные о настроениях в обществе и деятельности оппозиционных групп. Это позволяло шаху и руководству САВАК сохранять полный контроль над ключевыми аспектами национальной безопасности, не раскрывая всей полноты информации даже высшим государственным чиновникам. Фактически, два раза в неделю директор САВАК лично докладывал шаху о положении дел в стране, включая вопросы внутренней стабильности, угроз национальной безопасности и деятельности оппозиции. Эти встречи подчеркивали, что реальная власть и контроль над разведывательной деятельностью сосредоточены в руках шаха, а САВАК действовал как инструмент его личной власти, обеспечивая подавление инакомыслия и укрепление авторитарного режима.[1]

Руководители САВАК считались одними из самых преданных чиновников шаха, что подчеркивало их исключительное положение в иерархии режима. Высокопоставленные сотрудники организации регулярно посещали приемы в шахском дворце, что символизировало их принадлежность к «элите» режима. Их близость к шаху и участие в ключевых государственных делах делали их не только влиятельными, но и уязвимыми в случае политических перемен.[84]

Примечательно, что судьба всех четырех директоров САВАК оказалась трагической. Генерал Теймур Бахтияр, первый глава организации, был ликвидирован по приказу шаха за подозрения в измене. Его преемники – Хассан Пакраван (1961–1965), Нематолла Нассири (1965–1978) и Нассер Могадам (1978–1979) – были казнены по решению революционного трибунала после победы Исламской революции 1979 года. Эти казни стали демонстрацией расправы над ключевыми фигурами старого режима и подчеркнули роль САВАК как одного из главных инструментов репрессий при шахе.[1]

САВАК под руководством генерала Бахтияра

Теймур Бахтияр стал первым руководителем САВАК в 1957 году, вскоре после создания этой организации. Он сыграл ключевую роль в формировании её структуры и методов работы, внедрив жесткие репрессивные практики. Под его руководством проводились масштабные акции против оппозиции режиму Пехлеви. Так, именно он организовал выявление и ликвидацию сети военных членов партии «Туде», что привело к аресту сотен человек, многие из которых были приговорены к длительным срокам заключения или казнены. Бахтияр также руководил репрессиями против движения «Федаины ислама»: аресты, пытки и сфабрикованные обвинения завершились казнью его лидеров в январе 1957 года.

Амбиции, коррупция и связи Бахтияра с иностранными кругами вызывали всё большее недоверие у шаха. Особую тревогу вызвала его поездка в США в феврале 1961 года, где, по некоторым сведениям, он обсуждал с Джоном Ф. Кеннеди коррупцию в иранском руководстве и намекал на собственные политические амбиции, включая стремление занять пост премьер-министра. Вскоре после этого, в июне 1961 года, шах отстранил его от должности главы САВАК.

Согласно ряду источников, генерал Бахтияр, будучи крупным землевладельцем, выступал против реформ «белой революции шаха и народа» и намеревался организовать военный переворот с целью установления правой диктатуры. В 1962 году его окончательно выслали из страны.

Несмотря на тесное сотрудничество САВАК с ЦРУ, «Моссад» и западноевропейскими спецслужбами, именно западные партнеры сыграли роковую роль в судьбе Бахтияра. Когда во время своей поездки в США он допустил нелояльные высказывания в адрес шаха, американцы немедленно донесли об этом в Тегеран. После изгнания он обосновался в Багдаде, где при поддержке иракской разведки «Мухабарат» создал антишахский центр, в котором участвовали и представители партии «Туде».[85]

В августе 1970 года Теймур Бахтияр был убит в Ираке во время охоты. Его ликвидацию осуществили агенты САВАК, подосланные из Тегерана, несмотря на охрану со стороны «Мухабарат».[86] По этому поводу французский журналист Жерар де Вилье отметил: «…Он был убит аппаратом, который был создан им же самим».[87]

САВАК под руководством генерала Пакравана

После отстранения Теймура Бахтияра в июне 1961 года пост директора САВАК занял генерал Хассан Пакраван. В отличие от своего предшественника, он придерживался более умеренного курса, стараясь избегать крайних проявлений жестокости. Пакраван возглавлял САВАК в период премьерства Али Амини, Асадаллы Аляма и Хассана Али Мансура, оставаясь членом кабинета министров.

Его деятельность была сосредоточена на реорганизации административной и управленческой структуры САВАК, которую он начал ещё на посту заместителя Бахтияра. Однако его методы борьбы с оппозицией казались шаху чрезмерно мягкими. На фоне роста оппозиционного движения шах всё больше склонялся к жестким мерам, которые отстаивал Нематолла Нассири, тогдашний глава городской полиции.

После убийства премьер-министра Мансура членом «Федаины ислама» в январе 1965 года, шах отстранил Пакравана от руководства САВАК, назначив вместо него Нассири.

Пакраван имел репутацию доброжелательного человека: он регулярно беседовал с муллой Хомейни за завтраком, а также перевёл его из тюрьмы под домашний арест. Суд приговорил Хомейни к смертной казни за «подстрекательство к мятежу против монархии и государственной безопасности», однако Пакраван вмешался и настоял на отмене казни, предупреждая, что это вызовет «гнев простого народа Ирана».[88]

После победы Исламской революции генерал Пакраван оказался в числе первых представителей шахского режима, кто был арестован, осуждён и казнён.

САВАК под руководством генерала Нассири

В феврале 1965 года пост директора САВАК занял генерал Нематолла Нассири, ранее руководивший имперской гвардией «бессмертные». Его руководство продолжалось почти 13 лет — дольше, чем у кого-либо из предшественников. Благодаря своей абсолютной лояльности шаху он пользовался высоким доверием и сумел укрепить позиции САВАК как ключевого органа государственной безопасности.[1]

При Нассири была проведена масштабная реорганизация структуры САВАК, а также создана «Совместная комиссия по борьбе с подрывной деятельностью» в начале 1970-х годов, которая сыграла важную роль в координации усилий против экстремистских и вооружённых групп. Одним из заметных событий его руководства стало устранение в августе 1970 года Теймура Бахтияра в Ираке, после чего Нассири получил звание артешбода (генерал-лейтенанта).

Нассири обладал организаторскими способностями и умением налаживать административную работу, что способствовало укреплению политической полиции и расширению её возможностей.[1] Вместе с тем его имя связывали и с участием в крупных экономических сделках, что вызвало споры и критику. Несмотря на покровительство со стороны сестры шаха Ашраф Пехлеви, он всегда стремился сохранить личное доверие шаха и нередко испытывал опасения утратить его.

В условиях усилившихся народных протестов 1978 года деятельность САВАК столкнулась с серьёзными трудностями. Организация не смогла полностью сдержать нараставший кризис, что вызвало недовольство шаха. В июне 1978 года Нассири был освобождён от должности директора и назначен послом Ирана в Пакистан.

САВАК под руководством генерала Могадама

6 июня 1978 года генерал Нассер Могадам был назначен директором САВАК, сменив генерала Нематоллу Нассири.[89] До 1971 года Могадам возглавлял III департамент САВАК (внутренняя безопасность) и принимал участие в создании «Совместного комитета по борьбе с саботажем». Могадам пользовался доверием шаха и в особенно трудные месяцы второй половины 1978 года поддерживал с ним тесные контакты.

Период его руководства совпал с нарастающим революционным кризисом, который быстро выходил из-под контроля. Несмотря на предпринимаемые меры, САВАК не смог предотвратить падение режима. В феврале 1979 года Исламская революция одержала победу, и Могадам, в отличие от ряда высокопоставленных чиновников, не покинул страну. Он надеялся на возможность сотрудничества с новым правительством Мехди Базаргана. Однако эти ожидания не оправдались: Могадам был арестован, предан суду и в апреле 1979 года казнён вместе с другими представителями шахского режима, включая Хассана Пакравана.

Воспоминания генерала Хоссейна Фардуста, опубликованные уже после революции, содержат ценные сведения о работе органов безопасности в последние годы правления Мохаммеда Реза Пехлеви. Фардуст отмечал, что предоставляемые им шаху данные о коррупции и злоупотреблениях в верхах не всегда получали прямую реакцию. Постепенно стало ясно, что подобная информация использовалась самим шахом скорее как средство политического контроля: она помогала держать ближайшее окружение в повиновении и в состоянии постоянной зависимости.[90]

Укрепление позиций шахского Ирана в регионе: роль САВАК

Секретная служба САВАК стала центральным элементом в стратегии Мохаммеда Резы Пехлеви по созданию сильного централизованного государства и усилению роли Ирана на мировой арене. Созданная в 1957 году при непосредственном содействии американских (ЦРУ) и израильских («Моссад») спецслужб, САВАК выполняла двойственную функцию. Внутри страны она была мощным инструментом консолидации власти шаха. Жестко подавляя любые формы политической оппозиции — от светских националистов и коммунистов до религиозных деятелей — САВАК обеспечивала внутреннюю «стабильность», необходимую для проведения масштабных экономических и социальных реформ («белая революция»). Эта внутренняя безопасность должна была демонстрировать Западу образ Ирана как надежного и стабильного союзника. На международной арене САВАК выступала инструментом реализации геополитических амбиций шаха. Она не только эффективно боролась с иностранными шпионами, но и сама активно engaged в разведывательной деятельности в регионе Персидского залива, что усиливало позиции Тегерана. Кроме того, сотрудничая с западными разведками, САВАК укрепляла статус Ирана как ключевого «жандарма» Запада на Ближнем Востоке, что приносило режиму политическую и военную поддержку. Таким образом, САВАК была не просто карательным органом, а системообразующим институтом шахского режима, фундаментом, на котором держались как внутренняя монолитность, так и растущее геополитическое влияние Ирана в 1960-1970-х годах.[1]

Внутренний контроль и подавление оппозиции

Ключевой вклад САВАК в внутреннее укрепление шахского режима заключался в установлении тотального контроля над политической жизнью страны и нейтрализации любой оппозиции. Особое внимание уделялось армии как традиционному институту, способному совершить переворот. Опасаясь сценариев, реализовавшихся в соседних странах — таких как революция в Ираке (1958), переворот в Турции (1960), переворот в Йемене (1962) или переворот в Ливии (1969), — шах ввёл жёсткие ограничения. Генералам и офицерам было запрещено собираться без его личного разрешения. САВАК получила широкие полномочия по надзору за военными, что практически исключило возможность заговоров внутри армии и стало фундаментом внутренней стабильности режима.[1]

Эффективность САВАК в подавлении организованного инакомыслия ярко продемонстрирована на примере ликвидации подпольной организации «Свободные офицеры», планировавшей свержение монархии. Её лидер, Хосров Рузбех, видный деятель Народной партии Ирана («Туде»), был арестован, осуждён военным трибуналом и расстрелян. Эта операция не только устранила непосредственную угрозу, но и послала мощный сдерживающий сигнал всем потенциальным противникам режима, доказав способность САВАК выявлять и беспощадно уничтожать любые формы организованного сопротивления.

Внешнеполитическая деятельность САВАК

На международной арене САВАК выступала ключевым инструментом реализации геополитических амбиций Мохаммеда Резы Пехлеви, направленных на утверждение Ирана в качестве доминирующей региональной державы. Её деятельность была сфокусирована на противодействии влиянию не только прямых противников — таких как Египет при Насере, но и более широкого круга арабских стран и их ключевого союзника, СССР. Для реализации этих задач САВАК эффективно использовала этноконфессиональные особенности региона. Спецслужба устанавливала связи и оказывала влияние через религиозные меньшинства (шиитов в Ираке и Ливане, христиан, курдов, евреев), что позволяло Тегерану создавать сеть влияния и ослаблять позиции арабских националистических режимов.[1]

Шах лично определял внешнеполитический курс, рассматривая арабо-израильские конфликты (1956, 1967, 1973 гг.) через призму укрепления собственных региональных позиций. Расчёт был на то, что затяжной конфликт и ослабление арабских государств создадут вакуум силы, который сможет заполнить Иран. В этой стратегии САВАК отводилась роль оперативного исполнителя: она обеспечивала разведывательную поддержку, вела тайные операции по дестабилизации недружественных режимов и координировала взаимодействие с союзниками, прежде всего с израильским «Моссадом».

Таким образом, трансформировавшись из органа внутренней безопасности в полноценную разведывательную службу, САВАК стала важнейшим элементом внешнеполитической стратегии шахского Ирана. Её деятельность напрямую способствовала усилению роли страны как одного из ключевых «жандармов» Запада в регионе и значительного регионального игрока.[1]

САВАК иВосстание 15 Хордада

В начале июня 1963 года Рухолла Хомейни максимально использовал сложившуюся социально-политическую обстановку для мобилизации населения на открытое выступление против шахского режима. Знаковым событием стало его публичное выступление в религиозно-учебном комплексе Фейзийе днём 3 июня, в день траура Ашура. Данная речь, содержавшая резкую критику властей и призыв к сопротивлению, стала катализатором массовых волнений, начавшихся 5 июня 1963 года. В своём обращении Хомейни прямо апеллировал к монарху, заявив:

«Вашему Величеству следует оставить эти дела — ваше окружение вводит вас в заблуждение. Я не желаю, чтобы в день, когда они покинут вас, народ воспримет это как божественную милость… Когда они предписывают вам свои условия, вдумайтесь в них. Примите мой совет: что связывает шаха с Израилем? По какому праву служба безопасности запрещает упоминание Израиля? Неужели шах является израильтянином?».

[91]

В ответ на нарастающие народные выступления шах отдал распоряжение о силовом подавлении протестов. Вечером 4 июня была задержана значительная группа сторонников Хомейни. На рассвете 5 июня 1963 года оперативные подразделения, действовавшие по прямому указанию из центра, блокировали дом Хомейни в Куме. Арест был произведён в три часа ночи во время совершения им дополнительной ночной молитвы. После задержания Хомейни был немедленно доставлен в Тегеран, где первоначально содержался в тюремном помещении при офицерском клубе. В течение того же дня его перевели в центральную тюрьму Каср, известную строгим режимом содержания.[1]

Утром 5 июня 1963 года известие об аресте Хомейни достигло Тегерана, Мешхеда, Шираза и других городов, вызвав массовые протесты, аналогичные выступлениям в Куме. Как свидетельствует в своих мемуарах генерал Хоссейн Фардуст, ближайший советник шаха, для подавления народного восстания режим привлёк не только армейские части и силы САВАК, но и использовал опыт американских спецслужб, а также профессиональных политических агентов. Фардуст описывает, как шах и его генералы отдавали приказы о подавлении протестов с крайней жестокостью, подобно «безумцам». После 19 дней заключения в тюрьме Каср Хомейни был переведён в специализированную тюрьму на территории военной базы в районе Эшретабад. Хотя после ареста лидера и жестоких репрессий против демонстрантов восстание было формально подавлено, Хомейни сохранил непоколебимую позицию. Во время допросов он отказался давать показания, заявив, что считает шахский режим и его судебные органы незаконными и некомпетентными в вопросах государственного управления.

Вечером 7 апреля 1964 года, без какого-либо официального уведомления, Рухолла Хомейни был неожиданно освобожден из-под стражи и доставлен в Кум.[92] Известие о его освобождении вызвало стихийное народное ликование. В духовной семинарии Фейзийе и по всему городу в течение нескольких дней продолжались массовые празднества. 5 июня 1964 года, в первую годовщину событий, известных как Восстание 15 хордада, Хомейни совместно с другими высшими религиозными авторитетами (муджтахидами) обнародовал декларацию, поддержанную также ведущими теологическими центрами.[93] Эта дата была официально провозглашена днем всенародного траура. 26 октября 1964 года Хомейни опубликовал революционное воззвание, в котором заявил:

«Мы не можем оставаться молчаливыми свидетелями того, как иностранные державы через подписанные режимом кабальные соглашения лишают Иран его национального суверенитета и экономической независимости. Противостояние этой предательской политике является религиозным долгом каждого мусульманина.

Разоблачение Хомейни так называемого «закона о капитуляции», предоставлявшего американским военным советникам дипломатический иммунитет, в октябре 1964 года поставило Иран на грань нового политического кризиса. Утром 4 ноября 1964 года специальные подразделения шахской безопасности, прибывшие из Тегерана, окружили резиденцию Хомейни в Куме. Примечательно, что арест, как и в предыдущий раз, произошел во время совершения им дополнительных ночных молитв. После задержания Хомейни под конвоем сотрудников САВАК был доставлен в аэропорт Мехрабад и на заранее подготовленном военном самолете депортирован в Анкару в сопровождении офицеров безопасности.[94] Вечером того же дня официальные СМИ опубликовали сообщение о высылке религиозного лидера за «деятельность, угрожающую национальной безопасности». Несмотря на репрессивные меры, в стране началась новая волна протестов, выразившаяся в митингах на тегеранском базаре, продолжительном прекращении занятий в религиозных учебных заведениях и направлении писем протеста в международные организации. Одиннадцатимесячное пребывание Хомейни в Турции было использовано им для научной работы — именно в этот период он начал работу над фундаментальным трудом «Тахрир аль-василя», одновременно оставаясь символическим лидером антишахского движения.

САВАК и Исламская революция

К концу 1970-х годов социально-экономическая политика шахского правительства, известная как «белая революция», столкнулась с значительными трудностями.[95] Ускоренная модернизация по западному образцу, сопровождавшаяся крайней неравномерностью развития, привела к массовому недовольству, которое режим пытался сдержать усилением репрессивных мер. [96]

Основным инструментом контроля стала САВАК, действовавшая под прямым руководством шаха.[97] Спецслужба установила тотальный контроль над обществом, а для борьбы с растущим оппозиционным движением при участии ЦРУ США и израильского «Моссада» был создан «объединенный антитеррористический комитет САВАК» под руководством Парвиза Сабети. Это подразделение отвечало за задержания, допросы и применение методов воздействия к диссидентам.[98]

Действия САВАК стали катализатором эскалации конфликта в 1978 году. 7 января в газете «Эттелаат» по инициативе министра информации Дариуша Хомаюна была опубликована статья, содержавшая критику в адрес аятоллы Хомейни.[99] Эта публикация спровоцировала первую волну массовых протестов. Уже 8-9 января в религиозном центре Куме состоялись демонстрации, которые были разогнаны силами безопасности. По официальным данным, погибло 10 человек, по неофициальным — до 60.[100]

Спустя 40 дней, 18 февраля, в Тебризе прошла траурная демонстрация в память о жертвах в Куме, которая переросла в массовые столкновения. По имеющимся сведениям, силы безопасности применили оружие против демонстрантов, что привело к значительным жертвам. Этот инцидент положил начало циклу насилия, когда каждое последующее выступление становилось более массовым.

После Тебризского восстания наступило относительное затишье, однако уже в начале мая 1978 г. в Куме, Тебризе и ряде других городов вспыхнули новые массовые выступления. Несмотря на это, они практически не повлияли на боеспособность армии, которая продолжала оставаться единой и подчинённой командованию. Тем не менее первые признаки трещин в, казалось бы, монолитной структуре иранских вооружённых сил проявились именно в мае 1978 г., когда двое бывших офицеров — подполковник Мехрдад Пакзад и капитан Хамза Фарахати — на пресс-конференции в Лондоне заявили, что многие военнослужащие «не верят в режим шаха»[101] и что в армии растёт недовольство существующими порядками. По их словам, им не позволили подать в отставку, а специальная комиссия в итоге заключила их в тюрьму, где офицеров подвергли пыткам за «чтение марксистских книг»[102], хотя сами они категорически отрицали эти обвинения.

19 августа пожар в кинотеатре «Рекс» в Абадане, унёсший жизни более 500 человек, был интерпретирован оппозиционными кругами как результат деятельности режима, что значительно усилило антиправительственные настроения.

В июне 1978 года шах предпринял попытку реформирования САВАК: генерал Нассири был освобождён от должности директора, а его пост занял генерал-лейтенант Нассер Могадам. Однако новые меры не принесли ожидаемой стабилизации. По свидетельствам, сам шах выражал uncertainty относительно лояльности и эффективности собственных спецслужб в этот период.

Роль САВАК в разжигании революции

Период правления Мохаммеда Резы Пехлеви и события, приведшие к Исламской революции, остаются предметом изучения историков. Согласно ряду анализов, одной из причин нарастания социального кризиса стала деятельность САВАК — организации, созданной для обеспечения государственной безопасности. Первоначально САВАК была ориентирована на противодействие внутренним и внешним угрозам, однако со временем её методы работы стали вызывать растущее недовольство в обществе. На фоне растущей оппозиции режиму, свидетельств о последовательных попытках системного реформирования САВАК или смягчения её практики со стороны высшего руководства страны в распоряжении исследователей нет. Международные партнёры Ирана, включая США, оказывавшие ему поддержку, также не фокусировались на вопросе реформы органов безопасности. По оценкам некоторых аналитиков, иранские власти вплоть до позднего этапа кризиса не полностью осознавали влияние этих методов на общественно-политическую стабильность страны.[103]

Шах, будучи верховным главнокомандующим и центральной фигурой принятия решений, рассматривал САВАК в качестве одного из ключевых институтов обеспечения стабильности и поддерживал её деятельность. Организация действовала под его непосредственным руководством и была подотчётна лично ему, что подчёркивает его активную роль в управлении страной, а не пассивное следование внешнему влиянию. Он ожидал, что САВАК будет выполнять роль его «глаз и ушей», предоставляя объективную информацию и нейтрализуя реальные угрозы. Однако, как показали дальнейшие события, организация, сосредоточенная на силовом подавлении, зачастую оказывалась неспособной адекватно оценивать глубину и масштаб нарастающих общественных настроений, что в конечном счёте способствовало успеху революции, которую шах, ограничивая применение силы в её последней фазе, не позволил подавить силовым структурам.[104]

Деятельность САВАК не ограничивалась мерами прямого подавления оппозиции. Организация также занималась формированием информационного пространства, осуществляла цензуру, издавала проправительственные материалы и привлекала некоторых бывших критиков режима для распространения ориентированной информации.

САВАК также уделял внимание экономической сфере, осуществляя кураторство над примерно 600 государственными профсоюзами и размещая своих представителей на промышленных предприятиях. Эти структуры были ориентированы не только на предотвращение забастовок, но и выполняли посредническую функцию, выступая арбитрами между рабочими и владельцами производств. Через такие механизмы организация стремилась обеспечить рост производственных показателей и способствовать вовлечению рабочего класса в поддержку существующего политического курса. Деятельность САВАК способствовала формированию в обществе атмосферы повышенной подозрительности. Критики властей нередко сталкивались с обвинениями в связях с организацией, что ограничивало возможности легальной оппозиционной деятельности. Параллельно внутри оппозиционных групп распространялись подозрения о возможном проникновении агентов САВАК, что ослабляло доверие между их участниками и затрудняло консолидацию антиправительственных сил.[105]

Решающий перелом в пользу политической оппозиции наступил после массового присоединения к протестам широких слоёв населения, что придало движению необратимый характер. В этих условиях силовые структуры режима оказались не в состоянии противостоять масштабному народному выступлению. Анализ исторического периода указывает на то, что жёсткие методы обеспечения государственной безопасности, ассоциировавшиеся главным образом с деятельностью САВАК, стали одним из существенных факторов, способствовавших росту социальной напряжённости и в конечном счёте падению монархического режима.[103]

Деятельность САВАК оказала существенное влияние на формирование международного образа Ирана. В зарубежных средствах массовой информации и докладах правозащитных организаций именно эта организация часто становилась основным объектом критики. По оценкам исследователей, «факты жестокости и злоупотреблений САВАК уже много лет известны в мире, и само название организации стало ассоциироваться с систематическими пытками и насилием, осуществляемыми государственным аппаратом».[106] Показательно, что в 1975 году генеральный секретарь организации «Amnesty International» отметил: «Нет страны в мире, чьё досье по нарушениям прав человека было бы столь мрачным, как у Ирана».[106]

Лица, входившие в оппозицию режиму, практически не имели возможности избежать системного преследования. Репрессивный аппарат действовал непрерывно: даже после ареста, следствия, судебного процесса и отбытия наказания давление на инакомыслящих не прекращалось.[107] Официальная позиция государства не признавала существования политических оппозиционеров как таковых, относя всех противников режима к категории лиц, посягающих на государственную безопасность.

Статистика политических заключённых тщательно скрывалась властями. Хотя официальные источники периодически публиковали отдельные данные, реальное количество лиц, подвергшихся репрессиям, по оценкам международных наблюдателей и правозащитных организаций, значительно превышало озвученные цифры.[108] Подобная практика способствовала созданию замкнутого круга, при котором разрешение накопившихся социально-политических противоречий стало ассоциироваться исключительно с необходимостью кардинальной смены всей системы власти.[108]

Американский исследователь Марк Дж. Гасьоровски отмечает в своих работах, что методы работы САВАК на протяжении всего существования организации оставались практически неизменными, базируясь преимущественно на силовом подавлении, запугивании и применении пыток. Как указывает учёный, усиление репрессивной линии способствовало формированию среди оппозиции убеждённости в невозможности достижения компромисса с властями и оставляло как единственный вариант борьбы только путь радикального изменения политической системы.[109] Переломным моментом в становлении этого подхода стало июньское восстание 1963 года, которое коренным образом изменило отношения между властью и оппозицией.[110]

Тем не менее, вопреки ожиданиям властей, избранный САВАК курс на жёсткое противодействие оппозиции не принёс ожидаемых долгосрочных результатов. Если в краткосрочной перспективе эти меры позволяли ограничить активность противников режима, то со временем они способствовали расширению социальной базы недовольных. Постепенно в протестное движение вовлекались различные слои общества, а решающую роль в его консолидации и придании ему идеологического единства сыграло духовенство во главе с аятоллой Хомейни.[111]

При этом ни руководство САВАК, ни высшие эшелоны власти в целом не предприняли достаточных усилий для глубокого анализа политических причин кризиса и своевременной корректировки курса.[112] Как отмечал в своих воспоминаниях британский посол в Иране Энтони Парсонс, методы работы спецслужб в 1970-е годы не только не способствовали решению системных проблем, но и усиливали критическое восприятие шахского режима как внутри страны, так и на международной арене. По его словам, «в условиях, когда в западной прессе САВАК изображался как страшный символ режима, сама организация порой непреднамеренно поддерживала эти представления, усиливая атмосферу страха». Парсонс также обращал внимание на то, что недовольство методами работы спецслужб особенно отчетливо проявлялось среди образованной молодежи и студенчества, что даже в дипломатических кругах воспринималось как тревожный сигнал.[113]

Схожие оценки давал и последний посол США в Иране Уильям Салливен. Он указывал, что начиная с 1960-х годов САВАК постепенно отходил от задач классической разведки, превращаясь главным образом в инструмент политического контроля. При этом методы силового воздействия распространялись не только на радикальные организации, но и на либеральные и демократические круги, а также на студенческое движение, где САВАК создал широкую агентурную сеть. Салливен отмечал, что в этот период в стране установилась атмосфера страха, которая затрагивала даже часть элиты и интеллигенции. Всё это происходило параллельно с провозглашением шахом реформ «Белой революции», что создавало заметный контраст между декларируемыми целями модернизации и применяемыми методами управления.[114]

Согласно данным из различных источников, в годы существования САВАК ряд противников режима подвергся преследованиям со смертельным исходом. Некоторые были казнены по приговорам судов, другие, согласно сообщениям, погибли в местах заключения или пропали без вести. В среде оппозиции широко распространялись слухи, связывавшие эти смерти с деятельностью шахских властей и САВАК, что получало широкий резонанс в обществе и способствовало росту недовольства. Особенное внимание привлекли случаи смерти известных общественных деятелей — таких как Голамреза Тахти, Джалал Але-Ахмад, Али Шариати и Мостафа Хомейни, что усиливало критическое отношение к методам работы САВАК.[115] [116]

В общественном сознании название «САВАК» прочно ассоциировалось с обеспечением государственной безопасности жёсткими методами. Деятельность сотрудников организации в ряде случаев сопровождалась действиями, выходившими за правовые рамки, что влияло на её восприятие в обществе.[117] Известен инцидент, когда охранник супруги одного из высокопоставленных сотрудников САВАК оказался вовлечён в стрельбу в магазине после бытового конфликта. Поскольку виновный имел связь с руководством организации, расследование данного дела не получило достаточного публичного освещения, что вызвало общественный резонанс.[117]

Подобные случаи способствовали формированию критического отношения к методам работы спецслужб как внутри страны, так и на международной арене. Даже союзники Ирана на Западе в 1970-е годы в отдельных случаях выражали озабоченность подходами организации и указывали на необходимость большей сбалансированности в политике безопасности.[118] [119] Параллельно активизировалась государственная пропаганда, в рамках которой САВАК отводилась значительная роль в укреплении образа шаха как лидера нации.[120] В конечном счёте, когда революционные события в Иране достигли своего пика, САВАК столкнулся с вызовами, к которым не был полностью подготовлен. Организация, долгие годы действовавшая в условиях жёсткого контроля над политической жизнью страны, оказалась не в полной мере готова к масштабу народного движения и была застигнута врасплох его размахом и интенсивностью.[121]

Дополнительным фактором стало избрание в 1976 году президентом США Джимми Картера, провозгласившего защиту прав человека одним из приоритетов своей внешней политики. Хотя практическая реализация этих заявлений не всегда была последовательной, сама возможность международного давления побудила шаха объявить о курсе на «политическую либерализацию». Однако на оперативном уровне методы работы спецслужб существенно не изменились. К моменту, когда протестное движение в Иране приобрело массовый характер, накопленные за более чем два десятилетия последствия деятельности САВАК стали одним из значимых факторов, повлиявших на развитие ситуации в стране.[122]

САВАК и «Чёрная пятница» (1978 г.)

8 сентября 1978 года в 6 часов утра шах объявил военное положение в Тегеране и одиннадцати других крупных городах страны. Уже в тот же день на площади Жале в Тегеране вспыхнули массовые столкновения между протестующими и правительственными силами. Для разгона демонстрации были задействованы армейские части, бронетранспортёры и боевые вертолёты;[92] в операции также участвовали подразделения САВАК.[123]

Согласно официальным данным, в ходе событий на площади Жале погибло 87 человек, включая двух женщин и одну девочку, ещё более 200 получили ранения. Оппозиционные силы утверждали, что число жертв составило от 2000 до 3000 человек, однако убедительных доказательств в поддержку этой оценки представлено не было.[124] Ряд исследователей отмечает, что эти данные распространялись духовенством, которое также возлагало на САВАК вину за организацию пожара в кинотеатре «Рекс» в Абадане 19 августа 1978 года, унёсшего жизни более 500 человек.

Бывший министр образования Ирана (1976–1979 гг.) Манучер Ганджи цитировал генерала Голяма Али Овейси, который на следующий день после событий заявил: «...Я клянусь перед Богом и своей солдатской честью, что с их стороны снайперы начали стрелять в толпу и по солдатам. Со вчерашнего дня у меня более тридцати семей солдат, которые находятся в трауре в связи с гибелью их сыновей. Они также принадлежат этой стране...».[125] [126]

Многочисленные источники свидетельствуют, что изначально генерал Овейси не выступал за применение силы на площади Жале.[127]

Фарах Пехлеви в своих мемуарах также дала описание произошедшего: «...Армия, ожидавшая демонстрантов на площади Жале на юго-востоке Тегерана, получила от генерала Овейси строжайший приказ не применять против них силу. Столкновения избежать не удалось, поскольку каждая из сторон имела оружие: в толпе и на крышах домов находились переодетые палестинские боевики, открывшие огонь по нашим солдатам, которые были вынуждены ответить. Погиб двадцать один протестующий и семьдесят солдат...».[128]

События 8 сентября 1978 года, вошедшие в историю как «Чёрная пятница», стали переломным моментом Иранской революции. Они свели на нет возможность мирного урегулирования конфликта между протестным движением и монархическим режимом. Протесты продолжались в течение последующих месяцев, выливаясь в массовые забастовки, включая полную остановку нефтяной промышленности — ключевой отрасли экономики Ирана. Это привело к резкому падению внутренней и международной поддержки шаха.

Роспуск САВАК и создание САВАМА

С приходом к власти аятоллы Хомейни организация САВАК была официально упразднена, а её функции перешли к вновь созданной службе безопасности «САВАМА» (Сазман-е Эттелаат ва Амният-е Мелли-е Иран — Организация информации и национальной безопасности Ирана). Однако фундамент новой спецслужбы Исламской Республики Иран был заложен не на пустом месте.[129] Организация формировалась при непосредственном участии инструкторов и сотрудников печально известного шахского САВАК — предшественника и прототипа.

Как отмечает социолог Чарльз Курцман, на практике прежний репрессивный аппарат не был демонтирован и уничтожен.[130] Вместо этого он подвергся формальной трансформации: сменил название и руководство, но сохранил свою сущность. По сути, САВАК продолжил свою деятельность под новой вывеской, используя те же проверенные методы спецопераций, слежки и подавления. Важнейшим фактором преемственности стал кадровый состав: персонал организации остался практически без изменений, обеспечивая непрерывность оперативного опыта и традиций.

Новый аппарат, превосходивший по численности прежнюю структуру,[131] впоследствии был преобразован в Министерство информации. Хотя в некоторых источниках используется аббревиатура «ВЕВАК» (Везарат-е Эттелаат ва Амният-е Кешвар), в иранских официальных документах и прессе данное учреждение принято именовать исключительно как «Министерство информации».

Эта новая структура унаследовала от САВАК не только кадры, но и её ключевые идеологические ориентиры. Так, именно прекрасное понимание фундаменталистами той опасности, которая исходила от левых идей и, в первую очередь, от классового подхода в анализе социальных процессов, и побудило исламский режим применить предельно жестокие формы подавления левого движения, включая истребление семей «безбожников» (тогда как к семьям сторонников монархии подобные меры обычно не применялись).

Наглядным доказательством избирательности репрессий служила кадровая политика новой власти: если сотрудники САВАК, боровшиеся с шиитским духовенством, были, как правило, казнены, то подразделения, специализировавшиеся на «красной опасности», оказались сохранены в неприкосновенности и влились в состав САВАМА. Помимо глав этих подразделений, генералов Али Акбара Фаразиана и Али Мохаммеда Каве, новая организация воспользовалась услугами видного специалиста по борьбе с оппозицией — шахского генерала Хоссейна Фардуста.[132]

Список казнённых офицеров САВАК и представителей высшего генералитета

После победы Исламской революции 1979 года в Иране, приведшей к свержению монархии, новый режим под руководством аятоллы Рухоллы Хомейни начал масштабные репрессии против лиц, связанных со шахским режимом. Казни высокопоставленных военных, сотрудников тайной полиции САВАК и представителей административного аппарата стали инструментом консолидации власти исламского правительства.[1]

Репрессии начались в феврале 1979 года с казней в Тегеране ключевых фигур армии, ВВС и шахской гвардии, обвиненных в репрессиях, пытках и поддержке свергнутой власти. Весной того же года казни расширились географически, затронув такие города, как Исфахан, Мешхед и Тебриз, и коснулись не только высших чинов, но и рядовых сотрудников САВАК. Пик пришелся на апрель 1979 года, когда революционные трибуналы выносили десятки смертных приговоров. Хотя к лету и осени интенсивность казней снизилась, они продолжались в регионах вплоть до 1984 года, становясь со временем все более редкими.[1]

С политической точки зрения эти казни позволили новому режиму устранить потенциальную угрозу со стороны лоялистов старой власти и демонтировать прежние силовые структуры. Символически они ознаменовали радикальный разрыв с прошлым и установление новой идеологической системы. Однако репрессии вызвали критику из-за отсутствия прозрачности судебных процессов, их скоротечности и недостатка доказательств, что способствовало эмиграции многих связанных с шахским режимом лиц и формированию иранской диаспоры за рубежом.[1]

См. также

Примечания
  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Папава, В. А., 2016.
  2. Modern Iran: Roots and Results of Revolution by Nikki R. Keddie, Yann Richard, Published by Yale University Press, 2006, ISBN 0-300-12105-9, 9780300121056, Page 134.
  3. 1 2 Алиев С.М., 2004, с. 311.
  4. Nikki R. Keddie, 1990, pp. 148—151.
  5. 1 2 CENTRAL INTELLIGENCE AGENCY (CIA) IN PERSIA. In Encyclopaedia Iranica. Retrieved July 26, 2008.
  6. 1 2 3 Афрасияби Б. Иран ва Тарих. Техран. 1364/1985, сс. 43-50.
  7. Kermit Roosevelt, Countercoup: the Struggle for the Control of Iran (McGraw-Hill paperback, 1981), p. 9. Roosevelt was a CIA officer operating in Iran in the 1950s.
  8. Central Intelligence Agency in Persia Archived 2009-06-22 at the Wayback Machine Encyclopaedia Iranica.
  9. Mark J. Gasiorowski, 1992, с. 116.
  10. 1 2 Amad Farughy/Jean-Loup Reverier: Persien: Aufbruch ins Chaos?, Mnchen 1979, S. 163.
  11. Blake, Kristen, 2009, с. 106.
  12. Henner Frtig, 1987, с. 60.
  13. Yohah and Nanes, p. 455, citing a February 3, 1978 Report by the United States State Department on Human Rights Practices in Iran (in accordance with the Sections of the Foreign Assistance Act of 1961) to the Senate Committee on Foreign Relations and the House Committee on International Relations
  14. Ryszard Kapuscinski, 1992, с. 46, 50, 76.
  15. Блоч, Джонатан; Фитцджеральд, Патрик. «Тайные операции английской разведки: Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года». М.: Политиздат, 1987.
  16. Robert Fisk, 2007, с. 112.
  17. Nikki R. Keddie, 1990, pp. 154—155.
  18. Norman Schwarzkopf Sr. Дата обращения: 17 августа 2009. Архивировано из оригинала 22 апреля 2011 года.
  19. The Palm Beach Post (November 4, 1976).
  20. Kingman Daily Miner (November 4, 1976).
  21. YouTube — Broadcast Yourself. Дата обращения: 3 октября 2017. Архивировано 13 декабря 2015 года.
  22. «Ex-analyst says CIA rejected warning on Shah», Seymour Hersch: NYT 1/7/79. Дата обращения: 17 августа 2009. Архивировано 15 июня 2009 года.
  23. 60 Years of U.S. Intervention in Iran: A Horror for the People. Дата обращения: 17 августа 2009. Архивировано 14 августа 2010 года.
  24. THE CIA AND TORTURE ON THE RECORD, PART 2. Дата обращения: 17 августа 2009. Архивировано из оригинала 7 января 2009 года.
  25. Sullivan, William H., 1981, с. 96.
  26. William H. Forbis, 1980, с. 138.
  27. Robert Graham, 1978, с. 150.
  28. Library of Congress Web Site Unavailable (Library of Congress). Дата обращения: 28 апреля 2022. Архивировано 4 октября 2018 года.
  29. CENTRAL INTELLIGENCE AGENCY (CIA) IN PERSIA. In Encyclopaedia Iranica. Retrieved July 03, 2008.
  30. Sick, Gary, 1985, pp. 23.
  31. Rubin Barry, 1980, с. 177—181.
  32. Алиев С.М., 2004, с. 312.
  33. Ledeen, Michael, William Lewis, 1981, p. 34.
  34. Ledeen, Michael, William Lewis, 1981, p. 2.
  35. Moojan Momen, 1987, с. 255.
  36. Ervand Abrahamian, 1999, p. 106.
  37. Harald Irnberger, 1977, p. 29.
  38. Fardust, 1999, p. 238.
  39. Taqi Najari Rad, 2008, p. 73.
  40. Fardust, 1999, p. 245.
  41. 1 2 Fardust, 1999, pp. 246—247.
  42. Fardust, 1999, p. 247.
  43. Fardust, 1999, p. 253.
  44. Fardust, 1999, pp. 254—255.
  45. Fardust, 1999, pp. 235—236.
  46. Ehsan Naraghi, 1999, с. 176.
  47. Fardust, 1999, p. 233.
  48. Sullivan, William H., 1981, с. 96-97.
  49. Robert Graham, 1978, с. 146.
  50. Grard de Villiers, 1976, pp. 396, 410.
  51. Grard de Villiers, 1976, p. 408.
  52. Amad Farughy/Jean-Loup Reverier: Persien: Aufbruch ins Chaos?, Mnchen (1979), S. 169.
  53. Robert Fisk, 2007, с. 99.
  54. Interview mit Mohammad Reza Pahlavi von David Frost. Gesendet am 17. Januar 1980 in ABC.
  55. 1 2 Bahman Nirumand, 1967, с. 128f.
  56. Ulrich Gehrke, 1975, с. 253.
  57. Алиев С.М., 2004, с. 313.
  58. The New York Times (2.01.1958).
  59. The memoirs of Abolhassan Ebtehaj. (in Farsi), London, (1991), vol. 2.
  60. Photocopy of the Annual Review for 1995. British Embassy. Tehran, p. 744.
  61. The New York Times. 2.01.1958. The memoirs of Abolhassan Ebtehaj. (in Farsi), London, 1991, vol. 2, Photocopy of the Annual Review for 1995. British Embassy. Tehran, p. 744—754.
  62. Ervand Abrahamian, 1982, p. 437.
  63. Ulrich Gehrke, 1975, с. 106.
  64. Harald Irnberger, 1977, p. 30.
  65. Ryszard Kapuscinski, 1992, с. 113.
  66. Amad Farughy/Jean-Loup Reverier: Persien: Aufbruch ins Chaos?, Mnchen 1979, S. 171ff
  67. SAVAK [Ministry of Security] Iran Intelligence Agencies Архивировано 4 октября 2012 года.
  68. William H. Forbis, 1980, с. 132.
  69. Ervand Abrahamian, 1982, pp. 442—443.
  70. Ervand Abrahamian, 1999, pp. 103, 169.
  71. Ervand Abrahamian, 1999, p. 119.
  72. Robert Graham, 1978, с. 211.
  73. Ledeen, Michael, William Lewis, 1981, p. 55.
  74. 3sat.online. Дата обращения: 15 декабря 2019. Архивировано из оригинала 21 февраля 2009 года.
  75. Amnesty International: Jahresbericht 1977, Baden-Baden 1978
  76. World: SAVAK: Like the CIA — TIME. Дата обращения: 18 августа 2009. Архивировано из оригинала 21 июня 2009 года.
  77. Крахмалов С. П., 2000, с. 140, 204.
  78. Ervand Abrahamian, 1999, pp. 135—136, 167, 169..
  79. Арабаджян А. З., 1976, с. 262.
  80. Bharier, Julian, 1971, с. 46-47, 67-68.
  81. Hyun Sang Yoo. An analysis of United States security policy towards a third world state during the Cold War era: case study of US-Iran relations. (1996), p. 276.
  82. Harald Irnberger, 1977, p. 27.
  83. Fardust, 1999, p. 235.
  84. Mozaffar Shahedi, 2020, с. 608-611.
  85. Rubin Barry, 1980, с. 108—109.
  86. Rubin Barry, 1980, с. 109.
  87. Grard de Villiers, 1974.
  88. Habib Ladjevardi, 1983.
  89. Farid A. Khavari. «Oil and Islam: The Ticking Bomb». Roundtable Pub., (1990), p. 48.
  90. Алиев С.М., 2004, с. 312—313.
  91. США, Канада, экономика, политика, культура, Выпуски 1-6. Наука, (2003), стр. 20.
  92. 1 2 Dilip Hiro, 2012.
  93. Abdar Rahman Koya, 2009, с. 34.
  94. Yvette Hovsepian-Bearce, 2017, с. 8.
  95. Арабаджян А. З., 1989, с. 450.
  96. Агаев С.Л., 1987, с. 7-8.
  97. Алиев С. М. Антимонархическая и антиимпериалистическая революция в Иране // Народы Азии и Африки. (1979), № 3, стр. 51.
  98. Ali Gheissari, 1997, с. 164.
  99. Henner Frtig, 1987, с. 154.
  100. Алиев С. М. Антимонархическая и антиимпериалистическая революция в Иране // Народы Азии и Африки. (1979), № 3, стр. 52.
  101. Edward Mortimer, "Unrest in Iranian Army described," Times, May 18, 1978, p. 145
  102. Edward Mortimer, "Unrest in Iranian Army described," Times, May 18, 1978, p. 146
  103. 1 2 Mozaffar Shahidi. The Role of SAVAK in the Formation and Victory of the Islamic Revolution. Tehran: Institute for Iranian Contemporary Historical Studies (2014). Дата обращения: 2014.
  104. Ahmad Faroughi, 1979, с. 141–173.
  105. Fred Halliday, 2024, с. 89.
  106. 1 2 Fred Halliday, 2024, с. 92–93.
  107. Fred Halliday, 2024, с. 93–94.
  108. 1 2 Fred Halliday, 2024, с. 94–98.
  109. Mark J. Gasiorowski, 1992, с. 315.
  110. Mark J. Gasiorowski, 1992, с. 384.
  111. Mark J. Gasiorowski, 1992, с. 418–424.
  112. Harald Irnberger, 1977, p. 28–31.
  113. Anthony Parsons, 2021, с. 302–303.
  114. Anthony Parsons, 2021, с. 95–96.
  115. Ahmad Faroughi, 1979, с. 147.
  116. Marvin Zonis, 2021, с. 441.
  117. 1 2 Minou Samimi, 2007, с. 203.
  118. Parviz C. Radji, 1984, с. 43.
  119. Anthony Parsons, 2021, с. 94–97 and 302–304.
  120. Minou Samimi, 2007, с. 51–52.
  121. Marvin Zonis, 2021, с. 165–166.
  122. Marvin Zonis, 2021, с. 416–420.
  123. Rouhi Shafii, 1997, с. 160.
  124. Ervand Abrahamian, 1982, с. 515-516.
  125. Reader Comment: The Jaleh Square Incident. Дата обращения: 1 августа 2009. Архивировано 2 февраля 2010 года.
  126. Manouchehr Ganji, 2003, с. 14.
  127. Amir Reza Oveissi, Gholam’s grandson. OVEISSI v. ISLAMIC REPUBLIC OF IRAN. 2007. Page 1-23.
  128. Farah Pahlavi, 2004, с. 283.
  129. Henner Frtig, 1987, с. 121.
  130. Charles Kurzman, 2005г.
  131. Ervand Abrahamian, 2008, с. 176.
  132. Behrouz Souresrafil, 1988, с. 52.


Литература
Downgrade Counter