Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
«Римские каникулы» (англ. Roman Holiday) — американская романтическая комедия с элементами мелодрамы 1953 года. Фильм снят по литературному сценарию Далтона Трамбо, режиссёр и продюсер Уильям Уайлер. В главной мужской роли Грегори Пек, в главной женской роли Одри Хепбёрн (первая значительная роль Хепбёрн, которая принесла актрисе премию «Оскар»).
На церемонии 1954 года была вручена и премия «Оскар» за лучший литературный первоисточник. Так как Далтон Трамбо за «симпатии к коммунизму» и «неуважение к Конгрессу» (отказ свидетельствовать против коллег) отсидел год в тюрьме, а затем был включён в «Чёрный список Голливуда», он работал инкогнито: его имя нигде не называлось и отсутствовало в титрах, вместо него автором сценария был заявлен Ян Маклеллан Хантер, которому и вручили премию. Лишь в 1993 году награда была официально вручена вдове Трамбо: сам Трамбо умер в 1976 году. Лишь в декабре 2011 года Гильдия сценаристов США решилась окончательно закрыть эту историю эпохи маккартизма: в официальные описания фильма и в титры восстановленных версий было внесено имя Далтона Трамбо как автора литературного сценария, он же был добавлен к Яну Хантеру и Джону Дайтону как соавтор режиссёрского сценария[1][2].
С момента выхода фильм не раз номинировался и награждался престижными кинематографическими наградами. В 1999 году «Римские каникулы» внесены в американский Национальный реестр фильмов, «имеющих особое культурное, историческое или эстетическое значение»[3].
Содержание
Сюжет
Анна — юная принцесса неназванного европейского государства, которая прибывает в Рим в рамках своего широко разрекламированного дипломатического тура по странам Европы. Время её расписано по минутам, а титул предполагает строгое следование этикету и тяготящие её длинные церемонии. На официальном балу она принимает первых лиц Италии и послов других стран, а после приёма — зная, что завтрашний день тоже будет представлять собой череду официальных визитов и пресс-конференций — срывается, не в силах более выносить груз королевских обязанностей, которые ограничивают её свободу. Чтобы остановить её истерику, придворный врач делает Анне укол нового снотворного и седативного средства, уверяя, что ей это наверняка поможет.
Принцесса, однако, сразу после ухода врача тайком покидает посольство. Попав в центр Рима, принцесса гуляет — впервые оказавшись одна, без сопровождения — и упивается новым ощущением свободы. Вскоре под воздействием укола её начинает неодолимо клонить в сон, и она засыпает на парапете на улице. Там хорошо и чисто одетую девушку, цитирующую в полудрёме стихи, и находит случайный прохожий, репортёр новостного агентства «American News Service» Джо Брэдли. Заинтересовавшись таким необычным зрелищем и узнав, что у неё нет денег на такси, он решает помочь девушке, ловит машину и спрашивает у Анны её адрес. Сквозь сон она отвечает, что живёт в Колизее, и, после отказа таксиста самому разбираться с выяснением адреса, недоумевающему журналисту не остаётся ничего другого, кроме как за свой счёт отвезти незнакомку в снимаемую им скромную холостяцкую квартирку.
Необычные обстоятельства приводят Анну в восторг. Готовясь ко сну, она нечаянно ставит Брэдли в тупик, когда, привыкшая к заботам служанок, просит его помочь ей раздеться. Озадаченный репортёр оставляет её ненадолго одну, а вернувшись, обнаруживает, что вопреки его указаниям, девушка улеглась на его кровати, и перекладывает Анну на поставленную рядом кушетку. Исполняется высказанная ею накануне перед сном во дворце озорная мечта поспать в (мужской) пижаме — Джо приходится отдать ей свою. Тем временем, об исчезновении наследницы трона узнают в посольстве.
Проснувшись утром, Джо обнаруживает, что проспал пресс-конференцию принцессы. Он отправляется к своему боссу мистеру Хеннесси и сообщает, что якобы только что взял у неё интервью. Хеннесси с иронией уличает его в обмане, сообщив, что объявлено о внезапной болезни её высочества и отмене всех мероприятий с её участием. Брэдли видит фотографию Анны в газете и узнаёт в принцессе таинственную незнакомку, которая в данный момент спит у него дома. Он моментально понимает, что в его руках — настоящая сенсация.
Брэдли возвращается к себе и, пока принцесса принимает ванну, созванивается со своим приятелем, фотографом Ирвином Радовичем на предмет фотоснимков для своего будущего эксклюзивного материала. Искупавшись, Анна, по-прежнему очарованная ощущением свободы, прощается с Брэдли и, попросив у него немного денег, отправляется гулять по оживлённым улицам Рима. Репортёр тайно следует за ней. Анна заходит в парикмахерскую, где сразу обративший внимание на её юную красоту молодой обходительный мастер делает ей короткую стрижку, с помощью которой она, преобразившись внешне, ещё больше отдаляется от торжественного идеала царственности. Затем она сталкивается с Джо, который делает вид, будто эта встреча случайна.
Остаток дня они проводят вместе, разговаривая и гуляя по городу, а тем временем агенты службы безопасности ведут активные поиски пропавшей. В кафе, где Анна выкуривает свою первую сигарету, к ним присоединяется Ирвин и фотографирует девушку камерой, замаскированной под зажигалку. Далее Анна и Джо совершают поездку на мотороллере, осматривая римские достопримечательности. Их останавливает полиция, но Джо придумывает ловкую отговорку — якобы они спешат в церковь, чтобы пожениться. Вечер они проводят на танцплощадке на воде, и к тому времени Джо незаметно для себя самого влюбляется в эту живую и непосредственную девушку. Оказывается там и молодой парикмахер, который потом поможет героине убежать от «людей в чёрном», посланных на её поиски.
На танцплощадке пару внезапно обнаруживают агенты службы безопасности, прилетевшие утром по вызову посла. Один из них хватает принцессу за руку и пытается увести её к машине. Джо отказывается отпустить Анну, а она в свою очередь, отбросив королевское достоинство, бьёт агента гитарой по голове. Джо сталкивают в воду, Анна прыгает за ним, и они вплавь добираются до берега. Оказавшись на суше, они целуются и понимают, что отчаянно влюбились друг в друга. Затем они возвращаются в апартаменты Брэдли. Услышав по радио сообщение о том, что подданные её государства встревожены болезнью принцессы, Анна осознаёт, что рано или поздно должна будет оставить возлюбленного и вернуться к своим обязанностям. Джо провожает опечаленную принцессу до ворот посольства.
Ввиду своего увлечения, Джо принимает решение не публиковать статью о принцессе. Его коллеги в недоумении — босс считает, что Брэдли лукавит и таким образом пытается поднять цену на материал, а Ирвин, показав другу проявленные фотографии, — прямо заявляет, что тот сошёл с ума, выпуская из рук такую сенсацию. Фильм заканчивается невесёлой сценой пресс-конференции, на которой среди прочих журналистов Анна замечает Ирвина и Джо. На пресс-конференции она словно обращается напрямую к Джо, вкладывая в свои слова двойной смысл — так, на вопрос о том, какой город из всей поездки ей понравился больше всего, Анна вопреки подсказкам советников говорит, что никогда не забудет Рим и будет до конца жизни хранить память о нём. В конце пресс-конференции принцесса решает познакомиться с журналистами. В процессе знакомства Ирвин дарит Анне конверт с компрометирующими фотографиями. Она прощается с журналистами, и хотя на лице её сияет широкая улыбка, в глазах стоят слёзы.
В ролях
Эпизод без слов фотомодели Франчески в доме Радовича сыграла популярная в то время в Италии актриса финского происхождения Таня Вебер.
В массовой сцене в начале фильма на приёме в посольстве играют в том числе и реальные представители знати, например, Хари Сингх (представлен под своим именем).
В массовой сцене в конце фильма, когда принцесса желает познакомиться с журналистами, играют реальные журналисты, работавшие в то время в Риме. Они представляются под своими же именами и от имени своих газет, например, Хулио Морионес из испанской «La Vanguardia» или Морис Монтабр из французской «Le Figaro». Условия этого продакт-плейсмента неизвестны.
Награды и номинации
Наиболее щедрым на награды был 1954 год. На 26-й церемонии вручения наград премии «Оскар», состоявшейся 25 марта в голливудском театре «Pantages», «Римские каникулы» были включены сразу в десять номинаций, включая и «Лучший фильм года». Однако главная кинопремия была отдана фильму «Отныне и во веки веков» Фреда Циннемана. «Римские каникулы» получили три «Оскара»:
Одри Хепбёрн в вечер церемонии играла на Бродвее в «Ундине[англ.]» и успела после финального занавеса к награждению благодаря ожидавшему её полицейскому эскорту на мотоциклах[6]. В тот же год её ждали премия «Золотой глобус» за лучшую женскую драматическую роль и звание лучшей британской актрисы на 7-й церемонии BAFTA.
В 1999 году «Римские каникулы» внесены в Национальный реестр фильмов, «имеющих особое культурное, историческое или эстетическое значение»[3].
В 2002 году Американский институт киноискусства поставил «Римские каникулы» на 4-е место в своём списке «100 самых страстных американских фильмов за 100 лет». В 2008 году этот же институт поставил фильм на 4-е место в десятке лучших романтических комедий в списке «10 лучших американских фильмов в 10 классических жанрах».
История наград за сценарий
Не в наших силах стереть ошибки и страдания прошлого. Но мы можем что-то восполнить и обязаться не стать вновь жертвами грозной силы страха и самоцензуры — пусть это скорее надежда, нежели обязательство. И мы можем наконец выразить признательность там, где она запоздала.
Так как имя включённого в «Чёрный список Голливуда» Далтона Трамбо нигде тогда не называлось, автором литературного сценария был заявлен Ян Мак-Леллан Хантер, которому и вручили награду. Только в 1993 году, уже после смерти обоих, Академия официально объявила Далтона Трамбо истинным обладателем «Оскара». К тому времени уже не было ни самой номинации (в 1958 году заменена на «За лучший оригинальный сценарий»), ни автора (Далтон Трамбо скончался в 1976 году). Однако Академия не стала делать никаких дополнительных посмертных награждений. Так как на момент церемонии и номинант, и номинация присутствовали, в официальную летопись награждений «Оскаром» были внесены изменения, и с 1993 теперь там стоит только имя Трамбо, как если бы это случилось прямо тогда, в 1954 году. Вдове Трамбо, Клео, была вручена копия статуэтки[6][8].
За месяц до церемонии «Оскар», в феврале, прошли традиционные награждения премиями Гильдии сценаристов США. Премию за лучший сценарий комедии также получил Ян Мак-Леллан Хантер и соавтор режиссёрского сценария «Римских каникул» Джон Дайтон. Только в декабре 2011 года Гильдия сценаристов США окончательно завершила эту историю эпохи маккартизма. В официальные описания фильма и в титры восстановленных версий было внесено имя Далтона Трамбо как автора литературного сценария. Он же, а также Ян Мак-Леллан Хантер и Джон Дайтон, теперь указываются как соавторы режиссёрского сценария[1][7].
История создания
Сценарий к фильму
В начале 1930-х годов Альфред Хичкок хотел «экранизировать рассказ графини Рассел о некоей принцессе, улизнувшей с королевского двора и проведшей полмесяца, полных удовольствий и приключений, с человеком из народа», о чём он позднее рассказывал Франсуа Трюффо[9].
Изначально историю про принцессу-беглянку и опекающего её случайного попутчика задумал Фрэнк Капра, хотевший после войны повторить в собственной студии «Liberty Films» громкий успех своего же фильма «Это случилось однажды ночью» 1934 года. Имея теперь имя и ресурсы, он планировал пригласить в «королевский ремейк» на женскую роль Элизабет Тейлор, а на мужскую — Кэри Гранта. Капра связался со сценаристом Яном Хантером, а тот передал заказ на первичный вариант сценария (и деньги за работу) опальному сценаристу Далтону Трамбо. Трамбо уже находился под расследованием Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности (HUAC)[10], и его имя нигде в контрактах официально не называлось.
Однако первый фильм «Liberty Films» — «О положении страны» («State of the Union», 1948) — провалился в прокате, финансовые проблемы студии продолжали нарастать, и в конце концов Капра продал всё имущество, включая сценарии и их наброски, «Paramount Pictures». Капра был готов осуществить замысел и по заказу нового владельца, но студия испытывала нехватку средств и поставила жёсткие финансовые условия: бюджет строго до 1,5 млн $. Это означало отказ от исключительно звёздного состава и, главное, отказ от значительно более дорогих цветных съёмок в пользу чёрно-белого фильма. Режиссёра такие условия не устраивали. Ходили слухи, что ему кроме того стал известен истинный автор сценария, и он не хотел связываться со сценаристом из чёрного списка.
За реализацию сценария взялся Уильям Уайлер, получивший в 1947 «Оскара» как раз за чёрно-белый фильм «Лучшие годы нашей жизни». Трамбо к тому времени был в «голливудской десятке» чёрного списка, отсидел 11 месяцев в федеральной тюрьме «за неуважение к Конгрессу», покинул США и проживал в Мехико. Поэтому для сопровождения режиссёрского сценария и внесения оперативных изменений был нанят киносценарист Джон Дайтон. Он и оставался с группой до конца съёмок[8][11]. Уже в Италии к работе над сценарием были привлечены такие мастера, как Эннио Флайано и Сузо Чекки д’Амико, которая вспоминала, что они «всё переписали с самого начала, так как наша цензура зарубила американский экземпляр, в котором весьма грубо высмеивалась итальянская полиция». Кроме того, по её словам, режиссёр обнаружил в римской действительности новые детали, которые можно было использовать в фильме[12].
Подбор исполнителей
Роль Джо Брэдли сначала предложили Кэри Гранту, как это собирался сделать и сам Капра. Однако Грант отказался, весьма справедливо указав, что в новом сценарии очевидным центральным героем является принцесса, с мужской ролью на втором плане. Тогда роль предложили Грегори Пеку, и тот также вначале отказался по той же причине. 30 лет спустя, вспоминая о профессиональном соперничестве с Грантом, Пек с самоиронией заметил: «Каждый раз, когда мне предлагали комедийный сценарий, у меня возникало твёрдое ощущение, что до меня от него отказался Кэри Грант». Однако Уайлер ещё раз встретился с Пеком и сумел его переубедить, за что Пек всегда был ему благодарен[13].
Принцессу Анну нашли на пробах в Лондоне в лице начинающей актрисы Одри Хепбёрн, только что получившей предложение от Колетт на главную роль в пьесе «Жижи»[англ.]. В кинематографе её опыт ограничивался несколькими мелкими эпизодами в телепостановках и в фильме «Банда с Лавендер Хилл». По распространённой в кинематографе истории, Уайлер попросил оператора не останавливать камеру после команды «Снято!». Хепбёрн раскрепостилась и стала вести себя живо и естественно. Именно полученная таким образом кинопроба убедила режиссёра, что он нашёл свою принцессу. Единственным моментом, который хотели изменить, была фамилия актрисы: в США уже была известнейшая актриса Кэтрин Хепбёрн, и Одри предложили взять псевдоним[какой?]. Она отказалась делать это, а студия не стала настаивать[13].
Иногда встречается утверждение, что Хепбёрн знала про включённую камеру и лишь подыграла режиссёру. Оно происходит из якобы предсмертной автобиографии актрисы «Одри Хепбёрн. Жизнь, рассказанная ею самой». Однако эта автобиография является литературной мистификацией[14].
Выбор места съёмок
Уайлер взялся за фильм при условии, что тот будет снят именно в Риме, а не на студийных декорациях. Директор «Paramount Pictures» Фрэнк Фримен сомневался в таком решении и предлагал ограничиться в Риме только общими планами, но Уайлер был непреклонен. Помимо погружения в атмосферу мест событий, были и финансовые выгоды. Снимая фильм в Италии, можно было использовать для расходов замороженные европейские счета компании: их нельзя было перевести в США, но можно было использовать для съёмок в стране. Так «Римские каникулы» стали первым голливудским фильмом, целиком снятым в Европе[13].
Съёмки
К съёмкам приступили летом 1952 года и по воспоминаниям участников, они проходили в дружественной атмосфере. Уайлер максимально использовал натуру Вечного Города и позволял актёрам импровизации не по сценарию. Интерьерные съёмки также делались в настоящих дворцах, как, к примеру, финальная сцена в галерее Палаццо Колонна. Съёмки в обычных помещениях делались в павильонах римской студии «Чинечитта».
Принцесса Маргарет и контекст фильма
К весне 1953 года основные съёмки были завершены, шли работы по монтажу и озвучиванию. В это время неожиданные новости пришли из Великобритании. В газетах стали всё чаще появляться слухи, а затем и подтверждения этих слухов, о романе между 23-летней принцессой Маргарет и 39-летним полковником Королевских ВВС Питером Таунсендом. Герой войны, в Битве за Британию сбивший первый немецкий бомбардировщик над английской землёй, позднее получил почётную должность шталмейстера в свите короля Георга VI. Эта должность открыла ему доступ в Букингемский дворец, где он встретился с принцессой. Газеты писали, что чувства между обоими были глубокими и искренними, однако Таунсенд не был благородного происхождения и вдобавок был разведён и с двумя детьми от предыдущего брака. Для брака с ним закон и обычай требовали от Маргарет официально отречься от всех королевских прав и покинуть дворец.
Это не повторяло в точности сценарий фильма, но эмоционально было весьма близко к его сюжету. Такой поворот событий дал фильму такой промоушен, о котором никто не думал ни при написании сценария, ни при начале съёмок, но который глупо было бы игнорировать — конечно, без выпадов в сторону британской королевской семьи. В фиктивном «Новостном выпуске от Paramaunt», которым начинается фильм, в открывающей новости сказано, что Великобритания стала первой страной, куда Анна нанесла визит в рамках своего международного тура. Так одновременно зрителям намекали об известных им событиях и исключали вариант, что неназванное королевство Анны и есть Великобритания. В пресс-релизах «Paramount Pictures» затем неизменно подчёркивалось, что фильм не подразумевает никаких параллелей с реальными событиями. Тем не менее обозреватели такие параллели ясно видели, вплоть до известного портретного сходства Хепбёрн с принцессой Маргарет[15].
Неизвестно, смотрели ли Маргарет и Питер «Римские каникулы» и что о нём думали, если смотрели. Однако конец их собственной истории также стал похож на кинофинал. В 1955 году принцесса Маргарет официально объявила об отмене планов выйти замуж за Питера «ввиду обязанностей по отношению к своей стране». Питер покинул дворец, приняв пост военного атташе в британском посольстве в Бельгии[16].
Выбор Маргарет был противоположен выбору Эдуарда VIII, который в 1936 году отказался от наследования престола ради американки Уоллис Симпсон (эта история также была весьма широко известна).
Рим в фильме
В фильме были показаны многие места Рима, широко известные и ранее 1952 года. Спящей на скамейке около Форума Джо находит принцессу Анну. На ступенях «Испанской лестницы» на фоне церкви Сантиссима-Тринита-дей-Монти днём разговаривают главные герои. Возле фонтана Треви находится парикмахерская, где Анне делают новую причёску. В Большой зальной галерее Палаццо Колонна в конце фильма Анна даёт пресс-конференцию и прощается с Джо. Ещё много других реальных мест города являются местами или фоном событий фильма. Во вступительных титрах было особо указано для исключения мыслей о студийных декорациях: «Этот фильм был полностью снят и записан в Риме, Италия». Энтузиастами и сейчас составляются отдельные туристические маршруты по городу «Римских каникул»[17].
Небольшой загадкой остаётся Колизей. Когда в такси Джо пытается разбудить Анну и узнать её адрес, она лишь произносит «Колизей». В Колизее же, как совершенно верно отвечает шофёр такси, никто не живёт. Либо сонная Анна просто назвала то, что ей больше запомнилось из окна её комнаты, либо «Колизеем» называлась некая гостиница или палаццо, где размещалось посольство её страны.
Помимо прочего, фильм принёс всемирную известность и туристическую популярность нескольким местам, которые хоть и существовали ранее, но не были столь широко известны.
Вынужденный дать какой-нибудь нормальный адрес шофёру, Джо Брэдли называет собственный: виа Маргутта, 51. Это реальная улица (итал. via Margutta) в центральной части Рима, недалеко от Пьяцца-дель-Пополо. Успех фильма связал эту небольшую улицу с кинематографом и искусством в целом. В доме № 110/113 в середине 1950-х поселились режиссёр Федерико Феллини и его жена Джульетта Мазина, о чём теперь напоминает табличка на стене дома. Сама же улица стала привлекать артистов, художников и скульпторов, что вскоре превратило её в местный небольшой богемный квартал. В том числе на этой улице дважды в год, в апреле-мае и в ноябре, проходит арт-фестиваль «Сто художников виа Маргутта» (Cento pittori via Margutta)[18].
Сам дом № 51 является частным жилым домом, жильцы которого уже много лет предупреждают табличкой у входа в закрытый решёткой двор о недопустимости туристических визитов и съёмок. Это впрочем, не всегда останавливает поклонников. Их усилиями было установлено, что сцена на круговой лестнице в квартиру Брэдли, и вообще сцены внутри двора, снимались где-то в другом месте. Во дворе этого дома ничего похожего нет[19].
«Уста истины» (итал. Bocca della Verit) — большая круглая мраморная плита с вырезанным на ней бородатым лицом, вероятно, Тритона или Океана, с отверстиями на месте глаз и рта. В Древнем Риме, скорее всего, служила декоративным люком для отверстия водостока. В Средние века была прислонена к стене портика церкви Санта-Мария-ин-Козмедин. В средние же века зарождается легенда, что жена, изменившая своему мужу, потеряет руку, если вставит её в рот барельефа.
В фильме легенда трактуется в расширенном смысле: любая неправда о себе может повлечь наказание. Подобным психологическим приёмом главные герои фильма пытаются вызвать друг друга на откровенность. Именно в таком виде легенда и стала широко известна в мире, как и сами «Уста истины», с момента выхода фильма остающиеся одним из популярных туристических мест Рима.
В сцене возле Уст Джо должен был сначала напугать Анну, сымитировав, что Уста и правда откусили ему запястье. Для этого он прячет запястье в рукаве пиджака, а потом с криком выдёргивает руку из Уст. По воспоминаниям режиссёра Уильяма Уайлера, он так ранее разыграл свою дочь, а затем решил ввести в сценарий как психологически достоверный момент: ведь оба героя в этот момент знают, что неискренни друг с другом. По воспоминаниям же Грегори Пека он подсмотрел трюк с рукавом у эстрадного артиста Рэда Скелтона, установка же режиссёра была более общей: вызвать у принцессы Анны испуг за якобы наказанную ложь. В любом случае оба сходятся в том, что никто ничего не сказал Одри Хепбёрн. Поэтому её мгновенный испуг был совершенно искренним. Это была одна из немногих сцен, снятых с первого дубля[11].
Поэзия
Оригинальное название фильма Roman holiday отсылает к поэме Байрона «Чайльд-Гарольд» (1818), в которой есть строчка о гладиаторе-даке, «зарезанном на забаву Риму» (Butcher’d to make a Roman holiday!), часто опускавшаяся в переводах на русский. Это выражение стало крылатым и вошло в широкий речевой обиход британцев и американцев ещё в XIX веке в значении «удовольствие от вида страданий другого человека» (entertainment or pleasure that depends on the suffering of others)[20].
Русский перевод фильма не принимает во внимание эту играющую трагическими красками аллюзию и вводит зрителя в заблуждение, искажая проекцию восприятия и настраивая адресата на мелодраматический лад. Более адекватным переводом могли бы стать варианты вроде «Риму на потеху» или «Римские страдания»[21].
Стихи у скамейки
Разбуженная голосом Джо Брэдли, Анна, не выходя из полудрёмы, декламирует:
В русской версии фильма: Если бы я умерла
И вдруг услыхала твой голос,
Моё сердце в могиле сырой
От счастья бы точно забилось.
|
В английском оригинале: |
Цитата не принадлежит ни одному из известных поэтов. Предполагается, что её написал сам автор сценария к фильму Далтон Трамбо[22].
Китс или Шелли?
В квартире Джо Брэдли Анна читает «мою любимую поэму». Джо сразу говорит, что это Шелли, Анна же утверждает, что это цитата из Китса. Они расстаются (Джо выходит выпить кофе и дать Анне переодеться), так и не переубедив друг друга.
| В русской версии фильма: |
В английском оригинале: |
Здесь прав Джо Брэдли. Принцесса Анна верно цитирует, хоть и путает авторство, начало поэмы Шелли «Аретуза». В переводе Бальмонта поэма начинается так[23]:
|
|
