Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Совесть — психический (когнитивный) процесс, вызывающий эмоции и рациональные ассоциации, основанные на моральной философии или системе ценностей личности. Чувство нравственной ответственности за своё поведение перед окружающими людьми, обществом.
Зачастую совесть является причиной появления чувства вины или «угрызений совести», раскаяния, когда человек совершает поступок, противоречащий его моральным ценностям. Моральные ценности индивида и их несоответствие семейным, социальным, культурным и историческим представлениям о морали служат предметом изучения в психологии. Степень, в которой совесть определяет суждение о моральной стороне действия перед его совершением, и вопрос о том, основаны ли (или должны быть основаны) такие моральные суждения на разуме, породили споры в философии. Они представлены в сопоставлении теорий современных западных философов с теориями философов периода романтизма и других идейных направлений, появившихся с конца эпохи Возрождения.
В религиозных представлениях совесть обычно рассматривается в связи с моралью, присущей всем людям, исходящей от благотворной Вселенной и/или божественной сущности. Различные особенности той или иной религии, связанные с ритуалами, мифологией, доктринами, правом и так далее, не обязательно согласуются с эмпирическими, эмоциональными, духовными или созерцательными соображениями о происхождении и функционировании совести[1]. Общепринятые светские или научные взгляды рассматривают способность к совести как, вероятно, генетически детерминированную, а её формирование у субъекта — как воздействие на него окружающей культуры[2].
По мнению австрийского психолога и философа Виктора Франкла совесть — это «доморальное представление о ценностях, которое предшествует
любой конкретной морали»[3].
Обычно используемой метафорой для совести служит определение «внутренний голос», восходящее к философии Сократа, для которой характерно использование термина «даймоний» (внутренний голос, который в решающий момент предостерегает человека от совершения поступка, угрожающего его благополучию)[4].
Совесть является понятием в национальном и международном праве (например, свобода совести)[5]. Она послужила темой для многих выдающихся произведений искусства, включая литературу, музыку и кинематограф.
Содержание
Этимология
В русском языке XI—XVII веков известно слово «съвсть» со значениями «совесть, разумение,
понимание, знание, согласие, указание, чистота». В таком виде оно появляется в словаре Берынды 1627 года, форма «совсть» зафиксирована с 1704 года. Происходит от церк.-слав. съвсть, которое построено как калька от ср.-греч. («совесть, сознание») и («совесть, сознание, совместное знание»). Образовано с помощью суффикса «-ть» от основы глагола *съвдти («знать, разуметь»)[6][7][8].
Возникновение совести
Проблема формирования совести занимала многих философов прошлого. Средневековый богослов Фома Аквинский связывал происхождение совести с синдерезисом – врожденной способностью разума к моральному осмыслению действительности. В античной философии Аристотель рассматривал сходное понятие – фронезис, обозначавший практическую мудрость, позволяющую человеку верно оценивать обстоятельства и поступать добродетельно. Оба мыслителя подчеркивали, что совесть основывается на способности разума к нравственной оценке и выбору правильных действий. [9]
Эволюционная теория
Эволюционистская теория объясняет развитие совести через психологические и социальные условия человеческого существования. Её аргументация сводится к следующему: эгоистические действия, причиняющие вред другим, вызывают осуждение, тогда как альтруистические, приносящие пользу, получают одобрение. Со временем, когда связь между альтруизмом и одобрением закрепляется через наследственную передачу, изначальная обусловленность этих оценок забывается, и эгоизм начинает осуждаться, а альтруизм — восхваляться как безусловные категории. Это различие активно прививается детям посредством повторения и системы поощрений и наказаний, формируя устойчивую ассоциацию: эгоизм связан со злом и осуждением, а альтруизм с добром и одобрением. Чарлз Дарвин в "Происхождение человека и подбор по отношению к полу" разделяет данную трактовку, однако предлагает несколько иную интерпретацию происхождения угрызений совести. Согласно его концепции, человеку изначально присуще стремление заботиться о других. Когда под влиянием эгоистических побуждений индивид не подчиняется этому импульсу (например, отказываясь помочь попавшему в беду), последующее яркое представление о чужом страдании реактивирует подавленное альтруистическое стремление. Неудовлетворённость этой нереализованной потребности в помощи, столкнувшись с осознанием собственного бездействия, порождает болезненное переживание - те самые мучительные укоры совести. Таким образом, Дарвин акцентирует когнитивно-аффективный механизм возникновения нравственных терзаний: повторное мысленное воспроизведение ситуации с активизацией подавленного альтруистического импульса создаёт психологический диссонанс, субъективно переживаемый как угрызения совести. Прочность этой ассоциации создаёт иллюзию её извечности и неизменности. Однако, согласно эволюционистам, альтруистическое действие и его моральная оценка имеют разное происхождение. Альтруизм унаследован от животных предков, а его одобрение возникло на определённой ступени культурного развития и закрепилось как привычка. Аналогично, эгоизм как врождённое качество стал осуждаемым лишь в процессе формирования этих социальных норм. Человек, привыкший оценивать поступки других, переносит эти критерии на себя, испытывая удовлетворение от альтруистических действий и раскаяние — от эгоистических. При этом самоудовлетворение возникает непосредственно в момент действия, а угрызения совести проявляются постфактум. Таким образом, утверждают эволюционисты, формируются феномены, которые мы называем совестью.[10][11]
Философ Патриция Черчленд утверждает, что «у людей не было бы четкой моральной позиции, если бы они не были социальными существами». Наличие совести, по мнению Черчленд, связано с эволюционным развитием нейробиологических механизмов, адаптированных к жизни в социуме, и в большинстве случаев оценка правильности или неправильности поступков основывается на эмоциональных реакциях и личных умозаключениях. Подобные оценки, как правило, воспроизводят «некоторый стандарт группы, к которой человек чувствует себя привязанным». Трактовка совести в качестве нейробиологической способности усвоения общественных правил противостоит классическим философским воззрениям на природу морального различия добра и зла. Также Черчленд приводит наблюдения за поведением приматов, в частности шимпанзе, демонстрирующих прототипы совестливых поступков. Эти модели поведения, изученные приматологом Франсом де Ваалем, включают кооперацию для реализации коллективных задач, совместное потребление пищи, заботу о детёнышах-сиротах и проявление сочувствия при утратах. По мнению Черчленд, подобные примеры свидетельствуют о глубоких эволюционных корнях человеческой совести.[12]
С позиций эволюционной биологии, как отмечает теоретик Брет Вайнштейн, возможность моральных дискуссий сама по себе имеет социальную функцию. По его мнению, значительная часть моральных норм (запрет на предательство друзей или оставление детей) сформировалась под воздействием естественного отбора, способствуя оптимальному функционированию человеческих сообществ. Подобным образом действуют и иные принципы (такие как нормы взаимности) - люди обладают глубокой, врожденной убежденностью в необходимости ответных действий на оказанную помощь.[12]
Согласно антропологическим исследованиям, истоки совести прослеживаются в эпохе, когда древним людям потребовалось координировать усилия для охоты на крупных животных. Коллективная охота становилась вопросом выживания - без совместных действий добыча достаточного количества пищи оказывалась невозможной. Только объединённые усилия позволяли получить мясо, способное прокормить группу в течение продолжительного времени. В таких условиях сотрудничество превращалось в жизненную необходимость, а те, кто уклонялся от участия в общей работе, лишались равной доли добычи. Это требовало развития механизмов учёта вклада каждого члена группы, а также системы поощрения активных участников коллективного труда. С психологической точки зрения, эмоциональная система человека устроена таким образом, что психически здоровые индивиды испытывают удовлетворение от бескорыстных добрых поступков. Они способны к эмпатии, чувству гордости за качественно выполненную работу и обострённому восприятию справедливости. В то же время бездействие или неэффективность вызывают у большинства людей негативные переживания - от чувства вины и стыда до опасений за собственную репутацию.[13]
Интуитивная теория
Интуитивизм основывается на представлении о совести как врождённом качестве человеческой природы, не выводимом из иных составляющих. Данное направление, не отвергая процесс развития совести и её зависимость от историко-культурного контекста, рассматривает её как фундаментальное, изначально присущее человеку свойство духа. Кант трактует категорический императив как априорный нравственный закон, обладающий всеобщностью и необходимостью. Однако, поскольку философ признаёт, что "нравственный закон ведет путем понятия о высшем благе, как объекта и цели практического разума, к религии, т. е. к признанию, что все обязанности должны быть рассматриваемы как божественные заповеди не в смысле санкций, а в смысле существенных законов всякой свободной воли", кантовскую версию интуитивизма допустимо рассматривать в рамках общей парадигмы, интерпретирующей совесть как непосредственное проявление в человеке нравственного мирового порядка или высшего существа. [10]
Интуитивистская теория обладает определенным превосходством над эволюционистским подходом. Признавая врожденный характер совести, интуитивизм избавляется от необходимости выводить её из чуждых ей элементов. Не отвергая развития проявлений совести и её связи с культурными феноменами, данная теория, по всей видимости, способна объяснить объективную и безусловную природу совести, соотнося её с человеческой сущностью и нравственным миропорядком, однако достоинства этой теории не столь значительны, как может показаться первоначально. Если трактовать совесть как отражение высшей воли, нравственности вновь придаётся случайный характер, хотя и в ином смысле, нежели в эволюционистской теории. В таком случае добро оказывается добром не в силу своей внутренней природы, а потому, что представляет собой божественное веление, — тем самым нравственность утрачивает автономный статус и становится зависимой от теологии. Если же утверждать, что добро есть выражение человеческой природы, что оно априорно, то есть в определённом смысле врождённо, тогда добру (и его индикатору — совести) придаётся субъективный характер, что порождает вопрос об их объективной значимости. так как из априорности (или врождённости) следует лишь необходимость существования данного понятия, но не его объективная истинность: можно допустить существование врождённого понятия, лишённого какого-либо объективного содержания. [10]
Совесть как психологическая проблема
|
|