Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Гунны (греч. , лат. Hunni) — древний народ, сложившийся в степях Восточной Европы во II—V вв., предположительно, на основе мигрировавших из Центральной Азии хунну[6][7]:102 с участием местных угров и сарматов. Их нападение на причерноморских готов послужило толчком для Великого переселения народов[8]. Упоминания о гуннах встречаются как в трудах античных авторов (Аммиан Марцеллин, Приск, Иордан и др.), так и в германском эпосе (Песнь о Нибелунгах, Старшая Эдда).
В правление Аттилы (434—453) гуннское объединение с центром в Паннонии достигло максимальной экспансии, разгромив королевство бургундов на Рейне (435) и бросив вызов Римской империи. После смерти Аттилы в 453 году Империя гуннов распалась, и гунны были поглощены новыми группами прибывавших с востока кочевников. На гуннское наследие претендует Венгрия[9].
Имя гуннов послужило эпонимом для астероида (1452) Гунния[10].
В средневековых источниках «гуннами» именовался ряд кочевых объединений в других частях Евразии, в частности, эфталиты («белые гунны»), кидариты («чёрные гунны»), хиониты в Средней Азии и Индии.
В византийской историографии «гуннами», помимо собственно гуннов, именовали также ряд других кочевых народов Европы, включая венгров. Безжалостные дикие гунны, разрушители культурных ценностей — образ, распространённый в средневековой христианской литературе, воспринятый авторами Нового времени и получивший отражение в изобразительном искусстве и кинематографе[11].
Содержание
Название
Форма в «Хронике» Ипполита, написанной до 235 года, является искажением [12]. В армянских источниках упоминаются в форме арм. Honk[12][13][14].
Аммиан Марцеллин в XXXI книге «Деяний» обозначает гуннов как Hunnorum gens. В сочинениях Приска Панийского, византийского дипломата, историка и писателя V века, участвовавшего в посольстве Византии к вождю гуннов Аттиле в его ставке, гунны упомянуты под именем «унны»[15]. Предположительно текстами Приска пользовался Иордан[16].
Происхождение
Предками европейских гуннов являются кочевники хунну, обитавшие в I тыс. до н. э. в степях между Байкалом и рекой Хуанхэ у северной границы Древнего Китая. В I в. н. э. после ожесточенных войн южные хунну начали интегрироваться в состав китайских государственных объединений, а северные хунну потерпели поражение от сяньби (предков монголов), покинули регион, впоследствии названный Монголией, и двинулись в земли сарматов (Казахстан), угров (Приуралье) и тунгусов (Якутия)[17][18].
Существует точка зрения, что гунны были тюркским народом, однако в ситуации Великого переселения народов их можно считать не столько народностью, сколько политическим образованием, куда мог входить пёстрый этнический компонент (в зависимости от региона): древние угры, сарматы, славяне и даже германцы.
Жозеф де Гинь первым высказал мнение, что гунны (des Huns) могли быть по происхождению тюрками или прототюрками[19]. Английский учёный Питер Хизер считает гуннов т. н. «первой группой тюрков», вторгнувшихся в Европу[20]. Турецкий исследователь Кемаль Джемаль видит подтверждение этой версии в фактах сходства названий и имён в тюркских и гуннских языках. Данную версию принимает также венгерский исследователь Дьюла Немет[21].
Ряд исследователей относит гуннский язык к тюркским[22][23].
Тюрколог И. Л. Кызласов сближает материальную культуру хунну с монголо-маньчжурскими народами. Так, в частности, для всех тюркских народов характерно жилище, именовавшееся общетюркским термином «иб», изначально стационарное, но послужившее прообразом конструкции юрты; напротив, гуннам свойственны землянки с г-образной лежанкой[24]. О монгольском происхождении гуннов писал Н. Я. Бичурин[25]. Из современных исследователей монгольскую теорию поддерживает А. С. Шабалов[26].
По мнению К. А. Иностранцева, поддержанного Л. Н. Гумилёвым, «Кочевавший к северу от Китая… народ хунну образовался из усилившегося тюркского рода. Значительная часть подчиненных племен состояла тоже из турок, хотя… в состав государства входили другие племена, как то: монгольские, тунгузские, корейские и тибетские. В Северо-Западной Азии и в Восточной Европе турки хунну, или гунну, столкнулись с другими племенами. Прежде всего на их пути стояли племена финские. Чем далее двигались гунны, тем более редел среди них турецкий элемент»[27].
Устаревшей считается теория финнизма хунну и гуннов. Согласно этой теории, гуннские племена имели большое влияние финно-угорских племен. В рамках данной теории финно-угорское происхождение приписывалось также племенам хунну[28].
Иордан рассказывает легендарную версию происхождения гуннов в работе «О происхождении и деяниях гетов» (лат. De origine actibusque Getarum), или Гетика (лат. Getica)[29]. Когда готы при короле Филимире (Filimer) пришли в Скифию, то они изгнали в пустыню женщин-колдуний, ведьм (magas mulieres), именуемых галиурунами (Haliurunnas). В изгнании они зачали от нечистых духов (spiritus inmundi) и породили племя гуннов (Hunni).
Палеогенетика
Исследование ДНК скелета элитного гунна из Музея естественной истории (Будапешт, Венгрия), датированного средней третью V века, показало, что он имел Y-хромосомную гаплогруппу L[30]. Другие исследования показали Y-хромосомные гаплогруппы Q-M242, N, C-M130 и R1a1. Захоронения в Китае показали Q-M3[31] и митохондриальную гаплогруппу D4j12. У трёх гуннов из Венгрии определены Y-хромосомные гаплогруппы R1a-Z2124, R1b-U106 и Q1a2-M25[32].
Генетически гунны были неоднородны: одна группа происходила из Восточной Азии (хунну), а другая была генетически похожа на центральноазиатских кочевников (саки)[33]. Несмотря на различие языков, современные венгры в определённой степени сохраняют генофонд гуннов[34].
История
Ранние следы пребывания гуннов обнаруживают в Забайкалье и датируют их II в. до н. э. — I в. н. э.[35] (с этой позиции гунны отождествляются с хунну). После разгрома от сяньби, прародина гуннов превращается в Монголию, а часть гуннов мигрируют на запад и образуют объединение Юэбань в восточном Казахстане. Подпавшие под влияние местных сарматов, часть гуннов ассимилируется и оседает на северной границе государства Сасанидов (иранские гунны).
Самой известной становится западная ветвь гуннов, осевшая с степях Прикаспия. Около 155 года они достигли Волги[36]. В европейских источниках первые упоминания о гуннах датируются II веком и относятся к региону в восточной области Прикаспия. Как считается, самое первое известие о гуннах находится в «Географии» Клавдия Птолемея. Он располагал народ хуны между бастернами и роксоланами[37]. Однако среди исследователей нет уверенности, касаются ли данные известия собственно гуннов, либо являются простым созвучием.
В 371 году гунны покорили аланов на Дону (танаиты), а в 373 году затем разгромили остготское государство Германариха на Днепре и заняли Паннонию[14]. Иордан отождествляет гуннов и савиров. Он пишет, что узнав о недуге Германариха, король гуннов Баламбер двинулся войной на остготов[38]. Германарих, страдая от раны и не перенеся гуннских набегов, скончался на сто десятом году жизни. Его смерть дала гуннам возможность разгромить остготов[38]. Гунны подчинили большую часть остготов (они жили в низовьях Днепра) и заставили вестготов (живших в низовьях Днестра) отступить в римские пределы (Фракия) под покровительство императора Валента.
На границах Римской империи
В год смерти Валентиниана (375 год) сарматы, вероятно, входившие в так называемый «гуннский союз племён», напали на Римскую империю[39], перейдя Дунай в области Реция[40]. Император выступил против них с огромным войском, не решившись противостоять которому сарматы отправили посольство с просьбой о мире.
В начале 384 года гунны и их союзники аланы занимали большие территории Венгерской равнины (Альфёльд), однако, как показывает поход 395 года, владения гуннов простирались на восток до Волги и Терека. При этом центральной власти у них не существовало. Римские историки называют племена гуннов филами, а вождей — филархами.
В 395 году, пройдя через Кавказ, гунны опустошили восточно-римские провинции Сирию[41] и Каппадокию (в Малой Азии).
C 400 года известен гуннский король Ульдин, который владел землями современной Румынии и Венгрии. В 406 году гунны выступают как федераты Рима. Совместно с легионами Стилихона они наносят поражение готам Радагайса в Италии.
Около 412 года упоминаются вожди гуннов Донат и Харатон. В гуннском союзе к этому времени оказался уже чрезвычайно пёстрый состав германских и негерманских народов: булгары, остготы, герулы, гепиды, сарматы, сабиры и др. Все покорённые племена облагались данью и принуждались к участию в военных походах.
В 422 году гунны атаковали Фракию. Восточно-римский император Феодосий II согласился выплачивать гуннам дань в размере 350 фунтов золота в год. В 433 году вождь гуннов Ругила стал грозить Восточной Римской империи разорвать мирные соглашения из-за беглецов, укрывшихся на территории империи. В ходе переговоров Ругила скончался.
Эпоха Аттилы
После смерти Ругилы правителями гуннов стали его племянники Аттила и Бледа, последний при невыясненных обстоятельствах в 445 году погиб на охоте и власть Аттилы стала единоличной. Приск писал, что «Аттила это человек, который рождён потрясти Мир». По сообщению Аммиана, «Аттила сравнял с землёй всю Европу».
Аттила перешёл от тактики конных набегов к осаде городов и к 447 году взял 60 городов и укреплённых пунктов на Балканах, территории современной Греции и в других провинциях Римской империи. Однако в 451 году в битве на Каталаунских полях в Галлии продвижение гуннов на запад было остановлено объединённой армией римлян под началом полководца Аэция и Тулузского королевства вестготов. В 452 году гунны вторглись в Италию, разграбив Аквилею, Милан и ряд других городов, но затем отступили.
После смерти Аттилы в 453 году возникшими внутри его империи распрями воспользовались покорённые гепиды, возглавившие восстание германских племён против гуннов.
После Аттилы
В 454 году в битве при реке Недао в Паннонии гунны были разбиты своими бывшими союзниками из числа остготов и гепидов, которые основали собственные королевства на территориях Паннонии и Дакии. Небольшая часть гуннов, согласно Иордану, ушла в Иллирик (в район города Видин). Эрнак, младший сын Аттилы, увел свою орду в Малую Скифию. Ещё одна часть гуннов во главе с родственниками Эрнака Эмнетзуром и Ултзиндуром поселилась на южном берегу Дуная в пределах современной Болгарии. Иордан также сообщает, что около 456 года гунны и остготы Валамира сражались на Днепре. В 468 году сын Аттилы Денгизих ещё воевал с остготами в Паннонии.
Феофан упоминает гуннов в составе войск восставшего Виталиана (470—518), с которым они разоряли области Фракии, Малой Скифии и Мёзии[42], а в 540 году Прокопием зафиксирован мощный набег гуннов, когда они большими массами переправлялись через Дунай и разгромили множество укреплений Балканского полуострова[43][44]. В 551 году Нарсесу, двигавшемуся походом в Италию, пришлось разбить гуннов около Филиппополя (совр. Пловдив), а в 559 году гунны-кутургуры с царём Заберханом, завидуя тому, что получили утургуры с Сандильхом, совершили набег, по сообщению Агафия, имея в составе своего войска славян[45]. Они грозили Константинополю, пройдя за «Долгую стену», в то время как другой отряд с суши и с моря напал на Херсонес[46][47]. Феофилакт Симокатта говорит о двух племенах — тарниах и котцагир, происходивших от народов уар (др.-греч. ) и хунни (др.-греч. ), которые бежали от тюрок, а прибыв в Европу, присоединились к «бывшим с каганом аварам»[47][48], относя это событие к 598 году. Константин Багрянородный (правил с 908 по 959 год) считал, что Аттила был королём аваров и его завоевания привели к основанию Венеции[49].
Восточные гунны
Аммиан Марцеллин при описании осады города Амида сасанидским царём Шапором в 503 году упоминает хионитов в персидском войске. Хроника Иешу Стилита, сообщает: «хиониты, которые суть гунны»[50]. Там говорится о требовании Перозом золота от Византии, которое он подкреплял беспокойством о том, чтоб гунны не перешли на Византийскую землю. Захария Митиленский сообщает: «Когда Пероз, царь персидский, воцарился в своей земле, в тринадцатый год Анастасия вышли гунны через „Каспийские ворота“, которые охранялись персами»[51].
Захария сообщает, что и Кавад, сын Пероза, настойчиво спрашивал с ромеев золото, которое получал в качестве оплаты содержания войск оберегавших «ворота» от гуннов[52]. Прокопий Кесарийский утверждает, что Кавад овладел «Каспийскими воротами» после смерти Амвазука, родом гунна, который предлагал передать охрану «ворот» ромеям, но Анастасий, якобы, не надеясь на военную силу, отказался, а Кавад прогнал детей Амвазука и захватил их[53].
Однако охрана «ворот» Кавказа могла быть в интересах не только Ирана, но и Византии, так как обуславливала спокойствие и её областей. По сообщению Бар-Эбрея (1226—1286 гг.), под 708 годом эры селевкидов (397 год н. э.), во времена ромейских царей Аркадия и Гонория, гунны наводнили ромейские провинции Сирию и Каппадокию, опустошили их, так что они обезлюдели[54]. В житие Петра Ивера сообщаются подробности. Фарсман был военачальником при дворе Аркадия, когда раскрылась его интимная связь с Евдокией, женой Аркадия, бежал в Иберию, где ему удалось занять престол. «Когда он воцарился над иверами, он взял с собой белых гуннов, бывших соседями иверов»[55]. Белые гунны «были причиной многих зол для тех, которые были в подданстве у ромеев», что является указанием на опустошения, причинённые гуннами в Месопотамии.
В 395 году гунны прорвались в Междуречье и на сиро-финикийское побережье через Кавказский хребет. Латинский писатель Иероним, совершавший в это время паломничество на Восток, сообщает, что гуннская орда (лат. Hunnorum examina) двигалась с Танаиса (совр. Дон), где находились «невероятные», «страшные» массагеты. Весь восток «содрогнулся от сообщений вестников, что от далёкого Меотиса, земли ледяного Танаиса и страшного народа массагетов, где в Кавказских ущельях Александр дверью запер дикие народы, вырвалась орда гуннов».
Прокопий, секретарь Велизария, полководца императора Юстиниана, рассказывает о борьбе Пероза с «белыми гуннами», также называя их и эфталитами. Он подчёркивает их отличие от иных гуннов, которых называет «безобразными», а их образ жизни «скотским», под чем следует понимать отсутствие у них управления единым царём, отмеченное им у эфталитов[56]. Прокопий сообщает об их навыках к оседлой жизни[57], а Менандр говорит об эфталитах, как о народе, жившем в городах[58]. Вероятно, видя эти отличия эфталитов в описании гуннов Аммианом, в 1849 году Луи Вивиен де Сен-Мартен писал: «Нет, эфталиты не гунны», в чём с ним соглашался и Друэн[59].
Если Аммиан пишет о Шапуре, в войсках которого были хиониты, то для Иешу Стилита хиониты суть гунны. Если Стилит говорит о борьбе Пероза с хионитами, то Прокопий называет их эфталитами и «белыми гуннами».
Согласно Стилиту, Пероз дважды попадает в плен к хионитам, причём оба раза был выкуплен Зеноном, который и примирил стороны[60]. По Прокопию, Пероз попал в плен благодаря хитрости эфталитов, которые завели его на дорогу, кончавшуюся тупиком в горах, где была устроена засада, в результате чего персы были окружены[57]. На основании сообщения Мухаммада ат-Табари, можно утверждать, что война происходила в областях Хорасана («откуда приходит солнце» — пер. с перс.)[61]. Пероз был пленён и оставил гуннам в заложниках своего сына Кавада, которого затем выкупил.
Захария пишет, что в тринадцатый год Анастасия (504 год) гунны, пройдя через «ворота», охраняемые персами, достигли их пределов[51]. Пигулевская, считая это сообщение анахронизмом, полагает, что только широко известное участие Пероза в борьбе с эфталитами могло ошибочно вызвать его имя. По её мнению здесь речь ведётся о борьбе Кавада с гуннами в северных областях Ирана, отмечаемой Прокопием[62]. Однако хроника говорит о смерти Пероза, о «воротах» Кавказа и о гуннах, которые, «подобно злосчастным зверям, изгнаны богом в северо-западную страну». Пероз, выйдя навстречу гуннам, осведомился о причине их вторжения. Те отвечали, что ромейский император обещал им «умножить подати», если они разорвут дружбу с персами, и если персы не дадут столько же, то «примут войну». Пероз согласился с условиями, что, после трапезы, клятвенно, «простирая руки к небу», было закреплено сторонами. Для сбора подати осталось около четырёх сотен гуннов, остальные были отпущены и рассеялись. Узнав, что гуннов много меньше, Пероз нарушил договор и приготовился к войне. Желая победить лжецов, гунны принесли клятвы, на пылающие угли вылили мускус и ароматы, «принеся их богу». Гунны, начав битву с Перозом, убили его и множество его воинов и возвратились в свою землю. По сообщению Стилита, на большом поле гуннами были вырыты ямы, едва покрытые досками и землёй. Расположившись у поля в районе города Горго (совр. Горган), один из отрядов гуннов показался персам и увлёк их к опасному проходу. Хитрость удалась, всё войско с Перозом и его сыновьями погибло, остальные были захвачены в плен[63].
Кавад, сын Пероза, будучи на престоле, опирался на маздакитов, и по заговору персидской знати и «магов, за нечистые обычаи и извращённые законы», был вынужден бежать из страны, к гуннам, к царю, у которого был заложником, и породнился с ним, женившись на его дочери и своей двоюродной сестре[64]. Прокопий, говоря о бегстве Кавада, упоминает гуннов эфталитов[65]. Тесть дал ему войско, с помощью которого Кавад восстановился на престоле. Стилит описывает войско Кавада при осаде византийского города Эдесса, в котором персы «метали стрелы», арабы «направляли копья», а гунны «склонили палицы»[66]. По результатам этих походов Кавада Константинополь был вынужден выплатить контрибуцию[67].
Примерно этим временем Пигулевская оценивает якобы смену хионитов Аммиана эфталитами Прокопия[67]. Феофан Византийский сообщает, что Эфталан, царь эфталитов, от которого весь род имеет прозвание, победил Пероза и персов, которые потеряли торговые города и гавани, вскоре их отняли тюрки[68]. Прокопий, называя эфталитов в войске Кавада, также говорит и о его борьбе с некими гуннами в северных областях Ирана[69]. Пигулевская считает ошибкой утверждение[70], будто Кавад разорвал союз с эфталитами, вступив с ними в борьбу, как и то, что Табари называет царя гуннских войск, к которому бежал Кавад, каганом и тюркским царём[67]. Стилит отмечает, что воинственное племя тимурайе (по Захарию Кавад воевал с Тимурайе[71] — имя собств.) восставало и, спускаясь с гор, грабило проезжих купцов, но затем испугалось рати гуннов Кавада и подчинилось[72]. Около 562 года Хосрой, сын Кавада и внук Пероза, хвастаясь перед Константинополем, говорил, что он разрушил власть эфталитов[73], но покончили с ними тюрки[74].
Менандр утверждает, что в древности тюрки назывались саками[75], их предводитель Силзибул выступил против эфталитов[76]. Табари сообщает, что царь эфталитов (Haital) был убит тюркским каганом Синджибу[77] (Силзибул[78]). По сообщению Приска, жившие у океана народности теснили аваров[79] (Бар-Эбрей называет кагана авар хазарским каганом[80]). Авары оказали давление на дагестанских сабиров, которые выгнали с насиженных мест сарагуров, урогов и оногуров. Эти, будучи гонимы, пришли к гуннам акацирам, требуя от них земли, а победив их в длительных битвах, направили посольство в Византию[81]. Сарагуры и акациры, двигаясь по побережью Каспийского моря, стали «стучаться» в «Дербентские ворота», но нашли там персидский гарнизон[82]. Это сообщение Приска Пигулевская относит ко времени Пероза (459—484), предшествующее тому, как Агафий и Прокопий отмечали на Северном Кавказе сабиров, откуда они, якобы, вытеснили сарагуров[83]. Однако Приск не связывает требование золота персами с охраной «ворот» Кавказа, он отмечает, что, по мнению персов ромеи должны были помогать им деньгами в войне против гуннов, называемых кидаритами, однако теперь Константинополь отвечал, что содержать свои войска должно каждое государство само[84]. В то же время известно о посольстве Византии к тюркам в четвёртом году царствования Юстина II (по Иоанну Эфесскому, посольство к тюркам, живущим «внутри персидских областей», было направлено в седьмом году царствования Юстина[85]), которое имело для неё благоприятные последствия, так как сразу же после него каган со своим войском выступил против Ирана[86].
В 451 году Армения, пытавшаяся освободиться из-под влияния Ирана, одержав верх над персидскими отрядами за Курой, вовлекла в эту борьбу соседние государства. На стороне армян приняли участие агваны Албании. По сообщению Елисея Вардапета одно из ущелий, вероятно[87] Дербентское, требовало особой охраны, так как открывало гуннам доступ[88] в Закавказье. Его охрана была поручена Вагану, родственнику царской семьи агван. От кого нуждалось в охране это ущелье, Вардапет не сообщает, однако отмечает, что Вагану армянами было поручено войти в соглашение с гуннами и другими варварами, к которым он направился в качестве посла. Общими усилиями иранцы были выбиты из ущелий «гуннских гор». Эти же события описывает и Лазарь Парпеци, который сообщает, что «армянские войска» под предводительством Вартана, принадлежавшего «к царской семье Албании», перешли Куру и в области агван встретились с войсками персов[89]. После победы над ними армянские войска направились к ущелью, что разделяло страну агван и гуннов, где выбили стороживших его персов, а его охрану поручили тому же Вагану. К гуннам Ваган направился с дипломатическим поручением присоединить их военные силы к армянским и албанским, которое он выполнил[87]. Однако из армянских источников не вполне ясно, участвовали ли гунны в военных действиях против персов за Курой.
По мнению Пигулевской, области на северо-восток от Главного Кавказского хребта в это время были в руках гуннов[87], однако тому предшествовали события, описываемые Приском. Около 448 года Васих и Курсих, принадлежавшие к войску Аттилы, «мужи из царских скифов и начальники многочисленного войска», пройдя степные пространства, переправившись через Меотиду (совр. Азовское море) и Кавказ, перешли персидскую границу и произвели опустошения[90]. Персидское войско напало на них и отняло обратно большую часть добычи. Отступая, они шли другой дорогой, там, «где пламя вырывается из скал». По мнению Г. С. Дестуниса, здесь речь идёт о «вечных огнях», горевших у нефтеносных берегов Каспийского моря, то есть их обратный путь лежал через Дербенсткий перевал, тогда как ранее орды Васиха и Курсиха прошли другой дорогой, возможно[91], через Дарьяльское ущелье.
Фавстос Бузанд сообщает, что маскутский царь Санесан, повелитель многочисленных войск гуннов, проникся враждой к сородичу своему, армянскому царю Хосрову. Собрав всё войско гуннов, аланов и мазкутов (арм. форма «массагеты»), перешёл свою границу, реку Куру, «наводнив» армянскую страну[92]. Парфянский монарх ввиду возникшей у него войны с уннами, по прозванию кидаритами, отклонил просьбу обратившихся к нему лазов (Приск. 4. 25).
С начала VI века и до первой половины VIII века (738 год) на территории Дагестана существовало политическое объединение, называемое в закавказских источниках «Царством гуннов» («хонов»). Большая часть исследователей полагает, что под этим именем скрывается одно из племён савиров[93][94]. По второй точке зрения, это союз местного кавказского происхождения[95][96]. Савиры (й) были лишь временными союзниками гуннов и их правительница Боарикс разгромила гуннских военачальников Стиракса и Глониса, заключив союз с Византией в 528 году[97][98]. Столицей был город Варачан, но большая часть населения сохраняла кочевой быт. Во 2-й пол. VII века его правитель носил тюркский титул эльтебер и признавал себя вассалом хазар, хотя на деле обладал большой долей самостоятельности, совершая походы в Закавказье. В 682 году глава гуннов Алп-Илитвер принял посольство из Кавказской Албании во главе с епископом Исраэлем[англ.] и вместе со знатью перешёл в христианство уничтожив гробницы предков и священное дерево, «Защитника страны». О судьбе кавказских гуннов после 738 года ясных сведений нет.
Язык
Язык гуннов считается вымершим. Он известен только по отдельным словам в греческой, латинской или китайской передаче.
Происхождение гуннского языка неизвестно, научные теории предполагают, что он мог быть монгольским, тюркским, уральским или енисейским[99].
Культура и искусство
Военное дело
Гунны были очень воинственным народом и вели войны практически непрерывно, постоянно нападая на соседние народы, отвоёвывая у них территорию, уводя скот, забирая в рабство мужчин и женщин. Большое внимание уделяли подготовке к войне, оружию и воинским упражнениям, повышающим мастерство воина.
В бою гунны применяли меч (gladius) и дальнобойный лук (arcum). Лук гуннов был коротким, так как стрельба велась с лошади. Это оружие имело обратный изгиб, благодаря чему при меньшем размере достигалась большая убойная сила лука. Лук делался составным, а для большей прочности и упругости его укрепляли накладками из костей или рогов животных. Стрелы употреблялись как с костяными, так и с железными или бронзовыми наконечниками. Иногда к стрелам прикреплялись костяные шарики с просверленными в них отверстиями, издававшие в полёте устрашающий свист. Лук вкладывался в особый футляр и прикреплялся к поясу слева, а стрелы находились в колчане за спиной воина справа. «Гуннский лук», или «скифский лук» (лат. scytycus arcus) — по свидетельствам римлян, самое современное и эффективное оружие античности, — считался очень ценным трофеем у римлян. Флавий Аэций, римский полководец, проживший 20 лет заложником среди гуннов, поставил скифский лук на вооружение в римской армии.
Ещё одним гуннским оружием был аркан. Его ловко набрасывали на вражеского всадника, скидывая его с лошади. Использование этого оружие видно на картине П. Гайге «Гунны сражаются с аланами».
В боевой тактике гуннов Аммиан Марцеллин отмечал использование клинообразного строя, а также «умение рассыпаться в разные стороны и, пользуясь своей необычной быстротой, наносить удары противнику». Вдобавок к этому гунны часто обессиливали врага частыми конными атаками, а затем наносили мощный, решающий удар.
Численность гуннов
Существуют противоречивые данные о численности гуннов. Так, китайские хроники пишут об армии гуннов в 100—400 тысяч человек. По данным же римских источников V века в 409 году Гонорий использовал 10 тысяч гуннов против Алариха. Эдвард Томпсон считает, что гуннов могло быть намного меньше 10 тысяч человек[100]. Сабирская княгиня Боарикс в 528 году разгромила 20-тысячную армию Стиракса и 30-тысячную армию Глониса[101].
Внешность
Согласно И. О. Гавритухину (БРЭ), принадлежность гуннов к монголоидной расе несомненна[11]. Генетический анализ гуннских захоронений на территории Баварии показывает, что гунны были темноволосы и темноглазы, а также имели родство с населением юго-восточной Европы[102].
Римский историк Аммиан Марцеллин, так описывает гуннов в IV веке:[103]
…все они отличаются плотными и крепкими руками и ногами, толстыми затылками и вообще столь чудовищным и страшным видом, что их можно принять за двуногих зверей или уподобить сваям, которые грубо вытёсываются при постройке мостов.
Гунны и древние славяне
Рассказывая о своей поездке по землям за Дунаем, в составе византийского посольства к Аттиле, Приск Панийский пишет: Вместо пшеницы теперь нам давали просо, а вместо вина — мёд; именно так и называли его в этих местах. А провожавшие нас получали также просо и напиток из ячменя, называемый по-варварски «камос»[104] (предположительно квас). В этом свидетельстве зафиксировано, что в языке гуннов присутствовали слова славянского происхождения. Мёд в данном случае не вызывает сомнения относительно происхождения, зато вокруг второго напитка — «камоса» — было немало дискуссий. Этот напиток некоторые посчитали кумысом, однако у Приска сказано, что этот «камос» изготавливался не из кобыльего молока, а из ячменя. Это дало повод учёным предположить, что «камос» — это славянское «квас». Интересно, что, ставшее по-видимому обычным употребление указанных блюд и напитков, подразумевает наличие у гуннов земледелия. Это несколько не соответствует представлению о гуннах как о кочевниках.
Историк Иордан, в своём сочинении использовавший не дошедшие до наших времён известия Приска Панийского, приводит ещё одно слово, происхождение которого связано со славянами — «страва», называя так поминальный пир по умершему гунну: «После того, как его [умершего] оплакали с такими причитаниями, они справили на его могиле страву (так это у них называется), сопровождая её большим пиром.»[105]. Слово «страва» и сегодня употребляется во многих славянских языках (например, белорусском, польском, украинском, чешском) в значении «пища, еда, блюдо» (ср. укр. страва).
Прокопий Кесарийский в VI веке, описывая славян и антов, сообщает, что «по существу они неплохие люди и совсем незлобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы». Большинство историков толкует это свидетельство в пользу того, что часть славян была подчинена гуннами и входила в состав державы Аттилы.
Юрий Венелин утверждал, что гунны являлись одним из славянских племён[106]. В XIX веке ряд славянофилов объявлял Аттилу славянским князем — А. Ф. Вельтман (1800—1870), в книге «Аттила и Русь VI и V в.», А. С. Хомяков (1804—1860) в незавершённой «Семирамиде», П. Й. Шафарик (1795—1861) в многотомном труде «Славянские древности», А. Д. Нечволодов «Сказание о Русской земле», И. Е. Забелин (1820—1908), Д. И. Иловайский (1832—1920), Н. В. Савельев-Ростиславич. Современная наука отвергает отождествление гуннов со славянами.
Георгий Вернадский отмечает положительное влияние гуннов на формирование славянского мира за счёт освобождения Восточной Европы от власти германских и иранских элементов:
|
|