Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
Архитектура Нью-Йорка — совокупность зданий и сооружений города Нью-Йорка, сочетающая в себе множество стилей: начиная от голландского ренессанса и британского стиля георгианской эпохи, заканчивая чугунными домами и ультрасовременными небоскрёбами.
Содержание
До прихода европейцев
Индейские тропы: Reynolds, 13
Новый Амстердам
|
|
|
Манхэттен — это театр прогресса. Главные действующие лица здесь — те самые «принципы разрушения, которые, постоянно набирая силу, никогда не перестанут действовать». Главная сюжетная линия: варварство [коренных народов] постепенно уступает место культуре.
|
|
|
История поселения, из которого вырос современный Нью-Йорк, берёт начало от 1625 года, когда Голландская Вест-Индская компания основала на южной оконечности Манхэттена колонию Новый Амстердам. Коммерческое предназначение поселения было заложено в нём изначально. Так, если расположенный в 300 километрах Бостон был основан если примерно в те же годы скорее как религиозная миссия, то главным зданием Нового Амстердама поначалу была бухгалтерия. Современник ван Вассенер[нид.] так описывал в 1626 году первые постройки колонии[# 1][2]:26-27:
Бухгалтерия находится в каменном здании, крытом соломой; прочие дома выполнены из коры деревьев. У каждого [поселенца] есть свой дом. <…> Франсуа Молемакер занят постройкой мельницы на конной тяге, над которой будет сконструирована комната, достаточно просторная для того, чтобы вмещать в себя большие собрания, затем будет возведена башня, в которой привезут колокола из Пуэрто-Рико. <…> У каждого крестьянина есть своё хозяйство на землях, приобретённых Компанией. <…> Сейчас дома голландцев находятся за пределами форта[англ.], но когда тот будет достроен, они окажутся внутри него, так, чтобы служить гарнизоном и защищать его от внезапного нападения.
The counting-house there is kept in a stone building, thatched with reed; the other houses are of the bark of trees. Each has his own house. <…> Franois Molemaecker is busy building a horse-mill, over which shall be constructed a spacious room sufficient to accomodate a large congregation, and then a tower is to be erected where the bells brought from Porto rico will be hung. <…> Each farmer has his farmstead on the land purchased by the Company. <…> The houses of the Hollanders now stand outside the fort, but when that is completed, they will all repair within, so as to garrison it and be secure from sudden attack.
|
Необходимость постройки фортификаций возникла после проигранной Первой англо-голландской войны. Несмотря на то, что голландцы открыли и колонизировали земли Новых Нидерландов первыми, англичане начали оспаривать их в силу исследований Джоном Каботом Ньюфаундленда и залива Делавэр и королевских патентов на поселения от Виргинии до Новой Англии 1606 и 1620 годов[3]:23.
Компания поручила губернатору Стёйвесанту привести оборонительные сооружения в надлежащее состояние, усилить охрану городской ратуши и возвести вокруг поселения стену, чтобы обороняться от возможных нападений со стороны Новой Англии. К ограниченности военного бюджета колонии прибавилось нежелание поселенцев участвовать в строительстве. Поэтому вместо возведения стены вокруг всего города Стёйвесант решил строить стену только от Ист-Ривера до Гудзона, посчитав, что уже имеющихся прибрежных укреплений будет достаточно. Ограждение возвели всего за две недели. Такая поспешность привела впоследствии к необходимости постоянной поддержки стены в надлежащем состоянии. Более того, поселенцы сами постепенно разрушали стену, растаскивая её на дрова[3]:24.
К 1661 году поселение разрослось далеко за пределы форта, в котором остались только каменная церковь, кирпичный дом губернатора, гарнизон и тюрьма[4]:7. Однако эффективность защитных сооружений Нового Амстердама оказалась настолько низкой, что губернатор Стёйвесант сдал 2 сентября 1664 года его и всю колонию британцам без боя[5]:471. Стена, вдоль которой была проложена первая сквозная улица города — Уолл-стрит (дословно — «стенная улица») — просуществовала до 1699 года и ни разу не нашла себе боевого применения[3]:24.
Не понаслышке знакомые со строительством водных каналов, голландцы привнесли эту технологию и в Новый Амстердам. С северо-западной части колонии до юго-восточной оконечности острова в том месте, где сейчас проходит Брод-стрит, был прорыт канал. Его берега укрепили деревом, а также перекинули три моста. В устье канала был построен первый в городе порт. Во время приливов канал, доходивший до нынешней улицы Эксчейндж-Плейс[6]:69, был судоходным[2]:36-37. Тогда же появилась и нынешняя Бридж-стрит (дословно — «мостовая улица»), пересекавшая канал по одному из мостов. Со временем место каналов заняли широкие улицы, такие как Джон-, Фултон-стрит и Кунтис-Слип. Название последней отсылает к корабельному стапелю (англ. slip)[4]:6.
Вместе с каналами в городе появлялись новые улицы. На них помимо жилых домов находились небольшие магазины, таверны, пансионы. Какой-либо чёткой уличной структуры колонисты не придерживались[7]:17. Одной из главной улиц города стала проложенная в 1633 году Странд (нид. Strand), ныне Перл-стрит. На её пересечении с Кунтис-Алли в 1642 году была построена первая городская ратуша[4]:7-8.
Дома тех лет возводились в типичном для Голландии стиле: с узкими фасадами шириной по 8 метров, ступенчатыми щипцами и крутыми скатными крышами, в которые иногда врезали слуховые окна[8]:51. Между этажами зачастую обустраивали проём для подъёма грузов, что было прямым заимствованием из средневекового нидерландского типа жилого дома. В строительстве применяли каменную кладку или деревянные каркасы с кирпичной облицовкой. Сами кирпичи, выполненные в красном или жёлтом цвете, зачастую выкладывали в замысловатом узоре и крепили к каркасам декоративными коваными элементами. Применение этой техники в несколько упрощённом виде до сих пор можно встретить на фасадах домов федерального стиля[4]:9[9]:219.
Постепенно вместо соломы для кровли стали использовать черепицу. Она была хоть и дороже, но гораздо более огнестойкой: дома строились близко друг к другу, и малейшая искра могла привести к катастрофическим последствиям. Зажиточные жители зачастую клали нарядную оранжевую черепицу. В качестве ещё одной меры предупреждения пожаров поселенцы штукатурили трубы дымоходов гипсом и делали их достаточно высокими[4]:9.
Обыкновенно в домах имелось по два входа: по каменной парадной лестнице и под ней. Входом с лестницы пользовались только в особых случаях. Следует отметить, что в самих Нидерландах тех лет такие лестницы выполняли скорее практическую функцию: когда каналы выходили из берегов, это был единственный способ пробраться в дом посуху[4]:9. На цокольном этаже стандартного жилого дома обычно находилась кухня. Подвальные помещения также использовались под магазины или рестораны. Над цоколем жилого дома располагалась небольшая гостиная. Верхний этаж служил спальней[10]:621.
Другим распространённым типом ранних жилищ были одноэтажные однокомнатные крестьянские дома. Цокольные этажи таких домов выкладывали из камня. На ранних этапах цемент для кладки армировали травой и шерстью животных, позднее — раковинами устриц и известняком. Кроме того, кладку дополнительно штукатурили цементом для придания конструкции ещё большей прочности. Ещё одним преимуществом каменной кладки толщиной в 30-38 сантиметров была огнеупорность. Каркасы жилых помещений строили из тяжёлой древесины, а внешние стены обшивали вагонкой[10]:621. Окна делали из небольших панелей количеством от четырёх до шести. Такая технология позволяла лучше сберегать тепло зимой. Для обогрева помещений у дальней стены ставили очаг с открытой топкой и дымоходом. Он также использовался и для приготовления пищи. Крыши крестьянских домов покрывали соломой или дранкой. Их делали достаточно крутыми, чтобы обеспечить на чердаке объём, достаточный для спального пространства. Тепло в такие чердаки поступало от очагов на первых этажах[4]:13-14.
Ныне в городе остались считанные дома голландской эпохи. Самый старый из них — Вайкофф-хаус[англ.] около 1652 года постройки в Бруклине[11].
Британский период
Британское владычество в городе, переименованном в Нью-Йорк, началось 2 сентября 1664[5]:471.
В противоположность склонности голландцев к водным артериям британцы, наоборот, засыпали каналы и прибрежные территории для того, чтобы увеличить эффективное пространство острова. Так, в 1676 году был засыпан канал на Брод-стрит[6]:69[12]:31. Спустя ещё 8 лет колониальный губернатор Томас Донган[англ.]* выделил Нью-Йорку право застройки островной полосы осушки. На засыпание новых территорий шло всё подряд: грунт, срытый при выравнивании манхэттенских холмов, бытовые отходы и балласт с торговых судов, заходящих в местный порт. Поначалу эти земли застраивались жилыми домами зажиточными горожанами. Позже их сменили торговые здания, а богачи стали переезжать к северу от освоенных территорий[3]:25-26.
В XVIII веке колонисты вымащивали улицы в основном булыжником, тогда как тротуары и переходы — плоскими камнями. Тёмными ночами для уличного освещения зажигали свечи в подсвечниках, установленных у каждого седьмого дома. Также горожане зачастую оставляли ставни на первых этажах открытыми, чтобы дополнительно осветить тротуары. К середине столетия начали на улицах начали устанавливать масляные лампы[3]:40.
Ко времени английского мандата относятся и первые попытки благоустроить Нью-Йорк. В 1686 году губернатор Донган издал указ, согласно которому все земли, не используемые по назначению, необходимо передавать в ведомство городских властей. На таких участках впоследствии были разбиты первые парки, среди которых — Боулинг-Грин и Сити-Холл-парк
С конца XVII века до середины XVIII века городское население увеличилось с 5000 до 20 000 человек, что привело к первым проблемам перенаселения. Например, по законодательству того времени весь мусор следовало выбрасывать непосредственно на улицу, откуда его регулярно бы собирали. Однако тогда по улицам свободно бегали свиньи, которые пожирали выброшенные объедки. Не было достатка и в свежей воде, пока на пересечении Бродвея и Уайт-стрит в 1770 году не построили резервуар[3]:40.
Церкви
В 1764-66 годах на пересечении Бродвея, Фултон-, Черч- и Визи-стрит была воздвигнута англиканская часовня Святого Павла[англ.] в георгианском стиле. Она была выполнена по тому же проекту, что и ещё 51 лондонская церковь, возведённых в городе после Великого пожара 1666 года[3]:32. На сегодняшний день часовня является последней действующей церковью в Нью-Йорке, оставшейся от колонистов, и единственным используемым по прямому назначению зданием в городе, оставшимся от той эпохи[14]:1141.
В августе 1673 года город был оккупирован нидерландскими войсками. Однако уже в феврале 1674 года Вестминстерский договор, завершивший Третью англо-голландскую войну, восстановил британский мандат[15]:386. Вскоре после этого англичанам, отправлявшим религиозные нужды в церкви форта, было дозволено возвести церковь своей деноминации. Примерно в 1690-х годах в распоряжении англиканцев оказался небольшой замельный надел на Бродвее напротив Уолл-стрит, и в 1696 году здесь было заложено строительство Церкви троицы. Стройматериалы для неё собирали сами прихожане, среди которых был сам капитан Кидд. Церковь, построенная в неоготическом стиле, открыла свои двери в 1711 году. С годами её постепенно расширяли таким образом, чтобы она могла вместить всех прихожан. К 1735 году её площадь составляла около 1000 м, превысив первоначальную в 2 раза. В результате крупного городского пожара в сентябре 1776 года, вспыхнувшего в ходе Американской революции, церковь была уничтожена. В 1790 году, уже после обретения независимости, на этом месте появился новый храм, существующий и поныне[3]:30-31.
За считанные месяцы до провозглашения независимости шотландец Патрик М’Роберт (англ. Patrick M'Robert), побывавший с визитом в Нью-Йорке в 1774—1775 годах, описывал его в письмах другу следующим образом[2]:83-84:
Георгианский стиль
В начале XVIII века в Англии зародился стиль, впоследствии наречённый георгианским, а в новом свете — колониальным. Своё название он получил в честь четырёх королей Георгов, правивших империей с 1714 по 1830 годы. Стиль унаследовал как элементы архитектуры Возрождения, так и элементы древнеримской и древнегреческой школ[3]:38.
Англичане естественным образом привнесли этот стиль и в свои колонии. Дома нью-йоркских торговцев и ремесленников того времени насчитывали по два или три этажа. В них была кухня и кладовая в подвале. Порой кухню вовсе выносили в отдельное здание. Рабочие же помещения располагали на первых этажах. Их разделял общий холл, освещаемый веерообразным окном над входной дверью. На втором этаже были гостиная и столовая, также разъединённые холлом. Уборную и спальню располагали на верхнем этаже. Прислуга жила на чердаке или над кухней в отдельном строении[3]:38.
Один из ярких примеров георгианской архитектуры — Френсис-Таверн[англ.] на пересечении Перл- и Брод-стрит. Оригинальный дом на этом был построен в 1719 году, а в 1762 году Сэмюэл Френсис превратил его в таверну. Она быстро обрела популярность среди горожан. Всемирную известность ей принёс прощальный ужин, данный Джорджем Вашингтоном своим подчинённым 4 декабря 1783 года, после победы над колониальными войсками. В пожарах 1837 и 1852 годов здание едва не погибло, и к началу XX века из подлинного у него остался только фундамент. В 1907 году таверна подверглась масштабной реконструкции. Всего в прямоугольном здании из красного кирпича насчитывается три с половиной этажа. Главный вход выполнен в классическом стиле. Над ним находится веерообразное окно, дающее естественное освещение в главном холле. Над дверью находится антаблемент, который поддерживается классическими колоннами. С обеих сторон здания насчитывается по три ряда раздвижных окон, в крышу врезаны слуховые окна, а поверху идёт балюстрада. С двух сторон крыши имеется по двойной трубе[3]:38. Высокий подвал обеспечивал хорошее прогревание дома и осушку, а также позволял оформить вход более солидно: с лестницей и перилами[3]:39.
Новая американская нация
В 1783 году в результате победоносной Войны за независимость Нью-Йорк стал частью новообразованных Соединённых Штатов Америки.
Федеральный стиль
Хотя на волне революции у американцев были сильны антироялистские настроения, позиции георгианского стиля были сильны. Тем не менее, нью-йоркцы со временем начали привносить при строительстве новшества, отвечавшие их непосредственным нуждам. Новый стиль, зародившийся ещё в 1760-х годах, всё больше отходил от своего родоначальника и к 1830-м годам полностью оформился под названием федерального. Определённое влияние на него также оказали неоклассические джефферсоновская архитектура[англ.] и стиль Адама[англ.][16]:47.
На стыке XVIII и XIX веков строители воплощали по большей части типовые проекты. Типичный дом зажиточного нью-йоркца того времени имел два или три этажа, занимал в ширину около 6 метров и зачастую обрамлялся древесиной и камнем. Бедные горожане ютились в деревянных лачугах на узких улочках, которые совмещали в себе функции жилого и рабочего помещений. На первых этажах в них находились мастерские, вторые этажи и чердаки использовались для проживания[10]:621.
Зачастую такие дома строились вплотную друг к другу, образовывая тем самым сплошную линию. Такая застройка получила название строчной (англ. row houses). Дома этого типа до сих пор расположены в Гринвич-Виллидже. Например, на Вандам-стрит строчная застройка федерального стиля возведена ещё в 1820-х годах[16]:62.
Трёх- и четырёхэтажные дома у пирсов на южной оконечности острова строились из кирпича. На их первых этажах находились конторы городских торговцев, а на верхних — склады и производства. Одним из наиболее заметных исключений из однородной застройки стало здание городской ратуши 1811 года. По проекту французского и американского архитекторов Жозефа-Франсуа Манжена[англ.] и Джона Мак-Комба младшего[англ.] оно было выполнено в стиле неоренессанса[8]:51.
Городская планировка
В 1811 году был принят генеральный план Манхэттена, формализовавший уличную структуру на острове в соответствии с античной Гипподамовой системой
В середине XIX столетия удорожание земли в даунтаунах Манхэттена и Бруклина приводило к тому, что жилая застройка переделывалась под коммерческие нужды или вовсе сносилась. Новые жилые кварталы строились в отдалении от деловых центров. Так возникли районы Бруклин-Хайтс и манхэттенский Гринвич-Виллидж. Дома возводились в соответствии с принятым в 1811 году генеральным планом городского развития, предполагавшим прямоугольную планировку улиц строго заданной ширины. Зажиточные горожане помимо небольшого дома в даунтауне зачастую также строили себе загородное поместье. Среди последних можно выделить манхэттенский особняк Грейси[англ.] 1804 года постройки, в котором сейчас находится официальная резиденция мэра Нью-Йорка, особняк Гамильтона[англ.], усадьбу Уэйв-Хилл в Бронксе и Литчфилд-Виллу[англ.] в Бруклине[8]:51.
Образовательные стандарты
В те годы в США не существовало единого подхода к обучению архитекторов. Поэтому городские архитекторы получали образование в институтах Германии, Англии или Франции или были самоучками. Среди выдающихся нью-йоркских архитекторов того времени — Александр Джексон Дэвис[англ.], участвовавший в проектировании нового здания Федерал-холла, Октагона на острове Рузвельта и Колонного ряда[англ.] на Лафайетт-стрит, его партнёр Итиел Таун, а также Мейнард Лафевер[англ.] (парк Сейлорс-Снаг-Харбор[англ.] на Статен-Айленде, манхэттенская Церковь святых апостолов[англ.]), Ричард Апджон (Церковь Троицы, Епископальная церковь вознесения[англ.], Церковь Святого Томаса[англ.])[8]:51.
С целью ввести единые стандарты архитектурного образования 13 городских архитекторов основали в 1857 году Американский институт архитекторов (AIA)[8]:51[17]:34. Ныне это престижное заведение, насчитывающее 90 000 членов[18].
Обращение к прошлому
Отсутствие единой образовательной базы не стало препятствием для использования единой архитектурной стилистики. Проведённые в XVIII веке раскопки Геркуланума и Помпей вызвали общественный интерес к древнегреческим формам. Как следствие, возник неогреческий стиль[англ.]: представители новой американской нации стремились отождествлять себя как с просвещённой цивилизацией как демократической античной Греции, так и современной греческой нацией, боровшейся за независимость от Оттоманской империи. Пик популярности нового стиля пришёлся на первую половину XIX столетия. Неогреческий стиль начал применяться повсеместно: начиная от муниципальных Федерал- и Бруклин-Сити-Холлов, заканчивая коммерческой застройкой. Один из ярких примеров последней — первый фешенебельный городской отель Астор-Хаус[англ.] 1836 года постройки. Неогреческий стиль сочетался в нём с таким технологическим новшеством своего времени, как водопровод. В свою очередь, церкви того периода возводились по большей части в неоготическом стиле[19]:79[8]:51.
Одним из примеров сочетания неогреческого и федерального стилей в жилой застройке является комплекс Вашингтон-Сквер-Норт, расположенный к северу от одноимённого парка. Построенный в период с 1829 по 1833 годы, он сложен единой фламандской кирпичной кладкой. В отличие от чистого федерального стиля, в соответствии с которым дома группируются по двое-трое, фасад Вашингтон-Сквер-Норта выполнен выполнен единым целым, с одинаковым антаблементом по всей ширине.
Внешне отличная от федеральной, неогреческая застройка имела в целом схожую внутреннюю планировку. Столовая, кухня и кладовая находились в подвале, гостиные — на первом этаже, а спальни и комнаты услуг — на верхних. Отличия заключались в большем размере подвала, более высоких потолках и, соответственно, окнах. Лестницы перенесли из задней части дома в центральную, где те лучше освещались. В свою очередь, двери, окна, потолки и камины оформлялись украшениями в греческом стиле из дерева и лепнины[19]:84.
- Вашингтон-Сквер-Норт
-
Фасад комплекса
-
Камин в доме комплекса
-
Лестница
Архитектурные фирмы и зажиточное жильё
Начиная с середины XIX века вместе с ростом населения повысился спрос и на услуги архитектурных компаний. Такие фирмы занимались проектированием жилья для зажиточных горожан. Из частных архитекторов того времени можно среди прочих выделить Джорджа Блума, Джорджа Пелэма[англ.], Эмери Рота[англ.], Джеймса Карпентера-младшего[англ.], а также бюро Schwartz & Gross[англ.]. В 1869 году архитектор Ричард Моррис Хант популяризировал концепцию так называемых «французских квартир», спроектировав престижный комплекс на восточной 18-й улице. В 1884 году по проекту архитектора Генри Харденберг[англ.] был создан ещё более роскошный комплекс Дакота на пересечении 72-й улицы и Сентрал-Парк-Уэст. В качестве ещё одного примера престижного жилого комплекса можно привести Апторп[англ.] на Бродвее авторства бюро Clinton and Russell[англ.]. Оба здания отличает наличие больших внутренних двориков, что было новшеством по тем временам. К 1920-м годам практика постройки внутренних дворов для таких домов распространилась достаточно широко. Так, в районе Тюдор-сити был выстроен целый жилой комплекс с собственным внутренним двором.
Архитектурные стили, применяемые в строительстве престижных жилых зданий, варьировались от георгианского, всё ещё популярного на Манхэттене, до стиля Тюдоров в районе Джексон-Хайтс[англ.] в Куинсе и ар-деко вдоль Гранд-Конкорса[англ.] в Бронксе[8]:52.
Рост цен на жильё на Манхэттене в 1840-50-х годах привёл к тому, что застройщики домов для среднего класса стали избавляться от элементов федерального и неогреческого стиля. Передние фасады стали более простыми по форме. Подвальные помещения стали более высокими и, соответственно, освещёнными, тем самым, они могли использоваться в качестве прачечных. В домах начали устанавливать кованые лестницы. В целом здания становились более просторными за счёт пространства заднего дворика. Но главной отличительной особенностью такой застройки стало повсеместное использование бурого песчаника, распространённого в этом регионе Соединённых Штатов. От влияния погоды песчаник темнел и приобретал характерный бурый цвет. Такие дома строились поблочно[20]:184.
Поначалу дома из бурого песчаника не пользовались большой популярностью у горожан среднего и богатого классов. Однако со временем, особенно после 1850-х годов, они оценили просторность такого жилья. Многие зажиточные горожане переехали в новозастроенные районы вроде Грамерси и Бруклин-Хайтс[20]:184.
Интерьеры таких домов однотипны. У переднего входа имеется небольшой вестибюль, за которым находится лестница и коридор, ведущий к задней части здания. Сбоку от входного вестибюля находится передняя гостиная, позади которой, в свою очередь, расположена столовая. За счёт своей глубины дома из бурого песчаника зачастую включали в себя ещё одну комнату, выполнявшую функцию дополнительной столовой. Спальни обычно располагались на вторых этажах; комнаты прислуги — на третьих[20]:184.
После появления домов, разработанных частными архитектурными фирмами, дома из бурого песчаника стали проигрывать им в популярности. Большая их часть, расположенная в офисных районах, таких как Рокфеллеровский центр, в 1930-х годах была снесена. Тем не менее, значительная часть такой застройки сохранилась. В период до Второй мировой войны застройка из бурого песчаника в районе Мидтауна была преобразована в дешёвые арендуемые апартаменты. Ныне такую застройку можно встретить в таких районах, как Гринвич-Виллидж, Верхний Вест-Сайд, Челси и Парк-Слоуп в Бруклине[20]:184[8]:52.
Многоквартирное жильё
Многомиллионный приток рабочих мигрантов в середине XIX века обернулся необходимостью постройки достаточного количества многоквартирных домов. Они строились из дешёвых материалов и с минимальными удобствами. В домах не хватало окон, водопроводной воды и туалетов. Жилища были попросту небезопасными для проживания[8]:52. Они возводились на участках размером 8 на 30 метров. В зданиях было по 4 этажа; на каждом — по 4 квартиры. Власти начали обращать внимание на подобную застройку после окончания Гражданской войны. Так, в 1867 году был принят законодательный акт, согласно которому жилища следовало обустраивать туалетами и пожарной лестницей на каждые 20 жителей. Устанавливались максимальные размеры, которые могло занимать здание, и стандарты воздушной вентиляции. К концу 1870-х годов жилищный фонд Нью-Йорка насчитывал около 21 тысячу домов.[21]:1289-1290.
Несмотря на регулирование со стороны властей, условия жилья в многоквартирных домах оставались плохими. К концу XIX века только у 306 из более чем 250 тысяч жителей Нижнего Ист-Сайда имелись ванные в квартирах. Большинство жителей продолжало пользоваться уличными туалетами[21]:1289-1290.
В 1890 году фотограф-документалист Якоб Риис так описывал условия проживания в нью-йоркском жилище в районе, где ныне находится Чайна-таун[2]:343-344:
- Трущобы конца XIX века
-
Условия обитания в бедных кварталах были всё ещё далеки от идеальных. Якоб Риис, 1888 год
-
Внутри трущоб
-
В световые шахты между домами жители сбрасывали мусор, который впоследствии никто не убирал, около 1900 года
Наконец, в 1901 году благодаря усилиям того же Якоба Рииса, а также активистов Лиллиан Уолд, Феликса Адлера[англ.], Саймона Баруха[англ.] и губернатора штата Нью-Йорк Альфреда Смита на уровне штата был принят законодательный акт[англ.], дополнительно регулировавший наличие минимальных удобств в единице жилья. Отныне в каждой квартире обязательно должна была быть отдельная кухня, ванная комната и туалет. Использование световых шахт общей площадью менее 14 м запрещалось[8]:52[22]:388–391[23]. Новые здания не должны были занимать более 72 % от участка, на котором они расположены. Минимальная площадь комнат устанавливалась равной 6,5 м[21]:1290.
- Новые жилые дома начала XX века
-
Комплекс Чероки-Апартментс на 77-78 улицах Манхэттена, построенный в 1912 году по новым правилам [24]
-
Условия в таких домах были гораздо лучше, чем в трущобах [25]. На фотографии — кухня
La Belle poque (Прекрасная эпоха)
Модерн
В конце XIX — начале XX веков в европейском декоративном-прикладном и изобразительном искусствах, а также архитектуре получил развитие новый стиль под названием модерн (или ар нуво)[26]. Художники и архитекторы, придерживавшиеся этого стиля стремились придать своим произведениям индивидуальность[27]. Тем самым они противопоставляли модерн зарождавшейся эпохе массового производства дешёвых товаров[28]. Отличительными особенностями модерна являлся отказ от классического подхода к архитектуре: плавные формы и природные орнаменты заменяли прямые линии и античный декор фасадов[27]. Также вводился принцип Gesamtkunstwerk — целостного произведения, сочетавшего единую стилистику интерьера и экстерьера[26].
Примером здания, выполненного в стиле модерн, является Декер-билдинг[англ.] 1893 года постройки на Юнион-сквере[29]. Журнал Architectural Digest[англ.] среди представителей этого стиля также выделяет старое здание Нью-Йорк-Ивнинг-Пост-билдинг[англ.] 1907 года постройки и Нью-Эра-билдинг[англ.][28].
Бозар
Параллельно с модерном в США и, в частности, в Нью-Йорк пришёл ещё один модный в Европе стиль.
В 1893 году в Чикаго прошла всемирная выставка. Перед архитекторами из Чикаго, Нью-Йорка, Бостона и Канзас-Сити стояла задача отойти от шаблонного стиля павильонов из прошлых выставок и возвести «город мечты» (англ. dream city). Для этой цели был выбран новый для США стиль, популярный тогда во Франции: бозар (фр. beaux-arts; дословно — «изящные искусства»)[30].
Выстроенный на выставке под руководством архитектора Даниела Хадсона Бернема «Белый город» снискал такой успех, что дал начало новому движению: «City Beautiful»[30]. Наивысшей точкой его развития стал увидевший в 1909 году свет план развития Чикаго[англ.], который, впрочем, не был реализован в полной мере из-за Великой депрессии[31]. Идеи движения получили развитие и в Нью-Йорке. Так, в 1916 году группа американских архитекторов, обучавшихся в колыбели бозара — парижской Школе изящных искусств — основала в районе Тертл-Бей на Манхэттене Институт дизайна и изящных искусств[англ.][32]. По программам института в те времена обучалось до всех американских студентов, учившихся на архитектора. С закатом бозара и наступлением эры модернизма влияние института сильно упало, и он был преобразован в Национальный институт архитектурного образования (англ. National Institute for Architectural Education)[33]:108. С 1995 года институт называется Ван Ален[англ.] в честь архитектора Крайслер-билдинга[англ.] и находится в районе Флэтайрон[34][35]. В бывшем же здании института расквартирована постоянная миссия Египта при ООН[36]:592.
К заметным архитектурным формам Нью-Йорка, в которых нашёл отражение стиль бозар, относятся Арка солдат и матросов[англ.] авторства Джона Дункана[англ.], возведённая в 1889—1892 годах на Гранд-Арми-Плаза в Бруклине, упомянутый выше Флэтайрон-билдинг на Пятой авеню, спроектированный по подобию чикагских высоток[37]:671, а также центральный корпус Нью-Йоркской публичной библиотеки 1897—1911 годов постройки, Центральный вокзал Нью-Йорка, перестроенный в 1913 году в новом стиле, здание Бруклинского музея 1897 года и законченный в 1902 году фасад Метрополитен-музея, над которым работал Ричард Моррис Хант[38][39].
Примечательно, что Муниципальное здание Манхэттена, построенное в 1914 году по проекту архитектурного бюро McKim, Mead & White в стиле бозар[40]:21, стало впоследствии прообразом для сталинских высоток, в том числе главного здания МГУ[41][42]:213[43]:452.
Ярким образцом нью-йоркского бозара, заслуживающим отдельного упоминания, является железнодорожный вокзал Пенсильвания-Стейшн[англ.], строившийся по проекту архитектурного бюро McKim, Mead & White с 1904 по 1910 год в Мидтауне Манхэттена. О масштабах привнесённой в город новой инфраструктуры свидетельствует то, что для прокладки путей к зданию размерами 131 на 238 метров было снесено несколько сотен домов[44]. Пассажиров, прибывающих на вокзал, встречал высокий 42-метровый вестибюль, периметр которого украшали 84 дорические колонны, а над входами были установлены 22 орла авторства скульптора Адольфа Александера Вайнмана[45]:534. Современный архитектор Вишан Чакрабарти[англ.] описал Пенсильванию-Стейшн как «великолепную крепость бозара» (англ. beautiful Beaux Arts fortress). С годами, однако, рост популярности автомобильного и авиатранспорта негативным образом сказались на финансовом положении вокзала: к середине 1950-х годов он приносил 1,5 млн долларов убытка в год[44]. Кроме того, по мнению архитектурного критика Ады Луизы Хакстейбл[англ.], Пенсильвания-Стейшн не был лишён функциональных недостатков[46]:407:
В конечном итоге права на воздушное пространство вокзала были проданы за 50 млн долларов[# 2]. Несмотря на протесты архитекторов, в октябре 1963 года начался его снос, продлившийся 5 лет[48]. Уже в начале 1970-х годов на месте вокзала вырос комплекс Пенсильвания-Плаза, в который входит спортивная арена Мэдисон-сквер-гарден и небоскрёб Уан-Пенн-Плаза. Сам железнодорожный терминал перенесли под землю[49]. Величественность бозара проиграла прагматичному интернациональному стилю.
Снос Пенсильвании-Стейшн настолько потряс архитектурное сообщество, что в 1965 году под покровительством Жаклин Кеннеди была создана комиссия Нью-Йорка по охране достопримечательностей[англ.]. Одним из первых её достижений стало спасение Центрального вокзала, который в 1968 году намеревалась серьёзно реконструировать та же транспортная компания Penn Central[англ.], которая разрушила Пенсильванский вокзал[50].
Технологический прогресс: чугун и лифты
Примерно с середины столетия, после череды пожаров (особенно крупных — в 1835 и 1845 годах), вплоть до 1880-х годов необычайной популярностью пользовались чугунные дома. Использование металла обеспечивало огнестойкость фасадов и позволило строить промышленные дома большего размера и освещённости. Кроме того, в 1857 году в промышленном здании Хауит-билдинг[англ.] на пересечении Бродвея и Брум-стрит компанией Otis был установлен первый в мире безопасный пассажирский лифт[51]. Чугунными домами впоследствии были застроены целые манхэттенские кварталы Трайбека и Сохо и бруклинские Уильямсберг и Фултон-Ферри. Использование чугуна и безопасных лифтов оказало существенное влияние на вектор развития нью-йоркской архитектуры, заложив основу для высотного строительства[8]:51.
- Чугунные здания
-
-
Фасады жилых домов в Сохо
-
Бродвей, 287 в Трайбеке (1871 год постройки)
Бурный рост
Бурный рост городского населения — с без малого 1 миллиона в 1870 году до 7 миллионов в 1930 году — и естественные ограничения городского пространства требовали качественного решения проблемы дефицита офисных площадей. На помощь пришло развитие новых технологий, как то стальной каркас, быстрые лифты, электрическое освещение и сложные отопительные и водопроводные системы[8]:51.
Ввысь
В 1870 году на участке, ограниченном Бродвеем, Пайн-, Сидар- и Нассо-стрит, было возведено 5-этажное строение Эквитебл-Лайф-билдинг[англ.]. Несмотря на скромную по нынешним меркам высоту в 40 метров, оно стало прорывом в градостроительстве того времени и получило звание первого в мире небоскрёба[52]. Эквитебл-Лайф-билдинг стал первым офисным зданием с установленным лифтом. Опыт его применения оказался настолько успешным, что владельцы многих других офисных зданий, испытывавшие проблемы со сдачей помещений в аренду, начали устанавливать лифты в массовом порядке[53].
Спустя ещё 5 лет, в 1875 году, на пересечении Нассо- и Спрус-стрит по проекту выдающегося архитектора Ричарда Морриса Ханта было построено 78-метровое здание Нью-Йорк-Трибьюн-билдинг[англ.]. Хотя уступавшее по высоте 85-метровой церкви Троицы, бывшей в то время самым высоким строением в городе, оно превышало Эквитебл-Лайф-билдинг почти в 2 раза[53]. Наконец, первым высотным зданием, превзошедшим по высоте церковь Троицы, стал 106-метровый Нью-Йорк-Уорлд-билдинг 1890 года постройки. Спустя ещё 4 года на Бродвее появился небоскрёб Манхэттен-Лайф-Иншуранс-Билдинг такой же высоты.
|
|