Меню
Главная
Случайная статья
Настройки
|
«Властелин колец» (англ. The Lord of the Rings) — эпический роман[1][a] английского писателя и филолога Джона Р. Р. Толкина. Его действие происходит в вымышленном мире Средиземья. Изначально книга задумывалась в качестве продолжения детской повести «Хоббит, или Туда и обратно», но развилась в гораздо более масштабное произведение. Автор писал его с 1937 по 1949 год. Роман стал бестселлером, общий тираж проданных книг превысил 150 миллионов.
Название книги является отсылкой к главному антагонисту, Тёмному властелину Саурону, который в далёком прошлом создал Единое кольцо (Кольцо Всевластья), дарующее ему власть над другими кольцами власти, полученные людьми, гномами и эльфами, с целью покорения всего Средиземья. Действие романа начинается в Шире, стране хоббитов, напоминающей английскую сельскую местность, и следует за героями в их походе в Чёрную страну Мордор, к Роковой горе — единственному месту, где Кольцо могло быть уничтожено. Главными героями романа являются хоббиты Фродо, Сэм, Мерри и Пиппин, а также маг Гэндальф, люди Арагорн и Боромир, эльф Леголас и гном Гимли, представители свободных народов Средиземья, выступившие против Саурона. Их отряд стал Братством Кольца.
Роман часто называют трилогией, хотя Толкин создавал его как единое целое, планируя опубликовать совместно с «Сильмариллионом». По экономическим соображениям издатель разделил роман на три тома, которые вышли с 29 июля 1954 года по 20 октября 1955 года под названиями «Братство Кольца», «Две крепости» и «Возвращение короля» («Сильмариллион» был опубликован уже после смерти автора). «Властелин колец» состоит из шести внутренних книг (по две в каждом томе), а также пролога и приложений, в которых содержатся данные по истории Средиземья, хронологические таблицы, генеалогии и информация о вымышленных языках. В 1968 году вышло первое однотомное издание «Властелина колец», что соответствовало изначальному авторскому замыслу.
Ранние обзоры романа были смешанными, варьируясь от восхищения до враждебности. В 1970-е и 1980-е годы появились публикации авторов, положивших начало отдельному направлению академических исследований — толкиноведению — в рамках которого изучаются затронутые в произведениях Толкина темы, литературные приёмы, языки. Исследователи выделяют ряд влияний на творчество Толкина (включая «Властелин колец»), в том числе филологию, мифологию, христианство, предшествующие произведения в жанре фэнтези, а также опыт участия автора в Первой мировой войне.
«Властелин колец» считается одним из величайших произведений в жанре фэнтези, а Толкин — одним из «отцов» современного фэнтези. Роман выдержал множество переизданий и был переведён более чем на 50 языков. Его огромная популярность нашла отражение в массовой культуре, появлении сообществ толкинистов, публикациях многочисленных книг и статей толкиноведов. Создано множество производных произведений, включая иллюстрации, музыку, фильмы, компьютерные и настольные игры.
Адаптации «Властелина колец» существуют в виде радиопостановок, мюзикла, анимационных фильмов и популярной кинотрилогии Питера Джексона. В 2003 году «Властелин колец» возглавил список «200 лучших романов по версии Би-би-си», составленный по результатам опроса жителей Великобритании.
Содержание
Сюжет
«Братство Кольца»
Хоббит Бильбо Бэггинс, с которым читатель знаком по повести «Хоббит, или Туда и обратно», готовится с размахом отметить своё 111-летие. В разгар праздника, на который был приглашены хоббиты со всего Хоббитона и из многих других частей Шира, Бильбо внезапно исчезает на виду у всех, надев на палец магическое кольцо и став невидимым. Он оставляет свой дом Бэг Энд и наследство, включая волшебное кольцо, племяннику Фродо Бэггинсу, и покидает Шир. Волшебник Гэндальф, старый друг Бильбо, подозревает, что волшебное кольцо является одним из колец власти, и просит Фродо хранить его в тайне. Семнадцать лет спустя Гэндальф вновь приходит к Фродо и сообщает ему, что волшебное кольцо Бильбо — это Единое кольцо («Кольцо Всевластья» в популярном переводе), которое Тёмный властелин Саурон давным-давно выковал в Мордоре в огне Роковой горы с целью порабощения всего Средиземья. Кольцо извращает любые изначально благие намерения владельца, превращая его в прислужника зла. Саурон стремится найти Кольцо, поэтому Гэндальф советует Фродо покинуть Шир. Волшебник уходит, обещая вернуться к 50-му дню рождения Фродо и сопроводить хоббита в его путешествии из Шира, однако к намеченному сроку не возвращается.
Фродо отправляется в пешее путешествие без Гэндальфа, но в компании двух других хоббитов — своего слуги Сэма и друга Пиппина, — сообщив всем, что они якобы направляются в деревню Крикхоллоу. Хоббитов преследуют зловещие Чёрные всадники, слуги Саурона. По пути хоббиты встречают в лесу группу эльфов во главе с Гильдором Инглорионом, которые поют гимн Эльберет и тем самым отгоняют Чёрных всадников. Хоббиты ночуют в компании эльфов, после чего «срезают путь» через поля фермера Мэггота, который довозит их на повозке до паромной переправы Баклбери. Там они встречают своего друга Мерри, четвёртого хоббита в их компании. Добравшись до дома в Крикхоллоу, остальные хоббиты узнают о Кольце и решают продолжить путь вместе с Фродо и Сэмом.
Стремясь избежать встречи с Чёрными всадниками, хоббиты решают продолжить путь на восток не по дороге, а через Старый лес. Там Мерри и Пиппин попадают в ловушку Старой Ивы, но их спасает загадочный Том Бомбадил — хозяин Старого леса, после чего хоббиты отдыхают в его доме. Выйдя из Старого леса, хоббиты теряются в туманах Могильников, где попадают под злые чары Умертвий. Фродо удаётся освободиться от чар и призвать на помощь Бомбадила, который спасает остальных хоббитов и отдаёт им древние мечи из Могильников.
Ночью хоббиты достигают поселения Бри. В таверне «Гарцующий пони» Фродо получает от трактирщика письмо от Гэндальфа, который задерживается в своих странствиях. Там же они встречают следопыта по имени Странник, предлагающего хоббитам свою помощь в походе до эльфийской крепости Ривенделл. Странник уводит хоббитов из Бри через дикие земли и болота, так как за дорогой следят Чёрные всадники. Во время ночной стоянки возле руин башни Амон Сул на хоббитов нападают пятеро Чёрных всадников. Их лидер, Король-чародей Ангмара, ранит Фродо в плечо моргульским клинком. Навстречу хоббитам и Страннику из Ривенделла выезжает эльф Глорфиндель, он помогает Фродо уйти от преследующих его врагов. Когда Чёрные всадники пытаются пересечь брод реки Бруинен, их смывает гигантская волна, вызванная Эльрондом, владыкой Ривенделла.
Фродо приходит в себя в Ривенделле после исцеления Эльрондом. Там он встречает Гэндальфа, а также Бильбо — как оказалось, уже много лет живущего среди эльфов. Гэндальф сообщает Фродо, что преследовавшие его Чёрные всадники — это назгулы, когда-то бывшие людьми, порабощённые Сауроном при помощи девяти колец власти и ставшие призраками. На Совете Эльронда, куда были приглашены представители всех свободных народов Средиземья, обсуждается история Саурона и Кольца. Все узнают, что следопыт, называющий себя Странником, — это Арагорн, наследник Исильдура, который отрезал Единое кольцо от руки Саурона в последней битве Второй эпохи и решил оставить его себе, хотя Эльронд советовал Кольцо уничтожить. Вскоре после этого Исильдур попал в засаду и был убит, а Кольцо на долгое время было утеряно, пока его не нашёл Бильбо в пещере Голлума[b]. Гэндальф сообщает Совету о предательстве волшебника Сарумана, мечтающего заполучить Кольцо для себя, и о том, что Саруман держал Гэндальфа в плену в Изенгарде. Гэндальфу в итоге удалось сбежать, но он не успел вернуться в Шир до того, как его покинул Фродо.
Совет решает, что Кольцо необходимо уничтожить, но это можно сделать только в Мордоре, в огне вулкана Роковой горы. Фродо принимает решение исполнить волю Совета и отнести Кольцо в Мордор. Эльронд выбирает ему компаньонов, которые становятся Братством Кольца. В Братство входят девять путешественников, представляющих разные свободные народы Средиземья: хоббиты Фродо, Сэм, Мерри и Пиппин, волшебник Гэндальф, эльф Леголас, гном Гимли, а также двое людей — Боромир (старший сын и наследник наместника Гондора) и Арагорн.
Братство Кольца выходит из Ривенделла, отправившись на юг. Попытка пересечь Мглистые горы через перевал Карадраса оказывается неудачной из-за непроходимо глубокого снега. Гэндальф решает продолжить путь через подземелья Мории. Братство входит в Морию через Западные врата, столкнувшись с нападением Водного Стража. В чертоге Мазарбул отряд находит могилу Балина[c] и узнаёт из книги Мазарбул об уничтожении орками колонии гномов под его началом. На Братство нападают орки и тролли, а также Балрог — древний огненный демон Моргота. Гэндальф останавливает Балрога ценой собственной жизни: оба падают в пропасть с моста Кхазад-дум. Арагорн ведёт остальных членов Братства в эльфийский лес Лотлориэн, где путники отдыхают под защитой эльфийских владык Галадриэли и Келеборна. Фродо предлагает Галадриэли Кольцо, но она отказывается, понимая, что не сможет справиться с его властью. Эльфийская владычица позволяет Фродо и Сэму взглянуть в волшебную чашу («Зеркало Галадриэли»), в которой хоббиты наблюдают видения из прошлого, настоящего и будущего. Затем Галадриэль преподносит дары каждому члену Братства.
Келеборн передаёт путникам эльфийские лодки, плащи и дорожный хлеб лембас. Члены Братства Кольца покидают Лориэн и плывут вниз по течению реки Андуин, пока не достигают Парт Галена, после которого находятся непроходимые на лодках водопады Раурос. Там Боромир, поддавшись жажде заполучить Кольцо, пытается силой отнять его у Фродо. Хоббиту удаётся уйти, надев Кольцо на палец и став невидимым. Наблюдая за тем, как чары Кольца влияют на его спутников, Фродо решает идти в Мордор в одиночку. Однако его замысел разгадывает Сэм, который следует за хозяином. На оставшихся членов их группы нападают орки.
«Две крепости»
Отряд огромных орков урук-хай, посланных Саруманом, и другой отряд орков, посланных Сауроном, нападает на Братство Кольца. Боромир защищает Мерри и Пиппина, но орки убивают его и берут в плен двух хоббитов. Арагорн, Гимли и Леголас устраивают Боромиру похороны, возложив его тело на лодку и отправив её вниз по течению Андуина, после чего отправляются в долгую погоню за орками, захватившими Мерри и Пиппина. Через несколько дней в Рохане отряд орков уничтожают всадники рохиррим под предводительством Эомера. Мерри и Пиппину удаётся бежать, скрывшись в древнем лесу Фангорн. Там они встречают Древоборода, старейшего из энтов («пастырей леса» в виде огромных древоподобных существ), который уводит их вглубь Фангорна. Арагорн, Гимли и Леголас выслеживают хоббитов до опушки леса. В самом лесу они, к своему удивлению, встречают Гэндальфа, который воскрес из мёртвых.
Гэндальф вспоминает, что он убил Балрога, но и сам вскоре умер от полученных ран. Однако его вернули в Средиземье, чтобы он смог завершить свою миссию. Отныне он облачён в белоснежные одеяния и стал Гэндальфом Белым, заняв место Сарумана во главе Белого Совета. Гэндальф сообщает Арагорну, Леголасу и Гимли, что Мерри и Пиппин в безопасности. Вчетвером они едут в Эдорас, столицу Рохана, где Гэндальф освобождает короля Теодена от влияния шпиона Сарумана Гримы Змеиного языка. Теоден собирает войска и отходит с ними в древнюю крепость Хорнбург в Хельмовой Пади. С ним отправляются Арагорн, Гимли и Леголас, а Гэндальф их покидает, чтобы привести подмогу.
Тем временем энты решают атаковать предателя Сарумана. Они нападают на его крепость Изенгард и затапливают её, а сам Саруман прячется в башне Ортанк. Гэндальф убеждает Древоборода отправить армию хуорнов на помощь Теодену в Хельмову Падь. На рассвете Гэндальф и Эркенбранд с войском рохиррим прибывают на помощь осаждённым в крепости, и вместе они одерживают победу над войском Сарумана в битве при Хельмовой Пади. Побеждённые орки Сарумана бегут в лес, где их всех уничтожают хуорны. После битвы Гэндальф, Теоден, Арагорн, Гимли и Леголас отправляются в Изенгард, где встречают Мерри и Пиппина, отдыхающих среди руин. Гэндальф предлагает Саруману добровольно покинуть Ортанк, но тот отказывается, после чего Гэндальф лишает его посоха и членства в Ордене магов и Белом совете. Грима швыряет в Гэндальфа из окна башни тяжёлый круглый предмет, но промахивается. Этот предмет поднимает Пиппин, но Гэндальф забирает его. Однако ночью любопытный хоббит крадёт его у спящего мага. Загадочным предметом оказывается палантир, «видящий камень», с помощью которого Саруман общался с Сауроном и попал под его влияние. Изучая палантир, Пиппин видит Саурона. Тёмный властелин полагает, что хоббит находится в Ортанке в заключении Сарумана и что Кольцо у него. Гэндальф отбирает палантир у хоббита, после чего вместе с Пиппином отправляется в Минас Тирит, столицу Гондора.
Фродо и Сэм, покинув остальных членов Братства Кольца и переправившись через Андуин, направляются в Мордор. Несколько дней они пытаются преодолеть труднопроходимое нагорье Эмин-Муиль. Их преследует Голлум, желающий вернуть себе Кольцо. Хоббитам удаётся схватить Голлума. Сэм ему открыто не доверяет, а Фродо сочувствует. Он заставляет Голлума принести клятву верности, после чего тот обещает провести хоббитов в Мордор. Голлум ведёт хоббитов через Мёртвые болота. Сэм подслушивает, как Голлум, страдающий раздвоением личности, спорит сам с собой по поводу того, помочь ли Фродо или предать его и украсть Кольцо.
Голлум приводит Фродо и Сэма к Чёрным вратам Мордора. Хоббиты понимают, что ворота хорошо охраняются и через них невозможно пройти незамеченными. Голлум предлагает альтернативный путь в Мордор: дорогу на юг до перекрёстка, а затем на восток, до тайного прохода в горах. Фродо соглашается. Все трое идут на юг через Итилиэн, где хоббитов захватывают следопыты Гондора под командованием Фарамира, младшего брата Боромира. В отличие от брата, Фарамир преодолевает искушение Кольцом и отпускает хоббитов.
Голлум проводит хоббитов мимо крепости Минас Моргул через перевал Кирит Унгол, а затем в логово гигантской паучихи Шелоб. Фродо сначала удаётся отпугнуть Шелоб при помощи фиала Галадриэли, вмещающего в себе свет звезды Эарендиля. Когда хоббиты выходят из пещеры, Шелоб нападает вновь. Одновременно Сэма атакует Голлум. Отразив атаку Голлума, Сэм нападает на Шелоб, используя меч Жало и фиал Галадриэли. Хоббиту удаётся серьёзно ранить чудовище, после чего Шелоб убегает. Сэм видит лежащего без сознания Фродо, отравленного паучьим ядом. Полагая, что его хозяин мёртв, Сэм забирает у Фродо Кольцо и решает завершить миссию самостоятельно. Вскоре орки находят тело хоббита и из их разговоров Сэм понимает, что Фродо всё ещё жив, но попал в плен к врагу.
«Возвращение короля»
Саурон отправляет огромную армию против Гондора. Гэндальф с Пиппином прибывает в Минас Тирит, чтобы предупредить наместника Гондора Денетора о скором нападении врага, а Теоден собирает войска Рохана для помощи Гондору. Минас Тирит в осаде, предводитель назгулов разбивает главные ворота города. Денетор, не видя выхода из ситуации, впадает в отчаяние и сжигает себя на костре. Гэндальф и Пиппин спасают его сына Фарамира от сожжения. Арагорн вместе с Леголасом, Гимли и следопытами севера идёт через Тропы мёртвых, где призывает мертвецов Дунхарроу исполнить клятву, в далёком прошлом данную королю Гондора, чтобы наконец обрести покой. Арагорн ведёт армию мёртвых в Пеларгир, где уничтожает корсаров Умбара, вторгшихся в южный Гондор. Затем он отпускает мёртвых, считая их клятву исполненной. Арагорн со спутниками, а также воинами южного Гондора на захваченных у корсаров кораблях плывут вверх по Андуину в Минас Тирит. Войско рохиррим приходит на помощь Гондору, однако король Теоден погибает, а его племянница Эовин при помощи хоббита Мерри убивает Короля-чародея Ангмара. В битве на Пеленнорских полях войска Гондора и Рохана, а также прибывший с юга флот под командованием Арагорна побеждают войска Саурона. Арагорн в Минас Тирите помогает исцелить раненых, включая Фарамира, Эовин и Мерри. Позднее Арагорн собирает армию и ведёт её к Чёрным вратам Мордора, чтобы отвлечь внимание Саурона от миссии Фродо. В битве при Моранноне армию запада окружают вдесятеро превосходящие её войска Саурона.
Из-за конфликта между орками Минас Моргула и Кирит Унгола между ними происходит резня, благодаря чему Сэму удаётся спасти Фродо из плена в башне Кирит Унгол. Хоббиты, для маскировки надев одежду и снаряжение орков, отправляются в путь через Мордор. Через несколько дней Фродо и Сэма перехватывает отряд орков, идущий к Удуну, посчитав орками-дезертирами, однако через некоторое время хоббитам удаётся сбежать. С огромным трудом Фродо и Сэм добираются до Роковой горы. У Роковой расщелины Фродо не может больше противостоять мощи Кольца, объявляет себя его владельцем и надевает на палец. Появляется Голлум, преследовавший хоббитов на протяжении всего пути. Он нападает на Фродо и откусывает палец с Кольцом. Ликуя от обретения своей «прелести», Голлум теряет равновесие и падает в Роковую расщелину вместе с Кольцом.
После уничтожения Кольца приходит конец Саурону, назгулам, Барад Дуру и Чёрным вратам. Войска запада одерживают неожиданную победу при Моранноне. Фродо и Сэма спасает Гэндальф, призвавший на помощь огромных орлов. Хоббитов чествуют на Кормалленских полях Итилиэна. У стен Минас Тирита Гэндальф коронует Арагорна под именем короля Элессара. Позднее в Минас Тирит пребывают эльфы с севера, и Арвен, дочь Эльронда, выходит замуж за Арагорна.
Оставшиеся члены Братства Кольца отправляются на север. Теодена хоронят вблизи Эдораса, новым королем Рохана становится Эомер, а его сестра Эовин обручается с Фарамиром, ставшим принцем Итилиэна. У развалин Изенгарда энты сажают деревья, а Древобород передаёт Арагорну ключи от Ортанка. Хоббиты и Гэндальф прощаются с Арагорном, Леголасом и Гимли, после чего направляются в Ривенделл, где навещают Бильбо, затем идут в Бри, где останавливаются в таверне «Гарцующий пони».
После этого четверо хоббитов уже без Гэндальфа возвращаются в Шир, который оказывается захваченным бандитами Сарумана, запугавших большинство хоббитов, установивших свои «правила» и вырубивших деревья. Мерри поднимает восстание хоббитов, которые побеждают бандитов в битве у Байуотера и очищают Шир. Грима Змеиный язык убивает Сарумана на пороге Бэг Энда, после чего лучники хоббитов убивают Гриму. Хоббиты восстанавливают Шир от разрушений, Сэм высаживает деревья, в том числе маллорн из семени, которое ему подарила Галадриэль, и женится на Рози Коттон. Спустя два года Фродо отправляется в Серые гавани, где отплывает за море вместе с Бильбо, Гэндальфом, Эльрондом и Галадриэль.
Приложения
Третий том «Властелина колец» снабжён приложениями, в которых детально описаны история, хронология, генеалогии, культуры и языки вымышленного мира Средиземья. Написанные в антикварном стиле[2], приложения предоставляют множество подробностей о разных аспектах Средиземья для поклонников творчества Толкина.
Концепция и создание
Контекст
Хотя «Властелин колец» является самостоятельным произведением, действие в нём происходит в вымышленном мире, истории о котором Толкин начал сочинять ещё в 1917 году (начиная с «Книги утраченных сказаний») и продолжал работать над ними до самой смерти («Сильмариллион»)[3].
Изначально книга задумывалась в качестве продолжения детской повести «Хоббит, или Туда и обратно», опубликованной в 1937 году[4]. Из-за успеха «Хоббита» издатель George Allen & Unwin попросил Толкина написать продолжение. Толкин предупредил, что пишет довольно медленно, и направил в издательство несколько уже существующих историй, включая «Роверандом», «Фермер Джайлс из Хэма» и черновики «Сильмариллиона». Однако издатель продолжал требовать продолжения истории про хоббитов[5].
История создания
После многочисленных просьб от издателя Толкин в декабре 1937 года начал работать над продолжением «Хоббита»[4][6]. Первоначально он собирался написать историю о том, как главный герой «Хоббита» Бильбо растратил все своё состояние и отправился в новый поход за сокровищами, но по мере написания глав история и главные герои изменились[4]. Согласно черновикам первых четырёх глав, небольшая группа хоббитов отправилась в путь «за плутовскими приключениями», которые по мере сочинения «увеличивались в объёме, сложности, серьёзности»[7]. По мере усложнения истории Толкин начал прорабатывать ключевые элементы сюжета, в особенности природу кольца Бильбо, а также других колец власти, персонажа Троттера (позднее ставшего «Странником» — Арагорном), а также вопрос о том, будет ли у Бинго (прототипа Фродо) компаньон Сэм Гэмджи. В процессе переработки нарратива Толкин понял, что ему потребуется строгая хронология, которая будет соотносить ключевые события и действия его многочисленных персонажей[8].
Написание книги шло медленно, отчасти из-за перфекционизма писателя, отчасти из-за того, что Толкин имел постоянную должность в Оксфордском университете в качестве профессора англосаксонского языка, проверял экзамены у множества студентов и работал над рядом других произведений[4][T 1]. Толкин скрупулёзно выверял датировку всех сюжетных линий романа, тщательно перерабатывая временные шкалы, высчитывая по картам расстояния, преодолеваемые пешком и верхом. Чтобы определить длину шага хоббитов, он даже придумал для них особую систему мер. Автор создал подробную хронологию событий, описываемых в романе, учитывая даже разные фазы Луны[9].
Поначалу Толкин не осознавал масштаб и сложность задачи. В феврале 1939 года в письмах к Ч. А. Ферту из Allen & Unwin Толкин отметил, что написано уже больше 300 страниц «Властелина колец», а для завершения истории потребуется «ещё по меньшей мере 200»[T 2] и что он постарается закончить книгу «до 15 июня» (1939 года)[T 3]. В августе 1939 года автор набросал канву сюжета будущего романа «от Ривенделла до уничтожения Кольца и падения Тёмной башни». Его герои должны были пройти через Мглистые горы во время снежной бури, лес Древесной бороды, Морию, осаду Онда (Гондора). Как отметил Ник Грум, Изенгард, Лотлориэн, Рохан, Итилиэн и Кирит Унгол отсутствовали в списке мест, которые посетили герои книги, также не было упоминаний трёх главных битв (Хельмова Падь, Пеленнор и Чёрные врата)[10]. В первом черновике второй книги Толкин собирался описать бой между Гэндальфом и Чёрным всадником (а не Балрогом) в Мории[11] и уже тогда планировал, что маг упадёт в «бездну», но затем «вернётся обратно», правда не сразу, а спустя продолжительное время, когда герои уже будут в Мордоре, а «король Онда [Гондора] будет побеждён в битве»[12].
В августе 1940 года Толкин добавил в сюжет «падшего мага» Сарумана, который стал причиной «задержки» Гэндальфа[6]. В предисловии ко второму изданию «Властелина колец» автор отметил, что в 1940 году, несмотря на войну, он «продолжал [писать], в основном по ночам, до того момента, пока не оказался у могилы Балина в Мории». Затем он взял паузу почти на год. Вернувшись к роману в конце 1941 года, он написал главы о Лотлориэне и о путешествии членов Братства Кольца по Андуину[T 4].
В 1942 году Толкин работал над третьей книгой[6]. К концу года он также набросал первые черновики двух глав, которые позднее станут первой и третьей главами пятой книги («Минас Тирит» и «Сбор войск Рохана»)[13]. После этого взял долгую паузу, не зная, как продолжать историю: «А когда в Анориэне вспыхнули маяки, а Теоден приехал в Харроудейл, я вновь остановился. Предвидеть будущее оказалось невозможно, а времени для раздумий не было»[d][T 4][13].
Работа над книгой останавливалась много раз. На протяжении всего 1943 и начала 1944 года Толкин не работал над романом и только в апреле 1944 года вернулся к написанию «Властелина колец», занявшись четвёртой книгой, где описывается путь Фродо и Сэма в Мордор[6]. По мере развития истории Толкин включал в повествование отсылки к «Сильмариллиону» — например, когда Сэм в разговоре с Фродо упоминает Берена, Сильмарили, железную корону (Моргота) и Эарендиля[T 5][14].
После написания новых глав Толкин давал их для ознакомления К. С. Льюису и своему сыну Кристоферу в качестве некоего «сериала»[15]. В 1944 году Толкин написал последние главы четвёртой книги, которая завершилась тем, что орки берут Фродо в плен. В письме к сыну Кристоферу он признался: «Я загнал героя в такой переплёт, что теперь даже сам автор не вытащит его без труда и усилий»[16][T 6]. Распутать этот «переплёт» Толкин смог только в 1947 году, придумав ссору Шаграта и Горбага по поводу снятых с Фродо вещей, которая привела к драке и резне между орками башни Кирит Унгол и моргульскими орками[16][17]. В августе — сентябре 1948 года Толкин фактически закончил написание «Властелина колец». Также он написал эпилог о Сэме Гэмджи, Рози Коттон и их семье, но решил не включать его в окончательный текст книги[18].
В 1949 году Толкин делал чистовые рукописи и машинописные копии своих черновиков и вносил в текст окончательные правки, завершив работу к октябрю[6]. В последующие годы писатель работал над «Приложениями», куда включил большое количество информации о созданном им мире Средиземья, а также вычитывал текст всех шести книг и вносил в него мелкие правки[6]. Оригинальные черновики «Властелина колец» состоят из 9250 страниц и находятся в «Коллекции Дж. Р. Р. Толкина» в Университете Маркетт (Милуоки, штат Висконсин, США)[19].
Детальный анализ черновиков отца, связанных с написанием «Властелина колец», провёл сын писателя Кристофер Толкин в четырёх томах «Истории „Властелина колец“», опубликованных в качестве шестого, седьмого, восьмого и девятого томов «Истории Средиземья»[6].
История публикации
Толкин хотел, чтобы издатель опубликовал «Властелин колец» вместе с «Сильмариллионом» (всё ещё незавершённым), но получил отказ от издателя (George Allen & Unwin)[20]. С 1950 по 1952 год он вёл переговоры с издательством Collins, однако сотрудник издательства Милтон Уолдман сообщил Толкину, что его роман «настоятельно требует сокращения». В итоге к середине 1952 года писатель вновь обратился к Рейнеру Анвину, который согласился на публикацию «Властелина колец» (без «Сильмариллиона») в издательстве Allen and Unwin[4].
Из-за нехватки бумаги в послевоенной Великобритании, а также с целью снижения стоимости книги издатель решил разделить роман на три тома и напечатать их по отдельности. Первый том получил название «Братство Кольца» (англ. The Fellowship of the Ring, в него вошли книги 1 и 2), второй том — «Две крепости» (англ. The Two Towers, в него вошли книги 3 и 4), третий том — «Возвращение короля» (англ. The Return of the King, в него вошли книги 5 и 6, а также «Приложения»)[21]. Сам Толкин изначально был против разбития своего романа на три тома, считая такое разделение искусственным, и указывал в письме к своему издателю, что сгруппированные из двух «книг» тома на самом деле пар не образуют, а книги 3 и 4 (ставшие томом «Две крепости») вообще между собою не связаны[T 7].
Из-за того, что Толкин хотел включить в последний том приложения, карты и алфавитный указатель имен и названий, публикация романа затянулась. В Великобритании первый том вышел 29 июля 1954 года, второй — 11 ноября того же года, третий — 20 октября 1955 года[22]. В США издательство Houghton Mifflin[англ.] выпустило книги позже: «Братство Кольца» было опубликовано 21 октября 1954 года, «Две крепости» — 21 апреля 1955 года, «Возвращение короля» — 5 января 1956 года. Алфавитный указатель имен и названий Толкин так и не завершил, однако карты и приложения подготовил. Касаемо названий томов Толкин предлагал разные варианты издателю. Название «Две крепости» он считал неоднозначным, но в целом одобрил, как и «Братство Кольца», а вот по поводу «Возвращения короля» возражал, полагая, что такой заголовок заранее сообщает читателю слишком много о развитии сюжета. Он предложил озаглавить третий дом «Война Кольца», но издатель всё-таки настоял на «Возвращении короля»[e][T 8].
Из-за того, что роман получил широкое распространение в виде трёхтомника, о «Властелине колец» часто пишут как о «трилогии». В письме к Уистену Хью Одену сам Толкин ссылался на «Властелин колец» как на трилогию[T 9], хотя в других письмах указывал, что называть его трилогией некорректно, так как он создавался как единое целое[T 10][T 11]. «Властелин колец» часто называли «романом» (англ. novel, что означает современный роман), но Толкин возражал против этого термина, называя своё произведение «героическим романом» (англ. Heroic romance)[T 12].
По соглашению с издателем Толкин не получал авторских процентов с каждого проданного экземпляра книги, вместо этого ему полагалась половина всей прибыли издательства[23]. В итоге роман стал бестселлером; к 2007 году его суммарный тираж превысил 150 млн экземпляров[24]. До 1990 года в Великобритании книга публиковалась издательством Allen & Unwin, после чего это издательство было поглощено компанией HarperCollins[25].
Издания и переиздания
В начале 1960-х годов редактор отдела фантастики издательства Ace Books Дональд Уоллхайм[англ.] заявил, что в США «Властелин колец» не защищён авторским правом из-за ошибки издательства Houghton Mifflin, опубликовавшего роман в твёрдой обложке[26][27]. В 1965 году в США было опубликовано пиратское издание «Властелина колец» (в мягкой обложке без разрешения автора и без выплаты роялти), а издательство Ballantine Books[англ.] выпустило «официальное» издание «Властелина колец» в мягкой обложке. Баллантайновское издание стоило на двадцать центов дороже, чем издание «Эйс Букс», и поначалу продавалось хуже[28]. Толкин обратился за помощью к своим поклонникам в США. В результате американцы начали отказываться от покупки книги «Эйс Букс» и требовать от книготорговцев убрать с полок пиратское издание[29]. Инициатива снизу дала результат: издательство «Эйс Букс» согласилось выплатить Толкину компенсацию и не печатать новые тиражи[30].
Толкин подготовил правки к тексту романа, написал новое предисловие, расширил пролог. Этот текст стал вторым изданием «Властелина колец», впервые опубликованным в 1965 году, и был полностью защищён авторским правом в США[30]. Официальные издания от «Баллантайн Букс» и «Хофтон Миффлин» пользовались огромной популярностью. 4 сентября 1966 года «Властелин колец» занял третью строчку в списке бестселлеров в мягкой обложке, составленном газетой «Нью-Йорк таймс», а к 4 декабря возглавил список и удерживал его на протяжении восьми недель[31]. В 1968 году вышло первое однотомное издание «Властелина колец», что соответствовало изначальному авторскому замыслу[6].
После смерти писателя в 1973 года его сын Кристофер продолжил исправлять ошибки в новых изданиях романа и делал это вплоть до конца 1980-х годов[30]. В 1994 году издательство HarperCollins оцифровало полный текст романа вместе с приложениями[6]. В 1999 году вышло первое семитомное издание романа, так называемое «Издание тысячелетия» (англ. Millenium edition). Оно состояло из шести книг, изначально задуманных Толкином, с придуманными им же названиями, и отдельной книги приложений[f][32].
В октябре 2004 года вышло издание к 50-й годовщине выхода романа (англ. 50th Anniversary Edition) с корректурой Уэйна Дж. Хаммонда и Кристины Скалл[33]. Правки в текст были внесены после одобрения Кристофера Толкина[6]. Впоследствии корректировки вносились в издания 2005 и 2014 года[33].
Посмертные публикации черновиков
С 1988 по 1992 год сын писателя Кристофер Толкин публиковал черновики «Властелина колец», где подробно описал историю создания и развития текстов. Получилось четыре книги: «Возвращение Тени» (англ. The Return of the Shadow, 1988), «Предательство Изенгарда» (англ. The Treason of Isengard, 1989), «Война Кольца» (англ. The War of the Ring, 1990) и «Саурон Побеждённый» (англ. Sauron Defeated, 1992)[34].
Переводы
Роман переведён более чем на 50 языков[35]. Будучи филологом, Толкин самостоятельно проверял качество многих переводов, оставляя комментарии по этому поводу. Ему не понравился первый перевод на шведский, сделанный
Оке Ольмарксом[T 13]. В помощь переводчикам Толкин составил «Гид по именам во „Властелине колец“» (1967). Поскольку роман позиционируется писателем как перевод вымышленной «Алой книги Западного предела», английский язык в нём представляется как «перевод» с вестрона, поэтому Толкин предложил переводчикам попытаться найти эквиваленты некоторых английских имён и названий в соответствующем языке, другие оставить без перевода, снабдив это конкретными примерами[36][37].
Первые переводы романа на русский язык были самиздатовскими. Первый перевод на русский язык ещё в 1960-е годы сделала Зинаида Анатольевна Бобырь, однако он был сильно сокращённым и с дополнениями, отсутствующими в оригинале, поэтому в основном рассматривается как «пересказ». В 1970-е годы появился первый полноценный перевод романа, сделанный пермским лингвистом Александром Грузбергом и распространявшийся через самиздат. В 1983 году в московском издательстве «Детская литература» вышел в свет сокращённый перевод первого тома (под названием «Хранители»), который сделали Андрей Кистяковский и Владимир Муравьёв. Этот перевод быстро стал бестселлером, но публикаций второго и третьего томов не последовало, из-за чего стали распространяться другие самиздатовские переводы, наибольшее распространение из них получил перевод Натальи Григорьевой и Владимира Грушецкого. Полные переводы Кистяковского и Муравьёва выходили в 1988, 1990 и 1992 годах. «Пересказ» Бобырь был издан однотомником в 1990 году. Перевод В. А. М. вышел в свет в 1991 году, тогда же, когда и первое издание полного перевода Григорьевой и Грушецкого. В 1990-е годы были изданы перевод Марии Каменкович и Валерия Каррика, перевод Виталия Волковского, на CD-дисках впервые вышел перевод Грузберга. Существуют также переводы «Властелина колец» на русский язык Алины Немировой, Н. Эстель (Надежды Чертковой) и пересказ для детей Леонида Яхнина. У каждого из переводов имеются свои преимущества и недостатки, которые широко обсуждались как в среде толкинистов, так и в профессиональной среде филологов и переводчиков[38].
Влияния и источники вдохновения
На творчество Толкина большое влияние оказали языки[T 14], христианство[T 15], мифология[40], археология (в особенности храм Ноденса)[41], древняя и современная литература, включая эпическую поэму «Беовульф» и поэтический эпос «Калевала»[42], а также личный опыт автора. Основным источником вдохновения для него была филология[T 11][43].
Филология и языки
Толкин был учёным-филологом, специалистом по контрастивной и исторической лингвистике. В письме 1955 года он писал о том, что языки и имена для него неотделимы от сюжета: «…они являются и являлись, так сказать, попыткой создать фон или мир, в котором могли бы найти выражение мои лингвистические вкусы. Истории возникли сравнительно поздно»[T 9]. В другом письме того же года он признался, что «Властелин колец» является, в немалой степени, «эссе по „лингвистической эстетике“»[44][T 11]. Исследователь творчества Толкина Том Шиппи отметил, что это утверждение может «звучать дико», однако имеет под собой основания. Языки для Толкина были одновременно и «вымыслом», и «вдохновением» для написания историй[44].
Толкин был специалистом по древнеанглийской литературе, в особенности по эпической поэме «Беовульф», которая повлияла на произведения Толкина, в частности на «Властелин колец». К примеру, в «Беовульфе» упоминаются различные мифические существа, включая огров (eotenas), эльфов (ylfe) и демонов (orcneas)[45]. В другой древнеанглийской поэме «Максимы II[англ.]» Толкин нашёл фразу oranc enta geweorc (в переводе — «искусная работа гигантов»), из которой, по мнению Тома Шиппи, происходит название энтов — вымирающей расы лесных гигантов[46]. Из той же фразы, по мнению Шиппи, Толкин позаимствовал название башни Ортанк (oranc). Древнеанглийскую фразу в таком случае можно перевести как «Ортанк, крепость энтов»[47]. Древнеанглийское searo, имеющее богатую семантику[g] и встречающееся в «Беовульфе» во фразе searonet seowed, smies orancum («кольчуга искрилась — сеть, искусно сплетённая в кузнице»), Толкин использовал в его мерсийской форме *saru в имени правителя Ортанка, мага Сарумана[48]. «Беовульф» и другие древнеанглийские тексты повлияли и на создание образов рохиррим (всадников Рохана) — например, их земля называлась «Маркой» (Mark), а на мерсийском диалекте древнеанглийского языка «Маркой» (*Marc) именовалось королевство Мерсия[49].
В 1928 году в Глостершире в Лидни-Парк (Lydney Park) был раскопан языческий храм IV века н. э.[50] Толкина попросили изучить найденную в этом храме надпись, сделанную на латыни: «Богу Ноденсу. Сильвиан потерял кольцо и даст за находку его Ноденсу половину стоимости. Из тех, кто носит имя Сенициан, никто не будет здоров до тех пор, пока не принесёт его в храм Ноденса»[51]. Место, где была найдена табличка с надписью, на англосаксонском называлось «Дворфс-Хилл» (Dwarf’s Hill). В 1932 году Толкину удалось проследить связь между Ноденсом и героем мифологии ирландских кельтов Нуаду по прозвищу «Серебряная рука»[T 16]. По мнению Тома Шиппи, работа Толкина по исследованию надписи имела «ключевое влияние» на Средиземье, так как данный сюжет сочетал бога-героя, кольцо, гномов («дворфов») и «серебряную руку»[41]. В «Энциклопедии Дж. Р. Р. Толкина» отмечаются «похожие на норы хоббитов шахтные отверстия [Дворфс-Хилла]» и тот факт, что Толкин был очень заинтересован в исследовании истории и мифологии этого места раскопок[41][52]. Также отмечается, что это место в Англии могло вдохновить Толкина на создание персонажа Келебримбора и «павших королевств» Мории и Эрегиона[41][53].
Помимо древнеанглийского, влияние на Толкина оказали кельтский[40][54], финский[55], славянские[56], греческий языки и мифология[57]. Так, в «Приложении F» к «Властелину колец» Толкин признался, что использовал названия типа Бри, Арчет и Четвуд потому, что они содержат неанглийские элементы и непривычно, «по-кельтски» звучат для английского уха[44]. Финский язык имеет много общего с выдуманным Толкином эльфийским языком квенья[58][59].
Толкин самостоятельно разработал несколько языков, признавшись: «Скорее „истории“ сочинялись для того, чтобы создать мир для языков, нежели наоборот»[T 11]. Шиппи отметил, что «Песня об Эарендиле» хоббита Бильбо, спетая им в Ривенделле, звучит «по-китсовски»[60]. Эльфы отряда Гильдора, которых Фродо и компания встречают в лесах Шира, поют на вымышленном языке квенья, и даже те хоббиты, кто совсем не знали этот язык, ощущали, что «звук, слитый с мелодией, проникал глубоко в душу и сам собой складывался в слова»[44]. По мнению Шиппи, Толкин верил, что с помощью не переведённых на английский эльфийских слов можно добиться того, чего невозможно достичь с помощью одного только английского языка[44]. Подобным эффектом обладали и другие его вымышленные языки. Так, Гэндальф в Ринведелле читает надпись на Кольце на Чёрном наречии, звучащем грубо и «с ощущением угрозы», что создаёт для слушателей устрашающий эффект. А когда Гимли в Мории поёт песню о Дурине, Сэм отзывается на звучание эльфийских и гномьих имён, которыми изобилует эта песня, просто и прямо: «Мне нравится!.. Я бы это выучил». По мнению Шиппи, это и есть «образцовый отклик», которого Толкин хотел бы добиться[44].
Мифология
Влияние на Толкина оказали германские героические легенды, в частности «Сага о Вёльсунгах» и «Песнь о Нибелунгах»[61][62]. Обе поэмы послужили основой для цикла опер «Кольцо нибелунга» Рихарда Вагнера, в обеих присутствует волшебное, но проклятое золотое кольцо, а также сломанный и впоследствии перекованный меч. В «Саге о Вёльсунгах» это кольцо Андвари под названием Андваранаут[англ.] и меч Грам; эти предметы во многом соответствуют Единому кольцу и мечу Нарсилю (после перековки получившему название Андуриль) во «Властелине колец»[63].
Влияние древнеанглийской поэмы «Беовульф» во «Властелине колец» особенно заметно в описаниях Рохана: так, зал для пиршеств Хеорот стал прообразом Медусельда, Золотых чертогов короля Рохана. Эльф Леголас описывает Медусельд прямой цитатой из «Беовульфа» (др.-англ. lxte se loma ofer landa fela): «Свет его сияет далеко над землёй»[64]. Само название Медусельд означает «медовый зал» и также взято из «Беовульфа». По мнению Тома Шиппи, вся глава «Король Золотых чертогов» построена по образцу сюжета из «Беовульфа»: герой приходит к королю, его дважды останавливает стража, затем он оставляет своё оружие. Правда, у Толкина героев несколько, своё оружие они оставляют неохотно, а стражник Хама разрешает Гэндальфу пройти с посохом[64].
Вопрос о том, позаимствовал ли Толкин главный сюжет «Властелин колеца» из цикла опер «Кольцо нибелунга» Рихарда Вагнера, является предметом полемики. Одни критики находили сходство в темах загадок, очистительного огня, сломанного оружия, владыки и раба кольца[65]. Другие отметили, что сходство связано с влиянием на оба произведения «Саги о Вёльсунгах» и «Песни о Нибелунгах»[66][67]. Сам Толкин отрицал наличие какой-то связи своей книги с произведением Вагнера, написав в письме к своему издателю: «Оба кольца были круглыми, и на этом сходство заканчивается»[T 17].
У толкиновского Гэндальфа есть много общего с германским божеством Одином[68] в его воплощении в виде бедного странника, одноглазого старика с длинной белой бородой, широкополой шляпой и посохом. В одном из писем Толкин признался, что представляет Гэндальфа «странником в духе Одина»[T 18][69]. Описанные в «Братстве Кольца» Балрог и обрушение моста Кхазад-дум в Мории напоминают огненного великана Сурта и предсказание о разрушении моста в Асгард, Биврёста[70]. Гэндальф походит и на главного героя карело-финского эпоса «Калевала» Вяйнямёйнена: он стар, мудр, а в конце своих приключений отплывает на лодке в дальние земли прочь от смертных. Некоторые критики также отметили сходство между Вяйнямёйненом и толкиновским Томом Бомбадилом[71].
Некоторые исследователи отмечают, что имя волшебника Радагаста и название его жилища Росгобель в Рованнионе звучит «по-славянски». Имя «Радагаст» может быть связано со славянским божеством Радегастом — богом солнца, войны, гостеприимства, плодородия и урожая[72]. Река Андуин — синдаринское название Великой реки Рованниона — имеет некоторое сходство с реально существующим Дунаем, протекающим в основном через земли славянских народов и сыгравшим важную роль в их фольклоре[72].
Артуровский цикл
Филологи нашли некоторые параллели толкиновских сюжетов с артуровскими легендами[73][74][75]. Гэндальфа сравнивали с Мерлином[76], Фродо и Арагорна — с королём Артуром[77], Галадриэль — с Владычицей Озера[73]. Толкин сам признавал, что отплытие Фродо и Бильбо на Тол Эрессеа (порт которого назывался «Аваллонэ») было «артурианской концовкой»[78]. Корреляции между местами и персонажами из артурианы и из легедариума Толкина были рассмотрены в книге «Падение Артура» (2013) сыном писателя Кристофером Толкином[79].
Литературные влияния
Толкин открыто признавался в своей нелюбви к пьесам Уильяма Шекспира[81][82]. В частности, он не одобрил использование драматургом слова «эльф», назвав это «опошлением»[T 19], также Толкин ещё со школьных лет испытывал «горькое разочарование и отвращение» по поводу того, как «жалко и неубедительно Шекспир обыграл приход „Великого Бирнамского леса на высокий Дунсинанский холм“» в «Макбете»[h][83][T 9]. Тем не менее филологи отмечают существенное влияние на Толкина шекспировских пьес, в особенности «Макбета», «Сна в летнюю ночь», а также «Короля Лира» — в последнем поднимались вопросы королевской власти, безумия и престолонаследия[81]. Некоторые исследователи отмечают влияние и на Толкина и некоторых других пьес драматурга, включая «Венецианский купец», «Генрих IV, часть 1» и «Бесплодные усилия любви», а также поэзии Шекспира[84]. Том Шиппи предположил, что Толкин испытывал к Шекспиру «сдержанное уважение», отчасти потому, что тот был его земляком из Уорикшира. По мнению Шиппи, Шекспир вполне мог бы стать «одним из поэтов Шира»[82][85].
Толкину нравились приключенческие истории эдвардианской эпохи таких авторов, как Джон Бакен и Генри Райдер Хаггард[86][87][88]. У. Х. Оден сравнил «Братство Кольца» с романом «Тридцать девять ступеней[англ.]» Джона Бакена[89]. Толкин писал, что в детстве ему нравились истории о «краснокожих индейцах»; Шиппи сравнил спуск Братства по Андуину на лодках из Лотлориэна в Тол Брандир с романом «Последний из могикан» Джеймса Фенимора Купера[90]. В интервью 1966 года Толкин признался, что ему нравился роман Хаггарда «Она»[86], влияние которого прослеживается во «Властелине колец»[91][92][93].
Сильное влияние на Толкина оказал Уильям Моррис. Толкин ещё в 1914 году писал, что хотел бы написать произведение в духе романов Морриса, «со стихотворными вставками тут и там»[T 20]. Позднее он признался, что произведения Морриса повлияли на создание Мёртвых болот (англ. Dead Marshes)[T 21] и Лихолесья (англ. Mirkwood)[94][95]. По мнению Колина Мэнлава, во «Властелине колец» заметно влияние романа «Змей Уроборос[англ.]» (1922) Эрика Рюкера Эддисона — с точки зрения сюжета, стиля, общей атмосферы и антуража, а также «исторической» хронологии событий в «Приложениях»[96].
Личный опыт
Сам Толкин признавал некоторое влияние на свои произведения собственного опыта, включая детские воспоминания о жизни в деревне в Вустершире вблизи мельницы Сэрхоула, а затем в разрастающемся Бирмингеме[97][98], а также опыт участия в Первой мировой войне[99]. Милитаризация и урбанизация, которые Толкин наблюдал в реальном мире, отразились на персонажах Саурона и Сарумана и подчинённых им территорий (Мордор, Изенгард)[100][101].
Бэг Энд — название жилища Бильбо и Фродо в Хоббитоне — было реальным названием дома, принадлежавшего тёте Толкина Джейн Нив в Дормстоне (графство Вустершир)[102][103].
Темы и мотивы
Исследователи и критики выделяют множество разных тем романа, включая противопоставления добра и зла[104], судьбы и свободы воли[105], размышления о развращающей природе власти[106] и различные аспекты христианского вероучения[107][108][109][110].
Важной темой в романе являются языки, их звучание и взаимосвязь с географией и народами Средиземья. Также в романе есть намёки на божественный промысел при описании погоды и пейзажей[111].
Толкин считал главной темой произведения смерть и бессмертие[112].
Добро и зло
Во «Властелине колец» есть чёткое противопоставление добра и зла. Орки представлены как порочные и злобные создания. Крепость Минас Моргул, место обитания предводителя назгулов, противостоит крепости Минас Тирит, столице Гондора, последнего оставшегося королевства дунэдайн в конце Третьей эпохи. Гондору и другим свободным землям противопоставлен Мордор, страна Тёмного властелина Саурона. Джон Магун отметил, что Средиземье имеет вполне явную «моральную географию». В Средиземье живут самые разные народы, от хоббитов Шира на северо-западе до «злых» истерлингов на востоке и южных племён, олицетворяющих «имперскую изощрённость и упадок». По мнению Магуна, Гондор одновременно «добродетельный» как запад и «имеет проблемы» как юг; Мордор (в переводе с синдарина — «чёрная страна») на юго-востоке — «адское» место, а Харад на дальнем юге регрессирует в «горячее одичание»[113].
Некоторые критики (например, Эдмунд Уилсон и Кэтрин Стимпсон) называли противопоставления добра и зла у Толкина избыточными, рисующими утрированно чёрно-белую картину без других оттенков. Толкиноведы не соглашались с такими оценками. Так, теолог Флеминг Ратледж отметила, что Толкин, напротив, стремился показать отсутствие чёткой линии разграничения между добром и злом, так как даже «хорошие» люди способны творить зло при определённых обстоятельствах[116].
По мнению Шиппи, природа зла у Толкина неоднозначна. Фраза Эльронда «Ибо ничто не бывает злом с самого начала. Даже Саурон не родился таким»[T 22] звучит практически как заявление в духе ортодоксального христианства, концепции, сформулированной Августином и нашедшей наиболее полное воплощение у Боэция: всё изначально было добром, а зла не существует — зло является просто отсутствием добра. Этой концепции противостояло манихейское представление о том, что добро и зло (свет и мрак) одинаково могущественны и ведут борьбу за власть над миром[117]. Во «Властелине колец» прослеживается двойственная природа зла: это и «отсутствие добра», и некая внешняя сила. По выводу Шиппи, христианские убеждения подталкивали Толкина к трактовке Боэция, но личный опыт участия в войне и история XX века склоняли писателя к манихейскому объяснению могущества и торжества зла в мире, что также можно наблюдать в истории Средиземья[118].
Кэтрин Мадсен указывала на моральную неоднозначность сцены у Роковой расщелины, где Фродо боролся с Голлумом за обладание Кольцом: в ней победа добра зависит от вмешательства зла, а добро и зло меняются местами[119]. Стрэтфорд Колдекотт[англ.] отметил, что спасение Средиземья стало возможным из-за того, что ранее Фродо пощадил Голлума, но мир спас даже не он, а божественное Провидение[120]. Специалист по античной литературе Джон Кевин Ньюман, отмечая эту кульминационную сцену (Фродо «негероически» решает всё же оставить себе «смертельное кольцо», но ему мешает Голлум, который затем случайно падает с Кольцом в огонь), сравнил её с «морально неоднозначным» убийством Турна Энеем в «Энеиде» Вергилия, а самого Фродо назвал наследником «эгоистичного Ясона» из «Аргонавтики», стремившегося завладеть Золотым руном[121].
Зависимость от власти
Одной из ключевых тем «Властелина колец» является развращающее влияние Кольца, дарующего власть его обладателю, в особенности тому, кто уже является могущественным[106]. Том Шиппи приводит слова Гэндальфа о том, что Кольцо «овладевает», а затем «поглощает без остатка» любое существо, которое им пользуется. Уже могущественные Гэндальф, Эльронд, Галадриэль, Арагорн и Фарамир отказываются от Кольца, считая, что оно ими овладеет. Куда менее могущественные хоббиты Фродо и Сэм менее подвержены искушению властью, но не полностью защищены от его влияния, что можно видеть по изменениям, которые Кольцо оказало на Фродо, Бильбо и Голлума[122]. Боромир оказывается смертельно одержимым Кольцом, но так и не получает его, а Смеагол убивает своего сородича Деагола, чтобы его заполучить[123].
Согласно Шиппи, идея о том, что власть развращает, появилась только в Новое время. В Средневековье считалось, что власть не меняет человека – если короли были злыми, то такова была их природа. Шиппи цитирует заявление лорда Актона 1887 года:
Власть имеет тенденцию развращать, а абсолютная власть развращает абсолютно. Великие люди — почти всегда плохие люди…[124]
Некоторые критики[125] отмечали проблематичность природы Кольца: неясно, символизирует ли оно греховные желания, например жажду власти, либо является внешней силой[125][j], магическим артефактом[125]. Шиппи, отвечая на критику, трактовал зависимость от Кольца как «аддикцию». По его мнению, эта параллель объясняет то, что на ранних стадиях зависимость излечима (как в случае с Сэмом и Фродо). Также можно относительно просто противостоять искушению, когда аддикция ещё не возникла (как в случае с Галадриэлью и Фарамиром). А на поздних стадиях (Голлум) она вносит уже непоправимые изменения в саму личность. Для владельца Кольца разрушительной является жажда его использования, даже в благих целях[127][128][129][130]. Ричард Дженкинс[англ.] считал аргумент об аддикции неубедительным: поскольку Фродо, по-видимому, не свойственна жажда власти, Кольцо действует как сила, навязанная ему извне, что не позволяет говорить о моральной ответственности[125].
Судьба и свобода воли
В главе «Тень прошлого» Гэндальф рассуждает над тем, что Бильбо было суждено найти Кольцо, а Голлум играет во всей истории важную роль. Во всём романе решения, принятые в прошлом, оказывают большое влияние на последующие события. Например, благодаря решению Бильбо и затем и Фродо сохранить жизнь Голлуму в конечном итоге и было уничтожено Кольцо, с которым Голлум упал в Роковую расщелину Ородруина. Спасение приходит неожиданно, казалось бы, от счастливого случая, удачи, однако это также можно рассматривать как судьбу[131].
Утверждалось, что во «Властелине колец» есть как «судьба», так и свобода воли и личный выбор. Так, центральным элементом сюжета является добровольное решение Фродо отправиться в поход в Мордор. Важными элементами истории являются попытки Фродо отдать Кольцо Гэндальфу, Арагорну, Галадриэли и их добровольный отказ, а также неспособность самого Фродо уничтожить Кольцо в финале. Таким образом, в истории важны и судьба, и свобода воли. Это проявляется, например, в видении Сэмом осквернённого Шира в зеркале Галадриэли, в выборе смертной участи дочерью Эльронда Арвен[105].
По мнению Колина Мэнлава, свободы воли в романе нет, поскольку выбор за Фродо делают обстоятельства, из-за которых его решения кажутся неизбежными, а также «удача»[132]. Том Шиппи отметил, что «удача» по Толкину — это постоянное взаимодействие божественного Провидения и свободы воли, подчеркнув влияние христианских убеждений автора[133].
Смирение и мужество
Толкина интересовала тема, по его собственному выражению, «облагораживания (или освящения) смиренных и малых»[134]. Обыденность и смирение воплощают хоббиты, которые, не будучи могучими героями, в конце концов спасают Средиземье[135][136], проявляя подлинное благородство[137]. В этой связи литературовед Девин Браун цитировал строки из «Евангелия от Матфея» «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю»[138]. Стрэтфорд Колдекот, ссылаясь на письма Толкина, отмечал, что главным героем книги является не Фродо, который оказывается за пределами обыденной жизни в Шире, а Сэм — «истинное воплощение Шира», «смиреннейший из хоббитов», в нём нет ни капли честолюбия[139]. Книга не случайно завершается его возвращением домой[136][139], что указывает на «освящение обыденного»[140]. Ричард Дж. Кокс и Лесли Джонс отметили, что герои являются «маленькими ребятами, буквально» и назвали одной из главных тем романа идею о том, что даже самые скромные и неприметные персонажи могут иметь значение[141]. Сам Толкин писал, что хоббиты «низводят романтику на грешную землю» и больше достойны похвалы, нежели «профессионалы». Филип и Кэрол Залески связали это со строками из Магнификата: «Низложил сильных с престолов, и вознёс смиренных»[142][143].
Толкин противопоставлял мужество, обретаемое верной службой, и высокомерное стремление к славе. Сэм следует за Фродо из верности и готов умереть за него, а Боромир, движимый гордыней и желанием заполучить Кольцо, подвергает риску жизни других (хотя в конце раскаивается). Галадриэль, Фарамир и Сэм не поддаются искушению заполучить Кольцо себе, добровольно отрекаясь от власти, славы и личной известности[144]. Мужество перед лицом превосходящих сил — это повторяющаяся тема. В своей статье «Беовульф: Чудовища и критики» Толкин признался, что вдохновлялся апокалиптической скандинавской легендой о Рагнарёке, в которой боги знают, что они обречены в своей последней битве за мир, но всё равно идут сражаться. Фродо и Сэм разделяют это «северное мужество», осознавая, что у них почти нет шансов вернуться домой, но всё равно идут к Роковой горе[145].
Христианские мотивы
В романе представлены христианские мотивы, в том числе несколько «фигур Христа»[107], темы воскрешения[146], надежды[147], милосердия[148] и искупительного страдания[149].
По мнению католического философа Питера Крайфта, во «Властелине колец» нет однозначной фигуры, соответствующей Христу, подобной Аслану в «Хрониках Нарнии». При этом и Крайфт, и Жан Шосс выделили некоторые черты Христа в трёх персонажах романа: Гэндальфе, Фродо и Арагорне. Шосс писал об «аспектах личности» Иисуса в этих персонажах, а Крайфт отметил, что они олицетворяют «ветхозаветное триединство мессианских символов» — пророк (Гэндальф), священник (Фродо) и король (Арагорн)[107][108][109].
Некоторые комментаторы рассматривали смерть Гэндальфа в Мории и его возвращение в виде «Гэндальфа Белого» как символ воскресения Христа[146][149][152][153]. Подобно Иисусу, который нёс крест за грехи всего человечества, Фродо нёс своё бремя (Кольцо) для спасения Средиземья[154]. Фродо идёт по своей «Виа Долороза» к Роковой горе подобно Иисусу, идущему к Голгофе[155]. Вблизи Роковой горы Кольцо становится невыносимо тяжёлым, как и крест для Иисуса. Спутник и слуга Фродо Сэм Гэмджи после этого несёт на себе Фродо с Кольцом. Критики увидели в этом параллель с Симоном Киринеянином, который помогал Христу нести крест к Голгофе[151] или с Христофором Ликийским[155]. Христос возносится на небеса, а жизнь Фродо в Средиземье завершается отплытием в «Бессмертные Земли»[154].
Критики выделяли в романе христианский мотив надежды. Это иллюстрируется, к примеру, успешным обращением Арагорна с палантиром («видящим камнем») из Ортанка. Одно из имён Арагорна — Эстель, что на синдарине означает «надежда». Арагорн мог по праву использовать палантир, будучи наследником Исильдура, тогда как Саруман и Денетор, часто прибегавшие к помощи видящего камня, впали, соответственно, в самонадеянность и отчаяние[156][147]. Эти черты в католичестве считаются грехами против «добродетели надежды»[157][147]. Анна Ванинская отметила, что отчаявшийся Денетор совершает самоубийство той же ночью, когда Сэм Гэмджи среди теней Мордора видит звезду — символ надежды; утром того же дня крик петуха символизирует конец отчаяния и триумф надежды для защитников Минас Тирита[158]. Мотив милосердия выражается в решении Фродо пощадить Голлума: без этого прощения Кольцо не было бы уничтожено[159].
Также в католицизме признаётся искупительное страдание[англ.]. Нечто подобное испытывают Фродо и Сэм в Мордоре, а также Боромир, искупающий вину за нападение на Фродо попыткой защитить Мерри и Пиппина от нападения орков[149]. Важность искупления подтверждается словами Гэндальфа: «Он (Боромир) [был] в опасности. Но в конце концов он избежал её. Я рад. Не напрасно пошли с нами молодые хоббиты, хотя бы из-за Боромира»[T 23][160].
Отмечалось, что в романе нет религии в виде обрядов и доктрины[161], в чём Толкина нередко упрекали. У хоббитов нет храмов и алтарей, хотя Фродо обращается к Элберет, одной из Валар, находясь в смертельной опасности. Самое большее, что напоминает о религии, — это «пауза перед едой», которую делают люди Гондора. По мнению Ральфа Вуда, Толкин намеренно исключил из книги упоминания о религии, чтобы читатель мог увидеть «отражения» христианства более чётко, хотя и опосредованно[162]. Сам Толкин утверждал, что во «Властелине колец» был описан монотеистический (но не христианский) мир «естественной теологии» со свойственной той эпохе атмосферой и символизмом[T 11], подчеркнув, что это произведение «религиозное и католическое», однако весь религиозный элемент в нём «вобрали в себя сюжет и символика»[162][T 15]. Помимо христианских, в романе есть и языческие черты. Филолог Верлин Флигер отметила, что «Властелин колец» часто получал противоположные отзывы от неоязычников и от евангельских христиан — это объяснялось противоречивыми свидетельствами самого Толкина. По мнению Флигер, автор желал свободной интерпретации своего романа читателем, предложив тому «богатую», «разнообразную фактуру» и возможность выбирать понравившиеся элементы истории. Касаемо религии Толкин пытался согласовать самобытность и мифологичность своего романа с христианской ортодоксальностью, не отказываясь ни от одного, ни от другого[163].
Природа и техника
Многие исследователи отмечают любовь Толкина к природе и его критическое отношение к современной технике. Анн Пиенчиак подчеркнула, что техника во «Властелине колец» применяется только силами зла и Толкин считал их «одним из зол» современного мира: «уродство, обезличивание и отделение человека от природы»[165]. По словам Шиппи, в образе падшего мага Сарумана воплотились «идеи индустриализма, или технологизма», «хитроумного… машинного человека». Саруман образован, но он скорее практик; его развратила страсть к машинам, стремление властвовать над природой — «этически нейтральные научные исследования» Сарумана превратились в «бездумную порчу окружающей среды»[166]. Крепость Изенгард, в которой обитал Саруман, описывалась как «индустриальный ад»[167]. По приказу Сарумана вырубались деревья, чаще всего — на топливо для промышленных машин, но иногда без всякой практической цели[168]. В главе «Очищение Шира» индустриальные технологии Сарумана заменяют традиционные ремёсла хоббитов, загрязняя окружающую среду[169]. Эндрю О’Хехир заметил, что Мордор отличается «горами шлака, вечным дымом и рабовладельческой промышленностью», а Саруман изображён как представитель технологического утопизма (что отмечал ещё Шиппи), насильственными методами проводящий индустриализацию Шира. О’Хехир назвал роман Толкина «плачем» о последствиях промышленной революции, разрушения среды обитания когда-то бывшей «зелёной и приятной» Англии. В этом, по его мнению, Толкин сближается с такими авторами, как Томас Харди, Дэвид Лоуренс и Уильям Блейк[170].
Война
В вымышленной вселенной Толкина события романа происходят во время Войны Кольца, в которой Тёмный властелин Саурон пытается подчинить своей воле свободные народы Средиземья. В романе с разной степенью детализации описаны или упоминаются военные действия войск Саурона и его союзника Сарумана против Гондора, Рохана, эльфов Лотлориэна и Лихолесья, людей и гномов Дейла и Эребора[m][171]. Ввиду того, что роман был опубликован спустя примерно десять лет после окончания Второй мировой войны, некоторые критики предположили, что «Властелин колец» является аллегорическим изображением войны против Гитлера[172]. Критики отметили в тексте произведения влияние Первой и Второй мировых войн[n][173][174]. Сам Толкин отрицал аллегоричность романа по отношению к реальным событиям XX века. В предисловии ко второму изданию романа он написал, что предпочитает рассказывать истории, настоящие или выдуманные, которые каждый читатель сможет переосмыслить «на основании собственных мыслей и опыта»[T 4][175].
К. С. Льюис, участвовавший в битве при Аррасе, писал, что «Властелин колец» реалистично демонстрирует «самое качество войны», которую знало его поколение, включая «живую и яркую дружбу», задний план, состоящий из «отчаяния», и «весёлый» передний план, а также некоторые детали, включая «ниспосланные с неба» подарки вроде «тайника с табаком, „спасённого“ из руин»[o][176].
Джон Гарт в книге «Толкин и Великая война» (2003) отметил, что Толкин «создал мифологию, а не окопные мемуары», и в его книгах отчётливо прослеживается влияние войны, невзирая на всю их «нешаблонность», более того — автор «живописует те грани военного опыта, о которых умолчали его современники»[177]. Толкин использовал нетипичный для «окопных» писателей «высокий слог», благодаря чему он показал не только очевидные ужасы войны, но и «упоение битвой», поэтому война во «Властелине колец» одновременно «ужасная и воодушевляющая»[178]. Хоббиты Пиппин, Мерри и Сэм не теряют присутствия духа даже самых в тяжёлых ситуациях, что отражает убеждённость Толкина в том, что «лучше притворяться мужественным, чем поддаться искреннему отчаянию» (как Денетор) или покориться врагу[179]. В этом плане роман Толкина стал, по определению К. С. Льюиса, «отходом и от поверхностного оптимизма, и от плаксивого пессимизма»[180].
По признанию самого Толкина, военачальник Гондора Фарамир больше всего походил на него самого (Гарт отметил, что Фарамир, как и Толкин, — офицер, а ещё любит древние хроники), а персонаж Сэма Гэмджи был «списан с английского солдата, с тех рядовых и денщиков», которых Толкин знал во время войны[181]. По мнению Гарта, военный опыт автора ощущается в пейзажах: при описании Мёртвых болот (картина «мрачного запустения», ставшая «символом окопной жизни», а также затопленные могилы)[182], Перекрёстка (Перепутья) в Итилиэне (развороченные и «мёртвые» верхушки деревьев)[183], подземелий Мории[184], мордорского плато Горгорот[185]. Джанет Бреннан Крофт отметила, что участие Толкина в траншейной войне могло найти отражение в разнообразных туннелях, описанных в романе, включая жилища хоббитов, пещеры Мории, туннель на Тропах мёртвых, логово Шелоб[186]. Крис Хопкинс писал, что «изуродованные боями» территории Средиземья напоминают пейзажи Фландрии периода Первой мировой войны[187]. Шиппи отметил, что во время битвы при Хельмовой Пади орки Сарумана применяют что-то вроде пороха, а энты в Изенгарде сталкиваются с «аналогом напалма» или (учитывая личный опыт Толкина) немецкого огнемёта Flammenwerfer[188].
Вернувшийся домой Фродо переживает посттравматическое стрессовое расстройство (в период Первой мировой войны нечто подобное описывали как снарядный шок). Это выразилось у него в шоке, печали, нежелании участвовать в насилии (пацифизм)[189][190]. Том Шиппи отметил, что неспособность жителей Шира воздать почести Фродо, которую «не без грусти» заметил Сэм, отражает «разочарование возвратившегося ветерана»[191][180].
Критики отметили, что «Властелин колец» — это книга не о конкретной войне, а о влиянии, которое война (любая) оказывает на людей[192][173][193][194]. Том Шиппи отметил, что если бы война против Саурона была аллегорией Второй мировой войны, а Кольцо — аллегорией на атомную бомбу, то Кольцо было бы использовано против Саурона: его бы не уничтожили, а поработили, а Мордор бы оккупировали. Настоящая аллегория была бы такой: Саурон — страны «оси», Саруман — СССР, тема «предательства» и Мордора — роль англо-американских разведчиков и немецких учёных в создании советской атомной бомбы. Однако такая аллегория, по мнению Шиппи, не имеет ничего общего с «Властелином колец»[195].
Чувство утраты
Роман пронизывает ощущение утраты, тоски по прошлому, «неизбежного распада»[196]. По мнению исследовательницы творчества Толкина Маджори Бернс, этот сюжет встречается в скандинавской мифологии[196], согласно которой сразу после сотворения мира начался процесс его разрушения: в стране огня Муспельхейм великан Сурт ожидал конца света. Бернс заметила, что эта мифология, в которой даже боги могут умереть, оставляет читателя «с ярким ощущением жизненных циклов», с осознанием того, что всему приходит конец — ведь после конца Саурона придёт конец и эльфам[196]. Элегические мотивы неоднократно встречаются в книге в сказаниях и поэмах[197], например в песни Гилраэнь[198] и в «Плаче Рохиррим»[199].
Патрис Хэннон писала в Mythlore:
|
|