Меню

Главная
Случайная статья
Настройки
Участник:АААЙошкар-Ола/Орстхой(1)
Материал из https://ru.wikipedia.org

Орстхой (варианты самоназв.: арште, арстхой/арштхой, эрстхой/эрштхой; в русскояз. лит.: орстхойцы/орстхоевцы/орстхои; экзоэтн.: балойцы, балсурцы, карабулаки/карабулакцы) — историческая вайнахская народность, в наши дни отдельная вайнахская этногруппа, некоторые представители проявляют многоуровневое национальное самосознание, самоидентифицируя себя в составе ингушей или чеченцев. Родина орстхой — верховья реки Асса, верховья и среднее течение реки Фортанга, территории прилегающие к озеру Галанчёж; область расселения иногда называют Орстхой-Мохк (совр. районы: Ингушетия — Сунженский и часть Назрановского, Чечня — Серноводский и часть Ачхой-Мартановского, Осетия — часть Пригородного). Большая часть орстхой подчёркивают собственную этническую идентичность, со своим историческим прошлым и самобытным путём развития (тесно связанными с ингушами и чеченцами, но отдельными от них). Вопрос этнической принадлежности орстхой крайне политизирован в вайнахской среде, ингуши и чеченцы претендуют на родственность с орстхой и показывают важность орстхойского компонента в этногенезе своих народов: так в традиции ингушской этноиерархии орстхой — один из семи шахаров, а в чеченской традиции — один из девяти тукхумов.

В XVI веке (версия: в XIV веке) часть орстхой переселилась на восток — в Терско-Сулакское междуречье (совр. Дагестан), где они составили значительный компонент в этногенезе аккинцев-ауховцев. В XVIII веке имело место ещё одно значительное переселение орстхой к аккинцам-ауховцам (ок. 1600 семей); тогда же другая часть орстхой начала расселяться из традиционных мест проживания севернее — в долину реки Сунжа, где основали селения Элдархан-Гала (Карабулак), Обург-Юрт (Троицкая), Курей-Юрт, Дебир-Юрт, Эсмарз-Юрт (на месте этих трёх селений сейчас город Сунжа), Эна-Хишка (Серноводская), Гажар-Юрт (Нестеровская), Эха-Борзе (Ассиновская) и др. Здесь они сформировали военно-политический союз, ставший одним из крупных вайнахских вольных обществ. В дальнейшем общество активно сопротивлялось экспансии Российской империи (напр., поход Мусина-Пушкина, восстание Джамбулата Цечоева). В период Имамата Шамиля орстхой составили два его наибства — Арштинское и Галашевское. В ходе Кавказской войны орстхой были одним «из самых воинственных племён вайнахского народа».

По окончанию Кавказской войны большая часть орстхой была истреблена, оставшиеся выселены из своих равнинных селений (вплоть до Ассиновского ущелья) в сформированный российскими властями Карабулакский участок (в междуречье Ассы и Фортанги); земли орстхой по Сунже российское правительство ещё во время войны начало использовать под обустройство Сунженской казачьей линии и заселять казаками. После переселения 1366 семей орстхой в Османскую империю (мухаджирство) Карабулакский участок был упразднён (часть мухаджиров вернулась в Россию в 70-х годах XIX века). Неэмигрировавшие и вернувшиеся орстхой, наряду с другими вайнахами, в XX веке пережили Революцию и Гражданскую войну, коллективизацию и репрессии социалистического общества СССР, а в 1944 году депортацию в Среднюю Азию (почти все выжившие позднее вернулись). В конце XX века значительное влияние на жизнь орстхой, как и всего населения страны, оказала Перестройка и распад СССР, а на рубеже XX и XXI веков — военный конфликт РФ с объявившей независимость Чеченской Республикой Ичкерия.

Язык — орстхойский диалект аккинско-орстхойского/галанчожского наречия (занимает промежуточное положение между ингушским и чеченским языками), относящегося к вайнахскому кластеру нахской ветви нахско-дагестанской подсемьи/семьи языков (существует и другая лингвистическая систематика, предложенная некоторыми чеченскими исследователями). Сегодня говорят на ингушском или чеченском языках, а также на русском. Основная религия среди верующих — ислам суннитского толка (накшбандийский тарикат и, гораздо более распространённый, кадирийский тарикат); несколько религиозных братств (вирдов) основано подвижниками из орстхой — Батал-Хаджи Белхороевым, Хусейн-Хаджи Гардановым. С середины 90-х становится значимым салафизм.

В наши дни орстхой проживают в основном в Ингушетии, Чечне и в составе аккинцев-ауховцев в Дагестане. Имеются небольшие группы в ряде стран Ближнего Востока — в первую очередь в Сирии, а также в Турции, Иордании и Ираке. В переписях императорской России орстхой сначала указывали в посемейных списках карабулаками, но потом, во всеобщей переписи 1897 года, как и в последующих советских переписях, орстхой не фиксировали, относя их к ингушам и чеченцам. Примерная оценка численности на 1990 год — 4560 тысяч в Ингушетии и сопоставимое, а может быть и большее, число в Чечне. Сведения об орстхой начинают появляться в современных переписях РФ , так в переписи 2010 и 2020—2021 годов они отмечены, но по-прежнему в составе ингушей и чеченцев (число неизвестно), однако в последней переписи, не смотря на искажения, уже зафиксированы отдельно 1753 орстхой. В связи с растущим уровнем национального самосознания и интересом к собственной истории, многие представители орстхой активнее заявляют о собственной этнической идентичности и пытаются сохранить своё национальное наследие.

Содержание

Наименование
Основная статья: Этнонимы орстхой


Нахское самоназвание этногруппы — орстхой, так оно почти всегда пишется кириллицей в ингушском и чеченском языках, также пишется в русском языке. Однако, иногда указываются другие оригинальные варианты — арстхой/арштхой, оарстхой/оарштхой и эрстхой/эрштхой, а также существует русскоязычная традиция написания этнонимов, которая часто отражает эндоэтноним немного по-другому (с добавлением/изменением окончания) — орстхойцы, иногда орстхоевцы, орстхои, реже — арштинцы, арштойцы, арштхойцы, эрштхойцы. Часто для обозначения этногруппы используют имя собственное, как племени/общества (в этом случае с заглавной буквы) — Орстхой, реже — Арстхой/Арштха/Арштхой, Орстха/Орштхой, Эрстхой/Эрштхой[~ 1] (см. Таблицу 1). В наши дни этноним фактически введён в научный оборот и фигурирует в словарях и исследовательских работах. Не смотря на то, что наименование орстхой достаточно древнее, оно появляется в русскоязычных источниках только с советского периода и то достаточно редко[~ 2]. В дореволюционной России орстхой были известны соседям под другими именами — балой, балсунцы и карабулаки (см. § Экзоэтнонимы).

Своей письменности орстхой не создали, поэтому основные сведения об орфографии этнонима на сегодня представлены в ингушских словарях. Самоназвание орстхой в единственном числе — орстхо[~ 3]. Ингушская грамматика написания этнонима иногда совпадает с русской — орстхой, иногда немного отличается — оарстхой/оарштхой[7], в этой же словоформе — оарстхой/оарштхой — может указываться как прилагательное[7]. В ингушском языке согласуется с классными показателями в виде глаголов-связок ва, я, ба[~ 4]; склонение по падежам: орстхочун — «орстхойца» (родительный), орстхочунна/орстхочоа — «орстхойцу» (дательный), орстхочунца — «орстхойцем» (орудийный/творительный)[4], орстхочо — «орстхоец» (эргативный)[~ 5].

Разнообразие русских и нахских словоформ для наименования орстхой, как и для многих других нахские имён собственных, сложилось исторически — отпечаток наложили языковые особенности различных этногрупп, именовавших друг-друга с некоторыми отличиями. Долгое время для нахских топонимов и этнонимов не вырабатывались единые правила русско-ингушско-чеченской транскрипции и транслитерации. В XX веке, с появлением ингушской и чеченской письменностей, для нахских названий стали закрепляться некоторые правила, но разнообразие в их огласовке и орфографии встречаются вплоть до начала XXI века[~ 6].
Таблица 1. Варианты орфографии этнонима
Русскоязычная
орфография		 Чечено-ингушская
орфография		 Комментарий
к этнониму		 Источник
 — Арстах вайнахское общество/племя/род/этническая группа между ингушами и чеченцами А. С. Сулейманов 1978[10]
Арстхой, Аьрстхой вайнахское общество/племя/род/этническая группа между ингушами и чеченцами А. С. Сулейманов 1978[11]
Арштхой, арштхой вайнахское общество/племя/род/этническая группа между ингушами и чеченцами
чеченская группа/общество		 А. С. Сулейманов
Д. А. Хожаев		 1978[11]
1990[12]
оарстхой, оарштхой ингушское общество Н. Д. Кодзоев 2021[7]
орстхоевцы — этнос Х. Коригов, С. Мержоев, М. В. Белхороев 1990[13]
Орстхой/орстхой ингушская этническая единица
ингушское общество		 2009[4]
2016[5]
— особая группа в вайнахской этнической общности
вайнахское общество/племя/род/этническая группа между ингушами и чеченцами
вайнахская этническая единица/родоплеменное объединение
люди тукхама ингушского народа		 Н. Г. Волкова
А. С. Сулейманов
 1973[14]
1978[15]
2005[16]
2018[6]
орстхойцы  — особая группа в вайнахской этнической общности
вайнахское общество/племя/род/этническая группа между ингушами и чеченцами
этнос		 Н. Г. Волкова
А. С. Сулейманов
Х. Коригов, С. Мержоев, 		1973[17]
1978[18]
1990[13]
эрштхойцы вайнахское общество/племя/род/этническая группа между ингушами и чеченцами
этнос		 А. С. Сулейманов
Х. Коригов, С. Мержоев, 		1978[19]
1990[13]
 — Эрстхой/эрстхой чеченский тукхум
чеченская группа/общество		 М. А. Мамакаев
Д. А. Хожаев		 1962[20]
1990[12]
Эрштхой чеченский тукхум
вайнахское общество/племя/род/этническая группа между ингушами и чеченцами		 М. А. Мамакаев
А. С. Сулейманов		 1973[21]
1978[22]


Первые упоминания самоназвания

В конце XVIII века И. А. Гюльденштедт зафиксировал топоним, связанный с орстхой — округ Арште, по его сообщению это название бытовало в ингушском и орстхойском языках, а в чеченском как Ариштогай и Ариш Тояй[23]. Комментатор к И. А. Гюльденштедту, Ю. Ю. Карпов[~ 7] считал, что ближе к оригиналу были бы варианты Арсхте и Арисх тояи[24]. Несмотря на то, что наименование употреблялось И. А. Гюльденштедтом только как топоним, некоторые современные исследователи допускали связку топоним—этноним, указывая арште как этноним (в современном варианте со строчной буквы)[25]. В первой половине XX века И. Н. Генко указывал ингушское наименование орстхой как арштхой (rtxuoj) и арштинцы[26]. По мнению Ш. Б. Ахмадова арштхой/орстхой — это чеченское название орстхой[25].

Этимология самоназвания

Что легло в основу самоназвания «орстхойцы» точно не выяснено, но существует ряд предположений его этимологии различной степени авторитетности. Вероятно, как и в большинстве случаев для сравнительно небольших этногрупп, этноним мог образоваться от названия места первоначального проживания его носителей[27]. По мнению Я. З. Ахмадова, самоназвание орстхойцев в виде словоформы «арштойцы», связано с названием реки Арштынка (варианты — Аршта, Аршты)[28], на берегах которой на рубеже XVII—XVIII веков складывалось общество (см. § Происхождение). Этимология самого гидронима тоже не выяснена, чеченский лингвист, к.ф.н.

Углубляясь в ономастику этнонима «орстхойцы» некоторые исследователи предлагали достаточно смелые гипотезы происхождения этого наименования (например, В. И. Абаев,
  1. Согласно Я. С. Вагапову, наименование Орстхой нахского происхождения, корень слова opc (варианты арс, урс, эрс) означает «лесистая гора», менее употребительно «лес»[32]. Почти также объяснял данную морфему другой чеченский учёный А. Д. Вагапов — в виде рц (чеч.), оарц (ингуш.) и арс (диалект.) он переводил её как «лесистая гора», «предгорье»[33][~ 11]. Дореволюционный публицист К. М. Туманов возводил арс/арц к доисторическому периоду и обнаруживал в армянских и грузинских топонимах[~ 12]. Помимо корня, в этнониме Орстхой Я. С. Вагапов выделял суффиксы — -т- (топонимический), -х- (лица), -о- (именной), а также окончание множественного числа -й. Исследователь связывал данный этноним, например, с орсойцами, возводя эти наименования близко к значению «лесогорные», «лесные»[34].
  2. В 60-х годах XX века А. О. Мальсагов высказал предположение, что значение этнонима орстхойцы — это «жители равнин». У. Б. Далгат в монографии «Героический эпос чеченцев и ингушей» цитирует А. О. Мальсагова[35]: «По всей вероятности, „орстхой-арштхой-аьрашхой“ происходит от „аре“ (равнина, плоскость), „ш“ — показатель множественности, „та“ — послелог, „хо“ — словообразовательный суффикс. Таким образом, „орстхо-арштхо-аьрашхо“ (житель равнины) в противоположность „лоамаро“ (горец).» Чеченский исследователь И. В. Бызов выделяет в этнониме арштхой/орстхой морфемы аре-йист-хой и переводит его так же, как А. О. Мальсагов — «жители равнин»[36]. Этимология этих исследователей связана с неподтверждённой гипотезой, согласно которой орстхойцы сформировались не в горных областях, а на предгорной равнине — в долинах рек Ассы и Сунжи.
  3. С отсылкой к неким дозорным функциям орстхойцев, предлагал свою гипотезу А. С. Сулейманов. В его этимологии этноним «Эрштхой»[~ 13] сложился из трёх компонентов — Iаьршачу, хитIepа и хой, которые он переводит как «Чёрной (с) речки дозора (стража)». По мнению исследователя эволюция изменения этого этнонима могла протекать приблизительно таким образом: Iаьржачу хи тIepа хой Iаьрш хитIepа хой Iаьрштхой Эрштхой[37].
  4. На уровне догадок высказывалось предположение о славянском, и даже русском, происхождении этнонима орстхой[~ 14]. А. С. Сулейманов, а также повторяющий его сведения И. Е. Саратов, утверждали, что наименование орстхой, якобы созвучно с городом Ростов[~ 15], сопоставлялись этнонимы Орстхой и Арсалой с антропонимами Арыслан, Еруслан, Оруслан и Руслан — А. С. Сулейманов видел в названиях орстхойцев и арсалойцев связь с русским мужским именем Лев[~ 16]. Подобные славяно-орстхойские параллели прослеживаются у А. Д. Вагапова, связывавшего чеченскую морфему рц, через соответствие в индоевропейских языках с праславянским orst-, а от него, в свою очередь, с русскими словоформами рост или роща[33]. Я. С. Вагапов, тоже видел связь нахского корня арс-/opc-/урс-/эрс- со славянским рус, однако, он считал его не заимствованным от славян, а наоборот. Чеченское оьрсий и ингушское эрсий — наименование «русских» в вайнахских языках, обычно рассматривается как заимствование из тюркских языков, в которых словоформа рус, в связи с избеганием тюрками (как и нахами) начального р, преобразовалась в орус/урус. Однако, Я. С. Вагапов предположил, что название русских в вайнахских языках может быть не заимствованным, а собственным, отталкиваясь в своей гипотезе от существования этнонима арса[~ 17].


Экзоэтнонимы

Исторические свидетельства об орстхойцах, как в российских документах и литературе, так и в европейских исследованиях, упоминают их под каким-либо экзоэтнонимом, наиболее известный из которых «карабулаки»[~ 18] (варианты с заглавной буквы: в дореформенной орфографии — «Карабулаки», как общества — «Карабулак»[38][39]). Существует утверждение, что в какой-то период орстхойцев равномерно называли и «арштойцами», и «бальсунцами», и «карабулаками»[~ 19]. Некоторые известные варианты наименований орстхойцев, которые давали им соседние народы:
  1. Балой, балойцы — наименование орстхойцев, которое по сведениям Н. Г. Волковой, применялось к ним среди части ичкеринцев[40]. А. С. Сулейманов так же сообщал, что орстхойцев и аккинцев раньше называли «Балой»[41]. По мнению Я. З. Ахмадова общества Аккий, Галай, Мержой, Нашхой, Цечой и Ялхарой входили в некий Балойский союз[31].
  2. Общество Балсу/Бальсу, балсунцы/бальсунцы/бальсурцы — наименование восходящее к одному из тюркских названий реки Арштынка — «Бальсу»[28]. Гидроним произошёл от тюркского bal[~ 20] — «мёд»[42] и su — «вода»[43], то есть означает — «медовая вода»[28]. Согласно сообщению естествоиспытателя и путешественника XVIII века И. А. Гюльденштедта, это наименование орстхойцев бытовало у черкесов[44][~ 21].
  3. Общество Карабулак, карабулаки — наименование восходящее к ещё одному тюркскому названию реки Арштынка — «Карабулак»[28]. Гидроним произошёл от тюркского qara — «чёрный»[~ 22] и bulaq — «источник»[~ 23], вероятно, в русском языке название появилось путём калькирования из кумыкского[37] (къара — «чёрный»[45] и булакъ — «источник/ключ/родник»[46])[~ 24]. Возможно, что тюркское название произошло от чёрного цвета всех «речек, ключей и прочих источников широко орошённого района», то есть в бассейне Арштынки и её шести притоков[28]. Существовали утверждения, что «карабулаками» называли равнинных аккинцев[~ 25], однако, закрепившееся в XVIII—XIX веках за равнинными аккинцами наименование другое — «ауховцы». Не следует путать нахских карабулаков с огузским родом, который иногда указывают под таким же названием — «Карабулак». Более верное именование огузской группы ближе к огласовке «Караболук» (на древнетюркском Qara blk[~ 26]), вторые части этих этнонимов в оригинале — bulaq и blk — имеют разные значения[47].
Таблица 2. Варианты орфографии экзоэтнонима
Русскоязычная
орфография		 Комментарий
к этнониму		 Источник
карабулаки общество
общество Чечено-Ингушетии
этнос
вайнахская этническая единица/родоплеменное объединение
ингушское общество		 1879[48]
1981[49]
1990[13]
2005[16]
2021[7]
карабулахи общество Н. А. Волконский 1880[50]


Общие сведения

Этно-социальная иерархия
См. также: Нахские народы § Этно-социальная иерархия


Орстхой являются этногруппой обособленной по языку и национальному самосознанию в нахской этнической общности[~ 27]. Как и многие народы на определённом этапе своего развития, нахи использовали сложную систему для обозначения существовавших в их среде форм этно-социальных объединений. Структура нахских племён состояла из групп разной численности и статуса, до наших дней дошли такие их названия как некъи, гар, вар и тайп. С XIX века в российском кавказоведении разноимённые северокавказские этно-социальные объединения, в том числе и нахские, стали называть обществами или вольными обществами. Термин иногда применяется и в наши дни, параллельно с такими понятиями как род или племя.

С середины XX века ряд исследователей начали разработывать некую систему, согласно которой большая часть чеченских тайпов образовывала своеобразные союзы — тукхумы (сначала их было выделено 8, потом 9[~ 28]), а в среде ингушей стали выделять шахары, являвшиеся скорее территориальными единицами, а не только тайповыми союзами (выделяют 7 и более[~ 29]). Одни авторы, принявшие такую систему, считали, что общество Орстхой играло важную роль в истории ингушей — оно занимало место среди семи шахаров, составлявших ингушский народ. Другие авторы утверждали, что Орстхой настолько важен в чеченской этнической общности, что считается одним из девяти тукхумов образующих чеченский народ (например, среди девяти звёзд, символизирующих чеченские тукхумы на гербе ЧРИ и флаге ОКЧН, одна — это Орстхой). Сегодня существует мнение, что тукхумы и шахары — это дефиниции для обозначения племени/рода или исторически связанного с ним района в Ингушетии и Чечне[55].

Этническая принадлежность

Историческая родина орстхой занимает пограничное географическое положением между различными нахскими этногруппами, с запада от них сформировавшими ингушский народ, а с востока — чеченский. В связи с этим, среди вайнахов, отличающихся высоким уровнем национального самосознания, периодически возникают споры — некоторые исследователи видят в орстхой восточных ингушей[~ 30], а другие — западных чеченцев[~ 31]. Споры эти бессмысленны и больше связанны с постепенной современной ассимиляцией орстхой ингушами и чеченцами, чем с реальной исторической судьбой этой народности, ещё недавно действительно считавшейся достаточно самостоятельной. В Российской империи орстхой были хорошо известны, во многих источниках по Северо-Восточному Кавказу указывают, наряду с ингушами и чеченцами, отдельно карабулаков (экзоэтноним орстхой того периода)[13].

Ряд исследователе относит орстхой к ингушам, называя их «ингушской этнической единицей» (Л. У. Тариева и др., 2009[4]), «ингушским обществом» (Н. М. Барахоева и др., 2016[5]; Н. Д. Кодзоев, 2021[7]), «людьми тукхама ингушского народа» (И. А. Кодзоев, 2018[6]).

В 1990 году инициативная группа орстхой направила письмо в газету «Комсомольское племя»[~ 32], выразив несогласие с попытками ряда чеченских деятелей и исследователей, в частности, М. А. Мамакаева и Д. А. Хожаева, отнести орстхой к чеченскому народу. Авторы письма обращали внимание, что такое соотнесение делалось исследователями «без всяких оговорок и комментариев» и что это «по меньшей мере бестактно». Также авторы оставили за собой право высказаться от «десятков тысяч орстхоевцев» сообщая, что «утверждения Д. Хожаева до сих пор вызывали улыбку или недоумение, но всерьёз мы это не воспринимали». Однако, после газетной статьи Д. Хожаева «Кто такие чеченцы?», группа орстхой решила написать открытое письмо, так как они «решительно не согласны» с его статьёй, где орстхой были безосновательно причислены к чеченцам[13].

Ряд исследователе выделяет орстхой как отдельную этногруппу, называя их «вайнахской этнической единицей/родоплеменным объединением» (А. С. Куркиев, 2005[16])

В 1990 году орстхой заявляли, что живя среди ингушей и чеченцев, большая их часть, хотя и записывается ингушами или чеченцами и говорит на ингушском или чеченском, но осознают себя орстхой и прекрасно разбираются в своей родословной[13]. Ситуация, когда в одной семье один брат записывается ингушом, а другой чеченцем, была высмеяна чеченским исследователем Д. А. Хожаевым, он называл таких людей неграмотными, невежественными обывателями[12]. Инициативная группа орстхой в открытом письме возмутилась оскорблениями Д. А. Хожаева, посоветовав всем, кто пишет на темы этногенеза «соблюдать большой такт, сдержанность и быть предельно объективными», также констатируя, что «процесс складывания народов непрост, а чрезвычайно долог, порой драматичен, но в любом случае — это объективный процесс, и никому ещё не удавалось его подтолкнуть или подправить по своему усмотрению». Возможно, авторы намекали на болезненный процесс ассимиляции орстхой, так как восстановление их этноса после Кавказской войны, мухаджирства, депортации и интеграции в советское общество представляется достаточно сложным. Самими орстхой высказывалось мнение, что в рамках идейных установок СССР в отношении них, как и в отношении некоторых других народностей, действовало нивелирование национальных особенностей в угоду объединительным тенденциям и это привело к тому, что «с этнической карты страны исчезли целые народы»[13].

Состав

В состав орстхой входят тайпы Белхарой, Галай, Гандалой, Мержой, Мужахой и Цечой. Ряд чеченских исследователей относят их к чеченцам и даже, по каким-то причинам, причисляют к «коренным чеченским тайпам», пытаясь выделить в вайнахской среде отличительный признак некоторой группы, связанный с её происхождением (сродни понятию «чистота крови»)[~ 33]. Иногда к орстхой причисляют тайп Ялхорой, но происхождение этой группы сложнее — она сформировалась из цечой и горных аккий, а также из представителей чеченского шаройского тайпа Цесий. Ещё один тайп причисляемый к орстхой — Гарчой[58], однако, такой тайп фактически на зафиксирован, но существует фамилия Гарчхановы, как ветвь цечой.
Таблица 3. Родовой состав орстхой
Общества и родовые ветви
(тайпы, некъе и гары)		 Происхождение
(родовой аул)		 Этногенез Фамилии
Белхарой Белхороевы[13], Булгучевы[13], Кориговы[13], Фаргиевы[13]
Галай 1973[58], 2005[59], 2013[60] Галаевы[13]
Гандалой 1973[58] Гандалоевы[13]
Мержой 1973[58], 1975[61] Мержоевы[13]
Мужахой 1973[58] Мужухоевы[13]
Цечой 1973[58], 1975[61], 2005[62] Боковы[13], Гардановы, Гачхановы, Цечоевы[13]
Частично аккий, частично орстхой, частично чеченский:
Ялхарой 1975[61] Аккий + Цесий (чеченцы) + Цечой


Расселение и численность

С периода средневековья орстхой проживали верховьях реки Фортанги (в том числе по её притоку Мереджи) и в верховьях реки Гехи (в том числе по её притоку Осухи и вокруг озера Галанчёж). Здесь они соседствовали с горными аккинцами и ялхоройцами (эти тайпы достаточно близки и иногда их ошибочно включают в состав орстхой). Со временем шло расселение орстхой в районы среднего течения Ассы и Фортанги (в том числе на её приток Футан). Здесь их соседями на юге и западе были ингушские шахары. В дальнейшем часть орстхой расселилась с гор на равнину по среднему течению Сунжи: на востоке — до реки Гехи, на западе — до Яндырки[~ 34][13]. Некоторые исследователи упоминают топоним Орстхой-Мохк — охватывающий территорию проживания орстхой — территория его точно не определена и примерно включала современные районы: Ингушетия — Сунженский и часть Назрановского, Чечня — Серноводский и часть Ачхой-Мартановского, Осетия — часть Пригородного[~ 35]. Некоторая группа орстхой расселилась далее на восток — на территории современного Дагестана, где участвовала в этногенезе аккинцев-ауховцев[65].

В XX веке расселение и численность орстхой не фиксировалась официальными переписями населения СССР и современной России. В 1990 году инициативная группа орстхой написала статью в грозненскую газету «Комсомольское племя»[~ 32], где, помимо прочего, авторами были указаны районы проживания и приблизительное число орстхой (территория СССР: от 45 000 до 60 000 человек)[13], а в 1999 году некоторые демографические сведения об орстхой сообщал социолог М. М. Юсупов в бюллетене «EAWARN» издательства ИАЭ РАН[66] (информация из газеты и бюллетеня использовалась в работе советско-российского учёного В. А. Шнирельмана[67]). Расселение и численность орстхой в 90-е годы XX века согласно этим двум источникам (период позднего СССР):
  • Ачхой-Мартановский район[13][68] — орстхой проживают, но количественных данных нет; например, орстхойские семьи в селение Бамут (Гандалоевы, Мержоевы и др.)[13].
  • Малгобекский район[13][68] — орстхой проживают, но количественных данных нет; например, в селении Сагопши из 5 000 жителей 4 000 орстхой, причём фамилии могут быть представлены целым кварталом или улицей (Белхороевы, Боковы, Булгучёвы, Галаевы, Гандалоевы, Кориговы, Мержоевы, Мужухоевы, Фаргиевы, Цечоевы и др.)[13].
  • Назрановский район[13][68] — более 10 000 орстхой; например, в селениях Плиево, Сурхахи, Экажево и Яндаре от 10 % до 30 % орстхой[13].
  • Сунженский район[13][68] — от 10 000 до 15 000 орстхой; например, в селениях Верхний Алкун и Алхасты до 90 % орстхой (Галаевы, Белхороевы, Боковы, Булгучёвы, Кориговы, Мержоевы, Фаргиевы, Цечоевы и др.), в селениях Карабулак, Нестеровская и Орджоникидзевская — несколько тысяч орстхой[13].
  • Город Грозный и всего в Чечне[13] — орстхой проживают много, но количественных данных нет.
  • Другие регионы СССР[13] — орстхой проживают, но количественных данных нет.
  1. Пригородный район и город Владикавказ (Северная Осетия)[13] — орстхой проживают, но количественных данных нет.
  2. Казахстан[13] — орстхой проживают, но количественных данных нет.


Этническая история

Этническая история орстхой рассматривается исходя из неоднозначности этнонима: во-первых, под ним понимают собственно общество Орстхой, известное с начала XVIII века на берегах реки Футан (в том числе по её притоку Арштынка, от которого, возможно, и произошло общее самоназвание)[69]; во-вторых, с какого-то точно не установленного периода, именем орстхой принято называть общества древних нахов в верховьях реки Фортанги и верховьях Гехи (в том числе по её притоку Осухи и вокруг озера Галанчёж) — Галай, Мержой и Цечой, выходцы из которых и сформировали этнообъединение Орстхой на Футане и Арштынке к XVIII веку (в этногенезе также участвовала и небольшая часть представителей других нахских этногрупп — Аккий, Мелхий, Ялхорой и др.). История обществ-прародителей значительно древнее истории собственно орстхой, вероятно, они уже существовали в 1-й половине 2-го тысячелетия. Сегодня от них прослеживается часть современных орстхойских фамилий (другая часть фамилий известна только начиная с XVIII века[13]).

Первые исследования средневековых вайнахов пришлись на советский период и имели некоторые искажения и замалчивания, что было связанно с идеологическими установками того времени. В средине XX века советским правительством была осуществлена депортация вайнахов, что стало для них трагедией и значительно отразилось на всех сферах жизни северокавказского региона. Историческая наука также подверглась идеологическому давлению, исследователям приходилось следовать указанной правительством «антивайнахской» политике — археологи не могли использовать местные этнические названия для автохтонных памятников. Учёные были вынуждены описывать памятники как варианты аланской или алано-хазарской культур, связывая с ними не только катакомбные захоронения, но и погребения XIII—XIV веков в каменных ящиках, явно принадлежавшие вайнахам[70][~ 36]. В 1957 году произошло восстановление ЧИАССР, но некоторые сложности в изучении вайнахской истории остались, так, иногда, местные археологические материалы могли быть собраны, но полноценно не опубликованы (например, такая ситуация сложилась по цечойскому селению Цеча-Ахки[72]).

Происхождение

Российский офицер дивизионный квартирмейстер Л. Л. фон Штедер, побывавший в 1781 году на Кавказе, в том числе на землях карабулаков, сообщал, что они с их соседями чеченцами, гихами и аттигерами одного происхождения[73]. Позднее, академик П. С. Паллас, в своём труде по итогу экспедиционной поездки на Кавказ в 1793—1794 гг., указал, что карабулаки происходят именно от ингушей-галгай[74]. Наиболее вероятно, что собственно общество Орстхой начало складываться на рубеже XVII—XVIII веков в низкогорной зоне на берегах рек Арштынка и Футан[~ 37]. Основу объединению положили выходцы из обществ Акка, Галай, Мержой, Цечой и Ялхарой. В этногенезе орстхойцев иногда выделяли цечойцев — встречалось утверждение, что все орстхойцы своей прародиной считали средневековый цечойский аул Цеча-Ахки[75].

Среди некоторых исследователей существовала тенденция связывать исторических орстхойцев с легендарными нарт-орстхойцами из нахских сказаний «Нартского эпоса»[76][77]. Это сопоставление позволило некоторым исследователям сформировать не подтверждённое предположение, согласно которому: во-первых, орстхойцы — это нахское племя, которое ещё с периода средневековья жило на предгорной равнине и представляло собой нечто вроде пограничной стражи, аналог казачества, охранявшей внутренние территории горных нахов. Горцы за охрану расплачивались с ними частью скота, который необходимо было пасти на равнине в период сезонных отгонов. Со временем орстхойцы превратились из защитников в притеснителей горных нахских племён — они запрашивали высокую плату за выпас скота на равнине, совершали грабительские походы на своих соплеменников, похищали людей; во-вторых, орстхойцы могли стать союзниками исторических алан, с которыми вместе блокировали горы, и только в XIII веке, в период походов монгольских завоевателей на Северный Кавказ (Поход Джэбэ и Субэдэя, Западный поход), были выбиты в горы[78][79][~ 38].

Данную гипотезу (идею отождествления орстхойцев с орхустойцами из нартского эпоса) подверг критике профессор И. А. Дахкильгов, в частности, он пришёл к выводу об ошибочности употребления термина «нарт-орстхойцы» вместо «нарты». В качестве аргументов он приводил сведения из работы Ч. Э. Ахриева, впервые записавшего во 2 половине XIX века ингушские сказания о нартах, где разделялись термины «орхустой» и «орштохой/орштхойцы» (орстхойцы). Кроме того, термин «нарт» относится к эпическим понятиям, а термин «орстхой» является понятием этническим[80].

Ещё одно предположение высказывал А. С. Сулейманов, а также повторяющий его сведения И. Е. Саратов — они связывали орстхойцев на генетическом уровне со славянами, и даже с русскими[~ 14]. Среди аргументов указывались верования орстхойцев, где ведущим был культ священного оленя, как и у славянских жителей Ростово-Суздальского княжества; сам этноним, якобы созвучный со славянским топонимом Ростов[~ 15]; предания о переселении орстхойцев с берегов Чёрного моря, возможно, отсылка к существовавшему там славянскому княжеству[~ 39]. Проводя параллели между орстхойцами и русами, И. Е. Саратов, в отличие от А. С. Сулейманова, делал далекоидущие выводы, пытаясь обосновать гипотезу значительного присутствия славян на Северном Кавказе в период Средневековья[82].

Первые свидетельства о предках орстхой

С раннего средневековья родовые ветви (гары, некъи) различных нахских племён разрастались, смешивались, сами становясь отдельными крупными родами и формировали известные на сегодня этнические или этносоциальные группы (вары, тайпы)[~ 40]. Общим предком обществ-прародителей орстхой, а также горных аккинцев, некоторые исследователи предполагают некое племя балой или, так называемый, Балойский союз[31][~ 41]. Иногда высказываются неподтверждённые предположения, что племя балой существовало даже ранее I века[85]. В период СССР свидетельства о средневековых предках орстхой были незначительны — известны артефакты XIII—XV веков, найденные в пещере-склепе возле Цеча-Ахки[86], башенный комплекс этого селения, вероятно, был заложен в XV веке[87].

Одну из родовых орстхойских ветвей — мержой — связывают с топонимом «Мерези», известным из документов Русского царства с начала XVII века[~ 42]. В рамках советской исторической науки высказывалось мнение, что мержой в этот период, наяду со многими другими горскими обществами, подчинялись Русскому государству, они не состояли на постоянной царской службе, но оказывали ему по мере надобности военную помощь[88].

Расселение в предгорья

Старинные селения основанные или заселённые орстхой: Алхасты[13], Цеча-Олкум (позднее Верхний Алкун, совр. Алкун)[89][13].

Расселение на Сунжу

В конце XVIII — начале XIX веков территории по Сунже стали заселять орстхой и ингуши. Появлялись как отдельные по национальному составу селения, так и смешанные. Например, Экажево основал цечоевец по имени Экаж, селение Бамут — семьи гандалоевых и мержоевых[13]. Другие старинные селения основанные или заселённые орстхой: Гажир-Юрт (совр. Нестеровская)[13], Курей-Юрт (позднее Орджоникидзевская, совр. Сунжа)[13], Элдархан-Гала (совр. Карабулак)[13], Плиево[13], Сурхахи[13], Яндаре[13], Цокало Бокова (позднее Новый Ах-Барзой, Верхний Сагопш, совр. Сагопши)[13], Орстхой-Фортан (совр. Ачхой-Мартан)[13].

Довоенные взаимоотношения с Российской империей

Отрывок из старинной казацкой песни
(отражает предание о пожалование Иваном IV
казакам территорий по реке Терек):

«Ой ты, батюшка, нашъ православный царь!
Чмъ ты насъ подаришь, чмъ пожалуешь?
…
Подарю я васъ, казаченьки, да пожалую
Ркою вольною, что ни быстрымъ
Терекомъ Горыновичемъ; онъ отъ самаго гребня
До синяго моря, до синяго моря, до Хвалынскаго …»
 — «Памятка Гребенца», 1916[90].


В 1762 году часть орстхой, через эндирейского князя Аджи-Муртазалия, обратилась к российским властям с просьбой о принятии в подданство. Русские источники сообщают, что просьбу высказали 500 орстхойских дворов, а эндирейского князя называют их «покровителем». Причиной послужило стремление орстхой получить защиту от соседних обществ (в документе необходимость «в защищении … от обид»). Также предполагается, что это соглашение было важным в установлении торговых связей с русскими пограничными рынками[~ 43]. Присяга была принята Россией, а в знак верности орстхой отправили российским властям в заложники 5-ть аманатов из «природных старшинских детей». Российские власти пообещали защищать присягнувших орстхой от набегов соседей, в 1763 году одному из основанных на равнине селений орстхой был определён для «охранения» российский хорунжий Яков Наджин[49]. В советское время рядом исследователей высказывалось мнение, что эту присягу части орстхой следует рассматривать как факт их добровольного вхождения в Российскую империю (см. § Советский период).

Кавказская война (1817—1864)

В 20-х годах XIX века в селении Яндырка был старшиной Джамбулат Цечоев, сподвижник Бейбулата Таймиева. По выражению Н. А. Волконского, Джамбулат Цечоев считался «страшилищем всех карабулаков»[13].

Выстраивая стратегию войны на Кавказе на 1843 год, среди множества распоряжений императора Николая I, было предписание обязательно построить укрепление у аула Ачхой-Мартан, близь второго выхода с гор со стороны Владикавказа, оно должно было прекратить «сношенiя мятежныхъ карабулаковъ и галашевцевъ съ чеченцами»[91].

В 1850 или 1851 годах российские войска под командованием генерал-майора Н. П. Слепцова «истребили всё неприятельское население» в Малой Чечне на линии по низовьям рек от Фортанги до Рошни, в том числе и жителей селения Бамут, относившихся к орстхойскому обществу. По сообщению Н. А. Волконского: «Остатки жителей всего этого пространства частью смирились и выселились въ покорные намъ аулы, въ томъ числ и въ Урусъ-Мартанъ, а частью бжали въ горы»[50].

В 1856—1859 годах почти вся территория проживания вайнахов была покорена российскими войсками под командованием начальника левого фланга Кавказской линии, генерал-лейтенанта, впоследствии генерал-адъютанта, графа Н. И. Евдокимова.

В 1858 году военные действия проходили непосредственно в землях проживания орстхой. Имам Шамиль, положение которого осложнилось тем, что российские войска «заперли все главные горные выходы» в Большой Чечне, попытался прорваться на равнину в Малой Чечне между реками Ачхой и Нетхой[~ 44]. Его целью был захват дружественного ему Ачхой-Мартана, находящегося на российской территории, и возобновление контроля над обществами далее на запад — галашевцами, галгаевцами и карабулаками (ингуши и орстхой)[~ 45][93]. Сделать ему это не удалось — 8 (20) июня 1858 года у Ачхой-Мартана он был разбит полковником З. Н. Алтуховым[~ 46] и полковником Никорицей[~ 47], которые вовремя, возможно через лазутчиков, заметили выход с гор неприятельских войск и успешно их блокировали выдвинувшись от станицы Ассиновская[94].

После этого поражения имам Шамиль совершил неожиданный манёвр — он двинулся западнее и занял дружественные ему аулы Галашевского общества Алкун и Мужичи. Генерал Н. И. Евдокимов в ответ передвинул часть российских войск в станицу Нестеровская, снова блокируя выход имаму на равнину. Шамиль в это время делегировал мюридов в Осетию, для попытки склонить на свою сторону её население, а так же направил в Аки-Юртовское ущелье своего наиба с отрядом, провести рекогносцировку для выхода на равнину. Осетины не увидели «ни какой выгоды входить въ сношенiя съ Шамилемъ, и поэтому вс усилiя миссiонеровъ остались безъ всякаго успха», а наиб Батока «убдился, что всякое стремленiе прорваться на плоскость или къ Сунж, … было бы не только для него бесполезно, но даже гибельно». После этих вестей имам Шамиль решил отступить в Дагестан и распустил своё ополчение по домам[95].

Во время обороны Шамилем Горной Чечни, когда российские войска продвигались к аулу Б. Варанды, имамом была предпринята попытка поднять восстание на другом конце театра военных действий — около Владикавказа, что опять вовлекло орстхойское население в движение сопротивления горцев. С 24 июля (5 августа) на 25 июля (6 августа) 1858 года Шамиль выдвинулся с половиной своего войска[~ 48] от Б. Варанд в земли галашевцев через аул Акка[~ 49][48]. Прибыв в Мужичи с передовыми силами 27 июля (8 августа), Шамиль остановился и стал ожидать остальные свои войска, отставшие из-за размытых дождями дорог[96]. Здесь к нему присоединилось часть галашевцев, галгаевцев и карабулаков[97] (в основным жители гор, равнинные представители этих обществ уже были почти лояльны России). Узнав о его перемещении, Н. И. Евдокимов стянул войска во Владикавказ, где разделил их на два соединения (под командованием генерал-майора Мищенко[~ 50] и начальника Чеченского округа полковника Беллика[~ 51])[99].

30 июля (11 августа) Шамиль выдвинулся через Аки-Юртовское ущелье на равнину, где его уже ждало первое российское соединение, разделённое на 2-е колонны и резерв[100]. Правая колонна (подполковник Козлов[~ 52]) отвлекала на себя внимание и направилась к аулу Измаил; левая колонна (З. Н. Алтухов, здесь же находился Мищенко[~ 53]) переправилась через Сунжу у аула Наглиева и двинулась в обход на правый фланг войск Шамиля; резерв остался на изначальной позиции — напротив выхода из Аки-Юртовского ущелья, около 16 км выше укрепления Назрановского[~ 54][100]. Согласно докладу Н. И. Евдокимова: «Об колонны одновременно атаковали его [Шамиля], обратили въ бгство и вогнали въ тснину, гд наносили страшное пораженiе столпившемуся непрiятелю»[102]. Последовал полный разгром войск Шамиля, горцы понесли значительные потери и были вынуждены отступать обратно в горы[~ 55][102]. Российские источники утверждают, что отступающие войска имама подвергались нападениям со стороны местных жителей, не принявших сторону Шамиля, сам имам ушёл в земли общества Мержой, через Мужичи и Алкун[102].

Мухаджирство

По окончанию Кавказской войны значительная часть орстхой переселилась за границу, в основном в Османскую империю, такие миграции мусульманского населения по собственной инициативе назвались мухаджирство, но называть их добровольными не совсем корректно (имелся ряд факторов вынуждающих мусульман покидать свою родину). Часть орстхой погибла при перемещении и адаптации на новых землях, часть ассимилировалась, в дальнейшем некоторые вернулись домой[13].

Советский период

Советская национальная политика отрицательным образом сказывалась на развитии отдельных этносов, иногда нивелируя национальные особенности в угоду объединительных тенденций, что, в частности, коснулось и орстхой[~ 56].

Одно из редких упоминаний орстхой в советский период (под экзоэтнонимом карабулаки) зафиксировано в коллективном докладе «Основные этапы и закономерности вхождения Чечено-Ингушетии в состав России», где высказалось мнение, что орстхойская присяга о подданстве 1762 года, может рассматриваться как факт добровольного вхождения орстхой в Российскую империю. Доклад был сделан секретарём Чечено-Ингушского обкома КПСС М. О. Бузуртановым, к.ф.н. Н. К. Байбулатовым, д.и.н. М. М. Бливым, В. Б. Виноградовым и В. Г. Гаджиевым на научной конференции «Прогрессивная роль России в исторических судьбах народов Северного Кавказа» (опубликован в газете «Грозненский рабочий» 4 октября 1979 года)[49].

Язык

Собственный литературный язык и, соответственно, словари на родном языке орстхой созданы не были. Современная нейтральная классификация указывает, что орстхой издревле говорили на орстхойском диалекте аккинско-орстхойского наречия (устар. галанчожский диалект), а орстхой составившие компонент в этногенезе аккинско-ауховской этногруппы — на ауховском диалекте этого наречия. В наши дни орстхойский диалект почти исчез, существует мнение, что какие-то его элементы сохранились у некоторых носителей в Ачхой-Мартановском районе Чечни. Сегодня основная масса орстхой в Ингушетии говорит на ингушском, а в Чечене — на чеченском языках[13]. Причём, по мнению самих орстхой, исконный ингушский язык значительно впитал в себя элементы орстхойского диалекта[13].

Некоторые деятели и исследователи относят язык орстхой к говору галанчожского диалекта, который, в свою очередь, рассматривают не как отдельное наречие, а только как диалект чеченского языка[~ 57]. Известно обращение через газету инициативной группы орстхой в 1990 году[~ 32], возмущённых подобной классификацией: «Если М. Мамакаев и другие авторы признают за орстхоевцами диалект, то Д. Хожаев посчитал, что для нас этого много и даровал нас „говором“. Спасибо и на этом!»[13].

Хозяйствование

В 1765 году российские власти отменили пошлины кабардинцам и кумыкам торговавшим в Кизляре, всячески содействуя расширению своих торговых операций. В рамках этих инициатив кизлярская администрация собирала сведения о производимых товарах в Кабарде (Большой, Малой) и Кумыкии, попутно получив данные и из орстхойских земель, упоминаемые в одном из кизлярских документов как товары «в Карабулаках»[103]: в первую очередь перечислены мёд и воск «и всё что выше описано есть», а выше в документе приводился рогатый скот — крупный и мелкий; зерновые — полба, рис (устар. пшено сорочинское), просо, пшеница, ячмень; фрукты и овощи — «виноград, яблоки, груши, дули [сорт груши] и сливы, шаптала [сушёные абрикосы или персики], курега [дикий или сушёный абрикос]» (документ от 4 (15) марта 1765 года)[~ 58]. Однако, вайнахская торговля, в отличии от кабардинской и кумыкской, пошлиной облагалась, иногда их товары не доходили до покупателей из-за карантинного или протекционного запрета российских властей[107].

В XVIII веке было зафиксировано одно упоминание об орстхой, как о кочевниках[44], однако, все остальные источники считали их оседлым обществом. Среди различных форм хозяйственной деятельности известно о соледобыче в землях орстхой — она существовала в поселениях Мага, Юкиерачу и Ига Берашке («Верхние, Средние и Нижние соляные озёра»), у Даттыха (хребет Вир-буке — «Ишачья спина»), у аула Мержой-Берам («Соляные озёра мержойцев») и других. Поваренная соль обычно получали путём выпаривания воды и из соляных озёр, источников и колодцев[108].

Примечания

Комментарии
  1. Некоторые исследователи именем Орстхой и др. могут называют историческую область расселения этой этногруппы, таким образом создавая некоторую запутанность в терминологии, перемежая понятия топоним—этноним. Более точным, для названия территории расселения орстхой, может быть введённый в конце XX века условный топоним Орстхой-Мохк.
  2. Например, в «Ghalgh-ghazqi lught» (М. Г. Ужахов, 1927) упоминается Оаrсхо, но только как мужское имя, а также ветви орстхой — Meroj и Cheoj, но только как фамилии Мержоевы и Цечоевы[1]. Единственным источником, описавшим в советское время орстхой как отдельную этногруппу, была 2-я часть словаря «Топонимия Чечено-Ингушетии» (А. С. Сулейманов, 1978)[2].
  3. 1. «Галгай-эрсий дошлорг» (А. С. Куркиев, 2005)[3]; 2. «Галгай-эрсий дошлорг» (Л. У. Тариева и др., 2009)[4]; 3. «Галгай-эрсий терминий дошлорг» (Н. М. Барахоева и др., 2016)[5]; 4. «Галгай метта ширача дешай дашхара дошлорьг» (И. А. Кодзоев, 2018)[6].
  4. 1. В «Галгай-эрсий дошлорг» (А. С. Куркиев, 2005) указаны как ва, я, ба [3]; 2. В «Галгай-эрсий дошлорг» (Л. У. Тариева и др., 2009) указаны как в, я (б) [4]; 3. В «Галгай-эрсий терминий дошлорг» (Н. М. Барахоева и др., 2016) указаны как в, й, б [5]; 4. В «Галгай метта ширача дешай дашхара дошлорьг» (И. А. Кодзоев, 2018) указаны как ва, я — для ед. ч. и ба — для мн. ч [6]; 5. В «Русско-ингушском словаре» (Н. Д. Кодзоев, 2021) указаны как в, б [7]; (в данной статье приведён вариант согласно словарям 2005 и 2018 гг.).
  5. 1. «Галгай-эрсий дошлорг» (А. С. Куркиев, 2005)[3]; 2. «Галгай-эрсий дошлорг» (Л. У. Тариева и др., 2009)[4].
  6. Например, к частичному решению этой проблемы на законодательном уровне подошли в Чеченской Республике: 16 января 2020 года на 77 заседании Парламента ЧР под председательством спикера М. Х. Даудова, Председатель Комитета по образованию, науке и культуре ЧР Б. А. Хазбулатов представил законопроект «О внесении изменений в статьи 5 и 20 Закона Чеченской Республики „О языках в Чеченской Республике“», внесённый Главой ЧР Р. А. Кадыровым. Закон предусматривает установление порядка нормализации наименований административно-территориальных единиц и территориальных единиц на чеченском языке в целях обеспечения их единообразного и устойчивого применения, а также их сохранения[8] (принят Парламентом ЧР 20 февраля 2020 года, подписан Главой ЧР 06.03.2020[9]).
  7. Карпов, Юрий Юрьевич (1956—2015) — российский кавказовед, доктор исторических наук.
  8. Я. З. Ахмадов, возводя гидроним к древнеиранскому языку, указывал название реки как «Аршты» (Ахмадов Я. З., 2009, с. 161).
  9. В «Киргизско-русском словаре» слово «арашан» указывается как санскритское, попавшее в кыргызский язык через уйгурский (Киргиз.-рус. слов., 1985 (1965), с. 65).
  10. Указанные исследователи в различной степени признаны официальной наукой, и некоторые их работы имеют спорную ценность в научной среде этимологов и лингвистов.
  11. В современных словарях морфема орц указывается в значении «поросший лесом северный склон горы» (Ингуш.-рус. слов., 2005, с. 330; Ингуш.-рус. слов., 2009, с. 536), иногда отмечается, что значение устаревшее (Ингуш.-рус. слов., 2005, с. 330).
  12. Например Арцах (часть Сюника), Арсис (название связано с городом Мусасир), Арцевани («предгорное село»), Карарс/Карарц («чёрный/обугленный Арц») и др. (Туманов, 1913).
  13. В работе А. С. Сулейманова даны разные варианты наименования общества орстхойцев — «Арстах», «Арстхой», «Арштхой» и «Орстхой», однако, для объяснения этимологии этнонима он выбрал словоформу «Эрштхой» (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 80).
  14. 1 2 Связь орстхойцев со славянами предположил чеченский краевед и педагог А. С. Сулейманов в «Топонимии Чечено-Ингушетии» (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 4, 79—80). Однако, он отметил, что все его предположения на уровне догадок и сопоставлений, как, например, этимология этнонима «Орстхой», которая так и остаётся до конца не выясненной (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 79). На основании его работы, провёл далеко идущие славяно-орстхойские параллели непрофильный исследователь, к.т.н. И. Е. Саратов (Саратов, 1985, с. 36).
  15. 1 2 В оригинале у А. С. Сулейманова — Ростов Великий Ярославский и Ростов-на-Дону (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 80), у И. Е. Саратова — только Ростов в Суздальско-Ростовском княжестве (Саратов, 1985, с. 36).
  16. Антропонимические сопоставления присутствуют только в работе А. С. Сулейманова (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 80), И. Е. Саратов, повторяя вслед за ним почти всю информацию об орстхойцах, не упоминает эти параллели (Саратов, 1985, с. 33—43).
  17. Арса — этноним, о котором сообщают восточные авторы (например, арабский географ Ибн Хаукаль в «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик», 970-е годы), как об одной из групп русов, помимо куйаба (киевлян) и салавийа (славян). Я. С. Вагапов считал, что носители нахских языков в качестве названия части славян арса могли употреблять форму, образованную от морфемы арса: арсай — орсой — оьрсий — эрсий, что означало «лесные» (Вагапов, 2008 (1990), с. 60).
  18. О распространённости в старинных русскоязычных источниках именно этнонима «карабулаки» сообщали многие исследователи (Волкова, 1973, с. 162; Кодзоев, 2002; Шнирельман, 2006, с. 209; Ахмадов Я. З., 2009, с. 114).
  19. Ахмадов Я. З., 2009, с. 162, 169 (ссылаясь на РГАДА, Ф. 379, Оп. 1, Д. 524, Л. 36 об.; Броневский, 1823, с. 181—182; Волкова, 1974, с. 163—164).
  20. Слова на древнетюркском переданы, так называемой, трансграфикой, представляющей собой сплав транслитерации и фонематической транскрипции. Сложилась в тюркологии исторически, в связи особенностями древнетюркских графических систем (Древнетюрк. слов., 1969, с. XIV).
  21. По мнению некоторых исследователей «Балсу» это другая река — Фортанга (Топоним. слов. Сулейманова, 1997, с. 22; Ахмадов Ш. Б., 2002, с. 231). Однако, в оригинальном издании словаря «Топонимия Чечено-Ингушетии» (Часть II) в разделе «Микротопонимия ДаьтталгIa и АгIa-Босса» нет сопоставления гидронима «Балсу» и реки Фортанга (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 98—100). Оно появляется в переиздании словаря «Топонимия Чечни» 1997 года, где составитель словаря или редактор, по какой-то причине добавил в раздел «Микротопонимия ДаьтталгIa и АгIa-Босса» данные о реке Ашхойн Марта (она же Балсу, и здесь сопоставлялась с Фортангой). Информация была внесена некорректно, так как ниже остался абзац про эту же реку из оригинального издания (Топоним. слов. Сулейманова, 1997, с. 22).
  22. Значение в древнетюркском языке словоформы qara — I. 1) «чёрный» (о цвете), 2) «тёмный/лишённый света/погружённый во мрак» (как сущ. «мрак/тьма»), 3) перен. «горестный/безрадостный», «злосчастный/злополучный», «лихой/тяжёлый/изнурительный», 4) перен. «плохой/скверный» (как синоним отрицательного начала), 5) перен. «обыкновенный/для повседневных нужд/непарадный/простой», «низкосортный/грубый», 6) «грязь», 7) «чернила/тушь»; II. «масса/толпа», «простой люд/чернь», «подданные правителя/народные массы/народ»; III. Компонент имени собственного правителей из династии Караханидов (Древнетюрк. слов., 1969, с. 422—424).
  23. Значение в древнетюркском языке словоформы bulaq — I. 1) «источник», «канал/арык»; II. этническое название одного из тюркских племён; III. то же, что и bolaq: bolaq at — «вислозадая лошадь с широким крупом» (Древнетюрк. слов., 1969, с. 112, 121—122).
  24. О том, что данная связка гидроним—этноним восходит к тюркским языкам сообщали многие исследователи (некоторые указывали не совсем точный перевод): 1) А. С. Сулейманов — «Чёрный источник/родник» и, не совсем точно, — «Чёрная речка» (в кумыкском «река» — оьзеи, къойсув, Рус.-кумык. слов., 1960, с. 874), также приблизительно он выводил от гидронима этноним — «чернореченские» (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 80, 115); 2) Ш. Б. Ахмадов, ссылаясь на А. С. Сулейманова — «горная речка» (Ахмадов Ш. Б., 2002, с. 234), однако, в работе А. С. Сулейманова такой перевод отсутствует (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 115); 3) Ингушский историк Н. Д. Кодзоев — «чёрный источник»; 4) Я. З. Ахмадов — «Чёрный родник» и, не совсем точно, — «Чёрная вода» (в кумыкском «вода» — сув, Рус.-кумык. слов., 1960, с. 93) (Ахмадов Я. З., 2009, с. 162).
  25. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 115; Ахмадов Ш. Б., 2002, с. 234 (ссылаясь на Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 115).
  26. Огузский род Караболук упоминался, например, в «Древнетюркском словаре», указывался со строчной буквы (Древнетюрк. слов., 1969, с. 424).
  27. Формулировка 1973 года согласно советскому и российскому кавказоведу Н. Г. Волковой (в оригинале у автора не этногруппа, а особая группа, не нахи, а вайнахи)[17].
  28. Одним из первым ввёл понятие тукхум и попытался установить их количество советский партийный работник и чеченский писатель М. А. Мамакаев. Изначально, в своей первой статье посвящённой теме нахских этно-социальных объединений — «Правовой институт тайпизма и процесс его разложения» (1936) — автор совсем не упоминает тукхум[51]. Термин появляется в его изменённом и дополненном переиздании — «Чеченский тайп (род) и процесс его разложения» (1962), здесь М. А. Мамакаев выделил 8 чеченских тукхумов (Аккий [Аухой], Малхий, Нохчмахкахой, Орстхой, Чантий, Чебарлой, Шарой и Шатой)[20], а в переиздании под названием «Чеченский тайп (род) в период его разложения» (1973), уже приводится общепринятая в дальнейшем цифра — 9 тукхумов (добавлен Терлой)[52] (общее количество чеченских тайпов в 9 тукхумах и помимо них — более 150[12]).
  29. Одним из первых ввёл понятие шахар (чеч.-инг. шахьар) чеченский писатель и краевед А. С. Сулейманов в своём словаре «Топонимия Чечено-Ингушетии» (1978). Он не комментирует этот термин, но использует его в связке с этнонимами при описании нескольких нахских обществ, ставших основой ингушского народа (Галгай, Джейрахой, Фяппий/Мецхал и Цорой)[53]. В дальнейшем некоторые исследовали часто использовали этот термин, называя и 6, и 7, и более ингушских шахаров. Например, кавказовед О. С. Павлова сообщала о 7 шахарах (добавляя Аккий, Орстхой и Чулхой)[54].
  30. Например, Н. Д. Кодзоев[38], Л. У. Тариева и др.[56] и др.
  31. Например, М. А. Мамакаев[20][52], Д. А. Хожаев[12] и др.
  32. 1 2 3 Статья подписана тремя человеками: Х. Коригов — начальник ППО УМ-4 треста «ГТПС», С. Мержоев — диспетчер Прикаспийского отделения ВНИГИИК, М. Белхороев — прокурор Заводского района города Грозный[13].
  33. Одним из первых такой отличительный признак выделил советский партийный работник и чеченский писатель М. А. Мамакаев[57].
  34. Река Яндырка отсутствует в ГВР РФ, но указана на многих топографических картах (напр., лист К-38-030-В-b (1 : 25 000) карты ФГУП «Госгисцентра», 2001). В наши дни впадает по левому берегу в канал Асса-Сунжа — тоже отсутствует в ГВР РФ, но указан на многих топографических картах (напр., лист К-38-030-В-b (1 : 25 000) карты ФГУП «Госгисцентра», 2001).
  35. По А. С. Сулейманову, соседями орстхой были: в горах на юге и западе — ингушские шахары, на востоке — тайпы Ялхорой и Галай, однако замечание автора про Галай не ясно, так как далее по тексту исследователь указывает (как и многие другие источники), что Галай входил в состав орстхой. В переиздании 1997 года (после смерти автора) в работе А. С. Сулейманова появляется некоторая политизация текста в главе об орстхой: 1. Тайпы Ялхорой и Галай обозначены как чеченские (хотя на сегодняшний день представители этих тайпов идентифицируют себя по-разному: кто-то ингушами, кто-то чеченцами, а некоторые — орстхой); 2. Граница расселения орстхой на равнине указана уже не расплывчато «уходила в затеречные пески», а конкретно — «уходила за реку Сунжу»; 3. Вырезана первоначальная характеристика А. С. Сулейманова орстхой, как племени занимавшего промежуточное положение между ингушами и чеченцами, в новом издании их уже относят к чеченцам[63][64].
  36. Такой подход в историографии имел далеко идущее влияние на северокавказскую политику — археологические памятники приписывались только аланам, лишая вайнахов истории и легитимизировали в будущем передачу осетинам вайнахских земель, включая Пригородный район[71].
  37. Ингушский историк Н. Д. Кодзоев считал, что общество Орстхой складывалось с конца XVII века — периода когда начинался процесс переселения нахов на равнину (в его работе встречается и другое утверждение: исследователь перечисляет общество Орстхой среди 6 ингушских шахаров, образование которых он относит к более раннему периоду — ко 2-й половине XVI — XVII векам) (Кодзоев, 2002). Я. З. Ахмадов относил время формирования общества Орстхой к первым десятилетиям XVIII века (Ахмадов Я. З., 2009, с. 161).
  38. Возможную связь с аланами в виде этнонима эла-орстхой приводил и А. С. Сулейманов (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 80).
  39. Сообщая о существовании преданий, описывающих переселение орстхойцев с берегов Чёрного моря, А. С. Сулейманов цитировал высказывание, где это переселение отражено не для всех орстхойцев, а только для мержойцев (информатор Мержоев Майрбек Мурцалиевич, 1940 года рождения, уроженец села Бамут)[11]. И. Е. Саратов, опираясь на работу А. С. Сулейманова, не совсем точно указывал это переселение для всех орстхойцев[81].
  40. Согласно предложенной советским партийным работником и чеченским писателем М. А. Мамакаевым системе, орстхой, также как и чантий, — были тайпом, разросшимся до тукхума. По его мнению, в какой-то период гары изначального рода-тайпа стали самостоятельными, а изначальный род-тайп продолжал существовать уже как их союз — тукхум[83] (в следующем переиздании этой научно-популярной работы М. А. Мамакаев приводит пример разрастания только тайпа чантий, по каким-то причинам уже не указывая орстхой)[84].
  41. Я. З. Ахмадов упоминает балой, ссылаясь на А. С. Сулейманова, сообщавшего, что орстхой и аккий так раньше именовали (Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 111, 115, 163) и Н. Г. Волкову, зафиксировавшую во 2-й половине XX века применение среди части нохчмахкахой этнонима балой по отношению к орстхой (Волкова, 1973, с. 170).
  42. Два документа — 1) 1616 год ранее октября 6-го: «Челобитная служилых „окочан“ Терского города, поданная в Терской приказной избе, о притеснениях со стороны кабардинского кн. Сунчалея Янглычевича Черкасского»; 2) 1619 год позднее мая 4-го: «Отписка терского воеводы Н. Д. Вельяминова в Посольский приказ о принесении шерти кабардинским мурзой Алегукой Шегануковым и о просьбе кабардинских мурз прислать к ним ратных людей для совместной борьбы с ногайскими татарами» ([Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII веках.] — М: Издательство Академии Наук СССР, 1957. — Т. 1. — С. 95, 97).
  43. Предположение высказано чеченским исследователем Я. З. Ахмадовым в 1981 году. Он отмечал важным, что вступавшие под российскую протекцию вайнахские общества выдвигали требования на право свободной торговли, нуждаясь в российских рынках, и отмечал, что и русское население по Тереку также нуждалось в горских товарах[49].
  44. Военные силы согласно Н. А. Волконскому: около 3 тыс. горского ополчения.
  45. Н. А. Волконский, описывая боевые действия в Малой Чечне и Ингушетии, по какой-то причине сначала не упоминает Карабулакское общество[92], однако ниже, автор называет уже три общества западного ареала вайнахов — Галашевское, Галгаевское и Карабулакское[48]. Следует понимать, что Карабулакское общество — это орстхой и большинство населения Галашевского общества — тоже были представлены орстхой.
  46. Военные силы согласно Н. А. Волконскому: неизвестное количество пехоты, 4-е полевых орудия, 200 казаков.
  47. Военные силы согласно Н. А. Волконскому: 2-а дивизиона драгун, 2-а конных орудия.
  48. Военные силы согласно Н. А. Волконскому: около 4,5 тыс. горского ополчения[48].
  49. Н. А. Волконский называет аул Акка — Ако[48].
  50. Военные силы согласно Н. А. Волконскому: 2-а батальона пехоты, 2-а дивизиона драгун, 13-ть сотен казаков, 2-е христианские и 2-е мусульманские сотни осетинской милиции, орудия: 2-а лёгких, 2-а горных и 6-ть конных[98].
  51. Военные силы согласно Н. А. Волконскому: 10 1/2 рот пехоты, 10-ть сотен казаков, орудия: 2-а батарейных, 2-а лёгких, 2-а конных[98].
  52. Военные силы согласно Н. А. Волконскому: 6-ть сотен казаков, 4-е сотни осетинской милиции, 2-а конных орудия[97].
  53. Военные силы согласно Н. А. Волконскому: 2-а дивизиона драгун, 5-ть сотен казаков, 4-е конных орудия[97].
  54. Военные силы согласно Н. А. Волконскому: 2-а батальона пехоты, 2-е сотни казаков, орудия: 2-а лёгких, 2-а горных[101].
  55. Военные потери сторон согласно Н. А. Волконскому: войска Шамиля — 370 погибших; российские войска — 14 погибших и 16 раненых (казаки и милиционеры, большей частью из мусульманского отряда осетин). Военная добыча российских войск согласно Н. А. Волконскому: 84 лошади, 1 лошадь с походной кузнецей, 424 ружья, 280 шашек, 445 пистолетов и кинжалов, 14 палаток (в одной из которых была найдена постель и кухонная утварь Шамиля)[102].
  56. Напр., эту мысль высказали представители инициативной группы орстхой в открытом письме в 1990 году[13].
  57. Например, Д. А. Хожаев[12] и др.
  58. «Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв.» (сборник документов, 1957)[104], см. документ № 178 «Запись обращения ротмистров Терского войска Адиля Черкасского и других в Кизлярской комендантской экспедиции о продуктах сельского хозяйства, у кабардинцев и других горских народов» от 4 (15) марта 1765 года (АВПР, ф. Кабард. дела, 1765—1767 г., оп. 115/2, д. 17, л. 39. Копия)[105], является приложением к документу № 181 «Рапорт кизлярского коменданта Н. А. Потапова в Коллегию иностранных дел о мерах по развитию через Кизляр торговли с кабардинцами и другими горскими народами» от 17 (28) апреля 1765 года (АВПР, ф. Кабард. дела, 1765—1767 г., оп. 115/2, д. 17, лл. 32—35. Подлинник)[106].


Источники
  1. Ghalgh-ghazqi lught, 1927, с. 37, 109, 120.
  2. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 78—105.
  3. 1 2 3 Галгай-эрсий дошлорг, 2005, с. 330.
  4. 1 2 3 4 5 6 Галгай-эрсий дошлорг, 2009, с. 536.
  5. 1 2 3 4 Галгай-эрсий терминий дошлорг, 2016, с. 56.
  6. 1 2 3 4 Галгай метта … дошлорьг, 2018, с. 135.
  7. 1 2 3 4 5 6 Рус.-инг. слов., 2021, с. 184.
  8. Чеченинфо, 16.01.2020.
  9. Парламент ЧР.
  10. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 38, 78, 80.
  11. 1 2 3 Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 79.
  12. 1 2 3 4 5 6 Комсомольское племя, 04.10.1990.
  13. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 Комсомольское племя, 01.11.1990.
  14. Волкова, 1973, с. 162, 164, 167—168.
  15. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 4, 78—80, 83, 101, 105, 115, 163.
  16. 1 2 3 Галгай-эрсий дошлорг, 2005, с. 99, 330, 474.
  17. 1 2 Волкова, 1973, с. 162.
  18. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 64, 78—80, 115.
  19. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 78, 80, 101.
  20. 1 2 3 Мамакаев, 1962, с. 10, 42.
  21. Мамакаев, 1973, с. 16, 19, 84.
  22. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 79—80, 83, 101.
  23. Гюльденштедт, 2002, с. 243, 309.
  24. Гюльденштедт, 2002, с. 407 (комм.).
  25. 1 2 Ахмадов Ш. Б., 2002, с. 230.
  26. Генко, 1930, с. 685.
  27. Этимол. слов. Вагапова, 2011, с. 458.
  28. 1 2 3 4 5 Ахмадов Я. З., 2009, с. 161—162.
  29. Вагапов, 2008 (1990), с. 72, 79.
  30. Рус.-перс. слов., 2008 (1986), с. 66, 70, 784.
  31. 1 2 3 Ахмадов Я. З., 2009, с. 162.
  32. Вагапов, 2008 (1990), с. 55, 60.
  33. 1 2 Этимол. слов. Вагапова, 2011, с. 94.
  34. Вагапов, 2008 (1990), с. 52, 55, 60.
  35. Далгат У. Б. Героический эпос чеченцев и ингушей. — М.: Наука, 1972. — С.115
  36. Бызов, 2008 (2005), с. 189, 191.
  37. 1 2 Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 80.
  38. 1 2 Кодзоев, 2002.
  39. Ахмадов Я. З., 2009, с. 146.
  40. Волкова, 1973, с. 170.
  41. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 111, 115, 163.
  42. Древнетюрк. слов., 1969, с. 79.
  43. Древнетюрк. слов., 1969, с. 513.
  44. 1 2 Гюльденштедт, 2002, с. 243.
  45. Рус.-кумык. слов., 1960, с. 1107—1108.
  46. Рус.-кумык. слов., 1960, с. 316, 334, 881.
  47. Древнетюрк. слов., 1969, с. 117—118, 121—122.
  48. 1 2 3 4 5 Волконский, 1879, с. 513.
  49. 1 2 3 4 Ахмадов Я. З., 1981, с. 66.
  50. 1 2 Волконский, 1880, с. 46.
  51. Мамакаев, 1936, с. 55—71.
  52. 1 2 Мамакаев, 1973, с. 15—16, 18—19, 84.
  53. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 7, 17, 38, 64.
  54. Павлова, 2012, с. 34.
  55. Натаев, 2015, с. 2, 7.
  56. Ингуш.-рус. слов., 2009, с. 536.
  57. Мамакаев, 1973, с. 22.
  58. 1 2 3 4 5 6 Мамакаев, 1973, с. 19.
  59. Галгай-эрсий дошлорг, 2005, с. 99.
  60. История ингушетии, 2013, с. 16.
  61. 1 2 3 Гантемирова, 1975, с. 66.
  62. Галгай-эрсий дошлорг, 2005, с. 474.
  63. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 78—80.
  64. Топоним. слов. Сулейманова, 1997.
  65. Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XX в. — М., 1974. — С. 163.
  66. Юсупов, 1999.
  67. Шнирельман, 2006, с. 372—373.
  68. 1 2 3 4 Шнирельман, 2006, с. 372.
  69. Ахмадов Я. З., 2009, с. 52, 161.
  70. Шнирельман, 2006, с. 241.
  71. Шнирельман, 2006, с. 243.
  72. Даутова, Мамаев, 1985, с. 33.
  73. Штедер, 2010, с. 209.
  74. Пётр Симон Паллас, 1996, с. 248.
  75. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 79, 83.
  76. Далгат У. Б. Героический эпос чеченцев и ингушей, Москва, 1972.
  77. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 79—80.
  78. Виноградов В. Б., Умаров С. Ц. «О некоторых ранних вайнахских этнонимах». / К. В. Чистов, Р. Ф. Итс «Историческая этнография. Межвузовский сборник». Проблемы археологии и этнографии. Выпуск 3. Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1985. С. 60.
  79. Бызов, 2008 (2005), с. 189—191.
  80. Дахкильгов И. А. Ингушский нартский эпос. Нальчик. 2012. С. 399
  81. Саратов, 1985, с. 36.
  82. Саратов, 1985, с. 33—43.
  83. Мамакаев, 1962, с. 11.
  84. Мамакаев, 1973, с. 20.
  85. Плиев, 2011, с. 39, 45, 81.
  86. Чахкиев, 1988, с. 69—70.
  87. Ильясов, 2004, с. 328.
  88. Исаева, 1981, с. 18.
  89. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 78.
  90. Памятка Гребенца, 1916, с. 37.
  91. Юров, 1882, с. 14.
  92. Волконский, 1879, с. 463.
  93. Волконский, 1880, с. 463.
  94. Волконский, 1879, с. 463—465.
  95. Волконский, 1879, с. 463—467.
  96. Волконский, 1879, с. 514—515.
  97. 1 2 3 Волконский, 1879, с. 515.
  98. 1 2 Волконский, 1879, с. 514.
  99. Волконский, 1879, с. 513—514.
  100. 1 2 Волконский, 1879, с. 515—516.
  101. Волконский, 1879, с. 514—516.
  102. 1 2 3 4 Волконский, 1879, с. 516.
  103. Ахмадов Ш. Б., 1981, с. 86.
  104. Кабардино-русские отношения, Т. II, 1957 [XVI—XVIII вв.], с. 240.
  105. Кабардино-русские отношения, Т. II, 1957 [XVI—XVIII вв.], с. 239—240.
  106. Кабардино-русские отношения, Т. II, 1957 [XVI—XVIII вв.], с. 245—248.
  107. Ахмадов Ш. Б., 1981, с. 86—87.
  108. Топоним. слов. Сулейманова, 1978, с. 82, 83, 88, 99.


Литература
  • Ахмадов Я. З. Политические взаимоотношения Чечено-Ингушетии с Россией в первой половине XVIII века : [науч. статья] // Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией и народами Кавказа в XVI — начале XX в. : [сб. статей] / Редкол.: Ш. Б. Ахмадов (зам. отв. ред.), Н. К. Байбулатов, В. Б. Виноградов, Н. П. Гриценко (отв. ред.), А. Г. Попов, А. И. Хасбулатов; рец.: Л. Н. Колосов, Г. Шепилов, И. А. Арсаханов. — ЧИИИСФ при СМ ЧИАССР. — Грозный : [без изд-ва], тип. им. И. Н. Заболотного, 1981. — С. 57—69. — 192 с. — 800 экз.
  • Волкова Н. Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа : [моногр.] / Ответ. ред.: Л. И. Лавров, ред.: Т. М. Швецова. — АН СССР. Ин-т этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. — Москва : «Наука», ГРВЛ, 3-я тип. изд-ва «Наука», 1973. — 208 с. — 1600 экз.
  • Волконский Н. А. 1858 год в Чечне : [рус. дореф.] = 1858 годъ въ Чечн : док. очерк // Кавказский сборник : [продолж. сб. в 32 т. (факт. 33 кн.), 1876—1912] / Под ред. ген.м-ра артиллерии И. С. Чернявского. — Изд. по указан. Его Имп. Высоч. Главнокоманд. Кавказской армией [Михаила Николаевича]. — Тифлис : тип. Окружн. штаба Кавказ. воен. округа, 1879. — Т. III. — С. 377—591. — 595 с.
  • Волконский Н. А. Погром Чечни в 1852 году : [рус. дореф.] = Погромъ Чечни въ 1852 году : док. очерк // Кавказский сборник : [продолж. сб. в 32 т. (факт. 33 кн.), 1876—1912] / Под ред. ген.м-ра артиллерии И. С. Чернявского. — Изд. по указан. Его Имп. Высоч. Главнокоманд. Кавказской армией [Михаила Николаевича]. — Тифлис : тип. А. А. Михельсона, 1880 [1879]. — Т. V. — С. 1—234. — 470 с.
  • Даутова Р. А., Мамаев Х. М. Новые данные о средневековых подземных склепах Чечено-Ингушетии : [науч. ст.] // Средневековые погребальные памятники Чечено-Ингушетии : [сб.] / Редкол.: В. Б. Виноградов (отв. ред.), З. А. Мадаева, Х. М. Мамаев, А. Г. Попов; рец.: Е. П. Алексеева, С. Л. Дударев, В. А. Петренко. — ЧИИИСФ при СМ ЧИАССР. — Грозный : тип. им. И. Н. Заболотного, 1985. — С. 33—60. — 80 с. — 1000 экз.
  • Исаева Т. А. Политические взаимоотношения Чечено-Ингушетии с Россией в конце XVI — первой половине XVII в. : [науч. ст.] // Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией и народами Кавказа в XVI — начале XX в. : [сб.] / Редкол.: Ш. Б. Ахмадов (зам. отв. ред.), Н. К. Байбулатов, В. Б. Виноградов, Н. П. Гриценко (отв. ред.), А. Г. Попов, А. И. Хасбулатов; рец.: Л. Н. Колосов, Г. Шепилов, И. А. Арсаханов. — ЧИИИСФ при СМ ЧИАССР. — Грозный : тип. им. И. Н. Заболотного, 1981. — С. 9—23. — 192 с. — 800 экз.
  • Мамакаев М. А. Правовой институт тайпизма и процесс его разложения : [науч.-попул. ст.] // Известия Чечено-Ингушского НИИ : Том I (IV). Выпуск первый : [сб.] / Ред.: С. Арсанов, М. Мамакаев, А. Авторханов. — ЧИНИИ. — Грозный : «Чечинглито», «Чечингиздат», 1936. — С. 55—71. — (науч.-попул. ст. написана в 1934 г., отдельное изд. подготовленное в 1937 г. не увидело свет). — 200 экз.
  • Мамакаев М. А. Чеченский тайп (род) и процесс его разложения : [науч.-попул. ст.] / Ред.: Ф. М. Колесников. — 1-е пересмотр. переизд. науч-попул. ст. 1934 г. — Грозный : ЧИКИ, 1962. — 47 с. — (серия: К истории народов Чечено-Ингушетии). — 1500 экз.
  • Мамакаев М. А. Чеченский тайп (род) в период его разложения : [науч.-попул. ст.] / Ред.: Х. М. Джабраилов; предисл.: В. Б. Виноградов. — 2-е пересмотр. переизд. науч-попул. ст. 1934 г. — Грозный : ЧИКИ, 1973. — 100 с. — (стереотип. переизд. в 2009 г.). — 10 000 экз.
  • Плиев Р. С. Хождение нарта в орсы и росы : [попул. раб.]. — Научное изд. — Назрань : Тип. ООО «Пилигрим», 2011. — 354 с. — (памяти Дошлуко Малъсагова). — 700 экз. — ISBN 978-5-98993-190-3.
  • Чахкиев Д. Ю. Кольчатый доспех позднесредневековых вайнахских войнов : [науч. ст.] // Новые археолого-этнографические материалы по истории Чечено-Ингушетии : [сб.] / Редкол.: Х. М. Мамаев, М. Б. Мужухоев (отв. ред.), Д. Ю. Чахкиев; рец.: Кафедра истории народов Сев. Кавказа ЧИ гос. ун-т им. Л. Н. Толстого. — ЧИИИСФ при СМ ЧИАССР. — Грозный : тип. им. И. Н. Заболотного, 1988. — С. 67—84. — 116 с. — 800 экз.
  • Шнирельман В. А. Быть аланами: интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в XX веке : моногр. / Ред. серии И. Калинин. — ИЭА РАН. — Москва, Чебоксары : Новое лит. обозрение, «Чебоксарская тип. № 1», 2006. — 696 с. : ил., карты. — (серия: Культурология. История. Политология). — Библиотека жур. «Неприкосновенный запас». — 1500 экз. — ISBN 5-86793-406-3.
  • Юров А. 1843-й год на Кавказе : [рус. дореф.] = 1843-й годъ на Кавказ : док. очерк // Кавказский сборник : [продолж. сб. в 32 т. (факт. 33 кн.), 1876—1912] / Под ред. ген.м-ра артиллерии И. С. Чернявского. — Изд. по указан. Государя Велик. кн. Михаила Николаевича в бытность Его Имп. Высоч. Главнокоманд. Кавказской армией. — Тифлис : тип. А. А. Михельсона, 1882. — Т. VI. — С. 1—219 с прил. — 728 с.


Официальные документы и законодательные материалы

Словари, справочники и энциклопедии
  • II часть : Горная Ингушетия (юго-западная часть), Горная Чечня (центральная и юго-восточная части) : [топоним. слов.] // Топонимия Чечено-Ингушетии : [в IV частях, 1976—1985 гг.] / Сост. и предисл.: А. С. Сулейманов; ред.: А. Х. Шайхиев. — Упр. по делам изд-в, полиграф. и кн. торговли при СМ ЧИАССР. — Грозный : Чеч.-Инг. кн. изд-во, тип. им. И. Н. Заболотного, 1978. — 289 с. — 5000 экз.
  • Русско-ингушский словарь : слов. ок. 22 500 сл. / Сост.: Н. Д. Кодзоев; ред.: Р. Р. Хайрова; рец.: З. Х. Киева. — Справ.-энцикл. изд. — Ростов-на-Дону : ИП Швец Н. А. (тип. «Лаки Пак»), 2021. — 653 с. — (помощь в изд. Б. Б. Хамчиев). — 500 экз. — ISBN 978-5-906785-55-8.
  • Галгай метта ширача дешай дашхара дошлорьг (дицденна а, дицлуш латта а, дицдалар кхерам бола а овла тара доага галгай дешаш) : [ингуш.] = Толковый словарь архаизмов и малоупотребительных слов ингушского языка : толков. слов. / Сост. и предисл.: I. А. Коазой. — Справ. изд. — Наьсаре (отпечатано Ростов-на-Дону) : ООО «Кеп», тип. «Лаки Пак», 2018. — 272 с. — (под патронатом А. Харсиева). — 3000 экз. — ISBN 978-5-906785-28-2.
  • Галгай-эрсий дошлорг : [ингуш.] = Ингушско-русский словарь : слов. 11 142 сл. / Сост.: А. С. Куркиев; редкол.: М. С. Мургустов, М. С. Ахриева, К. А. Гагиев, С. Х. Куркиева, З. Н. Султыгова. — Справ.-энцикл. изд., ИГУ. — Магас (отпечатано Ярославль) : ГУП «Изд-во „Сердало“», при участ. изд-ва «Поматур», тип. ООО «ЯПК», 2005. — 544 с. — 5000 экз. — ISBN 5-94452-054-X.
  • Галгай-эрсий дошлорг : [ингуш.] = Ингушско-русский словарь : экстенс. слов. 24 000 сл. / Автораш: А. И. Бекова, У. Б. Дударов, Ф. М. Илиева, Л. Д. Мальсагова, Л. У. Тариева; Iилмана кулгалхо: Л. У. Тариева; рец.: Ф. Г. Оздоева, А. М. Мартазанов. — ГБУ «Инг НИИ ГН им. Ч. Э. Ахриева». — Нальчик : ГП КБР «РПК им. Рев. 1905 г.», 2009. — 983 с. — ISBN 978-5-88195-965-4.
  • Галгай-эрсий терминий дошлорг : [ингуш.] = Ингушско-русский словарь терминов : слов. 7565 сл. / Сост.: Н. М. БІархой, Н. Д. Коазой, Б. А. Хайренаькъан; отв. ред. и предисл.: Н. М. Барахоева; рец.: Т. В. Жеребило, М. М. Султыгова. — Науч. изд., 2-е, испр. и доп., ГБУ «Инг НИИ ГН им. Ч. Э. Ахриева». — Магас (отпечатано Нальчик) : тип. ООО «Тетраграф», 2016. — 288 с. — (изд. на средства А. Харсиева). — 2000 экз. — ISBN 978-5-00066-096-6.
  • Ghalgh-ghazqi lught : [ингуш.] = Ингушско-русский словарик : слов. / Сост. и предисл.: М. G. Uаx n. — [Гостипография И. А. О.] — Владикавказ : Krajnacizdat [Крайнациздат], 1927. — 185 с. — 3000 экз.


Карты и атласы

Пресса и интернет-ресурсы

Найти:
  • К ингушской терминологии: термины «район», «город», «улица» // Материалы научной конференции, посвящённой культуре и истории ингушского народа «Галгайче—Хьо—Со—Моцаге—Даимле» : Науч. журн.. — Назрань, 1999. — Вып. 1. — С. 3.


Обработать:
  • Албогачиева М. С.-Г. Хусейн-Хаджи Гарданов — авлия из селения Плиево. — …
  • Албогачиева М. С.-Г. Этнография и история ингушского народа в письм. источн. кон. XVIII — перв. трети XX в. — 2011
  • Бабич И. Л. Геополитические интересы карабулаков (1800—1865 гг.). — 2022
  • Бабич И. Л. «Каждое племя может покоряться отдельно…». Включение карабулаков в состав Российской империи. — 2022
  • Бабич И. Л. Переселение карабулаков в Османскую империю в контексте … . — 2021
  • Белхороев Х. У. О личности и религиозной деятельности суфийского авлия (шейха) … . — 2022
  • История Ингушетии. — 2013


В другую статью:
  • Русско-ингушский словарь антонимов = Эрсий-Галгай антонимай дошлорг : слов. ок. 2000 пар сл. / Сост. и предисл.: Л. У. Тариева; рец.: Т. В. Жеребило, З. Х. Киева. — Науч. изд. — Нальчик : Изд-во М. и В. Котляровых, 2017. — 224 с. — (изд. на средства Л. У. Тариевой). — 1000 экз. — ISBN 978-5-9368-1023-7.
Downgrade Counter